Экстаз святой терезы что это
Скандальный шедевр Бернини. Часть 2
Даже великий и сильный творец может сломаться, когда неудача в творчестве накладывается на катастрофу в личной жизни. Но Бернини справился.
Игорь Воеводский о шедевре Джанлоренцо Бернини
Даже великий и сильный творец может сломаться, когда неудача в творчестве накладывается на катастрофу в личной жизни. Но Бернини справился. Или ему опять повезло?
Недовольство Папы и скандал неожиданно обернулись возможностью сделать заказы Бернини более доступными. До катастрофы «в очереди стояли» монархи, политики (Людовик XIV, Карл I, кардинал Решелье). Опала скульптора позволила пробиться с заказом кардиналу «пониже рангом» – Федерико Корнаро.
Впрочем, род Корнаро был весьма знатным (из него когда-то венецианцы выбрали королеву Кипра).
Кардинал покровительствовал нищенствующему ордену кармелиток. Федерико Корнаро задумал создать в церкви Санта-Мария делла Витториа семейную капеллу посвящённую покровительнице кармелиток – Святой Терезе.
Федерико Корнаро предложил Бернини огромную сумму 12 000 скудо. Борромини столько платили за строительство целой церкви. И Маэстро решил создать новый шедевр, который бы перекрыл все его неудачи и заставил вновь говорить о нём весь Рим.
Святая Тереза – испанская монахиня с довольно сложной биографией была для этого самым подходящим персонажем. О своей судьбе она сама рассказала в книге «Моя жизнь», и книга давала богатейшую почву для исполнения замысла скульптора. Тереза Авильская жила в XVI веке, а причислена к лику святых была только в в 1620-х годах.
Святая была «непростая», и когда Папа Римский предложил испанской церкви кандидатуру Терезы и Сант-Яго –де Компостела в покровители, выбор испанцев пал на Святого Яго, а не на несколько двусмысленную Святую Терезу.
Дочь богатого купца и внучка еврея, принявшего христианство, чтобы избежать гонений, Тереза росла настолько своевольной, что отец, в конце концов, поставил её перед выбором: замужество или монастырь! Девушка выбрала монастырь, полагая, что монахини живут свободнее, чем замужние испанки. Реалии оказались другими, и противостояние с монастырскими порядками едва не убило девушку. Она тяжело заболела и монахини сочли её умершей. На похороны вызвали отца, и он потребовал не хоронить дочь, так как она не умерла. Через четыре дня «умершая» открыла глаза. Вот как она описала в книге своё состояние после пробуждения:
«Мой язык был весь искусан, потому что я была очень слаба и ничего не ела, и даже вода не поступала в организм. Я чувствовала себя так, будто все мои кости смещены, в мозгу у меня царил полный хаос. Я пролежала все эти дни в мучениях, словно связанная узлом, не могла двинуть ни ногой, ни рукой, как труп. По-моему, единственное, что у меня шевелилось, – это мизинец».
Как видите, монахиня очень подробно описывает своё телесное состояние и ощущения. В таком же духе она описывала и происходившие с ней чудеса: левитацию, когда монахини держали её за края одежды, чтобы она не взлетела под потолок, явление ангела …
Кульминация всех видений, которую Бернини избрал для изображения в капелле Корнаро, произошла, когда Терезе было уже за сорок. Она долгие годы боролась с являвшимися ей демонами. Боролась жаркими молитвами и самобичеванием. И вот как она описывает это кульминационное видение.
«На меня снизошел такой восторг, что я чувствовала, словно поднимаюсь ввысь, вырываясь из своей земной оболочки. Он был абсолютно реален, никакого сомнения. Впервые Господь даровал мне такой экстаз. Я услышала Его слова: „Я хочу, чтобы ты говорила не с людьми, а с ангелами“
Вблизи от меня… возник ангел, имевший человеческий облик… он был невысок, но очень красив, лицо его сияло, как у небесных ангелов, которых, кажется, объемлет пламя… В руках у него было золотое копье, чей наконечник выглядел как огненная стрела. У меня возникло ощущение, что он проткнул копьем несколько раз мое сердце и все мои внутренности. Затем он, казалось, вытащил их вместе с копьем, а внутри у меня остался лишь огонь огромной любви к Богу. Боль была такой сильной, что я застонала. Но эта же боль приносила огромное наслаждение, и не хотелось, чтобы она кончалась; удовлетворить мою душу мог только сам Бог. Боль была не физической, а духовной, хотя тело участвовало в этом процессе – и в немалой степени».
