У честных врагов бывает всегда больше чем у бесчестных
Без идеалов
Без великодушных идей человечество жить не может.
Без детей нельзя было бы так любить человечество.
Без идеалов, то есть без определенных хоть сколько-нибудь желаний лучшего, никогда не может получиться никакой хорошей действительности.
Безмерное самолюбие и самомнение не есть признак чувства собственного достоинства.
Богатство, грубость наслаждений порождают лень, а лень порождает рабов.
Никакой наукой не составите общества, если нет благородного материала, живой и доброй воли, чтоб жить честно и любовно.
Наука укажет выгоды и докажет только, что выгоднее всего быть честным.
Ничему не удивляться есть, разумеется, признак глупости, а не ума.
Но что же мне делать, если я наверное знаю, что в основании всех человеческих добродетелей лежит глубочайший эгоизм. И чем добродетельнее дело — тем более тут эгоизма. Люби самого себя — вот одно правило, которое я признаю. Жизнь — коммерческая сделка.
Нравственно только то, что совпадает с вашим чувством красоты и с идеалом, в котором вы ее воплощаете.
Общественных гражданских идеалов, не связанных органически с идеалами нравственными, не существовало никогда, да и не может существовать!
Он был ласков с теми, которым делал добро, и особенно с теми, кому делал добрее.
Описание цветка с любовью к природе гораздо более заключает в себе гражданского чувства, чем обличение взяточников, ибо тут соприкосновение с природой, с любовью к природе.
Оправдайте, не карайте, но назовите зло злом.
Осмыслить и прочувствовать можно и верно и разом, но сделаться человеком нельзя разом, а надо выделяться в человека.
Основная идея всегда должна быть недосягаемо выше, чем возможность ее исполнения.
Полезною оказывается лишь та война, которая предпринята для идеи, для высшего и великого принципа, а не для материального интереса, не для жадного захвата.
Порядочный тон заключается в искренности и честности.
Похвала всегда целомудренна.
Пробить сердце. Вот глубокое рассуждение, ибо что такое «пробить сердце»? — Привить нравственность, жажду нравственности.
Пусть присяжные прощают преступников, но беда, если преступники сами начнут прощать себя.
Религия есть только формула нравственности.
Самые серьезные проблемы современного человека происходят от того, что он утратил чувство осмысленного сотрудничества с Богом в Его намерении относительно человечества.
Свобода не в том, чтоб не сдерживать себя, а в том, чтоб владеть собой.
Свободные установления тогда хороши, когда они у людей, себя уважающих, а стало быть, уважающих и долг свой, долг гражданина.
Сила не нуждается в ругательствах.
Сластолюбие вызывает сладострастие, сладострастие — жестокость.
Созидается общество началами нравственными.
Сознание своего совершенного бессилия принести хоть какую-нибудь пользу человечеству, при убеждении в страдании человечества, может даже обратить в сердце вашем любовь к человечеству в ненависть к нему.
Соприкосновение с природой есть самое последнее слово всякого прогресса, науки, рассудка, здравого смысла, вкуса и отличной манеры.
Сострадание есть высочайшая форма человеческого существования.
Счастье не в счастье, а лишь в его достижении.
Таланту нужно сочувствие, ему нужно, чтоб его понимали.
Тогда только очищается чувство, когда соприкасается с красотою высшей, с красотою идеала.
Только бы жить, жить и жить! Как бы ни жить — только жить! Экая правда! Господи, какая правда! Подлец человек! И подлец тот, кто его за это подлецом называет.
Тот, кто желает увидеть живого Бога, пусть ищет его не на пустом небосводе собственного разума, но в человеческой любви.
Тот, кто не понимает своего назначения, всего чаще лишен чувства собственного достоинства.
У честных врагов бывает всегда больше, чем у бесчестных.
Удаление от общества необходимо для правды общественной.
Удивительно, что может сделать один луч солнца с душой человека!
Учитесь и читайте. Читайте книги серьезные. Жизнь сделает остальное.
Фантазия есть природная сила в человеке Не давая ей утоления, или умертвишь ее, или, обратно, — дашь ей развиться, именно чрезмерно (что и вредно).
