Это все равно что торговать солнцем там где сейчас ты
Роберт Рождественский — Письмо про дождь: Стих
Идут обыденные дожди,
по собственным лужам
скользя.
Как будто они поклялись идти,-
а клятву нарушить
нельзя…
Даже смешно — ничего не ждешь.
Никакого чуда
не ждешь.
Засыпаешь —
дождь.
Просыпаешься —
дождь.
Выходишь на улицу —
дождь.
И видишь только пустую мглу,
город видишь
пустой.
Газировщица
скрючилась на углу —
упорно торгует водой.
А воды вокруг! —
Столько воды,
просто некуда разливать.
Это все равно, что идти торговать
солнцем —
там, где сейчас ты.
Послушай,
а может быть, и у вас
такая же чехарда?
У подъезда в глине «газик» увяз,
на балконе слоем — вода…
Если так —
значит, в мире какая-то ложь!
Так не должно быть!
Нет!
Потому что нужно: если мне — дождь,
то тебе —
солнечный свет.
Как дочка, солнечный! Как слюда!
Как трескучая пляска огня!
У тебя не должно быть дождей никогда.
Пусть они идут
у меня…
А они идут — слепые дожди.
Ни деревьев нет, ни травы…
Пожалуйста, это письмо
порви.
И меня за него прости.
А впрочем,
дело совсем не в нем.
Просто, трудно терпеть.
Море гудит за моим окном,
как поезд, идущий к тебе.
Анализ стихотворения «Письмо про дождь» Рождественского
Свое «Письмо про дождь» Роберт Иванович Рождественский пишет любимой женщине.
Стихотворение датируется примерно 1963 годом. Поэту в эту пору чуть за тридцать, он – восходящая звезда на литературном небосклоне того времени, понемногу публикуется, пишет стихи к песням, уже встретил свою любовь на всю жизнь – А. Кирееву. Впрочем, этот год омрачен разносом, который молодому поэту устроил сам Н. Хрущев в ходе встречи с творческой общественностью. После чего Р. Рождественский уехал из Москвы, несколько лет занимался переводами чужих стихов. В жанровом отношении любовная лирика, удивительным образом соединенная с пейзажной. Форма тоже вполне новаторская, графически напоминает акцентный стих В. Маяковского. Рифмовка, в целом, перекрестная, 2 строфы. Интонация взволнованная и чуть возмущенная. С первой же строки прозаизмы («обыденные») мешаются с метафорами. Дожди практически одушевлены, идут стеной, поскальзываясь в собственных лужах. Поэт сердится на их решимость поглотить все вокруг вечной пеленой. Досадуя, лирический герой уже перестал надеяться: ничего не ждешь. Ему и смешно, и грустно. Утро начинается с барабанной дроби капель, ночь спускается на залитый водой город. Одним словом, похоже, что миром правит дождь. Множество лексических повторов подчеркивают раздражение лирического героя: пустую, поклялись. Он замечает на углу продавщицу газированной воды. Поэт взрывается иронией: упорно торгует водой. Да разве кто-нибудь захочет охладиться, когда кругом все тонет в ненастье. «Некуда разливать»: пожалуй, газировщица могла бы уже начать распродавать и все прибывающую в город воду. Ее работу он сравнивает с продажей солнца в жару. Он вдруг начинает волноваться: у вас такая же чехарда? Значит, «в мире какая-то ложь». Он хотел бы, что его любимой всегда светило ласковое солнце. В самом названии употреблен просторечный оборот, чтобы исключить лишнюю поэтизацию происходящего. Однако стихотворение при этом лиризма не теряет. Еще пара городских примет: увяз «газик», балкон под гнетом влаги, как будто слоем пыли. Теплое личное сравнение: как дочка (и сразу понятен адресат письма). Он готов терпеть свой потоп, лишь бы она не грустила, глядя в окно. «Слепые»: здесь – непроницаемый поток, скрывающий все вокруг. В финале он вдруг просит прощения за отчаяние, хандру, пустяковое письмо. Лучше даже его порвать. Просто разлука нелегка. Будто море разделило их, впрочем, оно же может и соединить их в будущем. Надо лишь подождать. Ряд отрицаний. Контрастность, восклицания, противопоставления. Сравнения: как слюда, как пляска огня, как поезд. Перечислительная градация: ни деревьев, ни травы.
В «Письме про дождь» Р. Рождественского поднимается тема мучительности вынужденной разлуки для двух любящих людей.