Подобное описание духовного экстаза через абсолютно телесные ощущения, описание практически совпадающее с описанием оргазма, давало возможность Бернини проявить весь свой талант. К тому времени под его резцом мрамор не раз превращался в нежнейшее женское тело, его героини вырывались из рук похитителя, превращались в дерево и, казалось, на глазах зрителя покрывались древесной корой. Он изображал старческую немощь и красоту мужчины, полного сил и страсти.
В капелле Корнаро Бернини задумал воплотить духовный экстаз, совпадающий с переживанием высочайшего физиологического наслаждения. Возможно, после историей с Констанцей, раскаяния и обретения равновесия в законном браке он испытывал потребность создать нечто особенное для бога. Впрочем, об этом можно только строить догадки. В реалии же несомненно, что отпущенные средства позволяли Бернини использовать самый дорогой мрамор и металл, добавить живопись, чтобы превзойти все свои предыдущие достижения. И это ему удалось!
Когда я впервые привел группу в церковь Санта-Мария делла Витториа, один из туристов, прекрасный знаток итальянского искусства застыл в изумлении. Он знал эту работу по многочисленным фотографиям, но не знал, что помимо главной части, о которой пишут и подробно рассказывают, которую воспроизводят в фотографиях, которая приковывает всё внимание зрителя, справа и слева от неё располагаются две вырезанные из мрамора театральные ложи с сидящими в них мраморными представителями семейства Корнаро. Но о них мы еще поговорим, «главное событие» происходит как бы на сцене в глубине капеллы.
Созданная скульптором композиция изображает ангела с коротким дротиком (хотя святая писала о копье) в руке и молодую прекрасную женщину полулёжа парящую на облаке в состоянии самого высокого аффекта. Её тело абсолютно ей неподвластно, левая рука и левая босая нога свесились с облака, как с ложа. Складки её одежд, кажется, колышутся следом за непроизвольными движениями женщины. Лицо Терезы запрокинуто вверх, глаза полуоткрыты а изо рта, кажется вырывается полный неги стон.
Ангел, хоть и обладает крыльями, кажется прекрасным юношей. Он с улыбкой следит за тем, какие ощущения испытывает женщина. Он видимо уже несколько раз пронзал грудь женщины своим орудием и наслаждается её реакцией. Он совсем ещё юн, почти мальчик. У него нежные руки, нежная кожа на обнажённой груди и пухлых щеках. Рука с дротиком абсолютно расслаблена, левой рукой он придерживает край платья женщины.
Разная обработка мрамора позволяет Бернини превращать один и тот же белоснежный камень то в рыхлую поверхность облака, то – в нежную женскую кожу, то – в полное мелких складок одеяние ангела. Кстати, при внимательном рассмотрении заметно, что одеяние ангела «сделано» из совсем лёгкой воздушной материи, в то время, как одеяние монахини – из гораздо более плотной и тяжёлой ткани. Композиция располагается на фоне светлого пятнистого серо-коричневого мрамора и позолоченных бронзовых лучей.
Бернини был не только успешным скульптором, художником и архитектором, но с успехом писал пьесы, ставил спектакли и делал к ним декорации. Не удивительно, что и в капелле Корнаро Бернини использовал чисто театральные эффекты. Специально для усиления эффекта он сделал в северной стене дополнительное окно.
А в своде нда скульптурной группой сделал отверстие, чтобы естественный свет из окна падал на скульптуру в том же направлении, в котором нисходят бронзовые лучи. (На месте я не смог этого увидеть, но «копаясь» в интернете, нашёл, что в отверстие скульптор вставил витраж с желтыми стёклами, чтобы придать естественный свету оттенок, близкий к позолоченным бронзовым лучам).
