Шумел гремел пожар московский все думали что
Текст песни иван суржиков — Шумел, горел пожар московский
Оригинальный текст и слова песни Шумел, горел пожар московский:
«Шумел, горел пожар Московский»
Шумел, горел пожар Московский,
Дым расстилался по реке.
А на стенах высот Кремлёвских
Стоял он в сером сюртуке.
И призадумался великий,
Скрестивши руки на груди,
Он видит огненное море,
Он видит гибель впереди.
И, погрузившись в сон, мечтая,
Свой взор на пламя устремил.
И, тихим голосом, страдая,
Он сам с собою говорит.
«Зачем я шёл к тебе, Россия,
Европу всю держа в руках?
Теперь с поникшей головою
Стою, как рекрут на часах.»
Шумел, горел пожар Московский,
Дым расстилался по реке.
А на стенах высот Кремлёвских
Стоял он в сером сюртуке
Перевод на русский или английский язык текста песни — Шумел, горел пожар московский исполнителя иван суржиков:
«Shumel, burning fire of Moscow»
Roaring, the fire burned Moscow,
Smoke stretched along the river.
And on the walls of the Kremlin heights
He stood in a gray coat.
And, lost in a dream, dreaming,
His eyes stared into the flames.
And in a low voice, suffering,
He says to himself.
«Why I went to you, Russia,
Europe whole holding?
Now, with bowed head
I stand as a recruit on the clock. «
Roaring, the fire burned Moscow,
Smoke stretched along the river.
And on the walls of the Kremlin heights
He stood in a gray coat
Если нашли опечатку в тексте или переводе песни Шумел, горел пожар московский, просим сообщить об этом в комментариях.
Шумел гремел пожар московский все думали что
ШУМЕЛ, ГОРЕЛ ПОЖАР МОСКОВСКИЙ…
Шумел, горел пожар московский,
Дым расстилался по реке,
А на стенах вдали кремлевских
Стоял он в сером сюртуке.
И призадумался великий,
Скрестивши руки на груди;
Он видел огненное море,
Он видел гибель впереди.
И, притаив свои мечтанья,
Свой взор на пламя устремил
И тихим голосом сознанья
Он сам с собою говорил:
«Зачем я шел к тебе, Россия,
Европу всю держа в руках?
Теперь с поникшей головою
Стою на крепостных стенах.
Войска все, созванные мною,
Погибнут здесь среди снегов.
В полях истлеют наши кости
Без погребенья и гробов».
Судьба играет человеком,
Она изменчива всегда,
То вознесет его высоко,
То бросит в бездну без стыда.
Русские песни. Сост. проф. Ив. Н. Розанов. М., Гослитиздат, 1952, под заглавием «Наполеон в Москве»
Народная песенная переработка баллады поэта и драматурга Николая Соколова «Он» («Кипел, горел пожар московский. «, см. в конце страницы). Авторский текст, состоящий из девяти куплетов, сокращен до шести. В дискографии Надежды Плевицкой (1884-1941) автором мелодии указан А. Зарема (пластинка фирмы «Пате», Москва, 1908 г., 26715. См.: Очи черные: Старинный русский романс. – М.: Изд-во Эксмо, 2004, стр. 112). То же самое в дискографии Юрия Морфесси (1882-1857) (там же, стр. 143).
Песня появилась сначала в лубочных изданиях с изображением Наполеона на фоне пожара Москвы, затем в песенниках. При этом неоднократно переделывалась вплоть до эпохи Гражданской войны. См., например, «Шумел, горел пожар на Пресне» о баррикадных боях декабря 1905 г., «Колчак, подлюга, царь Сибири» (начало 1920) или «Шумел, горел пожар-восстанье» (об атамане Семенове, 1920) времен Гражданской войны.
100 песен русских рабочих / Сост., вступит. статья и коммент. П. Ширяевой; Общ. ред. П. Выходцев. Л., Музыка, 1984
1. Шумел, горел пожар московский.
