Филиппов что хочет масик
«Масик хочет водочки»
FLB: «В СССР его популярность была сравнима только с гагаринской». 30 лет назад ушёл из жизни выдающийся актёр Сергей Филиппов, создавший незабываемые образы в комедиях «Укротительница тигров», «Карнавальная ночь», «12 стульев», «Иван Васильевич меняет профессию»
В феврале 2020 года в Санкт-Петербурге скончался известный на Западе художник и дизайнер интерьеров Юрий Филиппов – единственный сын актёра. Значительную часть жизни проживший в США, куда они мамой, Алевтиной Горинович, уехали в 1970-е, Юрий Сергеевич вернулся в Россию в конце 90-х. Все эти годы он тяжело переживал разрыв с отцом (ведь тот не простил им эмиграцию, посчитав её «предательством родины», фактически прокляв) и последние годы посвятил поиску архивных материалов, фотографий и воспоминаний о нём его друзей и коллег. Незадолго до смерти он издал книгу «Сергей Филиппов. Есть ли жизнь на Марсе…», которую сам иллюстрировал.
Предлагаем статью о знаменитом комике обозревателя FLB Андрея Колобаева (она была опубликована 4 сентября 2017 в газете «Совершенно секретно», которую в то время делала наша команда Агентства федеральных расследований FLB.ru) с уточнением деталей биографии актёра, изложенных в книге Юрия Филиппова.
«МОЕ ПРИЗВАНИЕ – «НОГИ»
В семь лет мальчик пошёл в школу, но учился из рук вон плохо. Обожал только литературу и химию, остальные предметы игнорировал, а в старших классах и вовсе прослыл хулиганом. Однажды во время своей любимой химии, пока в классе не было учителя, любознательный юноша устроил эксперимент: смешал соляную кислоту с железными опилками, добавил пару найденных в шкафу «неизвестных» реактивов. Результат превзошёл все ожидания – по всей школе мгновенно распространился такой резкий запах, похожий на ядовитый газ, что учащихся и преподавателей спешно пришлось эвакуировать.
Сергей Филиппов с мамой Евдокией Терентьевной. Конец 1920-х
Своё истинное предназначение он открыл случайно. Шли они как-то с приятелем мимо клуба, заглянули в окно. В своих воспоминаниях Сергей Николаевич описывал увиденное и последовавшие за этим события так: «В окне увидели девчонок в коротеньких юбках. Ногами что-то выделывали, какие-то кренделя. Ноги понравились. И решил я, что это моё призвание – ноги. Мы заглянули в комнату. На двери была табличка «Хореографический кружок» Мы понятия не имели, что значит «хореографический», от слова «харя», что ли? Но оказалось – нет».
По совету преподавателя летом 1929 года юноша отправился поступать в балетное училище при Большом театре, но опоздал – приёмные экзамены уже закончились. Оставался запасной вариант: он поехал в Ленинград и подал документы в только что открывшееся балетное отделение ленинградского Эстрадно-циркового техникума, куда и был принят.
Педагоги сразу увидели в начинающем танцовщике незаурядный дар. Сергею Филиппову прочили блестящее балетное будущее. Правда, было одно «но». Некоторые отмечали, что в самые пафосные балетные номера он «почему-то» стремился вносить комическую пародийную нотку, чем то и дело изрядно смешил окружающих.
Один из мастеров его курса, известный в то время артист и балетмейстер Пётр Гусев, так характеризовал ученика: «Филиппов мог стать непревзойдённым классическим танцовщиком. Для этого ему было отпущено всё: превосходные великолепной формы и невероятной силы ноги, прыжок, жест… Настоящий самородок! Я старался тянуть его в Театр оперы и балета, но он не поддавался. Вся атмосфера классического балета с его возвышенными романтическими чувствами претила ему. Он чувствовал себя в ней плохо, наверное, от того, что не находил здесь выхода своему комическому дарованию».
Сергей Филиппов в спектакле Театра комедии «Страшный суд». Конец 1930-х
ИГРАЛ ГЛАЗАМИ, БРОВЯМИ, НОСОМ
Говорят, в тот период за кулисами можно было безошибочно определить, когда он находился на сцене – хохот стоял такой, что, казалось, стены не выдержат и вот-вот потолок рухнет. Публика размазывала по лицу слезы восторга, топала ногами, так как смеяться уже просто не было сил.