Композицию, как сцену обрамляют колонны из зеленого и темного, с большими светлыми включениями, мрамора и плиты желто-коричневого мрамора. Театральность композиции усиливается ложами, о которых я уже писал. В них непринуждённо расположились члены семейства Корнаро. Они, как бывает, зрители в театральной ложе, не так уж и заняты происходящим «на сцене». Некоторые оживлённо беседуют повернувшись друг-к-другу.
В левой ложе пара увлечена беседой, и один из участников отвернулся от «сцены», чтобы не только слышать собеседника, но и смотреть ему в глаза. Ближайшая «к сцене» пара, наоборот, даже сверяет по книге происходящее, как будто проверяет точность изложения.
Вглядитесь внимательнее в эти ложи, и вы увидите, с каким невероятным мастерством Бернини моделирует в барельефах пространство за спинами и над головами «зрителей». Построение перспективы настолько безупречно, что мы отлично представляем себе весь зал с колоннами и сводом, открывающийся взору за аркой, украшенной роскошным светло-коричневым мрамором.
Всё это совершенство располагается под расписанным фресками и усеянным летящими белоснежными гипсовыми ангелами сводом. И весь барочный интерьер церкви являет собой изящное обрамление шедевра великого Бернини.
Экстаз Святой Терезы вернул Бернин-архитектора, Бернини-скульптора на «Олимп», в очередной раз доказав всему Риму непревзойдённое мастерство гения.
В заключении приведу цитату из книги Саймона Замы:
«Бернини лишил статуи статичности. Его фигуры преодолевают земное притяжение, стремясь убежать с пьедестала, они крутятся и изгибаются, кричат, задыхаясь, корчатся в спазмах острых ощущений. Бернини прибегал к очень рискованному высверливанию, и мрамор под его руками начинал вести себя совершенно по-новому. Скульптор заставлял его летать и трепетать, дрожать и струиться. Фигуры, освобожденные из плена глыб, лихорадочно рвутся действовать. В них, как правило, бродит свободолюбивая закваска, и они стремятся взлететь в воздух, к свету. Если добавить к этому потоки воды, которые извергаются из фонтанов Бернини, то можно считать художника вторым Создателем, повелителем стихий. «
19-26 октября я снова везу туристов в Рим. Мы обязательно рассмотрим во всех подробностях фонтаны Бернини, рассмотрим статуи в соборе Святого Петра, на вилле Боргезе. Обязательно посетим и церковь Санта-Мария дела Виттория, чтобы увидеть и рассмотреть во всех подробностях Экстаз Святой Терезы. И рассмотрим снаружи северную стену церкви, чтобы увидеть окно, пробитое специально для придания большего эффекта композиции.
Еще не поздно присоединиться к группе!
Тур Рим крупным планом или «Дольче вита» состоится 19-26 октября.
Тексты Святой Терезы цитируются по книге Саймон Шама «Сила Искусства». Фотографии сделаны в туре Ириной Галибиной и мною. Витраж и окно снаружи найдены на просторах интернета.
Бернини: Экстаз святой Терезы в капелле Корнаро
В ответ на протестантскую Реформацию Римская церковь, отложив в сторону свою идеологическую агрессию, занялась интенсивной пропагандой основ своей доктрины и восстановлением своей репутации. Особая роль в этом была поручена искусству, задачей которого было вернуть верующих, убедив их в том, что путь, выбранный преемниками Петра, есть правильный и единственный для приобретения вечной жизни.
Искусство, а главное, сакральное искусство, должно было вызывать восторг, чтобы представленная сцена, изображённое чудо, казалось настолько реальным, что у верующих не оставалось никакого желания в нём сомневаться. Зритель, конечно, хоть и ощущает обман, но всё равно вовлекается в происходящее.