Шумел, горел пожар московский,
Дым расстилался по Москве.
А на стенах вдали кремлевских
Стоял он в сером сюртуке.
И призадумался великий,
Скрестивши руки на груди.
Он видел огненное пламя,
Он видел гибель впереди.
И притаил свои мечтанья,
Свой взор на пламя устремив.
И тихим голосом сознанья
Он сам с собою говорил:
«Зачем я шел к тебе, Россия,
Европу всю держав в руках?
Теперь с поникшей головою
Стою на крепостных стенах.
Войска все, созданные мною,
Погибли здесь среди снегов.
И здесь истлеют наши кости
Без погребенья и гробов.
Судьба играет в человеке,
Она изменчива всегда.
Она заставит человека
Бросить бездну без стыда».
Неизвестный источник
2. Шумел, горел пожар московский
Шумел, горел пожар московский,
Дым расстилался по реке,
А на стенах вдали кремлевских
Стоял он в сером сюртуке,
Он призадумался, великий,
Свой взор на пламя устремил,
И с тихим озареньем сознанья
Он сам с собою говорил:
— Зачем я шел к тебе, Россия,
В руках держал Европу всю?
Теперь с поникшей головою
Стою на крепостных стенах,
Те войска, созванные мною,
Погибли здесь среди снегов,
И свергнут наши здесь оковы
На погребение врагов.
Записана от Переплетовой Е. П., 1900 г. р., с. Чемолган, в 1977 г. См. вариант: «Фольклор семиреченских казаков», ч. 1, № 18; «Песни и романсы русских поэтов», серия «Библиотека поэта», М.-Л., 1965, №№ 505, 686.
Багизбаева М. М. Фольклор семиреченских казаков. Часть 2. Алма-Ата: «Мектеп», 1979, № 262.
Шумел, горел пожар московский,
Дым расстилался по реке.
На высоте стены кремлевской
Стоял он в сером сюртуке.
И призадумался великий,
Скрестивши руки на груди.
Он видит огненное море,
Он видит гибель впереди.
«Ой! Гости, созванные мною,
Погибли вы среди снегов,
В полях истлеют ваши кости
Без погребенья и гробов!
Зачем я шел к тебе, Россия,
Европу всю держал в руках?
Теперь с поникшей головою
Стою на крепостных стенах. »
Друскин М. Русская революционная песня. М., 1954, с. 121. Приводится по: Соболева Г. Г. Россия в песне. Музыкальные страницы. 2-е изд., М., Музыка, 1980.
ОРИГИНАЛЬНОЕ СТИХОТВОРЕНИЕ
Кипел, горел пожар московский,
Дым расстилался по реке.
На высоте стены кремлевской
Стоял Он в сером сюртуке.
Он видел огненное море.
Впервые полный мрачных дум,
Он в первый раз постигнул горе,
И содрогнулся гордый ум!
И погрузился он в мечтанья,
Свой взор на пламя устремил,
И тихим голосом страданья
Он сам себе проговорил:
«Судьба играет человеком;
Она, лукавая, всегда
То вознесет тебя над веком,
То бросит в пропасти стыда.
И я, водивший за собою
Европу целую в цепях,
Теперь поникнул головою
На этих горестных стенах!
Зачем я шел к тебе, Россия,
В твои глубокие снега?
Здесь о ступени роковые
Споткнулась дерзкая нога!
Твоя обширная столица –
Последний шаг мечты моей,
Она – надежд моих гробница,
Погибшей славы – мавзолей».
Альманах «Поэтические эскизы», М. 1850 г.
«Шумел, горел пожар московский»
18 октября 1812 года (6 октября по старому стилю) Наполеон приказал своей армии оставить Москву. На следующий день войска пришли в движение.
Отступление, вскоре превратившееся в беспорядочное бегство, стало началом конца наполеоновской армии и империи.