Естественно, мимо такого дарования не мог пройти бурно развивающийся в то время кинематограф. На экране Сергей Филиппов впервые появился в 1937 году, сыграв в идеологически выдержанной картине «За Советскую Родину» крохотную и бессловесную роль белофинна. Там его задача была, на первый взгляд, не ахти какая сложная: перебегая по бревну ручей, выстрелить в красноармейца, в момент взрыва гранаты поскользнуться и камнем рухнуть в воду. Правда, с небольшой оговоркой: падать приходилось почти в ледяную кашу, ведь сцену снимали при температуре минус 30. И так четыре дубля! Каждый раз его вытаскивали, растирали задубевшее тело спиртом, переодевали, и вновь звучала команда: «Камера, мотор!» Согласитесь, крутое испытание для дебютанта, да ещё с пороком сердца. У любого другого подобное «боевое крещение» окончательно подорвало бы здоровье или отбило охоту сниматься навсегда. Но Филиппов выдержал все стоически!
Сергей Филиппов в роли палача в фильме-сказке «Кащей Бессмертный», 1944 г.
ЕСТЬ ЛИ ЖИЗНЬ НА МАРСЕ
«Алмазов» имел бурный успех, публика была в восторге, но это была ещё не слава. Настоящая слава пришла к актёру, когда молодой режиссёр Эльдар Рязанов пригласил его в свой дебютный фильм «Карнавальная ночь» на роль лектора Некадилова из «общества по распространению». Выбор на Филиппова пал не сразу и случилось это в большей степени… от безысходности. Съёмки были уже в разгаре, а Эльдар Александрович все не мог подобрать подходящего актёра. И тут он вспомнил об исполнителе роли Казимира Алмазова. Вот кто мог бы стать настоящей «палочкой-выручалочкой»!
Кадр из фильма «Карнавальная ночь», 1956 г.
Критики тех лет отмечали, что помимо уникального комического дара Филиппов обладал не всегда свойственными актёрам качествами – ловкостью, смелостью, склонностью к риску. Многие опасные трюки он исполнял без дублёров. Например, в той же «Укротительнице тигров» он без всякой подготовки бесстрашно вошёл в клетку к тигру Пуршу (и стал первым актёром, кто на такое отважился!), «обнимался» в кадре с настоящим медведем на съёмках «Косолапого друга», летел с моста в воду, ломая своим телом перила в фильме «Беспокойное хозяйство», не умея водить машину, с радостью брался за роль шофёра… Его вообще трудно было удержать от экспериментов.
Сергей Филиппов в роли дрессировщика тигров Казимира Алмазова в комедии «Укротительница тигров», 1954 г.
«ДАЙТЕ МНЕ ЖИТЬ, КАК Я ХОЧУ»
Популярность Сергея Филиппова в 50-60-е годы 20 века была просто феноменальная. Зачастую один эпизод с его участием, одно его имя на афише «вытаскивало» любой провальный фильм и «делало» кассу, поэтому недостатка в предложениях не было. Он играл в эксцентрических комедиях, мелодрамах, сказках, детективах, в сюжетах для сатирического киножурнала «Фитиль».
Актёр Театра комедии Геннадий Воропаев рассказывал случай, как в 1959 году во время гастролей в Свердловске они с Сергеем Николаевичем вышли на улицу и… Весь транспорт остановился! «Остановились все трамваи, троллейбусы и автобусы. Люди выбегали и бросались к любимому артисту. А когда завод «Уралмаш» пригласил на творческую встречу, то вообще прекратили работу: ну, Филиппов же приехал! Примерно то же самое было и на гастролях в Киеве. Люди стояли живым кольцом, кто-то смеялся, а кто-то плакал. »
Сохранилась ещё одна безумно красивая история, правда, уж очень похожая на байку. Якобы когда в ноябре 1959-го в Париже скончался французский актёр Жерар Филип, несколько подвыпивших мужчин ввалились в питерский автобус, буквально захлёбываясь слезами: «Серёня наш помер… Серёня Филиппов!» Когда более осведомлённые сограждане объяснили им ошибку, они счастливые выскочили на улицу: «Ура! Ура! Наш Серёня жив. »
Со временем Филиппова подобное отношение стало настолько обременять, что, будучи, как и многие комедийные актёры, человеком нелёгкого, нелюдимого характера, он буквально возненавидел свою популярность и своих поклонников. Бывало, срывался и кричал: «О господи, что я вам – животное? Вы можете пройти мимо и дать мне жить, как я хочу?»
