что означает горе имеем сердца
«Горе имеим сердца!» – кто сказал, что это метафора?
На божественной литургии во время анафоры священник возглашает: «Горé имеим сердца!» (т.е. «Устремим вверх наши сердца»). И хор от лица всех молящихся отвечает: «Имамы ко Господу» («Устремлены ко Господу»).
Митрополит Лимассольский Афанасий
Последняя фраза состоит всего из трех слов, но мы, христиане, можем считать, что в ней отражается смысл всей нашей жизни. Не знаю, как у других, но лично я воспринимаю божественную литургию как путешествие – путешествие за пределы этого мира в мир божественный.
Вот что означают эти слова.
Когда мы летим куда-то на самолете, то сначала поднимаемся в салон, усаживаемся, пристегиваемся, слушаем, что нам говорят на тот случай, если самолет начнет падать, затем взлетаем и начинаем подниматься вверх – пока самолет не достигнет самой высокой точки.
То же происходит и на литургии. Мы приходим в храм и постепенно поднимаемся мысленно вверх, пока не достигнем наивысшей точки. Слова священника – «Горé имеим сердца» – сопровождают наш подъем к Богу, стремительный и крутой. И потому мы отвечаем: «Имамы ко Господу».
Господь говорит нам: «Где сокровище ваше, там будет и сердце ваше» (Мф 6:21). Так и бывает у каждого из нас. Там, где сосредоточены все наши интересы, там, где находится то, что мы любим и чего ищем, – там наше сердце.
Если человек видит смысл существования в бизнесе, то все его существо – ум, сердце – сосредоточено на бизнесе, на финансах. Если для человека самое важное в этом мире – другой человек, то его сердце целиком принадлежит этому другому человеку. Но Церковь и Евангелие учат нас, что наше сердце предназначено исключительно для Бога. Когда же Бога там нет, то человеку невозможно подняться к Нему.
Это становится понятно, когда мы начинаем молиться. Тогда мы замечаем, что наше сердце не стремится к Богу, потому что слишком много земного «держит» его внизу. Конечно, тут вы спросите: «А что же нам делать? Мы живем в этом мире! У нас семьи, дети, проблемы – разве можно не обращать на все это внимания? Нам что, не заниматься делами? У нас множество обязанностей, профессия, карьера, долги… Как быть?»
Конечно, человек должен выполнять свои обязанности – и горе нам, если мы этого не делаем.
Нужно заниматься делами – но в нашей жизни при этом должна быть определенная иерархия. Да, мы решаем проблемы, мы стараемся, но в глубине нашего сердца, в его центре, священном пространстве, не должно быть места ни для чего относительного. Там живет только Бог. А все остальное должно оставаться на периферии.
А увидеть содержание своего сердца можно по тому, как мы относимся к Богу.
Вот мы приходим в храм услышать Слово Божие. И кто-то из нас принимает это Слово с большим желанием, впитывая Его в свое сердце. Кто-то слушает, но в меньшей степени. Кто-то – еще меньше. А кто-то не слушает вообще. И все становится понятно, человек сам чувствует. Какие бы прекрасные слова ни звучали, в сердце они не входят.
Я вспоминаю, как к старцу Паисию приходили люди, много людей, могло прийти до пятнадцати человек одновременно. И вот они ждали, что старец им скажет. А он, как известно, был человеком простым и не любил длинных разговоров, долгих обсуждений… Он говорил очень просто.
И вот некоторые люди, слушая старца, принимали каждое его слово, как если бы оно исходило из уст Самого Бога. И происходили чудеса. А другие стояли и в то время, как рядом с ними люди преображались под действием Духа Святого, рассматривали деревья, растущие вокруг – каштаны, кипарисы, сосны… И таких людей старец угощал лукумом и орешками, говоря с ними только на общие темы, потому что они были неспособны воспринять что-то более серьезное.
То же самое происходит и тогда, когда мы приходим в церковь. Я видел людей, которые жалели, что литургия закончилась. А видел и таких, которые жалели, что она все никак не кончается. «Как, еще не все?» – говорит такой человек. И начинает переживать. А другой говорит: «Как жаль, что литургия закончилась! Как было бы хорошо, если бы она длилась вечно!»