22 октября в Москву вступил русский кавалерийский авангард под командованием будущего шефа жандармов Александра Бенкендорфа и застал там толпы крестьян, явившихся с подводами грабить покинутый город.
Неман перешла Великая армия, насчитывавшая 610 тысяч человек. Из Москвы Наполеон вывел около 100 тысяч. До границ Европы добрались примерно 21 тысяча.
Оккупация Москвы, куда французы вошли без боя, длилась 34 дня.
За всю историю нынешней российской столицы иноземные завоеватели вступали в нее три раза: хан Золотой Орды Тохтамыш в 1382 году, поляки в 1611-1612 годах и Наполеон.
По мнению историков, Наполеона привели в Москву политические резоны. Они же вынудили императора через месяц оставить ее.
В поисках мира
Наполеон руководствовался привычной для него логикой европейских войн, согласно которой захват неприятельской столицы означал безусловную победу и вынуждал проигравшую сторону если не капитулировать, то, по крайней мере, немедленно начинать мирные переговоры.
Находясь в Москве, он трижды обращался к Александру I с соответствующим предложением: 18 сентября через начальника московского Воспитательного дома генерал-майора Ивана Тутолмина, 20 сентября через помещика Ивана Яковлева (отца Герцена), и 4 октября через бывшего французского посла в Петербурге Батиста Лористона, направленного им в ставку Кутузова в Тарутино.
Мы быстро, просто и понятно объясняем, что случилось, почему это важно и что будет дальше.
Конец истории Подкаст
Первые письма еще содержали требование отдать Литву и возобновить Тильзитский мир и участие России в континентальной блокаде Англии. Напутствуя Лористона и уже понимая, что дело плохо, Наполеон сказал: «Мне нужен мир, он мне нужен абсолютно, во что бы то ни стало, спасите только честь».
5 октября состоялось получасовое свидание Лористона с Кутузовым, после чего князь Волконский был отправлен в Петербург с посланием Наполеона, ответа на которое он, как и в первых двух случаях, не дождался.
Иван Крылов написал об этом знаменитую басню «Волк на псарне».
Александр, со своей стороны, твердо придерживался избранной им задолго до войны тактики «заманивания» и «вымаривания» французов и не считал потерю Москвы непоправимой катастрофой.
Гигантский замысел не удался, главным образом из-за низкой мобильности армий начала XIX века и суровой зимы, от которой русские страдали не меньше, чем французы. Но в целом расчет оправдался.
Кто сжег Москву?
Сгорели 6496 из 9591 дома и 122 из 329 церквей. Пострадали десятки исторических памятников и дворцов, погибли ценнейшие библиотеки Московского университета и аристократов Мусина-Пушкина и Бутурлина, в том числе рукопись «Слова о полку Игореве» и подлинник Троицкой летописи.
Наполеон лично руководил тушением, опалив при этом волосы и брови.
Существуют три гипотезы возникновения пожара: диверсия русских лазутчиков (в пользу ее говорит тот факт, что градоначальник граф Федор Ростопчин приказал перед отступлением вывезти из Москвы весь противопожарный инструмент и выпустил из тюрем около тысячи колодников, которые, по французской версии, в основном и занимались поджогами); стихийные действия москвичей, желавших насолить оккупантам; неосторожность французских солдат, в массовом порядке разводивших на улицах костры.
Поскольку очагов возгорания было много, большинство исследователей находит, что все три причины могли действовать в совокупности.
Документальных свидетельств проведения российскими властями спланированной операции по уничтожению Москвы нет.
Французы расстреляли по подозрению в поджогах около 400 крестьян и мещан. Российских военнослужащих среди них не было, впрочем, и следствия толком не велось.
По свидетельствам офицеров ставки Кутузова, в Тарутино являлись штатские лица, хваставшиеся участием в поджогах и ждавшие за это поощрения.