КОМИК И БИОГРАФ КИРОВА
С первой супругой, внучкой царского генерала Куприянова и своей сокурсницей по эстрадно-цирковому техникуму – Алевтиной Ивановной Горинович – Сергей Филиппов познакомился в 1929 году. Роман вспыхнул нешуточный! Правда, расписываться влюблённым пришлось тайно – бабушка невесты, Любовь Ипполитовна, столбовая дворянка, воспитывавшая внучку в одиночку, категорически была против этого, как она считала, мезальянса и наотрез отказалась общаться с новым родственником, которого называла «хамом», «клоуном» и «паяцем». В этом браке в 1938 году родился единственный сын Филиппова – Юрий. Молодой отец его обожал.
Филиппов и его первая жена Алевтина Горинович. 1930-е.
А затем… У получившего вскоре вожделенную славу актёра появилось множество друзей, поклонниц. Все чаще своё свободное время он стал проводить в ресторанах и весёлых компаниях с легко доступными красотками, являясь домой под утро и сильно навеселе. Алевтина Ивановна, после родов оставившая сцену и отныне преподававшая английский язык в Военно-воздушной академии, десять лет стоически терпела эти его гулянки с друзьями и романтические увлечения на стороне. И в конце концов однажды не выдержала. Во время очередной ссоры она указала Филиппову на дверь (как потом описывал сцену расставания родителей Юрий Филиппов, «выгнала отца поленом»), а тот, не на шутку обидевшись, проявил характер. Бросив фразу: «Вы ещё пожалеете об этом. На коленях приползёте! Ко мне, обожаемому всей страной!», ушёл на улицу с одним чемоданчиком в руках. Думал, на время, оказалось – навсегда. Причём, потом, по свидетельству близких знакомых Сергея Николаевича, он об этом разрыве жалел всю жизнь.
Сергей Филиппов и Антонина Голубева, 1970-е г.
ССОРА С ЭЛЬДАРОМ РЯЗАНОВЫМ
Тем временем тяга Сергея Николаевича к спиртному постепенно приобретала всё более глобальные размеры. Всё чаще Филиппова видели заходящим в подвальчик под вывеской «Коньяк. Шампанское» на углу Невского и Садовой, где ему тут же наливали коньяка. Он выпивал и молча уходил. Об этом периоде жизни отца Юрий Филиппов написал в своих воспоминаниях так: «Случалось, папа выходил из дома наглаженный, ухоженный и в галстуке. А к вечеру, бормоча «Как низко я пал», возвращался уже без галстука, без рубашки и даже без носков!»
Его запои и загулы не раз становились темой обсуждения в актёрской среде. В этом состоянии его характер, и без того неангельский, иногда становился просто невыносимым. Он запросто мог обматерить назойливых поклонников, устроить дебош и побить в ресторане посуду, оскорбить и даже ударить человека, который «показался ему подозрительным» или «не так посмотрел».
Даже на многое закрывавший глаза худрук Театра комедии Акимов (до этого говоривший «Для меня талантливый пьяница дороже десятка бездарных трезвенников») в конце концов не выдержал его пьяных выходок, прогулов репетиций и в 1965 году со скандалом уволил из театра. Да и многие кинорежиссёры, прежде буквально охотившиеся за Филипповым, под разными предлогами перестали его звать в свои фильмы.
Но впереди его ожидало ещё одно серьёзное испытание, даже два. В 1965 году у Сергея Николаевича обнаружили обширную опухоль головного мозга. Острые приступы головной боли порой не давали работать, съёмки срывались. Ещё больше его подкосило известие, что бывшая жена Алевтина и сын Юрий уехали на ПМЖ в Америку. Филиппов посчитал этот поступок предательством.