Почему такая разница? Потому что где наше сокровище, там и сердце наше. Один подвижник говорил, что человек легко может узнать о том, что ожидает его после смерти. Проще говоря, попадет он в рай или в ад. Это очень легко. Для этого не нужно умирать, или ждать какого-то извещения от Бога.
Просто загляни в свое сердце. Что в нем? Если ты находишь успокоение в духовном пространстве – молитве, литургии, в Слове Божием, – если все это дает тебе силы, укрепляет тебя, дарит ощущение блаженства и счастья, значит, в тебе поселилась Божественная благодать.
А если ты чувствуешь, что ничего подобного не происходит, а наоборот, появляется противостояние молитве под влиянием темных сил, и ты ничего не понимаешь, ничего не хочешь и отталкиваешь Бога от себя, то это будет продолжаться и после смерти.
Именно это, к сожалению, и будет тем вечным мучением, о котором говорится в Евангелии. Мы поймем это, когда увидим Бога, но при этом будем продолжать отталкивать Его от себя – вечно. И сейчас мы отталкиваем Его, но не понимаем этого и потому не скорбим. Мы не знаем Его, не знаем, Кто Он и как Он любит нас. Не знаем, что не можем жить без Него. Нам легче жить во мраке страстей, ничего больше нас не интересует, и мы обманываем себя, думая, что счастливы. Но когда мы окажемся на том свете, то узнаем истину и будем вечно терзаться.
То, о чем говорится на литургии, воплощается на практике. Потому что молясь во время службы, мы стараемся вознести свои сердца к Богу – о чем и говорится в тексте богослужения. И поем: «Имамы ко Господу». Но обращены ли в действительности наши сердца ко Христу? Кто может сказать? Только Бог знает…
Один афонский монах усиленно молился ночью. На Афоне все монахи молятся по ночам. И вот этот человек очень хотел узнать, принимает ли Бог молитвы монахов и как Он их принимает. Он долго молился, и Господь послал ему откровение. Он увидел перед собой всю гору Афон, а над ней поднимались языки пламени, которые устремлялись к небу. Одни огни были маленькие, другие – побольше, некоторые – еще больше, а один был похож на огненную реку, текущую в небо.
И монах услышал Голос, Который говорил ему, что все это – молитвы монахов: у одних они слабее, у других – сильнее, а есть и очень сильные. Тогда монах спросил, чья молитва похожа на эту большую реку – т.е. у какого монаха молитва самая сильная. И Господь сказал ему, что эта молитва одного старца (имя старца не названо потому, что во время записи этой беседы он еще был жив – прим. ред.)
То же самое происходит и на литургии. Мы стоим на службе, перед лицом Бога, и молимся – один сильнее, другой слабее. Бог знает силу молитвы каждого. И так как все мы стараемся молиться, то эта общая молитва помогает нам и объединяет нас. Особенно во время божественной литургии, и особенно – во время Анафоры, потому что мы готовимся стать едиными с Телом и Кровью Христа.
Святые отцы, исходя из собственного опыта, различают три вида молитвы (или движения ума).
Посмотрим, что происходит, когда мы возносим наши сердца к Богу, как это бывает на практике.
Когда священник произносит эту фразу («Горе имеим сердца»), не нужно смотреть на потолок храма или небо. На некоторых западных иконах святые (а иногда и Господь) изображены с отстраненным взглядом. Они похожи на каких-то философов, чудаковатых людей, которые отчужденно смотрят в небо. Непонятно, почему это так. На православных иконах нет ликов с такими взглядами. Да и нам не нужно постоянно смотреть в небо и впадать в восторг – это все театр, и совсем не полезно.
Существуют три движения ума, три вида молитвы. Первое (и самое несовершенное) движение – это когда наш ум направлен в сторону тварного мира, через который, как нам кажется, мы можем подняться к Богу. Многие люди любят выбираться на природу и молиться – они говорят, что там чувствуют себя лучше, им легче обращаться к Богу. Это правда: природа, мир, сотворенный Господом, помогает молитве.
