Ученые заявили что земля вошла в эпоху шестого массового вымирания
Крупнейшее массовое вымирание объяснили бактериальными газами
Фото: Dominik Hülse / UCR
Ученые Калифорнийского университета в Риверсайде предложили возможное объяснение крупнейшему массовому вымиранию 250 миллионов лет назад, в конце пермского периода. По их данным, это могло быть связано с выделением микробами токсичных газов, которое усилилось из-за глобального потепления. Об этом сообщается в статье, опубликованной в журнале Nature Geoscience.
Известно, что массовое пермское вымирание было вызвано крупными извержениями в Сибири, из-за которых в атмосферу попало огромное количество углекислого газа. Это привело к глобальному потеплению и нагреванию морских вод, а также снижению уровня растворенного в океане кислорода. В новом исследовании ученые показали, что по мере повышения температуры разрастались эвксиновые зоны, характеризующиеся отсутствием кислорода и увеличением концентрации сульфидов.
Эвксиновые зоны возникают, когда бактерии начинают потреблять сульфат, а затем выделять сероводород, токсичный для многих животных. Погибшие живые организмы разлагаются, тратя растворенный кислород и производя еще больше органических веществ, поддерживающих смертоносный цикл. В конце пермского периода это привело к вымиранию 80 процентов всех морских видов живых организмов, а также многих наземных существ.
Земля в процессе шестого вымирания. Как это отразится на человечестве
Идея о том, что массовые вымирания дают толчок к развитию новых типов видов — центральная концепция эволюции. Однако новое исследование с использованием ИИ для изучения летописи окаменелостей доказывает, что это не совсем так. Значит ли это, что Земле не грозит «шестое вымирание»? Рассказываем, что это такое и выживет ли человечество в итоге.
Читайте «Хайтек» в
Созидательное разрушение
Опус Чарльза Дарвина «Происхождение видов», заканчивается изложением его теории эволюции: «В этом взгляде на жизнь есть величие. Пока эта планета двигалась по кругу, с самого начала развились и развиваются бесконечные формы жизни на Земле». Фактически, теперь ученые знают, что большинство видов, которые когда-либо существовали, вымерли. Это вымирание видов, в целом, уравновешивалось возникновением новых. Да, конечно, за всю историю Земли были ситуации серьезного дисбаланса, которые ученые называют «событиями массового вымирания». Долгое время считалось, что такие массовые вымирания приводят к новым, продуктивным периодам эволюции видов — «эволюционной радиации». Такая модель называется «созидательным разрушением».
Палеонтологи определили несколько наиболее серьезных, массовых вымираний в летописи окаменелостей фанерозоя. К ним в основном относятся «большая пятерка» массовых вымираний.
Пять предыдущих массовых вымираний Земли
Наблюдая за летописью окаменелостей, ученые пришли к выводу, что события массового вымирания создают особенно продуктивное развитие видов. Например, в случае истребления динозавров, предполагалось, что были созданы пустоши, которые позволили млекопитающим эволюционировать, что в конечном итоге заложило основу для появления людей. Другими словами, если бы не произошло «творческого разрушения» после мелового периода, возможно, нас бы здесь не было.
Разрушения не обязательны?
Новое исследование, которое ставит под сомнение традиционную теорию Дарвина началось со обсуждения двумя учеными оригинальной идеи. Два автора статьи, биолог-эволюционист Дженнифер Хойал Катхилл и физик/эксперт по машинному обучению Николас Гуттенберг обсуждали вопрос о том, можно ли использовать машинное обучение для визуализации и понимания летописи окаменелостей. В итоге ученые начали изучать корреляцию между исчезновением и эволюционной радиацией. Они быстро обнаружили, что эволюционные паттерны, выявленные с помощью машинного обучения, в основном отличаются от традиционных интерпретаций.