Сергей Филиппов с сыном Юрием, 1940-е
ДУРАК, А УМНЕЕ ФУРЦЕВОЙ
С тех пор он снимался во всех фильмах Леонида Гайдая. Приступая к новым съёмкам, режиссёр имел привычку: первым делом садился за стол и составлял список актёров, которых он хотел бы в этой картине снимать. Начиная с «12 стульев», в этом списке всегда стояла фамилия «Филиппов».
«ПОСКОРЕЕ БЫ УМЕРЕТЬ»
Помню, за несколько дней до своей кончины он мне вдруг сказал: «Знаешь, я ведь всю жизнь хотел сыграть положительную трагическую роль, а мне доставались одни мерзкие типы. Я даже плакал, когда узнал, что главная роль в фильме «Когда деревья были большие» досталась Юрию Никулину. Сценарий так меня потряс!»
Сергея Филиппова не стало в апреле 1990 года. На надгробном памятнике, который позже поставил его сын Юрий, стоит дата: 19 апреля. К сожалению, она условная. Как вспоминал актёр Евгений Моргунов, легендарный Бывалый: «Ленинградская общественность бессердечно отнеслась к артисту, который смешил всех, которого боготворили все. Он умер один в своей квартире и пролежал две недели, пока его хватились. Соседи обратились на «Ленфильм», и там приняли ужасающее решение: он пенсионер, вот собес пусть его и хоронит. И только Сашенька Демьяненко, замечательный наш Шурик, собрал по копейкам деньги у актёров, которые были уже на пенсии, у актёров, которые знали Филиппова. Сделали гробик и закопали».
Любовь Тищенко вспоминала похороны Сергея Филиппова так: «На кладбище пришли и его старые друзья, не имеющие к кино никакого отношения, и все наши актеры. А вот из родственников не было никого. И поминки тоже мы сами устраивали. Часто пишут, что Гильдия актёров и киностудия устранились, но это неправда — они очень помогли… К сожалению, у Сергея Николаевича не было ни костюма, ни даже ботинок, в которых мы могли его похоронить. На его сберкнижке не оказалось ни копейки. Мы обратились в одну из крупных газет с просьбой, чтобы о Филиппове напечатали некролог, но нам отказали, сославшись на то, что этот актёр… никому не известен. Едва успели его похоронить, а уже на следующий день, откуда ни возьмись, появились люди, которые назвались друзьями Филиппова и начали растаскивать его вещи. Забрали всё! Мебель, посуду… Вот так закончилась жизнь великого актёра!»
Гениальный комический актёр, так и не реализовавший свою мечту сыграть главную положительную роль в трагедии, покоится на непрестижном Северном кладбище Санкт-Петербурга, рядом со своей любимой Барабулькой – Антониной Голубевой. Эпитафией артисту стали стихи неизвестного автора: «И не будет в день погребения ни свечей, ни церковного пения». Говорят, это были его любимые стихи.
Беседу вёл Андрей Колобаев
Сергей Филиппов очень боялся, что у него отберут роль Кисы Воробьянинова
Мы с Сергеем Филипповым познакомились в начале 50-х годов, когда в звездных ролях он еще не снялся. И его, и меня на эпизоды в свои фильмы — «Укротительница тигров», «Медовый месяц» — приглашала Надежда Кошеверова. Еще со времен своей знаменитой «Золушки» она считала, что Филиппов приносит удачу. К сожалению, она была единственной, кто так считал. У Сергея Николаевича вообще-то был сложный характер. Он порой резко отзывался о коллегах, высмеивал их, шутил. Копировал повадки других так, что мы хохотали до слез! При этом дружить ни с кем не стремился. Я даже не знаю, почему он меня к себе подпустил. Скажем так, я его не раздражала, и это было уже серьезным поводом для дружбы. По-настоящему мы сблизились, когда служили в Ленинградском театре-студии киноактера. Он стал рассказывать мне о своей жизни…
Оказалось, что кино вовсе не было его мечтой. Главной любовью его жизни был балет! Филиппов родился в Саратове, в простой рабочей семье: отец слесарь, мать портниха. Когда Сергея за какие-то шалости выгнали из школы, он пошел работать. Хотел стать пекарем — возможно, потому, что ему нравилась история великого булочника Филиппова. Попробовал профессии столяра, садовника, плотника… Но однажды он попал в театр и был потрясен балетом. Филиппову было уже лет восемнадцать, а в балете, как известно, можно чего-то достичь, если занимаешься лет с семи. Но он пришел в балетную студию, и его сразу приняли: оказалось, у него великолепные данные. Сергей стал там одним из лучших учеников. После студии окончил балетное отделение эстрадно-циркового техникума и был принят в труппу ленинградского Театра оперы и балета.