Расстрел французами предполагаемых поджигателей (художник Василий Верещагин, 1898 год)
Ростопчин, узнав, что в огне погибли около двух тысяч (по другим данным, 10 тысяч) оставленных в городе раненых и столкнувшись с претензиями владельцев недвижимости, отверг предположения о своей причастности к пожару («Бонапарт, чтобы свалить на другого свою гнусность, наградил меня титулом поджигателя»), а выйдя в отставку, уехал жить в многократно обруганный им Париж.
Автор исторических романов Михаил Загоскин восклицал: «Мы никому не уступим чести московского пожара!».
Современный биограф Наполеона Александр Никонов, склоняющийся к предположению, что Москву подожгли русские, считает подобное отношение к собственной столице, пусть временно оказавшейся в неприятельских руках, «азиатской дикостью».
Впрочем, менее чем за 10 лет Москва была отстроена заново. По словам грибоедовского Скалозуба, «пожар способствовал ей много к украшенью».
Изменники или граждане?
По имеющимся данным, в Москве при Наполеоне остались около 215 тысяч из 270 тысяч жителей.
Малоизвестной страницей истории остается деятельность сформированного французами русского городского самоуправления.
Протоиерей Михаил Грацианский принял предложение заняться возобновлением служб в московских храмах с условием, что священники будут по-прежнему поминать в молитвах Александра I.
На первом заседании председатель совета Петр Находкин обратился к Лессепсу: «Ваше превосходительство! Прежде чем вступить в исполнение своих обязанностей, я должен официально объявить, что ничего не стану делать против веры и моего государя».
Своими главными задачами новая администрация считала оказание помощи погорельцам и борьбу с преступностью, но из-за кратковременности оккупации к работе фактически не приступила.
После отступления французов при Государственном Совете была создана комиссия для расследования обвинений в коллаборационизме, выдвинутых, в общей сложности, против 143 человек. 17 мая 1815 года все они были оправданы.
Деятельность русской администрации в занятой Наполеоном Москве в России долго не афишировались. Соответствующие документы, список совета и воспоминания его членов Григория Кольчугина и Алексея Бестужева-Рюмина были опубликованы только в царствование Александра II.
Дореволюционные историки Василий Уланов и Павел Гронский, работавшие с материалами сенатского архива, пришли к выводу, что эти люди были не преступниками, а порядочными гражданами, стремившимися спасти соотечественников от голода и насилия.
Трудный выбор Наполеона
На старой Смоленской дороге Великая армия нашла свой конец (художник Илларион Прянишников, 1874 год)
Если бы Наполеон раньше прислушался к Нею, это могло бы иметь успех, что понимали и в русском лагере.
Видный российский наполеоновед профессор Алексей Дживелегов считает «самой крупной ошибкой» Наполеона то, что он задержался в Москве дольше месяца.
В конце концов император согласился с Мюратом. Но путь на юг ему преградила армия Кутузова, успевшая восстановиться после Бородинской битвы, тогда как французы остались почти без кавалерии и артиллерии.
Сражение под Малоярославцем в Калужской губернии 24 октября протекало по схеме Бородина: в течение дня город восемь раз переходил из рук в руки, в конце концов, был взят французами, но победа оказалась пирровой, поскольку русская армия сохранила боеспособность и отошла на хорошо укрепленные позиции.
В результате Наполеону пришлось пуститься в оказавшийся гибельным путь по старой Смоленской дороге.
Имелся и еще один вариант: остаться зимовать в Москве.
В определенный момент император серьезно думал об этом и даже приказал подготовить список актеров труппы «Комеди франсэз», которых можно было бы без ущерба для парижской сцены вызвать в Москву для организации придворного театра.
Принято считать, что Наполеон не смог этого сделать из-за отсутствия снабжения и падения дисциплины в войсках.
Однако такая версия опровергается рядом фактов.