Оказалось, что наиболее сопоставимые массовые эволюционные радиации и вымирания лишь изредка связаны во времени, опровергая идею причинной связи между ними. «Экосистема динамична, природе не обязательно что-то разрушать, чтобы появилось что-то новое» — заключает соавтор исследования, доктор Николас Гуттенберг.
Если это так, то, возможно, планету не ждет новое вымирание? Нет, ждет. Так называемое «шестое вымирание» происходит прямо сейчас.
Что такое «шестое вымирание»?
В Глобальном отчёте об оценке биоразнообразия и экосистем, опубликованном МПБЭУ в 2019 году, говорится, что около одного миллиона видов растений и животных исчезают в настоящее время в результате антропогенного воздействия.
Что происходит прямо сейчас?
Согласно исследованиям, «биологическое уничтожение» дикой природы в последние десятилетия означает, что идет шестое массовое вымирание в истории Земли, и оно более серьезное, чем предполагалось ранее.
Ученые проанализировали как обычные, так и редкие виды и обнаружили, что миллиарды региональных или местных популяций были потеряны. Они обвиняют человеческое перенаселение и чрезмерное потребление в кризисе и предупреждают, что он угрожает выживанию человеческой цивилизации, имея лишь короткий промежуток времени для действий.
Исследование, опубликованное в рецензируемом журнале Proceedings of the National Academy of Sciences называет массовую утрату дикой природы «биологическим уничтожением», которое представляет собой «устрашающее нападение на основы человеческой цивилизации».
Профессор Херардо Себальос из Национального автономного университета Мексики, который руководил работой, заявил: «Ситуация стала настолько плохой, что было бы неэтично не использовать грубые выражения».
Предыдущие исследования показали, что виды вымирают значительно быстрее, чем за миллионы лет назад, но даже в этом случае вымирание остается относительно редким, создавая впечатление постепенной утраты биоразнообразия. В новой работе вместо этого используется более широкий взгляд, оценивая многие распространенные виды, которые теряют популяции по всему миру по мере сокращения их ареалов, но остаются в других местах.
Ученые обнаружили, что треть из тысяч видов, теряющих популяции, в настоящее время не считаются находящимися под угрозой исчезновения, и что до 50% всех отдельных животных было потеряно за последние десятилетия. Доступны подробные данные по наземным млекопитающим, и почти половина из них потеряли 80% своего ареала за последнее столетие. Ученые обнаружили, что миллиарды популяций млекопитающих, птиц, рептилий и земноводных были потеряны по всей планете, что позволяет им сказать, что шестое массовое вымирание уже продвинулось дальше, чем предполагалось.
Последствия для природы и человека
Ученые приходят к выводу: «Результирующее биологическое уничтожение будет иметь серьезные экологические, экономические и социальные последствия. Человечество в конечном итоге заплатит очень высокую цену за уничтожение единственного скопления жизни, о котором мы знаем во Вселенной».
Эксперты уверяют, что, хотя действия по остановке спада остаются возможными, перспективы не самые впечатляющие: «Все признаки указывают на еще более мощные атаки на биоразнообразие в следующие два десятилетия, рисующие мрачную картину будущего жизни, включая человеческую.
Дикая природа вымирает из-за разрушения среды обитания, чрезмерной охоты, токсического загрязнения, вторжения чужеродных видов и изменения климата. Но главной причиной всех этих факторов является «перенаселение людей и продолжающийся рост населения, а также чрезмерное потребление, особенно богатыми», — говорят ученые, в том числе профессор Пол Эрлих из Стэнфордского университета в США, чья книга 1968 года «Демографическая бомба» это плодотворная, хоть и очень спорная работа.
Станут ли люди жертвой собственного массового вымирания?
Элизабет Колберт, автор книги « Шестое вымирание», получившей Пулитцеровскую премию в области научно-популярной литературы, уверяет, что есть и более фундаментальный вопрос: могут ли 7,6 млрд, 8 млрд, а затем и 9 млрд человек жить на этой планете со всеми видами, которые все еще существуют? Или человечество в опасности из-за чрезмерного потребления ресурсов, которые и другие существа также хотели бы потреблять? На этот вопрос я не могу ответить писательница в интервью для National Geographic не смогла ответить.