Перед Филипповым открывались большие перспективы, о молодом танцовщике заговорили, тем более что в молодости он был красив. И вдруг однажды на репетиции он упал в обморок. Медицинское обследование показало, что у него опухоль мозга. Тяжелые нагрузки ему запретили, и из балета пришлось уйти. С опухолью Филиппов жил потом много лет, пока его не прооперировали. Операция была тяжелой. С тех пор на темечке у Сергея Николаевича под кожей не было кости. «Потрогай пленочку! — предлагал он и клал мою руку на свое темя. — Вот Фурцева не любила меня, говорила, что я дурак. А какой же я дурак, если мне половину мозга вырезали, а я еще соображаю!»
Из-за расставания с балетом Филиппов очень переживал, спасение от депрессии нашел в театре. Это был ленинградский Театр комедии Акимова, Сергей Николаевич устроился туда в 30-е годы. А потом началась война, Ленинград попал в блокаду. Это поразительно, но Театр Акимова не прекратил своей работы. Филиппов рассказывал, как он с трудом вставал и шел утром на репетицию по Невскому проспекту, а там лежали умирающие люди. «Иду туда, он еще живой лежит, иду обратно с репетиции — уже мертвый…» Ему самому работа не позволила пасть духом, помогла выжить. Но душевная травма от пережитого, видимо, осталась навсегда.
Пик славы, удачи, популярности пришелся у Филиппова на вторую половину жизни, когда он блистательно сыграл лектора в фильме «Карнавальная ночь». Говорят, на пробы «Карнавальной ночи» Филиппов пришел немного подшофе, что и натолкнуло молодого режиссера Эльдара Рязанова на образ подвыпившего лектора. Правда, пробы Сергей Николаевич в тот раз не прошел. Оказалось, он не может правдоподобно играть пьяного, если действительно выпил! С тех пор выпивших, которых ему довелось сыграть немало, Филиппов играл исключительно трезвым. Кстати, поначалу у лектора было меньше слов. Это Сергей Николаевич сочинил для своего героя ставшую крылатой реплику «Есть ли жизнь на Марсе, нет ли жизни на Марсе, это науке неизвестно…» и некоторые другие. Филиппов вообще был острослов. Как-то он шел по коридору «Ленфильма» и увидел захмелевшего молодого актера. «Не по таланту пьешь!» — сказал ему Филиппов, и скоро весь Ленинград повторял эту фразу.
Филиппов заплакал, когда роль отдали Никулину
Начиная с роли лектора образ выпивохи буквально прилип к нему, что со временем стало Филиппова раздражать. Когда при нем кто-то цитировал: «Одна звездочка, две звездочки…» — Сергей Николаевич просто багровел. Он чувствовал в себе потенциал драматического артиста и знал, что способен сыграть серьезную роль, а ему предлагали комические эпизоды. Тот же Рязанов снова позвал Филиппова в фильм «Девушка без адреса» на роль чиновника, который говорит: «Масик хочет водочки».
В конце концов режиссер остановился на кандидатуре Александра Белявского, и Филиппов вздохнул с облегчением. Он очень хотел, чтобы съемки побыстрее начались, потому что боялся, как бы в Госкино не спохватились и не потребовали его заменить. В первый съемочный день по традиции стукнули тарелкой по штативу камеры — но тарелка не разбилась. Это сулило неудачу… С тех пор Гайдай ходил мрачнее тучи. Сергей Николаевич вспоминал, что он постоянно нервничал: а вдруг это из-за него? Но оказалось, дело в Белявском. «Вы смотритесь гораздо эффектнее Бендера!» — сказал ему Гайдай. В итоге Белявского он с роли снял, потом безуспешно пробовал Высоцкого, и тут появилась кандидатура никому еще не известного Арчила Гомиашвили. Казалось, все пошло на лад.