Бернини и Капелла Корнаро
На призыв Церкви откликнулись многие художники, но именно Джан Лоренцо Бернини (1598-1680) станет безусловным гением барокко, отобразив в своём искусстве церковные доктрины с особенно пылкой чувствительностью. Театральная выразительность была главным инструментом Бернини, с помощью которого он выполнял поручения церкви в пропаганде католицизма. Работы скульптора часто анализируют с точки зрения драматизма. Такое их прочтение может быть точным, но не однозначным и не окончательным. Бернини невозможно заключить в одни только рамки театральности, которая была не самоцелью его искусства, а лишь инструментом, с помощью которого проявлялся его творческий гений.
Во времена понтификата Иннокентия X, между 1647 и 1652 годами, Бернини получает возможность создать один из своих величайших шедевров: капеллу Корнаро в Санта Мария делла Виттория в Риме, одно из самых совершенных и показательных проявлений театральности его стиля. В 1647 году венецианский кардинал Федерико Корнаро поручил художнику спроектировать погребальную капеллу своей семьи в левом трансепте церкви.
Джан Лоренцо Бернини, капелла Корнаро, 1647-52. Рим, церковь Санта-Мария-делла-Виттория
Тереза Авильская
Для украшения алтаря художник выбрал очень полюбившуюся в католической традиции тему — экстаз Святой Терезы, святой XVI века, которую очень почитал заказчик. Тереза Авильская, одна из самых важных и значительных фигур католической контрреформации, основала орден Босых кармелитов и в течение своей жизни стала свидетелем и главным героем необычных, сверхъестественных и загадочных явлений, которые она описала в своей автобиографии.
Для того, чтобы верующие смотрели на сцену с надлежащей стороны, Бернини обрамил работу большой архитектурной рамкой, создав своего рода театральную авансцену, буквально преобразуя пространство капеллы в театр. Инсценировка чуда, божественного явления, или даже просто исторического события, была самым эффективным и современным способом вовлечения публики, по-настоящему чувствовавшей себя свидетелями. Не случайно заказчики, члены семьи Корнаро, изображены здесь в двух боковых ложах, как будто они зрители явления чуда.
Джан Лоренцо Бернини, капелла Корнаро, 1647-52 
Джан Лоренцо Бернини, капелла Корнаро, семья Корнаро в ложе справа 
Джан Лоренцо Бернини, капелла Корнаро, семья Корнаро в ложе слева
Экстаз Святой Терезы
Визуальной и духовной опорой всего комплекса является скульптурная группа с экстазом Святой Терезы, в которой святая появляется парящей в воздухе на облаке в состоянии полной отрешённости: ее глаза полузакрыты, рот полуоткрыт, руки расслаблены. Улыбающийся серафим, слегка смещая фалду её пышной туники, под которой скрывается нежное женское тело, готов пронзить её сердце золотой стрелой, символом божественной любви.
Джан Лоренцо Бернини, Экстази Святой Терезы, 1647-52 гг. Мрамор и позолоченная бронза. Рим, церковь Санта-Мария-делла-Виттория, капелла Корнаро
Образ женщины вызывает волнение, а ее мимика может казаться двусмысленной. Некоторые критики находят в этой работе «религиозный эротизм». В действительности Бернини лишь пытался воплотить слова самой Терезы, писавшей: «Боль была такой сильной, что я не могла сдержать крика; но, в то же время, я испытывала от неё такую сладость, что хотелось, чтобы она длилась вечно. Это была боль физическая, но не телесная, хоть в определенной степени она и имела отношение к телу. Это была нежнейшая божественная ласка души».
Конечно, гений Бернини балансировал на тонкой грани между религиозным экстазом и сладострастием. Первый свойственен душе, второе — чувствам. Но хоть экстаз и носит больше созерцательный характер, в некоторых случаях он может вовлечь в себя и чувства, стать настоящей физической любовью к Богу.