С другой стороны, по словам апостола, в тварном мире видна сила Божия, Его вечная, Божественная Сила, которую невозможно увидеть Саму по себе. Молясь на природе, мы используем воображение, пытаясь таким образом увидеть Бога. И творения Божии способствуют молитве: когда мы видим, как прекрасен мир, созданный Господом, это помогает нам в духовном плане. Но такая молитва все же пока несовершенна, в ней очень много детского, что необходимо со временем перерасти. Останавливаться на ней не следует.
Вторая разновидность молитвы – это уход в себя, т.е. молитва через свой ум, свои мысли и рассуждения. Таким образом человек пытается достичь связи с Богом. Действительно, когда наши мысли и помыслы добры, ум может погрузиться в молитву, ощутить духовную жизнь.
Но и такая молитва несовершенна, потому что здесь большую роль играет умозрение – чисто человеческое качество. Это «интеллектуальная» молитва, которая в первую очередь затрагивает наш ум. А при такой сосредоточенности ума рождаются самые разные чувства. И если человек останавливается на этом уровне, то может даже заболеть духовно, как происходит с теми, кто практикует медитацию, самоконцентрацию и т.п. Эти люди со всей вероятностью не получают Божественной благодати, потому что их действия являются чисто человеческими – исходят от человека и приходят к нему же.
Настоящая же молитва совершается тогда, когда человек не думает ни о чем – ни о природе, ни о своих помыслах и рассуждениях. Он погружается в свой внутренний мир, в свое сердце. При этом ум его становится свободным от каких-либо мыслей и фантазий. Он просто становится перед Богом и начинает молиться.
В этом – разница между молитвой и медитацией. Медитация – действие, повторяющееся внутри человека, не выходящее за его пределы. А молитва рождается в человеке, а идет к Богу.
Горе имеим сердца! Для нас, верующих, это не метафора. Небесная высь – не какая-то абстракция, неизвестная и неопределенная, а конкретная Личность, Господь наш Иисус Христос, который в конкретный исторический момент стал Человеком.
Поэтому и наша молитва, рождаясь с Божией помощью внутри нас, устремляется ко Господу, а затем возвращается к нам в виде благодати и милости Божией, и в таком богообщении рождается единство Бога и человека. Это состояние онтологично: оно облечено конкретной плотью и сопровождается конкретной связью с конкретным результатом.
“Горé имеем сердца!” – кто сказал, что это метафора? (митрополит Афанасий Лимассольский)
На божественной литургии во время анафоры священник возглашает: «Горé имеим сердца!» (т.е. «Устремим вверх наши сердца»). И хор от лица всех молящихся отвечает: «Имамы ко Господу» («Устремлены ко Господу»).
Последняя фраза состоит всего из трех слов, но мы, христиане, можем считать, что в ней отражается смысл всей нашей жизни. Не знаю, как у других, но лично я воспринимаю божественную литургию как путешествие – путешествие за пределы этого мира в мир божественный.
Вот что означают эти слова.
Когда мы летим куда-то на самолете, то сначала поднимаемся в салон, усаживаемся, пристегиваемся, слушаем, что нам говорят на тот случай, если самолет начнет падать, затем взлетаем и начинаем подниматься вверх – пока самолет не достигнет самой высокой точки.
То же происходит и на литургии. Мы приходим в храм и постепенно поднимаемся мысленно вверх, пока не достигнем наивысшей точки. Слова священника – «Горé имеим сердца» – сопровождают наш подъем к Богу, стремительный и крутой. И потому мы отвечаем: «Имамы ко Господу».
Господь говорит нам: «Где сокровище ваше, там будет и сердце ваше» (Мф 6:21). Так и бывает у каждого из нас. Там, где сосредоточены все наши интересы, там, где находится то, что мы любим и чего ищем, – там наше сердце.
Если человек видит смысл существования в бизнесе, то все его существо – ум, сердце – сосредоточено на бизнесе, на финансах. Если для человека самое важное в этом мире – другой человек, то его сердце целиком принадлежит этому другому человеку. Но Церковь и Евангелие учат нас, что наше сердце предназначено исключительно для Бога. Когда же Бога там нет, то человеку невозможно подняться к Нему.