Казалось бы, после этого фильма Филиппова должны были рвать на части режиссеры. Они и приглашали наперебой, но по-прежнему на эпизоды. В забытом теперь фильме «Мера пресечения» Сергей Николаевич гениально сыграл ювелира, который пытался всучить героине Мирошниченко дорогую вещь, использовав буквально пару слов и мимику. А в фильме «Поздняя встреча» Филиппов сыграл самого себя: он идет по коридору и восхищается молодой артисткой: «Наташа, красава моя, замуж не вышла?» Эпизоды, но они стали украшением этих фильмов. Режиссеры затем и вставляли их, потому что знали: появление на экране Филиппова вызовет улыбку зрителей. «Меня используют, как острую приправу к пресному блюду», — с грустью говорил Сергей Николаевич.
Тем не менее, в 60—70-е в народе его знали очень хорошо. При этом Филиппов совсем не выглядел как звезда. У него даже не было концертного костюма, хотя он часто ездил на встречи со зрителями, чтобы подработать. Он мог выйти на сцену в домашних туфлях. Правда, это еще из-за невероятно большого размера ноги — 47-го. В советское время сложно было что-то купить на такую ногу. А мягкие туфли 45-го размера Филиппов хоть как-то мог разносить.
В Питере Сергей Николаевич был живой достопримечательностью. По дороге в театр или на киностудию он часто заходил в одни и те же любимые рюмочные, чтобы, как он выражался, «принять по безобразию», причем совершенно бесплатно. Бармены были только рады налить ему рюмочку марочного коньяка. Сергей Николаевич выпивал ее и уходил. Но при виде него у людей просветлялись лица, все сразу начинали смеяться.
Съездил по физиономии навязчивому поклоннику
Правда, эта же самая узнаваемость стала и источником страданий для Филиппова. По правде говоря, он был нетерпим с людьми и подчас очень резок. Особенно не любил, когда к нему прикасались. Когда много позже я ухаживала за ним, он даже ногти не давал себе подстричь. А тут бегут, хватают, зовут выпить… Как-то друг Филиппова актер Олег Белов рассказывал, как они попали на банкет после одного выступления на предприятии. Люди выпили и стали наперебой приставать к Филиппову, совать ему в руки бумажки, сигаретные пачки, чтоб он расписался. А одна женщина сняла с себя газовый шарфик: «Дайте автограф на нем!» Это почему-то особенно рассердило Сергея Николаевича, и он ей нагрубил. Все ахнули! Из поклонников люди тут же превратились во врагов: «Да что этот артист себе позволяет!» Поднялась свара. Оказалось, что женщина — жена какого-то начальника, она сразу мужу пожаловалась.
И вот Филиппов, перессорившись со всеми, стал спускаться по лестнице на выход. А там, как назло, новый поклонник руки развел: «Дорогой наш Сергей Николаевич! Родненький! Позвольте, я вас обниму!» Он никак не ожидал, что Филиппов размахнется и съездит ему по физиономии… Объяснить такие срывы невозможно, если не знать Филиппова. Он был божий человек — ранимый, не понятый людьми и от этого ощетинившийся, кажущийся грубым…
Филиппов не простил жене и сыну эмиграции
Не могу сказать, что Филиппову не везло в личной жизни. Женщины всегда обращали на него внимание, Сергей Николаевич был эффектным мужчиной и ухаживал галантно. Еще учась в эстрадно-цирковом техникуме, он познакомился с первой женой, Алевтиной. Девушка из дворянской семьи, в то время такой брак был совсем не безопасен, могли и репрессировать. Но никто их не тронул. Очень скоро у них родился сын Юра. В этот период я еще не общалась с Филипповым и не знаю, что стало причиной непонимания между ним и женой. Возможно, супруга его не без оснований ревновала. Как бы то ни было, они разъехались, но не развелись, и с сыном Сергей Николаевич общался. Возможно, он надеялся, что и с женой все наладится. Но Алевтина умудрилась оформить эмиграцию в США, забрала сына и уехала.