Хорошие мысли предпочитаются блестящему слогу. Слог — это, так сказать, внешняя одежда; мысль — это тело, скрывающееся под одеждой.
Человек — целый мир, было бы только основное побуждение в нем благородно.
Человек есть существо, ко всему привыкающее, и, я думаю, это самое лучшее определение человека.
Человек, который не был ребенком, будет плохим гражданином.
Чем более мы будем национальны, тем более мы будем европейцами.
Честный человек с тем и живет, чтоб иметь врагов.
Что такое талант? Талант есть способность сказать или выразить хорошо там, где бездарность скажет и выразит дурно.
Что уму представляется позором, то сердцу сплошь красотой.
Чтобы любить в простоте, надо знать, как проявить любовь.
Чтобы любить друг друга, нужно бороться с собой.
Чтобы умно поступать, одного ума мало.
Эгоисты капризны и трусливы перед долгом: в них вечное трусливое отвращение связать себя каким-нибудь долгом.
Юмор есть остроумие глубокого чувства.
Я не хочу и не могу верить, чтобы зло было нормальным состоянием людей.
Я перед ним виноват, следовательно, я должен ему отомстить.
Я представить не могу положения, чтоб когда-нибудь было нечего делать.
Я решительно не знаю, для чего жизнь так коротка. Чтоб не наскучить, конечно, ибо жизнь есть тоже художественное произведение самого творца в окончательной и безукоризненной форме пушкинского стихотворения. Краткость есть первое условие художественности. Но если кому не скучно, тем бы и дать пожить подольше.
Я странно читаю, и чтение странно действует на меня. Что-нибудь, давно перечитанное, почитаю вновь и как будто напрягусь новыми силами, вникаю во все, отчетливо понимаю и сам извлекаю умение создавать.
Я хочу не такого общества, где бы я не мог делать зла, а такого именно, чтоб я мог делать всякое зло, но не хотел его делать сам.
В идеале общественная совесть должна сказать: пусть погибнем мы все, если спасение наше зависит лишь от замученного ребенка, — и не принять этого спасения.
В том-то и признак настоящего искусства, что оно всегда современно, насущно-полезно.
Веселость человека — это выдающаяся черта человека.
Вино скотинит и зверит человека, ожесточает его и отвлекает от светлых мыслей, тупит его.
Высшая и самая характерная черта нашего народа — это чувство справедливости и жажда ее.
Высшее счастье обязывает душу.
Главное в человеке — это не ум, а то, что им управляет: характер, сердце, добрые чувства, передовые идеи.
Гуманность есть только привычка, плод цивилизации. Она может совершенно исчезнуть.
Да будут прокляты эти интересы цивилизации, и даже самая цивилизация, если для сохранения ее необходимо сдирать с людей кожу.
Дурак, сознавшийся, что он дурак, есть уже не дурак.
Дурной признак, когда перестают понимать иронию, аллегорию, шутку.
Если ты направился к цели и станешь дорогою останавливаться, чтобы швырять камни во всякую лающую на тебя собаку, то никогда не дойдешь до цели.
Если хотите рассмотреть человека и узнать его душу, то вникайте не в то, как он молчит, или как он говорит, или как он плачет, или как он волнуется благороднейшими идеями, а смотрите на него лучше, когда он смеется. Хорошо смеется человек — значит, хороший человек.
Если хотите, человек должен быть глубоко несчастен, ибо тогда он будет счастлив. Если же он будет постоянно счастлив, то он тотчас же сделается глубоко несчастлив.
Есть минуты, когда люди любят преступление.
Есть три рода подлецов на свете: подлецы наивные, то есть убежденные, что их подлость есть высочайшее благородство, подлецы, стыдящиеся собственной подлости при непременном намерении все-таки ее докончить, и, наконец, просто подлецы, чистокровные подлецы.
Жизнь скучна без нравственной цели, не стоит жить, чтобы только питаться, это знает и работник — стало быть, надо для жизни нравственное занятие.
Идея о бессмертии — это сама жизнь, живая жизнь, ее окончательная формула и главный источник истины и правильного сознания для человечества.
Иного выгоднее иметь в числе врагов, чем в числе друзей.