Это становится понятно, когда мы начинаем молиться. Тогда мы замечаем, что наше сердце не стремится к Богу, потому что слишком много земного «держит» его внизу. Конечно, тут вы спросите: «А что же нам делать? Мы живем в этом мире! У нас семьи, дети, проблемы – разве можно не обращать на все это внимания? Нам что, не заниматься делами? У нас множество обязанностей, профессия, карьера, долги… Как быть?»
Конечно, человек должен выполнять свои обязанности – и горе нам, если мы этого не делаем.
Нужно заниматься делами – но в нашей жизни при этом должна быть определенная иерархия. Да, мы решаем проблемы, мы стараемся, но в глубине нашего сердца, в его центре, священном пространстве, не должно быть места ни для чего относительного. Там живет только Бог. А все остальное должно оставаться на периферии.
А увидеть содержание своего сердца можно по тому, как мы относимся к Богу.
Вот мы приходим в храм услышать Слово Божие. И кто-то из нас принимает это Слово с большим желанием, впитывая Его в свое сердце. Кто-то слушает, но в меньшей степени. Кто-то – еще меньше. А кто-то не слушает вообще. И все становится понятно, человек сам чувствует. Какие бы прекрасные слова ни звучали, в сердце они не входят.
Я вспоминаю, как к старцу Паисию приходили люди, много людей, могло прийти до пятнадцати человек одновременно. И вот они ждали, что старец им скажет. А он, как известно, был человеком простым и не любил длинных разговоров, долгих обсуждений… Он говорил очень просто.
И вот некоторые люди, слушая старца, принимали каждое его слово, как если бы оно исходило из уст Самого Бога. И происходили чудеса. А другие стояли и в то время, как рядом с ними люди преображались под действием Духа Святого, рассматривали деревья, растущие вокруг – каштаны, кипарисы, сосны… И таких людей старец угощал лукумом и орешками, говоря с ними только на общие темы, потому что они были неспособны воспринять что-то более серьезное.
То же самое происходит и тогда, когда мы приходим в церковь. Я видел людей, которые жалели, что литургия закончилась. А видел и таких, которые жалели, что она все никак не кончается. «Как, еще не все?» – говорит такой человек. И начинает переживать. А другой говорит: «Как жаль, что литургия закончилась! Как было бы хорошо, если бы она длилась вечно!»
Почему такая разница? Потому что где наше сокровище, там и сердце наше. Один подвижник говорил, что человек легко может узнать о том, что ожидает его после смерти. Проще говоря, попадет он в рай или в ад. Это очень легко. Для этого не нужно умирать, или ждать какого-то извещения от Бога.
Просто загляни в свое сердце. Что в нем? Если ты находишь успокоение в духовном пространстве – молитве, литургии, в Слове Божием, – если все это дает тебе силы, укрепляет тебя, дарит ощущение блаженства и счастья, значит, в тебе поселилась Божественная благодать.
А если ты чувствуешь, что ничего подобного не происходит, а наоборот, появляется противостояние молитве под влиянием темных сил, и ты ничего не понимаешь, ничего не хочешь и отталкиваешь Бога от себя, то это будет продолжаться и после смерти.
Именно это, к сожалению, и будет тем вечным мучением, о котором говорится в Евангелии. Мы поймем это, когда увидим Бога, но при этом будем продолжать отталкивать Его от себя – вечно. И сейчас мы отталкиваем Его, но не понимаем этого и потому не скорбим. Мы не знаем Его, не знаем, Кто Он и как Он любит нас. Не знаем, что не можем жить без Него. Нам легче жить во мраке страстей, ничего больше нас не интересует, и мы обманываем себя, думая, что счастливы. Но когда мы окажемся на том свете, то узнаем истину и будем вечно терзаться.
То, о чем говорится на литургии, воплощается на практике. Потому что молясь во время службы, мы стараемся вознести свои сердца к Богу – о чем и говорится в тексте богослужения. И поем: «Имамы ко Господу». Но обращены ли в действительности наши сердца ко Христу? Кто может сказать? Только Бог знает…
Один афонский монах усиленно молился ночью. На Афоне все монахи молятся по ночам. И вот этот человек очень хотел узнать, принимает ли Бог молитвы монахов и как Он их принимает. Он долго молился, и Господь послал ему откровение. Он увидел перед собой всю гору Афон, а над ней поднимались языки пламени, которые устремлялись к небу. Одни огни были маленькие, другие – побольше, некоторые – еще больше, а один был похож на огненную реку, текущую в небо.