Со временем Филиппов встретил другую женщину — Антонину Голубеву. Помню, как он сразу повеселел, когда она появилась в его жизни. Голубева была старше его на 13 лет, но поразительным образом это не бросалось в глаза. Она выглядела очень моложаво. Творческая личность, писательница, хотя, кажется, на ее счету только одна книжка — о детстве Сергея Кирова. Но Филиппову, любившему литературу, было о чем с ней поговорить, например, Антонина хорошо знала русский фольклор. Он прозвал ее Барабулька, и с легкой руки Филиппова все так стали звать Тоню. Отношения у них были самые трогательные. Уезжая на гастроли, он часто звонил своей Барабульке: перед вылетом, после вылета, из гостиницы… А она могла долго стоять у подъезда зимой, встречая его.
В быту оба они были совершенно беспомощны. Помню, я к ним пришла и увидела на Сергее Николаевиче какой-то странный свитер, в дырочку. Спрашиваю: «Что это такое?» — а он говорит: «Да вот свитер поела моль, и Барабулька вырезала в этих местах дырочки». Зашить ей в голову не пришло! Вообще, моли у них в доме жилось прекрасно, она скушала целую шубу, которую Филиппов привез с Севера. Барабулька не знала даже, откуда берутся продукты. Сергею Николаевичу пришлось взять походы по магазинам на себя. Как ни странно, с авоськой в руках он смотрелся даже элегантно. Все его узнавали, оглядывались…
С годами Антонина начала болеть, уже не так хорошо выглядела и стала страшно ревновать мужа. Даже на меня смотрела косо, хотя я никаких поводов не давала. Если Филиппов с кем-то из коллег уезжал на гастроли, она потом подробно расспрашивала других актеров, где он был, куда заходил… Постоянно придумывала ему какие-то романы с буфетчицами и гримершами. То, что Сергей Николаевич сам уже был далеко не молод, ее не успокаивало.
По-настоящему тяжело Филиппову пришлось, когда ее не стало. Он остался совсем один. К тому же началось перестроечное время, денег ни у кого не было, в кино звать перестали. Филиппов жил на маленькую пенсию. Я старалась его как-то подкармливать, но тоже не располагала большими деньгами. Может быть, если бы Сергей Николаевич у кого-то из коллег попросил помощи, ему бы помогли, но он не хотел этого делать.
Михаил Боярский рассказывал, как однажды, проезжая на машине по улице, увидел Филиппова и предложил подвезти. Сергей Николаевич сказал, что едет на вокзал сдавать железнодорожный билет, стоивший 19 рублей. Отменилась творческая поездка, подработать не удалось, так хоть 19 рублей он хотел назад получить. Боярский предложил: «Я сам сдам билет!» Стоять в очереди, конечно, не стал, зашел на вокзал, билет выбросил, достал из своего кошелька 19 рублей и отдал Филиппову. Сергей Николаевич ему тогда сказал: «Миша, откладывайте деньги сейчас, потом мы будем никому не нужны».
Пока у самого Филиппова водились деньги, он покупал книги. У него дома была хорошая библиотека. Даже в нищете он не стал продавать свои книги. Кстати, о том, как Филиппов относился ко мне, я судила по его позволению: «Ты можешь взять любую книгу, какую захочешь!» Это предложение дорогого стоило, Сергей Николаевич мало кому такое говорил. Но я у него книг не брала…
В последние месяцы с Филипповым все тяжелее становилось общаться. Но я не сдавалась, прибиралась у него, стирала рубашки. Благодаря друзьям Сергей Николаевич не провел свои последние дни в одиночестве. С ним жил его друг по балетному училищу, Константин Николаевич, да я до последнего навещала его. Это потом уже вдруг объявились родственники: оказалось, что у Антонины были дочь и внучка. Они буквально за один день вынесли из квартиры все ценное. А мы в это время с трудом собирали средства на похороны актера, которого любили и любят миллионы зрителей.