Искусство есть такая потребность для человеку, как есть и пить. Потребность красоты и творчества, воплощающего ее, — неразлучна с человеком, и без нее человек, может быть, не захотел бы жить на свете.
Искусство никогда не оставляло человека, всегда отвечало его потребностям и его идеалу, всегда помогало ему в отыскивании этого идеала, — рождалось с человеком, развивалось рядом с его исторической жизнью.
Исчезает честь — остается формула чести, что равносильно смерти чести.
Каждый человек несет ответственность перед всеми людьми за всех людей и за все.
Какая разница между демоном и человеком? Мефистофель у Гёте говорит: «Я часть той части целого, которая хочет зла, а творит добро». Увы! Человек мог бы сказать о себе совершенно обратное.
Кто легко склонен терять уважение к другим, тот прежде всего не уважает себя.
Кто не любит природы, тот не любит человека, тот не гражданин.
Кто хочет приносить пользу, тот и с буквально связанными руками может сделать бездну Добра.
Лгут только одни негодяи.
Лгущий самому себе и собственную ложь свою слушающий до того доходит, что уж никакой правды ни в себе, ни кругом не различает, а стало быть, входит в неуважение и к себе и к другим.
Лишь трудом и борьбой достигается самобытность и чувство собственного достоинства.
Лишь усвоив в возможном совершенстве первоначальный материал, то есть родной язык, мы в состоянии будем в возможном же совершенстве усвоить и язык иностранный, но не прежде.
Лучшие люди познаются высшим нравственным развитием и высшим нравственным влиянием.
Любовь столь всесильна, что перерождает и нас самих.
Мерило народа не то, каков он есть, а то, что считает прекрасным и истинным, по чем воздыхает.
Милостыня развращает и подающего и берущего, и сверх того не достигает цели, потому что только усиливает нищенство.
Можно ли любить всех, всех людей? Конечно, нет, и даже неестественно. В отвлеченной любви к человечеству любишь почти всегда одного себя.
Мы не должны превозноситься над детьми, мы их хуже. И если мы их учим чему-нибудь, чтоб сделать их лучше, то и они нас делают лучше нашим соприкосновением с ними.
На то и ум, чтобы достичь того, чего хочешь.
Надо любить жизнь больше, чем смысл жизни.
Не сильные лучшие, а честные. Честь и собственное достоинство — сильнее всего.
Не требуй прав человечества, не то первый позовешь на помощь закон.
Недостаточно определять нравственность верностью своим убеждениям. Надо еще беспрерывно возбуждать в себе вопрос: верны ли мои убеждения?
Нелепости слишком нужны на земле. На нелепостях мир стоит, и без них, может быть, в нем совсем ничего бы не произошло.
Нельзя любить то, чего не знаешь!
Неправдой свет пройдешь, да назад не воротишься.
Нет выше идеи, как пожертвовать собственной жизнью, отстаивая своих братьев и свое отечество.
Нет ничего в мире труднее прямодушия и нет ничего легче лести.
Его слова — на вес золота. Цитаты Федора Достоевского, великого русского гения и мыслителя
Великий русский писатель Федор Михайлович Достоевский — весьма значимая фигура в мировой литературе. «Великое пятикнижие» — наиболее сильные произведения автора, среди которых такие романы, как: «Бесы», «Преступление и наказание», «Идиот», «Братья Карамазовы» и «Подросток».
Поистине всемирная слава пришла к Федору Михайловичу после смерти. Его произведения называют пророческими, а самого писателя — эталоном духовности и истинного Православия, отменным «копателем» глубин и противоречий человеческой души и светочем русского народа. Достоевский фактически был основателем почвенничества — течения, которое соблюдало некий баланс между «европейского культурой» и «национальной почвой» России того времени. Он стал вдохновителем и, своего рода, учителем для многих писателей и даже ученых, среди которых Альбер Камю, Альберт Эйнштейн, Максим Горький, Зигмунд Фрейд, Ф. Ницше, О. Уайлд и другие.