И монах услышал Голос, Который говорил ему, что все это – молитвы монахов: у одних они слабее, у других – сильнее, а есть и очень сильные. Тогда монах спросил, чья молитва похожа на эту большую реку – т.е. у какого монаха молитва самая сильная. И Господь сказал ему, что эта молитва одного старца (имя старца не названо потому, что во время записи этой беседы он еще был жив – прим. ред.)
То же самое происходит и на литургии. Мы стоим на службе, перед лицом Бога, и молимся – один сильнее, другой слабее. Бог знает силу молитвы каждого. И так как все мы стараемся молиться, то эта общая молитва помогает нам и объединяет нас. Особенно во время божественной литургии, и особенно – во время Анафоры, потому что мы готовимся стать едиными с Телом и Кровью Христа.
Святые отцы, исходя из собственного опыта, различают три вида молитвы (или движения ума).
Посмотрим, что происходит, когда мы возносим наши сердца к Богу, как это бывает на практике.
Когда священник произносит эту фразу («Горе имеим сердца»), не нужно смотреть на потолок храма или небо. На некоторых западных иконах святые (а иногда и Господь) изображены с отстраненным взглядом. Они похожи на каких-то философов, чудаковатых людей, которые отчужденно смотрят в небо. Непонятно, почему это так. На православных иконах нет ликов с такими взглядами. Да и нам не нужно постоянно смотреть в небо и впадать в восторг – это все театр, и совсем не полезно.
Существуют три движения ума, три вида молитвы. Первое (и самое несовершенное) движение – это когда наш ум направлен в сторону тварного мира, через который, как нам кажется, мы можем подняться к Богу. Многие люди любят выбираться на природу и молиться – они говорят, что там чувствуют себя лучше, им легче обращаться к Богу. Это правда: природа, мир, сотворенный Господом, помогает молитве.
С другой стороны, по словам апостола, в тварном мире видна сила Божия, Его вечная, Божественная Сила, которую невозможно увидеть Саму по себе. Молясь на природе, мы используем воображение, пытаясь таким образом увидеть Бога. И творения Божии способствуют молитве: когда мы видим, как прекрасен мир, созданный Господом, это помогает нам в духовном плане. Но такая молитва все же пока несовершенна, в ней очень много детского, что необходимо со временем перерасти. Останавливаться на ней не следует.
Вторая разновидность молитвы – это уход в себя, т.е. молитва через свой ум, свои мысли и рассуждения. Таким образом человек пытается достичь связи с Богом. Действительно, когда наши мысли и помыслы добры, ум может погрузиться в молитву, ощутить духовную жизнь.
Но и такая молитва несовершенна, потому что здесь большую роль играет умозрение – чисто человеческое качество. Это «интеллектуальная» молитва, которая в первую очередь затрагивает наш ум. А при такой сосредоточенности ума рождаются самые разные чувства. И если человек останавливается на этом уровне, то может даже заболеть духовно, как происходит с теми, кто практикует медитацию, самоконцентрацию и т.п. Эти люди со всей вероятностью не получают Божественной благодати, потому что их действия являются чисто человеческими – исходят от человека и приходят к нему же.
Настоящая же молитва совершается тогда, когда человек не думает ни о чем – ни о природе, ни о своих помыслах и рассуждениях. Он погружается в свой внутренний мир, в свое сердце. При этом ум его становится свободным от каких-либо мыслей и фантазий. Он просто становится перед Богом и начинает молиться.
В этом – разница между молитвой и медитацией. Медитация – действие, повторяющееся внутри человека, не выходящее за его пределы. А молитва рождается в человеке, а идет к Богу.
Горе имеим сердца! Для нас, верующих, это не метафора. Небесная высь – не какая-то абстракция, неизвестная и неопределенная, а конкретная Личность, Господь наш Иисус Христос, который в конкретный исторический момент стал Человеком.