Если смотреть на предыдущие пять массовых вымираний, то сколько времени понадобилось планете, чтобы оправиться от них? Чтобы достичь прежнего уровня биоразнообразия, кажется, потребуется несколько миллионов лет.
Так что вполне возможно, что с этого момента люди, возможно, никогда не будут жить в мире, который не находится в каком-то состоянии восстановления после крупного вымирания, если не посреди него.
«Я хочу утверждать, что мы не сможем пережить гибель многих видов. Мы уже доказали, что действительно можем. Мы очень легко приспосабливаемся. Но я думаю, что суть в том, что вам не захочется узнать. Но возникает еще один вопрос. Даже если мы сможем выжить, разве это мир, в котором мы хотим жить?» — заключает Элизабет Колберт.
Шестое массовое вымирание: реальность или «мусорная наука»?
Ряд биологов и экоактивистов утверждают, что мы живем во времена нового массового вымирания. Но если присмотреться повнимательнее, выясняется, что они не специалисты в массовых вымираниях прошлого. А вот те, кто на этой теме специализируются (то есть не просто биологи, а палеонтологи), отвергают такую идею. Откуда возникла подобная разность мнений? И когда нам стоит ожидать шестого массового вымирания?
Пять великих вымираний прошлого — то, о чем каждый из нас так или иначе неизбежно знает. В последнем вымерли динозавры, в триасовом одни группы динозавров потеснили другие, в великом пермском, напротив, родственники современных млекопитающих были сброшены с пьедестала ведущих наземных животных. Девонское и ордовик-силурийское вымирания понятны заметно хуже, но и с ними ясно: они были. Сложнее с шестым — предположительно, происходящим (или нет) в наши дни.
Откроем практически любое СМИ последних лет и немедленно наткнемся на что-то вроде: «Биологи доказали, что на Земле началось шестое массовое вымирание». Кстати, статью выпустила группа Пола Эрлиха — человека, мягко говоря, хорошо известного катастрофическими (но пока ни разу не исполнившимися) предсказаниями. В «Википедии» — то же самое: «Голоценовое [текущее] вымирание называют также шестым массовым вымиранием в связи с тем, что это шестое массовое исчезновение видов». Экологические организации вторят: в мире каждый год вымирают чуть ли не 140 тысяч видов. И опять-таки, в «Википедии», имеющей в современном популярном дискурсе иногда непомерно большой вес, цифра та же.
Звучит захватывающе, особенно если вспомнить, что всех видов млекопитающих, например, всего-то менее десяти тысяч. Но почему же специалисты, изучающие массовые вымирания, утверждают, что массового вымирания сейчас нет?
Чем обосновывают идею о шестом вымирании?
В 2015 году группа ученых под руководством биолога Пола Эрлиха пришла к выводу, что за XX век исчезли 477 из 45 тысяч видов позвоночных, или более одного процента. Следовательно, скорость вымирания для них — почти пять видов в год. При этом в качестве нормальной частоты вымираний для позвоночных группа Эрлиха приняла одно вымирание на один вид раз в полмиллиона лет. Выходит, норма — минус один вид на полмиллиона видо-лет.
Сорок пять тысяч видов позвоночных на 100 лет прошлого века дают 4,5 миллиона видо-лет. То есть в норме среди них вымереть должны были девять видов, а в реальности исчезло 477. Значит, скорость нынешнего вымирания в 53 раза выше, чем нормальная. Авторы заключают: из этого очевидно, что шестое массовое вымирание уже идет.