Гениальность Достоевского неоспорима, по силе изобразительности его талант равен, может быть, только Шекспиру. Но как личность, как «судью мира и людей» его очень легко представить в роли средневекового инквизитора … Неоспоримо и несомненно: Достоевский — гений, но это злой гений наш. Он изумительно глубоко почувствовал, понял и с наслаждением изобразил две болезни, воспитанные в русском человеке его уродливой историей, тяжкой и обидной жизнью: садическую жестокость во всем разочарованного нигилиста и — противоположность её — мазохизм существа забитого, запуганного, способного наслаждаться своим страданием, не без злорадства, однако, рисуясь им пред всеми и пред самим собою.
Сегодня мы хотим поделиться с вами мыслями этого великого человека. Мы подобрали для вас лучшие высказывания и цитаты Федора Достоевского, которые всегда дадут повод задуматься о главном.
1. Нет ничего в мире труднее прямодушия и нет ничего легче лести.
2. Я знаю все, но не знаю ничего хорошего.
3. Тайное сознание могущества нестерпимо приятнее явного господства.
4. А почему я говорю много слов и у меня не выходит? Потому что говорить не умею. Те, которые умеют хорошо говорить, те коротко говорят.
5. …если дьявол не существует и, стало быть, создал его человек, то создал он его по своему образу и подобию.
6. Ведь обидеться иногда очень приятно, не так ли? И ведь знает человек, что никто не обидел его, а что он сам себе обиду навыдумал и налгал для красы, сам преувеличил, чтобы картину создать, к слову привязался и из горошинки сделал гору, знает сам это, а все-таки самый первый обижается, обижается до приятности, до ощущения большого удовольствия, а тем самым доходит и до вражды истинной…
7. Так, когда мы несчастны, мы сильнее чувствуем несчастие других; чувство не разбивается, а сосредотачивается…
8. Мало того, если б кто мне доказал, что Христос вне истины, и действительно было бы, что истина вне Христа, то мне лучше хотелось бы оставаться со Христом, нежели с истиной.
9. Надо любить жизнь больше, чем смысл жизни.
10. Оправдайте, не карайте, но назовите зло злом.
11. Смехом иной человек себя совсем выдаёт, и вы вдруг узнаёте всю его подноготную.
12. Страданием своим русский народ как бы наслаждается.
13. Фантастическое составляет сущность действительности.
14. Ограниченному обыкновенному человеку нет, например, ничего легче, как вообразить себя человеком необыкновенным и оригинальным и усладиться тем без всяких колебаний.
15. Люди, люди — самое главное. Люди дороже даже денег.
16. Никто не сделает первый шаг, потому что каждый думает, что это не взаимно.
17. Дурак, признавший, что он дурак, уже не дурак.
18. Перестать читать книги — значит перестать мыслить.
19. Русский без православия – дрянь, а не человек.
20. Запомните мой завет: никогда не выдумывайте ни фабулы, ни интриг. Берите то, что даёт сама жизнь. Жизнь куда богаче всех наших выдумок! Никакое воображение не придумает вам того, что даёт иногда самая обыкновенная, заурядная жизнь, уважайте жизнь!
21. Сила не нуждается в ругательствах.
22. Ищите любви и копите любовь в сердцах ваших. Любовь столь всесильна, что перерождает и нас самих.
23. Учитесь и читайте. Читайте книги серьезные. Жизнь сделает остальное.
24. Нужно быть действительно великим человеком, чтобы суметь устоять даже против здравого смысла.
25. Велика радость любви, но страдания так велики, что лучше не любить вовсе.
26. Совесть — это действие Бога в человеке.
27. Пожелавший правды уже страшно силен.
28. Когда я вижу вокруг себя, как люди, не зная, куда девать свое свободное время, изыскивают самые жалкие занятия и развлечения, я разыскиваю книгу и говорю внутренне: этого одного довольно на целую жизнь.
29. Кто хочет приносить пользу, тот даже со связанными руками может сделать много добра.
30. В каждой женщине есть своя изюминка, но для того, чтобы ее найти, не нужно крошить весь пирог.
31. Сарказм — последняя уловка стыдливых и целомудренных сердцем людей, которым грубо и навязчиво лезут в душу.
32. Свобода не в том, чтоб не сдерживать себя, а в том, чтоб владеть собой.
33. Очень немного требуется, чтобы уничтожить человека: стоит лишь убедить его в том, что дело, которым он занимается, никому не нужно.