Поэтому и наша молитва, рождаясь с Божией помощью внутри нас, устремляется ко Господу, а затем возвращается к нам в виде благодати и милости Божией, и в таком богообщении рождается единство Бога и человека. Это состояние онтологично: оно облечено конкретной плотью и сопровождается конкретной связью с конкретным результатом
Что означает горе имеем сердца
Начальный призыв Анафоры
Святое возношение, начало
На церковнославянском языке языке
На русском языке
Хор: Милость мира, Жертву хваления.
Иерей: Благодать Господа нашего Иисуса Христа, и любы Бога и Отца, и причастие Святаго Духа, буди со всеми вами.
Хор: И со духом твоим.
Иерей: Горе имеим сердца.
Хор: Имамы ко Господу.
Иерей: Благодарим Господа.
Хор: Достойно и праведно есть покланятися Отцу и Сыну и Святому Духу, Троице Единосущной и Нераздельней.
Люди: Милость Мира, Жертву Хваления!
Священник: Благодать Господа нашего Иисуса Христа и Любовь Бога и Отца, и Причастие Святого Духа да будут со всеми вами!
Люди: И со духом твоим.
Священник: В Горнем да будут сердца!
Люди: Имеем (их) во Господе!
Священник: Возблагодарим Господа!
Люди: Достойно и праведно поклонение Отцу и Сыну и Святому Духу, – Троице единосущной и нераздельной.
Кто призван приносить Святое Возношение?
Почему хваление названо жертвой?
Обратите внимание, не только священник возносит хлеб и вино к небу, чтобы они вернулись к нам освященными. Дьякон призывает нас всех участвовать в этом. И участвуя, мы сами возносим свои сердца к Богу, обращаем их к Нему. К этом призывает священник, говоря «горе имеем сердца». И мы отвечаем «имамы ко Господу» и также надеемся на их освящение. Одно без другого невозможно. Здесь снова подчёркивается, что священнодействуют на Литургии все верные, а не только епископы, священники и диаконы.
Мы призваны приносить Милость Мира и Жертву Хваления. Если с Жертвой Хваления – всё понятно, то что значит приносит Милость Мира?
В древнем Требнике возглас народа звучит несколько иначе: «Милость! Мир! Жертва Хвалы!» Пожелания милости и мира часто встречается в апостольских посланиях:
Прочитайте Послание Титу 1:4
Титу, истинному сыну по общей вере: благодать, милость и мир от Бога Отца и Господа Иисуса Христа, Спасителя нашего.
Но Милость и Мир, как и Милость Мира без натяжки можно отнести к Самому Господу Иисусу Христу.
Прочитайте Послание Ефесянам 2:13-16
13 А теперь во Христе Иисусе вы, бывшие некогда далеко, стали близки Кровию Христовою.
14 Ибо Он есть мир наш, соделавший из обоих одно и разрушивший стоявшую посреди преграду,
15 упразднив вражду Плотию Своею, а закон заповедей учением, дабы из двух создать в Себе Самом одного нового человека, устрояя мир,
16 и в одном теле примирить обоих с Богом посредством креста, убив вражду на нем.
Почему о Христе говорится, что «Он есть мир наш»?
Ответ на этот вопрос дает послание Иоанна.
Прочитайте 1-е Послание Иоанна 2:2
Он есть умилостивление за грехи наши, и не только за наши, но и за грехи всего мира.
Почему Христос «есть умилостивление за грехи наши»? Как вы это понимаете?
Как вы понимаете, что такое Жертва хваления?
О Христе мы можем сказать, что Он – воплощение всего благого, что даровал нам Бог. И та Жертва Хваления, которую мы призваны приносить невозможна без принятия Христа, как Божьего Дара для нас. Без причастности Христу нам невозможно принести совершенную хвалу Богу.
Пожелание священника «Благодать Господа нашего Иисуса Христа и Любовь Бога и Отца, и Причастие Святого Духа да будут со всеми вами!» – это точная цитата из 2-го Послания Коринфянам 13:13.
Как вы понимаете это пожелание?
Что значит «причастие Святого Духа»?