Джан Лоренцо Бернини, Экстаз Святой Терезы, 1647-52. Фрагмент лица Святой Терезы
Вовлечение зрителя
Если подойти к произведению именно с этой точки зрения, то замечаешь, что ничего Бернини не оставляет на волю случая. Ему мастерски удается привлечь зрителя к состоянию святой, к её переживаниям, а следовательно, и к Богу. Даже складки и драпировка одежды, элементы исключительно функциональные, художник использует в качестве усилителя чувств, как внешнее проявление обволакивающих порывов души. Монашеская ряса Терезы кажется на самом деле животрепещущей материей, которая скручивается и горит, — это душа святой, пожираемая экстазом любви. Короткая туника ангела — это мерцание быстрого пламени огня божественной любви.
Джан Лоренцо Бернини, Экстази Святой Терезы, 1647-52. Фрагмент рясы Святой Терезы
Свет у Бернини
Скульптурная группа выделяется светом, исходящим из верхнего скрытого окна с желтым стеклом. Этот скользящий естественный свет, теплый, мягкий, золотистый, подчёркивает качество материалов, делая мрамор еще более блестящим и придавая ему эффект шелковистости. Естественный свет затем преломляется на бронзовых лучах, напоминающих божественный свет, проливающийся на святую. Свет этот несёт в себе определённый символизм — кажется, будто естественный свет затвердевает, изменяя свою природу, становясь светом божественным.
Верующие, читая Евангелия и жизнеописания святых, знают, что Бог иногда открывает Себя людям. Задуманное таким образом произведение может передать зрителю сильные эмоции, сделать его свидетелем сверхъестественного события и тем самым убедить его в том, что явления подобного рода возможны, и не являются просто литературной выдумкой. Именно это световое решение Бернини получило название «берниниевский свет«.
Джан Лоренцо Бернини, Экстази Святой Терезы, 1647-52, «берниниевский свет»
О важности желания верить
Художественная мысль Бернини, как и художественная мысль барокко в целом, несёт в себе, с точки зрения богословия, идеологию спасения. Французский философ и богослов Блез Паскаль (1623-1662 гг.) считал необходимым убеждать верующих в правоте христианства. В своих «Мыслях», опубликованных посмертно в 1670 году, Паскаль писал о неуместности защищать христианскую религию, следуя рациональному и логически последовательному методу. Потерявших веру невозможно вернуть традиционными спорами о существовании Бога и бессмертии души.
По мнению Паскаля, говоря о вере необходимо в первую очередь убеждать, а не заставлять верить, и это возможно только в том случае, если удастся пробудить в слушателе интерес. Богослов должен уметь достучаться до умов и сердец собеседников словами, подходящими для аудитории, к которой он обращается. Необходимо «заставить их захотеть, чтобы религия была истинной, а уж затем показать, что она истинна».
Паскаль утверждал, что желание, а не интеллект «является одним из главных органов веры» (Мысли, 228). Желание верить в то, что что-то истинно или ложно, исходит из того, что мы к этому чувствуем. Рассудок будет судить исходя из того, что к этому проявило желание. Сознание принимает или наоборот отвергает то, что понравилось или не понравилось, объясняя свою любовь или отвращение, вызванные желанием.
Джан Лоренцо Бернини, капелла Корнаро, 1647-52. Свод со Святым Духом и ангельским триумфом.
Ключ к прочтению
«Я считаю, что вещь не нравится не из-за причин, найденных позже, а что эти причины найдены только потому, что вещь не нравится» (Мысли, 230). Эта мысль очень важна для понимания барочного искусства и архитектуры, которые завораживают, вовлекают, даже околдовывают, обладая тем самым силой убеждения. Паскаль предложил «поставить ставку» на существование Бога, объясняя её беспроигрышность тем, что ставя на Бога мы ничего не теряем, цена проигрыша невелика, лишь небольшие затраты на усилия и обряды праведной жизни, зато выигрыш несоизмеримо велик — вечная жизнь и спасение души. Искусство барокко, всем своим видом, всеми усилиями своей неугомонной изощрённости, уже при жизни доказывает величие и грандиозность этого выигрыша.
Новое в блогах
Продолжаем знакомство с творчеством великого итальянского архитектора,скульптора и художника Лоренцо Бернини.Сегодня познакомимся с двумя работами скульптора.