34. Человек есть тайна. Ее надо разгадать, и ежели будешь ее разгадывать всю жизнь, то не говори, что потерял время; я занимаюсь этой тайной, ибо хочу быть человеком.
35. У честных врагов бывает всегда больше, чем у бесчестных.
36. Если хотите, человек должен быть глубоко несчастен, ибо тогда он будет счастлив. Если же он будет постоянно счастлив, то он тотчас же сделается глубоко несчастлив.
37. Да будут прокляты эти интересы цивилизации, и даже самая цивилизация, если для сохранения ее необходимо сдирать с людей кожу.
Цитаты Федора Михайловича Достоевского
 | Фёдор Михайлович Достоевский (1821 — 1881) — русский писатель, мыслитель, философ и публицист. Член-корреспондент Петербургской академии наук. |
Категория: Личности, Писатели
Безмерное самолюбие и самомнение не есть признак чувства собственного достоинства.
Богатство, грубость наслаждений порождают лень, а лень порождает рабов.
Большие не знают, что ребенок даже в самом трудном деле может дать чрезвычайно важный совет.
В истинно любящем сердце или ревность убивает любовь, или любовь убивает ревность.
Величайшее умение писателя — это уметь вычеркивать.
Высшая и самая характерная черта нашего народа — это чувство справедливости и жажда ее.
Влюбиться не значит любить: влюбиться можно и ненавидя.
Если ты направляешься к цели и станешь дорогою останавливаться, чтобы швырять камнями во всякую лающую на тебя собаку, то никогда не дойдешь до цели.
Друг мой, вспомни, что молчать хорошо, безопасно и красиво.
Дурак, сознавшийся, что он дурак, есть уже не дурак.
Жизнь задыхается без цели.
Исчезает честь — остается формула чести, что равносильно смерти чести.
Как бы ни груба была лесть, в ней непременно по крайней мере половина кажется правдою.
Каждый человек несет ответственность перед всеми людьми за всех людей и за всё.
Кто легко склонен терять уважение к другим, тот прежде всего не уважает себя.
Кто хочет приносить пользу, тот даже со связанными руками может сделать много добра.
Когда я вижу вокруг себя, как люди, не зная, куда девать свое свободное время, изыскивают самые жалкие занятия и развлечения, я разыскиваю книгу и говорю внутренне: этого одного довольно на целую жизнь.
Лишь трудом и борьбой достигается самобытность и чувство собственного достоинства.
Лгущий самому себе и собственную ложь свою слушающий до того доходит, что уж никакой правды ни в себе, ни кругом не различает, а стало быть, входит в неуважение и к себе, и к другим.
Любовь столь всесильна, что перерождает и нас самих.
Мерило народа не то, каков он есть, а то, что он считает прекрасным и истинным.
Милостыня развращает и подающего и берущего, и сверх того, не достигает цели, потому что только усиливает нищенство.
Мистические идеи любят преследование, они им создаются.
Надо любить жизнь больше, чем смысл жизни.
Наука укажет выгоды и докажет только, что выгоднее всего быть честным.
Не засоряйте свою память обидами, а то там может просто не остаться места для прекрасных мгновений.
Не сильные лучшие, а честные. Честь и собственное достоинство — сильнее всего.
Нет выше идеи, как пожертвовать собственной жизнью, отстаивая своих братьев и свое отечество…
Нет ничего в мире труднее прямодушия и нет ничего легче лести.
Нет счастья в комфорте, покупается счастье страданием.
Нет такого прекрасного, чтобы не нашлось еще прекраснее, и нет такого дрянного, чтобы не нашлось еще дряннее.
Низкая душа, выйдя из под гнета, сама гнетет.
Никакой наукой не составите общества, если нет благородного материала, живой и доброй воли, чтоб жить честно и любовно.
Ничему не удивляться есть, разумеется, признак глупости, а не ума.
Осмыслить и прочувствовать можно и верно и разом, но сделаться человеком нельзя разом, а надо выделяться в человека.
Порядочный тон заключается в искренности и честности.
Почти все таланты хоть капельку, да поэты, даже столяры, если они талантливы. Поэзия есть внутренний огонь всякого таланта.