Следует отметить, что большинство биологов на сегодня считает, что видов позвоночных 64 тысячи, а вовсе не 45 тысяч, как в упомянутой работе группы Эрлиха. На фото: четыре вида позвоночных, осетр, тигровая акула, речная минога, африканский слон
Но есть нюанс. Если расчеты по позвоночным — как это предполагают в группе Эрлиха — верны для живого мира в целом, выходит, за прошлый век вымерло больше одного процента всех видов. Описанных видов на планете — 1,9 миллиона. Где же вымершие 19 тысяч видов? Среди постоянно отслеживаемых Международным союзом охраны природы — более 140 тысяч видов. Если в XX веке вымер один процент всех видов, Международный союз должен зарегистрировать более 1400 вымираний. Однако на практике он фиксирует всего 902 вымирания, причем с XVI века.
Итак, если верить моделям группы Эрлиха — и множеству им подобных, — шестое массовое вымирание идет полным ходом. Но выводы из этих моделей плохо стыкуются с данными эмпирических наблюдений, которые не фиксируют вымираний подобного размаха.
Почему палеонтологи сомневаются
Типичная точка зрения палеонтолога на слова «шестое массовое вымирание» обычно довольно резкая:
«Будучи сейчас поставлен перед необходимостью дать оценку концепции «шестого великого вымирания» с точки зрения палеонтологии, я чувствую себя… Ну, примерно как историк-античник, которого просят на полном серьезе прокомментировать очередное сенсационное озарение адептов фоменковской «Новой хронологии», доказывающих, будто никакой Античности не было вовсе, а «все сфабриковано средневековыми монахами». В двух словах: это просто алармистская «зеленая» публицистика, к нормальной науке не имеющая отношения вообще, — там даже предмета-то для содержательной научной полемики нет».
Странствующие голуби в сезон, как легко видеть по зарисовке, размножения. Как и у многих других видов птиц самец заметно ярче и красочнее самки / ©Wikimedia Commons
Конечно, можно сказать, что автор этих слов — палеонтолог Кирилл Еськов — сам был замечен в поддержке, мягко говоря, умеренно научной на сегодня концепции. Ведь он в основном отрицает вымирание динозавров от падения астероида. А это для кого-то может поставить под сомнение ценность его мнения и по вопросу современного вымирания. Отлично, обратимся тогда к одному из его уважаемых коллег на Западе, палеонтологу из Смитсоновского института (США) Дугласу Эрвину. Он называет рассуждения о шестом массовом вымирании «мусорной наукой»:
«Люди, которые заявляют, что мы находимся в середине шестого массового вымирания, не понимают массовые вымирания в такой мере, чтобы увидеть логическую ошибку в своих рассуждениях».
Эрвин начинает с базовых вещей: чтобы сравнивать сравнимое, у современного вымирания видов должны быть те же маркеры, что у прошлых. Таким маркером однозначно не могут быть вымирания наземных позвоночных. Для суши остатки позвоночных сохраняются плохо, а точнее, очень плохо. Американский палеонтолог напоминает, что в прошлом веке вымер странствующий голубь — птица с глобальной популяцией в миллиарды особей. А сегодня у нас есть всего два набора ее скелетных остатков. Через миллион и более лет палеонтолог будущего не увидел бы и одного набора: кости мелких животных сохраняются крайне плохо. То есть для него это вымирание прошло бы полностью незамеченным.
Радиолярии, одноклеточный планктон, очень мелкий, но с отлично сохраняющимся скелетом. Он состоит либо из диоксида кремния, либо из сульфата стронция, и остается в хорошем состоянии миллионы лет. И-за очень малых размеров радиолярий исключительно много, поэтому если уж они начали исчезать из палеонтологической летописи той или иной эпохи, то жизни на Земле в этот момент было действительно нехорошо / ©Wikimedia Commons
Поэтому массовые вымирания выявляют совсем иначе. Известный палеонтолог Александр Марков прокомментировал сложившуюся ситуацию для Naked Science так: «Мы знаем о вымираниях фанерозоя в первую очередь по морской ископаемой летописи. То есть по остаткам организмов с хорошо сохраняющимся скелетом, организмов очень многочисленных. Это двустворчатые и головоногие моллюски, фораминиферы, диатомеи и так далее. Во время действительно крупных вымираний погибали массовые, всесветно распространенные виды, а не только редкие и эндемичные, как это часто случается в наши дни».