Роберт Рождественский «Письмо про дождь»
Идут
обыденные дожди,
по собственным лужам скользя.
Как будто они поклялись
идти, —
а клятву нарушить
нельзя.
Даже смешно —
ничего не ждёшь.
Никакого чуда
не ждёшь.
Засыпаешь —
дождь.
Просыпаешься —
дождь.
Выходишь на улицу —
дождь.
И видишь только
пустую мглу,
город видишь пустой.
Газировщица скрючилась на углу —
упорно
торгует водой.
А воды вокруг! —
Столько воды,
просто
некуда разливать.
Это всё равно,
что идти торговать
солнцем —
там, где сейчас
ты.
Послушай,
а может быть, и у вас
такая же чехарда?
У подъезда в глине
«газик» увяз,
на балконе слоем —
вода.
Если так —
значит, в мире какая-то ложь!
Так не должно быть!
Нет!
Потому что нужно:
если мне —
дождь,
то тебе —
солнечный свет.
Как дочка солнечный!
Как слюда!
Как трескучая пляска огня!
У тебя не должно быть дождей
никогда.
Пусть они идут
у меня.
А они идут —
слепые дожди.
Ни деревьев нет,
ни травы.
Пожалуйста,
это письмо
порви.
И меня за него прости.
А впрочем,
дело совсем не в нём.
Просто
трудно терпеть.
Море гудит за моим окном,
как поезд,
идущий к тебе.
5 стихов, бьющих прямо в сердце
Измена? Мечты ли разбитой звон?
Друг ли с подлой душой?
Знает об этом только он
Да кто-то ещё другой.
А если просто: падает снег
И тормоза не визжат,
А если просто идет человек
И губы его дрожат?
И разве тут может в расчет идти
Какой-то там этикет,
Удобно иль нет к нему подойти,
Знаком ты с ним или нет?
Падает снег, падает снег,
По стеклам шуршит узорным.
А сквозь метель идёт человек,
И снег ему кажется чёрным.
И если встретишь его в пути,
Пусть вздрогнет в душе звонок,
Рванись к нему сквозь людской поток.
Останови! Подойди!
Баллада о прокуренном вагоне
Трясясь в прокуренном вагоне,
Он стал бездомным и смиренным,
Трясясь в прокуренном вагоне,
Он полуплакал, полуспал,
Когда состав на скользком склоне
Вдруг изогнулся страшным креном,
Когда состав на скользком склоне
От рельс колеса оторвал.
Нечеловеческая сила,
В одной давильне всех калеча,
Нечеловеческая сила
Земное сбросила с земли.
И никого не защитила
Вдали обещанная встреча,
И никого не защитила
Рука, зовущая вдали.
С любимыми не расставайтесь!
С любимыми не расставайтесь!
С любимыми не расставайтесь!
Всей кровью прорастайте в них,-
И каждый раз навек прощайтесь!
И каждый раз навек прощайтесь!
И каждый раз навек прощайтесь!
Когда уходите на миг!
Помнишь, гераневая Елабуга,
ту городскую, что вечность назад
долго курила, курила, как плакала,
твой разъедающий самосад?
Бога просила молитвенно, ранено,
чтобы ей дали белье постирать.
Вы мне позвольте, Марина Ивановна,
там, где вы жили, чуть-чуть постоять.
Сирые сени. Слепые. Те самые,
где оказалась пенька хороша,
где напослед леденяющею Камою
губы смочить привелось из ковша.
Ну а старуха, что выжила впроголодь,
мне говорит, словно важный я гость:
«Как мне с гвоздем-то?
Все смотрят и трогают.
Может, возьмете себе этот гвоздь?»
Бабушка, страшно мне в сенцах и комнате.
Мне бы поплакать на вашем плече.
Есть лишь убийства на свете, запомните.
Самоубийств не бывает вообще.
Пожалуйста,
это письмо
порви.
И меня за него
прости.
А впрочем,
дело совсем не в нем.
Просто, трудно терпеть.
Море гудит за моим окном,
как поезд,
идущий к тебе.
Письмо про дождь
Роберт Рождественский — Письмо про дождь
На данной странице вы можете читать онлайн бесплатно полный текст стихотворения «Письмо про дождь» Роберт Рождественский. Читайте стихотворения для детей писателя Роберт Рождественский и приобщайте детей к чтению.
Читать стихотворение
Идут обыденные дожди,
по собственным лужам
скользя.