Прочтите 1-е Послание Иоанна 1:3
. о том, что мы видели и слышали, возвещаем вам, чтобы и вы имели общение с нами: а наше общение – с Отцем и Сыном Его, Иисусом Христом.
В этой фразе Ап. Иоанн дважды использует слово κοινωνία (общение), указывая на связь христиан друг с другом и со Христом.
Прочтите второе послание Петра, 1:3-4
Синодальный перевод
Перевод РБО
4 которыми дарованы нам великие и драгоценные обетования, дабы вы через них соделались причастниками Божеского естества, удалившись от господствующего в мире растления похотью:
4 благодаря которым дарованы драгоценные и величайшие обещания. Они дарованы для того, чтобы с их помощью вы стали сопричастными Божественной природе, избежав гибели, связанной с желаниями этого мира.
Здесь Ап. Пётр говорит о нашем призвании сделаться причастными Божественной природе.
Что значит для вас стать причастниками Божественной природы (Божеского естества – синодальный перевод)?
Нужно ли это вам? Почему? Для чего?
Без совершенного единения с Богом невозможно наше спасение. Во Христе Бог спас всё человечество, соединив в Нём Божескую и Человеческую природу. Становясь членами Тела Христова, мы приобщаемся не только Божескому естеству, но и обновлённой, исцелённой от греха человеческой природе Спасителя. Таким образом мы становимся не только наследниками спасения, но обретаем теснейшие взаимоотношения с Богом и становимся способными полноценно являть Христа погибающему миру. Итак, когда священник говорит «Причастие Святого Духа да будет со всеми вами», речь идет о нашем соединении с Богом.
Далее следуют молитвы Анафоры. Этот возвышенный и богословски насыщенный текст традиционно делят на несколько частей, носящих латинские названия:
Praefatio (Вступление) – начальная молитва, содержащая славословие и благодарение Богу;
Sanctus («Свят. ») – ангельская песнь;
Anamnesis (Воспоминание) – воспоминание Тайной Вечери с произнесением тайноустановительных слов Иисуса Христа и воспоминанием домостроительства спасения;
Epiclesis (Призывание) – призывание Святого Духа на Дары;
Intercessio (Ходатайство) – ходатайственные молитвы за живых и усопших, Церковь, а также весь мир, с воспоминанием Богородицы и святых.
Снова приходится высказывать сожаление, что сегодня в очень многих храмах Анафора произносится неслышно для молящегося народа. С учётом сложившегося положения, тексты Анафоры мы рассмотрим лишь в русском переводе (т.к. церковнославянские тексты всё равно звучат лишь в виде отдельных возгласов).
Священник: Достойно и праведно Тебя воспевать, Тебя благословлять, Тебя восхвалять, Тебя благодарить, Тебе поклоняться на всяком месте владычества Твоего. Ибо Ты – Бог неизреченный, непознаваемый, невидимый, недоступный, присносущий – Ты и Единородный Твой Сын и Дух Твой Святый – Ты вызвал нас из небытия в бытие и нас, отпадших от Тебя, Ты вновь к Себе призвал, и, не оставляя попечения о нас, Ты возвел нас на Небо и даровал нам Твое Грядущее Царство.
За сие мы благодарим Тебя и Единородного Твоего Сына, и Духа Твоего Святого, благодарим и за то, что нам ведомо, и за то, что не ведомо, за все Твои явные и тайные благодеяния, содеянные Тобою ради нас. Благодарим Тебя и за то, что Ты благоволил принять из наших рук сию бескровную Службу, хотя, предстоят Тебе тысячи архангелов и десятки тысяч ангелов, многоокие херувимы и шестикрылые серафимы, словно пернатые, стремительно взмывающие, победную песнь поюще, вопиюще, (друг ко другу) взывающе и глаголюще:
Люди: Свят, Свят, Свят Господь Саваоф! Полны Славою Твоею Небо и земля! Осанна в Вышних! Благословен Грядый во Имя Господне! Осанна в Вышних!
Что этот текст говорит о цели нашего собрания? Что мы призваны делать?
Что говорится о Боге во вступительном тексте Анафоры?
Иллюстрация: Сотворение человека, Марк Шагал