По данным французского интендантства, несмотря на пожар, овса в Москве оставалось достаточно, чтобы кормить 20 тысяч лошадей в течение полугода.
По воспоминаниям дворцового префекта Наполеона Луи Боссе, «мы собрали массу запасов всякого рода, которые ежедневно увеличивались благодаря открытиям солдат в погребах сгоревших домов: муки, сена, вина, водки и кучи всяких вещей».
Продовольствия было столько, что французы жгли его перед отступлением, и тем не менее русская армия, вступив в Москву, обнаружила там нетронутые лабазы с хлебом.
Грабили и пьянствовали в основном солдаты из германских княжеств, что подтверждается многочисленными свидетельствами жителей. Французских частей разложение коснулось позднее, во время отступления.
По мнению многих исследователей, Наполеона вытолкнули из Москвы политические соображения.
Через три дня после начала отступления из Москвы тайные республиканцы во главе с генералом Клодом Мале распустили в Париже слух о гибели Наполеона и устроили путч.
Когда пришло опровержение, порядок восстановился, заговорщики были арестованы и впоследствии расстреляны. Однако Наполеона глубоко поразил тот факт, что верные люди при известии об его смерти совершенно растерялись.
Посаженный в кресло министра полиции лично преданный Бонапарту, но недалекий армейский генерал Савари сдался без сопротивления, а остальные сановники вступили в переговоры с путчистами и принялись судить и рядить о государственном устройстве, даже не вспомнив о существовании его годовалого сына и наследника.
Тогда Наполеон произнес знаменитые фразы: «Французы верят в императора, но не верят в империю» и «Европой можно управлять только из дворца Тюильри».
«Шумел, горел пожар московский»
К годовщине поджога Москвы в 1812 году
2 сентября (по юлианскому календарю) 1812 года начался страшный пожар Москвы, оккупированной войсками Наполеона. Бушевавшее до 6 сентября пламя нанесло древней столице России огромные разрушения – город выгорел на три четверти. По словам поэта Н.М.Шатрова, «еще двенадцать дней дымилась / Столица славы и отрад, / Пожара искра в пепле тлилась, / Курился нестерпимый смрад. / Повсюду ужасы встречались, / От гибели не исключались / Ни хижины, ни алтари; / От переулка до гульбища / Всё претворилось в пепелища, / В развалины и пустыри». Среди прочего, пожаром были уничтожены Московский университет, богатейшая библиотека Д.П.Бутурлина, Петровский и Арбатский театры; как принято считать, в ходе него погибла рукопись «Слова о полку Игореве», а также Троицкая летопись. Из 9 тысяч московских домов выгорели около 6,5 тысяч, из 329 православных храмов – 122 были уничтожены пламенем…
Это трагическое и одновременно величественное событие, оказавшее огромное влияние на исход войны с Наполеоном, до сегодняшнего дня вызывает различные трактовки и споры о его виновниках. Как же случилось так, что Первопрестольная оказалась объятой языками беспощадного пламени, уничтожавшего все на своем пути, и кто повинен в случившейся трагедии?
Напомним, что после Бородинского сражения Русская армия начала отступление. Военный совет в Филях, состоявшийся 1 сентября после некоторых раздумий, утвердил решение М.И.Кутузова об оставлении Москвы без боя. 2 сентября русские войска прошествовали через город, сопровождаемые толпами москвичей, не пожелавших оставаться в Москве, которую оставляли на милость французов. В тот же день в Первопрестольную ворвался авангард французских войск под командованием Мюрата, занявший Кремль, а чуть позже, так и не дождавшись от москвичей выражения покорности и торжественного приема, под звуки «Марсельезы» в город вошел Наполеон со своими главными силами.