При неудаче все кажется глупо!
Пусть присяжные прощают преступников, но беда, если преступники сами начнут прощать себя.
Самые серьезные проблемы современного человека происходят от того, что он утратил чувство осмысленного сотрудничества с Богом в Его намерении относительно человечества.
Сластолюбие вызывает сладострастие, сладострастие — жестокость.
Смехом иной человек себя совсем выдаёт, и вы вдруг узнаёте всю его подноготную.
Созидается общество началами нравственными.
Соприкосновение с природой есть самое последнее слово всякого прогресса, науки, рассудка, здравого смысла, вкуса и отличной манеры.
Сострадание есть высочайшая форма человеческого существования.
Счастье не в счастье, а лишь в его достижении.
Таланту нужно сочувствие, ему нужно, чтоб его понимали.
Танец – это ведь почти объяснение в любви.
Тот, кто желает увидеть живого Бога, пусть ищет его не на пустом небосводе собственного разума, но в человеческой любви.
Тот, кто не понимает своего назначения, всего чаще лишен чувства собственного достоинства.
У честных врагов бывает всегда больше, чем у бесчестных.
Удаление от общества необходимо для правды общественной.
Удивительно, что может сделать один луч солнца с душой человека!
Учитесь и читайте. Читайте книги серьезные. Жизнь сделает остальное.
Хорошие мысли предпочитаются блестящему слогу. Слог – это, так сказать, внешняя одежда; мысль – это тело, скрывающееся под одеждой.
Честный человек с тем и живет, чтоб иметь врагов.
Чтобы умно поступать, одного ума — мало.
Эгоизм умерщвляет великодушие.
Эгоисты капризны и трусливы перед долгом: в них вечное, трусливое отвращение связать себя каким-нибудь долгом.
Я странно читаю, и чтение странно действует на меня. Что-нибудь, давно перечитанное, почитаю вновь и как будто напрягусь новыми силами, вникаю во все, отчетливо понимаю и сам извлекаю умение создавать.
Фёдор Михайлович Достоевский: цитаты, афоризмы.
О человеке
В сборнике «Золотые цитаты», вышедшем в издательстве Сретенского монастыря, предпринята попытка собрать самые яркие и наиболее значимые мысли Федора Михайловича Достоевского, вложенные им в уста своих героев или же высказанные им самим в многочисленных статьях и заметках. Это мысли, касающиеся главных тем, волновавших писателя всю его творческую жизнь: вера и Бог, человек и его жизнь, творчество, современность, нравственность, любовь и, конечно же, Россия.
Человек есть тайна. Ее надо разгадать, и ежели будешь разгадывать ее всю жизнь, то не говори, что потерял время; я занимаюсь этой тайной, ибо хочу быть человеком.
(Письма. XXVIII/I. С. 63)
Человек не из одного какого-нибудь побуждения состоит, человек — целый мир, было бы только основное побуждение в нем благородно.
(Дневник писателя. XXV. С. 170)
…Мне кажется, мы такие разные люди на вид… по многим обстоятельствам, что у нас, пожалуй, и не может быть много точек общих, но, знаете, я в эту последнюю идею сам не верю, потому очень часто только так кажется, что нет точек общих, а они очень есть… это от лености людской происходит, что люди так промеж собой на глаз сортируются и ничего не могут найти…
Никто не может быть чем-нибудь или достигнуть чего-нибудь, не быв сначала самим собою.
(Записная тетрадь. XX. С. 176)
…Причины действий человеческих обыкновенно бесчисленно сложнее и разнообразнее, чем мы их всегда потом объясняем, и редко определенно очерчиваются.
Какая разница между демоном и человеком? Мефистофель у Гёте говорит на вопрос Фауста: «Кто он такой» — «Я часть той части целого, которая хочет зла, а творит добро». Увы! Человек мог бы сказать о себе совершенно обратное: «Я часть той части целого, которая вечно хочет, жаждет, алчет добра, а в результате его деяний — одно лишь злое».