Ученый продолжает: «Нынешнее вымирание затрагивает в основном наземные виды — например, можно говорить о массовом вымирании мегафауны. Но это не будет говорить о том, что у нас есть массовое вымирание, подобное пяти великим. В море в наши дни массового вымирания распространенных организмов нет. Планктонные фораминиферы, радиолярии, диатомеи и тому подобное никакого ускоренного вымирания не показывают. Если бы смотрели на современные события из далекого будущего по палеонтологическим данным, никому бы не пришло в голову сравнивать то вымирание, что сейчас, с тем, что было на рубеже мела-палеогена».
Вот так обычно в Википедии и научпопе иллюстрируют пять великих вымираний: на вертикальной оси, якобы, отложены проценты вымерших видов (на самом деле родов), на горизонтальной отложено время в миллионах лет. На самом деле речь идет только об установленных видах, то есть в основном морских организмах, к тому же большинство из них — очень мелкие. Что было именно с видами — на самом деле науке неизвестно / ©Wikimedia Commons
Ярослав Попов, палеонтолог из Государственного Дарвиновского музея, в комментарии для Naked Science добавляет:
«Большая проблема концепции шестого массового вымирания в том, что вообще-то массовое вымирание выявляют на уровне семейств. В крайнем случае — и уже куда менее точно — на уровне родов. О видах просто не приходится и говорить, так как мы былого разнообразия вымершей фауны банально не знаем и, скорее всего, никогда не узнаем. Мы можем примерно сказать, на что была похожа экосистема прошлого, но не знаем, например, сколько было видов тираннозавров — даже тираннозавров! А когда переходим на уровень еще более мелких животных, до насекомых, тут уж совсем невозможно дать более или менее полное представление о вопросе. Ведь чем мельче наземный вид, тем ниже шансы найти его ископаемые остатки. Поэтому просто невозможно сопоставлять напрямую число видов, вымерших в последние сотни лет, с числом видов, исчезнувших при великих вымираниях».
Подытожим: достоверно понять скорость исчезновения наземных видов в великое вымирание невозможно. Научным базисом для параллели между вымираниями прошлого и наших дней могло бы стать наблюдаемое массовое исчезновение морских организмов, притом довольно небольших и массовых, а этого, кажется, совсем не происходит.
С родами (genera, по вертикальной оси отмечены тысячи известных ископаемых родов) картина уже ближе к реальности. Зеленым обозначены те рода, что имеют датировки с приличной точностью (то есть плюс-минус три миллиона лет). То, что ближе к нашему времени известных родов больше, отражает не их реальное число, а то, что ископаемые остатки возрастом в 50 миллионов лет сохраняются лучше, чем возрастом в 200 миллионов лет / ©Wikimedia Commons
Биологи, подобные группе Эрлиха, пытаются сделать вывод о шестом вымирании за счет сравнения несравнимого: вымираний целых семейств и родов массовых морских организмов прошлого с вымираниями относительно малочисленных видов — но никак не семейств! — наземных организмов. На такой основе довольно трудно прийти к твердым научным выводам. Кажется, это ошибка методики.
Смешивая тараканов с бегемотами
Попробуем задуматься, какие же именно виды вымирают в наши дни (в эпоху голоцена). До голоцена, напомним, был плейстоцен — и тогда вымерли, например, европейские бегемоты и прямобивневые европейские лесные слоны. Ледник сделал Европу слишком холодной, и бегемоты со слонами не сдюжили. Еще вымерли неандертальцы и многие крупные эндемики Австралии — тут, правда, постарались скорее наши с вами предки, а не климат.