Но торжество французов было недолгим. Когда Наполеону доложили о том, что огненный смерч пожирает Москву, то, по словам генерала Сегюра, «в первый момент он рассердился и хотел приказывать этой стихии, но вскоре смирился, покорившись невозможности. (…) Наполеон увидел себя побежденным. (…) Победа, которой он все принес в жертву, гоняясь за ней, вдруг исчезла на его глазах, в вихрях дыма и пламени! Им овладело такое сильное волнение, словно его пожирал тот самый огонь, который окружал его со всех сторон. Наполеон не находил себе места, каждую минуту вскакивал и опять садился. Он быстрыми шагами бегал по комнатам, и во всех его жестах, в беспорядке его одежды выражалось необычайное беспокойство. Из его стесненной груди вырывались по временам короткие, резкие восклицания: “Какое ужасающее зрелище! Это они сами! Столько дворцов! Какое необыкновенное решение! Что за люди! Это скифы!”».
Как пелось в русской народной песне, написанной на стихи Николая Соколова:
Шумел, горел пожар московский,
Дым расстилался по реке.
На высоте стены кремлевской
Стоял он в сером сюртуке.
Он видел огненное море.
Впервые полный мрачных дум,
Он в первый раз постигнул горе,
И содрогнулся гордый ум!
Наполеон, вынужденный спасаться из Московского Кремля, спешно покинул его пешком, но из-за дыма, заволокшего все вокруг, заблудился и едва не погиб. Переправившись через Москву-реку по плавучему мосту, французский император добрался к вечеру до Петровского дворца. После того, как на утро 6 сентября пожар, уничтожив бóльшую часть города, стих, Наполеон вернулся в Кремль и обрушил свою злость на поджигателей – мнимых и настоящих. Жертвами казней стали около 400 человек.
Как видим, известие о пожаре Москвы стало для Наполеона не просто неожиданностью, а было воспринято им как катастрофа. Как отмечал генерал Сегюр, «большинство было убеждено, что первоначальной причиной этого бедствия явилось пьянство и неповиновение солдат, а теперь буря заканчивала начатое». Но потом у французов зародилось сомнение: «Уж не возник ли у московских жителей, знающих нашу удивительную беспечность, план сжечь Москву вместе с нашими солдатами, опьяневшими от вина, усталости и непреодолимой жажды сна? Может быть, они надеялись даже окружить Наполеона во время этой катастрофы? Как бы то ни было, но за гибель этого человека стоило заплатить гибелью столицы! Может быть, небо требовало от них такой огромной жертвы, чтобы доставить им столь же огромную победу? В конце концов, они пришли к заключению, что для такого гиганта нужен был и гигантский костер!»
В свою очередь, немецкий философ Вальтер Шубарт делал такое важное замечание в связи с московским пожаром: «Я не стану касаться спорного вопроса, сами ли русские это сделали, грабители-мародеры или пьяные французы, намеренно или по ошибке. Дело не в этом. А в том, что если в городе, состоящем из деревянных строений, из 300.000 его жителей остается несколько тысяч, – он должен погибнуть. Уже сам уход москвичей означал, что они жертвуют своим имуществом».
И хотя 6 сентября Наполеон снова вернулся в Кремль, продолжая из сожженной Москвы управлять войском и империей, в течение месяца пред ним со всей очевидностью предстала бесперспективность дальнейшего пребывания в городе. Попытки заключить мир с Россией не увенчались успехом, содержание войск в Москве было крайне сложным, армия, погрязшая в мародерстве и пьянстве, становилась все менее управляемой, к тому же начались ранние заморозки, к которым французы были не готовы. Приказав поджечь все публичные здания в городе и заминировать Кремль, в октябре 1812 года Наполеон покинул Москву. Начиналось великое отступление некогда великой армии…
Взятие Москвы, казавшееся поначалу славным триумфом, на деле обернулось для французов крахом и посрамлением. Занявший оставленную неприятелем Москву генерал А.Х.Бенкендорф вспоминал: «Мы вступили в древнюю столицу, которая еще вся дымилась. Едва могли мы проложить себе дорогу через трупы людей и животных. Развалины и пепел загромождали все улицы. Одни только разграбленные и совершенно почерневшие от дыму церкви служили печальными путеводными точками среди этого необъятного опустошения. Заблудившиеся французы бродили по Москве и делались жертвами толпы крестьян, которые со всех сторон стекались в несчастный город».