(Записная тетрадь. XXIV. С. 287–288)
Вот в том-то и ужас, что у нас можно сделать самый пакостный и мерзкий поступок, не будучи вовсе иногда мерзавцем! Это и не у нас одних, а на всем свете так, всегда и с начала веков, во времена переходные, во времена потрясений в жизни людей, сомнений и отрицаний, скептицизма и шатости в основных общественных убеждениях. Но у нас это более чем где-нибудь возможно, и именно в наше время, и эта черта есть самая болезненная и грустная черта нашего теперешнего времени. В возможности считать себя, и даже иногда почти в самом деле быть, немерзавцем, делая явную и бесспорную мерзость, — вот в чем наша современная беда!
(Дневник писателя. XXI. С. 131)
Всем хочется казаться благородными. Делать подлость с благородством.
(Записная тетрадь. XXIV. С. 98)
…В наш век негодяй, опровергающий благородного, — всегда сильнее, ибо имеет вид достоинства, почерпаемого в здравом смысле, а благородный, походя на идеалиста, имеет вид шута.
(Дневник писателя. XXV. С. 54)
…Есть три рода подлецов на свете: подлецы наивные, то есть убежденные, что их подлость есть величайшее благородство, подлецы, стыдящиеся собственной подлости при непременном намерении все-таки ее докончить, и, наконец, просто подлецы, чистокровные подлецы.
(Подросток. XIII. С. 49)
Есть в воспоминаниях всякого человека такие вещи, которые он открывает не всем, а разве только друзьям. Есть и такие, которые он и друзьям не откроет, а разве только себе самому, да и то под секретом. Hо есть, наконец, и такие, которые даже и себе человек открывать боится, и таких вещей у всякого порядочного человека довольно-таки накопится.
(Записки из подполья. V. С. 122)
Свойства палача в зародыше находятся почти в каждом современном человеке.
(Записки из мертвого дома. IV. С. 155)
Во всяком человеке, конечно, таится зверь, — зверь гневливости, зверь сладострастной распаляемости от криков истязуемой жертвы, зверь без удержу, спущенного с цепи, зверь нажитых в разврате болезней, подагр, больных печенок и проч.
(Братья Карамазовы. XIV. С. 220)
В самом деле, выражаются иногда про «зверскую» жестокость человека, но это страшно несправедливо и обидно для зверей: зверь никогда не может быть так жесток, как человек, так артистически, так художественно жесток.
(Братья Карамазовы. XIV. С. 217)
С невозможным человеком и отношения принимают иногда характер невозможный, и фразы вылетают подчас невозможные.
(Дневник писателя. XXIII. С. 17)
Ограниченному «обыкновенному» человеку нет, например, ничего легче, как вообразить себя человеком необыкновенным и оригинальным и усладиться тем без всяких колебаний.
Есть дружбы странные: оба друга один другого почти съесть хотят, всю жизнь так живут, а между тем расстаться не могут. Расстаться даже никак нельзя: раскапризившийся и разорвавший связь друг первый же заболеет и, пожалуй, умрет, если это случится.
Есть такие характеры, которые очень любят считать себя обиженными и угнетенными, жаловаться на это вслух или утешать себя втихомолку, поклоняясь своему непризнанному величию.
(Неточка Незванова. II. С. 157)
Человек есть существо ко всему привыкающее, и, я думаю, это самое лучшее его определение.
(Записки из мертвого дома. IV. С. 10)
У честных — врагов бывает всегда больше, чем у бесчестных.
(Записная тетрадь. XXIV. С. 230)
Узнал я, что не только жить подлецом невозможно, но и умирать подлецом невозможно… Нет, господа, умирать надо честно.
(Братья Карамазовы. XIV. С. 445)
Нет ничего в мире труднее прямодушия, и нет ничего легче лести. Если в прямодушии только одна сотая доля нотки фальшивая, то происходит тотчас диссонанс, а за ним — скандал.
(Преступление и наказание. VI. С. 366)
Всякий поступает по совести, а порядочный человек по совести и рассчитывает.
(Письма. XXVIII. С. 228)
…Всегда должна быть мерка порядочности, которую мы должны уважать, даже если и не хотим быть порядочными.
(Записная тетрадь. XXIV. С. 85)
…Кто так легко склонен терять уважение к другим, тот прежде всего не уважает себя.