Святая Тереза была не выдуманным образом, а реальным человеком, монахиней, жившей в Испании в XVI веке. Бернини изобразил ее в момент мистического озарения. Основой для создания этой сцены стала записка, в которой Тереза рассказывает о приходе к ней во сне прекрасного ангела «в плотском образе».
Ангел пронзил ее сердце золотой стрелой с огненным концом, отчего монахиня испытала «сладостную муку». До сих пор не утихают споры, какую любовь воспел скульптор в «Экстазе Святой Терезы» — земную или небесную. Бесспорно одно — скульптура кажется невероятно легкой, живой и подвижной. Мы физически ощущаем, как Тереза парит на облаке, а одежды ангела колышутся от дуновения ветра.
Перед нами как-будто разворачивается театральное действие. Этот эффект рождается из мастерского умения Бернини работать с мрамором. Фигуры главных героев, ангела и Терезы, высечены из белого мрамора, а обрамление из цветного.
Этот прием позволил создать впечатление раздвинутого занавеса и сцены, на которой происходит волшебное действие. Естественный свет из расположенного рядом окна усиливает свет искусственных золотых лучей, которые опускаются сверху на Терезу.
Веки св. Терезы полузакрыты, она вся во власти мучительно-сладкого сна, и всем своим существом ощущает присутствие находящегося рядом ангела. Кажется, что из ее полуоткрытого рта вырывается крик сладостной муки.
Состоянию болезненно-чувственного религиозного экстаза героини вторят изломанные трепетные складки ее монашеского плаща, которые перемешиваются с клубящимися облаками.
Нужно отдать должное мастерству и смелости Бернини, который отважился изваять облака из мрамора. Он делает твердый мрамор послушным, как тесто, заставляет его изгибаться и течь, передавать нежность человеческой кожи и фактуру ткани. Это «есть высшее достижение моего резца, — говорил скульптор, — которым я победил мрамор и сделал его гибким, как воск, и этим смог до известной степени объединить скульптуру с живописью».
И другая прекрасная работа Блаженная Людовика Альбертони (1671-1674, церковь Сан Микеле а Рипа).
Джованни Лоренцо Бернини,Экстаз Блаженной Людовики Альбертони. 1671-1674
Луиза Альбертони (1474—1533) почитается в Риме как блаженная. Посвящённая ей статуя расположена в капелле Палуцци-Альбертони в римской церкви Сан-Франческо-а-Рипа.
Людовика была родственницей кардинала, родом из знатной семьи. Она вышла замуж за аристократа и поселилась в предместьях Трастевере. Овдовев в 33 года, молодая женщина уходит в монастырь San Francisco a Ripa.
Людовика умирает от лихорадки, а перед самой смертью якобы выгоняет слуг из своих покоев. Когда же те возвращаются, видят на лице хозяйки свет «словно она побывала в Раю». Этот момент на смертном одре и показывает нам скульптор.
Бернини скрывает два небольших вертикальных окна, которые открываются непосредственно на улицу, создавая как бы светильник, который освещает белую статую, что делает её более заметной в тусклом свете часовни.
К тому же, скульптура будто парит над землей, мы смотрим на нее снизу вверх, что, с одной стороны, усиливает мистический эффект, с другой, не дает возможности «в упор», как на иллюстрации, разглядывать сладострастность мраморной девы.
Это последняя работа 71-летнего Джованни Лоренцо Бернини, создана в 1674 году по заказу кардинала Paluzzi degli Albertoni. Кардинал являлся дальним родственником Людовики, канонизированной в 1671 году.
Умирающая возлежит на ложе, укутанная в одежды, в состоянии религиозного экстаза, ожидая нисхождения Святого Духа. Скульптура выполнена из мрамора разных цветов: фигура из белого мрамора, покрывало из красного с белыми прожилками.
Эта скульптура является вариацией скульптуры Бернини — «Экстаз святой Терезы». Статуя Эрколе Феррата Святая Анастасия в одноимённой базилике считается копией статуи блаженной Людовики.