Сегодня продолжают существовать несколько версий возникновения московского пожара. Одни историки называют причиной трагедии организованный поджог, осуществленный по приказу московского главнокомандующего графа Ф.В.Ростопчина; другие – неуправляемые действия французских полчищ, грабивших город и устраивавших в нем бесчинства; третьи – допускают, что это была случайность, которой способствовал общий хаос и бушевавший в те дни ураганный ветер.
Однако большинство историков склоняется сегодня к первой версии. Московский градоначальник Ф.В.Ростопчин за несколько недель до сдачи города грозился при вступлении в него Наполеона обратить Москву в пепел. При оставлении города из него были вывезены все «огнеспасительные» снаряды и пожарные части, а в самом городе была оставлена небольшая команда полицейских-поджигателей. О том, что за поджиганием домов ловили людей в полицейском мундире, сообщают и французские мемуаристы. Сохранилось донесение и одного русского полицейского пристава, в котором он отчитывался перед московской управой в исполнении приказа «стараться истреблять все огнем», что он и делал весь день 2 сентября «в разных местах по мере возможности». «Не могши сделать ничего для спасения города ему вверенного, он вознамерился разорить его до основания, и чрез то саму потерю Москвы учинить полезной для России», – писал о Ростопчине русский военный историк Д.П.Бутурлин.
Однако стоит ли винить в московском пожарище Ф.В.Ростопчина, как это делали некоторые его современники и продолжают делать сегодня некоторые историки? Как справедливо замечает историк А.Ю.Минаков, Ростопчина «обвиняли в гибели имущества огромного количества семей, при этом забывали, что он оставил на разграбление в Москве два собственных дома с имуществом на 0,5 млн руб. и собственноручно сжег свое богатейшее поместье Вороново, чтобы оно не досталось французам». К тому же сожжение Москвы имело огромное стратегическое и моральное значение, непосредственно повлияв на весь дальнейший ход войны. В результате пожара, Наполеон не смог найти в древней столице России для своей армии ни жилья, ни продовольствия. По замечанию историка Н.А.Троицкого, без сожжения Москвы тарутинский маневр Кутузова был бы лишен всякого смысла.
И следствием твоих страданий
Есть мир и царство тишины.
Уже волканы всех мечтаний,
Завоеваний и войны
Твоим пожаром потушились,
Ужасных силы сокрушились,
Исчез, исчез всемирный трон:
Надежды гордых перестали,
Кумиры слепоты упали,
И пал наш враг Наполеон.
(Н.М.Шатров «Пожар Москвы»).
В 1813 году Император Александр I учредил «Комиссию для строения в Москве», и Первопрестольная постепенно была отстроена заново. Пожар способствовал регулярной застройке пострадавших районов города, расширению его улиц, возведению множества новых зданий. Не случайно, в комедии А.С.Грибоедова «Горе от ума», один из ее героев замечал про Москву: «Пожар способствовал ей много к украшенью».
Закончим этот небольшой очерк примечательными словами немецкого философа Вальтера Шубарта, так писавшего о тех величественных и трагических днях: «С каким само собой разумеющимся спокойствием, без всякой позы, свершался этот величайший в истории жертвенный акт! Ни одна столица мира, которую доселе покорял Наполеон, не оказывала ему такого приема. Берлинцы стояли шпалерами, когда тот вступал в город, и кланялись. Русские и на себя и на врага нагоняли ужасы апокалипсиса. При этом ни одна столица не имеет такого значения для народа, как Москва для русских. Она значит для него больше, чем Париж для француза. Это священный город для русских. И тем не менее!»
Андрей Иванов, доктор исторических наук