(Дневник писателя. XXV. С. 16)
…Если захотите рассмотреть человека и узнать его душу, то вникайте не в то, как он молчит, или как он говорит, или как он плачет, или даже как он волнуется благороднейшими идеями, а высмотрите лучше его, когда он смеется. Хорошо смеется человек — значит хороший человек. Смехом иной человек себя совсем выдает, и вы вдруг узнаете всю его подноготную. Даже бесспорно умный смех бывает иногда отвратителен. Смех требует прежде всего искренности, а где в людях искренность? Смех требует беззлобия, а люди всего чаще смеются злобно. Искренний и беззлобный смех — это веселость, а где в людях в наш век веселость, и умеют ли люди веселиться? Веселость человека — это самая выдающая человека черта, с ногами и руками. Иной характер долго не раскусите, а рассмеется человек как-нибудь очень искренно, и весь характер его вдруг окажется как на ладони. Только с самым высшим и с самым счастливым развитием человек умеет веселиться сообщительно, то есть неотразимо и добродушно.
(Подросток. XIII. С. 285)
Трус тот, кто боится и бежит; а кто боится и не бежит, тот еще не трус.
Без святого и драгоценного, унесенного в жизнь из воспоминаний детства, не может и жить человек. Иной, по-видимому, о том и не думает, а все-таки эти воспоминания бессознательно да сохраняет. Воспоминания эти могут быть даже тяжелые, горькие, но ведь и прожитое страдание может обратиться впоследствии в святыню для души.
(Дневник писателя. XXV. С. 172–173)
Я вам скажу, что такое розга. Розга в семействе есть продукт лени родительской, неизбежный результат этой лени. Все, что можно бы сделать трудом и любовью, неустанной работой над детьми и с детьми, все, чего можно бы было достигнуть рассудком, разъяснением, внушением, терпением, воспитанием и примером, — всего того слабые, ленивые, но нетерпеливые отцы полагают всего чаще достигнуть розгой: «Не разъясню, а прикажу, не внушу, а заставлю». Каков же результат выходит? Ребенок хитрый, скрытный непременно покорится и обманет вас, и розга ваша не исправит, а только развратит его. Ребенка слабого, трусливого и сердцем нежного — вы забьете. Наконец, ребенка доброго, простодушного, с сердцем прямым и открытым — вы сначала измучаете, а потом ожесточите и потеряете его сердце.
(Дневник писателя. XXV. С. 190)
Ребенку можно все говорить, — все; меня всегда поражала мысль, как плохо знают большие детей, отцы и матери даже своих детей. От детей ничего не надо утаивать под предлогом, что они маленькие и что им рано знать. Какая грустная и несчастная мысль! И как хорошо сами дети подмечают, что отцы считают их слишком маленькими и ничего не понимающими, тогда как они все понимают. Большие не знают, что ребенок даже в самом трудном деле может дать чрезвычайно важный совет. О Боже! когда на вас глядит эта хорошенькая птичка, доверчиво и счастливо, вам ведь стыдно ее обмануть! Я потому их птичками зову, что лучше птички нет ничего на свете. Через детей душа лечится…
…Я объявляю торжественно, что дух жизни веет по-прежнему и живая сила не иссякла в молодом поколении. Энтузиазм современной юности так же чист и светел, как и наших времен. Произошло лишь одно: перемещение целей, замещение одной красоты другою! Все недоумение лишь в том, что прекраснее: Шекспир или сапоги, Рафаэль или петролей? А я объявляю, что Шекспир и Рафаэль — выше освобождения крестьян, выше народности, выше социализма, выше юного поколения, выше химии, выше почти всего человечества, ибо они уже плод, настоящий плод всего человечества и, может быть, высший плод, какой только может быть! Форма красоты уже достигнутая, без достижения которой я, может, и жить-то не соглашусь… О Боже!
Не принимает род людской пророков своих и избивает их, но любят люди мучеников своих и чтут тех, коих замучили.
(Братья Карамазовы. XIV. С. 292)
Любопытно, чего люди больше всего боятся? Нового шага, нового собственного слова они больше всего боятся…
(Преступление и наказание. VI. С. 6)
…Жизнь — целое искусство, жить — значит сделать художественное произведение из самого себя…