Как будто они поклялись идти,-
а клятву нарушить
нельзя…
Даже смешно — ничего не ждешь.
Никакого чуда
не ждешь.
Засыпаешь —
дождь.
Просыпаешься —
дождь.
Выходишь на улицу —
дождь.
И видишь только пустую мглу,
город видишь
пустой.
Газировщица
скрючилась на углу —
упорно торгует водой.
А воды вокруг! —
Столько воды,
просто некуда разливать.
Это все равно, что идти торговать
солнцем —
там, где сейчас ты.
Послушай,
а может быть, и у вас
такая же чехарда?
У подъезда в глине «газик» увяз,
на балконе слоем — вода…
Если так —
значит, в мире какая-то ложь!
Так не должно быть!
Нет!
Потому что нужно: если мне — дождь,
то тебе —
солнечный свет.
Как дочка, солнечный! Как слюда!
Как трескучая пляска огня!
У тебя не должно быть дождей никогда.
Пусть они идут
у меня…
А они идут — слепые дожди.
Ни деревьев нет, ни травы…
Пожалуйста, это письмо
порви.
И меня за него прости.
А впрочем,
дело совсем не в нем.
Просто, трудно терпеть.
Море гудит за моим окном,
как поезд, идущий к тебе.
Это все равно что торговать солнцем там где сейчас ты
ПИСЬМО ПРО ДОЖДЬ Идут обыденные дожди, по собственным лужам скользя. Как будто они поклялись идти,а клятву нарушить нельзя. Даже смешно ничего не ждешь. Никакого чуда не ждешь. Засыпаешь дождь. Просыпаешься дождь. Выходишь на улицу дождь. И видишь только пустую мглу, город видишь пустой. Газировщица скрючилась на углу упорно торгует водой. А воды вокруг!
Столько воды, просто некуда разливать. Это все равно, что идти торговать солнцем там, где сейчас ты. Послушай, а может быть, и у вас такая же чехарда? У подъезда в глине
«газик» увяз, на балконе слоем
вода. Если так значит, в мире какая-то ложь! Так не должно быть! Нет! Потому что нужно:
дождь, то тебе солнечный свет. Как дочка, солнечный!
Как слюда! Как трескучая пляска огня! У тебя не должно быть дождей
никогда. Пусть они идут у меня. А они идут слепые д 1000 ожди. Ни деревьев нет, ни травы.
Пожалуйста, это письмо порви. И меня за него прости. А впрочем, дело совсем не в нем. Просто, трудно терпеть. Море гудит за моим окном, как поезд,
идущий к тебе. 1964 Роберт Рождественский. РАДАР СЕРДЦА. Избранные стихи. Москва, «Художественная литература», 1971.
* * * Этих снежинок смесь. Этого снега прах. Как запоздалая месть летнему буйству трав. Этих снежинок явь, призрачное крыло. Белого небытия множественное число. Этого снега нрав. Этого снега боль: в небе себя разъяв, стать на земле собой. Этого снега срок. Этого снега круг. Странная мгла дорог, понятая не вдруг. Выученная наизусть, начатая с азов, этого снега грусть. Этого снега зов. Медленной чередой падающие из тьмы в жаждущую ладонь прикосновенья зимы. Роберт Рождественский. Стихотворения. Москва, «Молодая Гвардия», 1988.
ХИРОСИМА Город прославился так: Вышел военный чудак, старец с лицом молодым. «Парни,сказал он,летим! Мальчики, время пришло, Дьявольски нам повезло. » В семь сорок девять утра все было так, как вчера. «Точка. вздохнул офицер,чистенько вышли на цель. » В восемь двенадцать утра сказано было: «Пора. » В восемь пятнадцать, над миром взлетев, взвыл торжествующе дымный клубок! Солнце зажмурилось, похолодев. Вздрогнули оба: и «боинг», и бог. Штурман воскликнул: «Ой, как красиво. » В эту секунду в расплавленной мгле рухнули все представленья о зле. Люди узнали, что на Земле есть Хиросима. И нет Хиросимы. Советская поэзия 50-70х годов. Москва, «Русский язык», 1987.
небо. В постоянном гневе. Нервы,
нервы, каждый час на нерве! Дни
угарны. И от дома к дому Ниагарой хлещут
валидолы. «Что слова?! Слова теперь
как в бочку! Однова живем на этой почве!» Все
неважно, если век изломан.
Где серьезность ваша, старый Лондон? Где,
Париж, твоя былая нега? Жесткость крыш и снова