Но значит ли это, что в ту пору вымирали насекомые, растения, кто-то еще, кроме крупных позвоночных? Правильный ответ: мы не знаем. В палеонтологической летописи следов этого нет.
Однако из биологической истории последних веков и тысячелетий мы достоверно знаем, что крупные животные под антропогенным давлением вымирают намного проще, чем мелкие. Все потому, что человеку энергетически намного выгоднее охотиться на крупных травоядных, нежели на мелких. Пигмеи XX века могли собирать гусениц, а могли есть слонов — и всегда, когда только у них был выбор, они выбирали слонов, поскольку отдача в виде белка на единицу усилий в случае охоты на крупного зверя существенно больше.
Современное вымирание обусловлено в первую очередь антропогенным давлением. Александр Марков отмечает: «По островным фаунам — там явное антропогенное воздействие. Эндемичные нелетающие виды птиц исчезали за ничтожное время: дронты на Маврикии, полинезийцы также выбили птиц-эндемиков на Тихом океане. Такие виды погибли практически на сто процентов. Если же брать экосистемы континентов, то и там в основном антропогенное воздействие, расширение сельхозплощадей, дробление ареалов обитания диких копытных и так далее».
Нынешнее вымирание голоцена — как и, видимо, плейстоценовое — сильнее всего касается крупных позвоночных, самых уязвимых к давлению человека. Но вымирание условных бегемотов вовсе не говорит о том, что в экосистеме пострадали сразу все виды. Это нужно доказывать, а никаких попыток доказать сторонники идей о шестом массовом вымирании так и не сделали.
Еще сложнее ситуация с островными видами-эндемиками. Например, полинезийцы за время колонизации Тихого океана истребили более двух тысяч видов-эндемиков. Кстати, это в пару раз больше, чем исчезло от современной цивилизации с 1500 года (902 вида), и примерно 20 процентов всех видов птиц вообще. Современному человечеству еще шагать и шагать до результатов, равным результатам этих технологически продвинутых (хотя находившихся в каменном веке) мореплавателей прошлого.
Но значит ли это, что полинезийцы реально запустили шестое массовое вымирание? Нет. Все вымершие виды существовали в географически очень ограниченных ареалах малых островов. На смену им часто приходили так называемые инвазивные виды с той же экологической ролью. Гибель таких видов — ущерб для биоразнообразия, но никакого отношения к угрозе настоящего массового вымирания она не имеет. Крупные континенты от нее никак не пострадали.
Конечно, есть случаи, когда пострадали целые континенты. Как Naked Science уже писал, истребление людьми австралийских крупных травоядных примерно 40 тысяч лет назад стало серьезной проблемой для всех экосистем Австралии: только крупные травоядные могут вносить в почву достаточно фосфора, а без них начинается фосфородефицит, деформирующий всю растительную экосистему.
Одичавший верблюд в Австралии. Австралийцы, известные своим отношением к диким зверям, продолжают убивать верблюдов с вертолетов, оставляя тысячи гниющих трупов животных в пустынях. Эти массовые убийства оправдывают как борьбу с инвазивным видом (даже несмотря на то, что верблюд не угрожает видам местным и разносит по почвам фосфор). К счастью, борьба бессмысленна: верблюды населяют пустынные районы Австралии, поэтому истребить их там люди не смогут / ©Wikimedia Commons
Но и тут трудно говорить об угрозе массового вымирания. Через 40 тысяч лет после гибели дипротодонов и им подобных европейцы завезли в Австралию верблюдов, коней и свиней. Многие из них одичали и сейчас водятся на новом континенте во множестве, постепенно восстанавливая цепь распределения фосфора в почвах.
Вычисляем невычислимое
Еще одна большая проблема современных расчетов, пытающихся подтвердить идею шестого массового вымирания: опора на шаткие цифры. Как мы отмечали, группа Эрлиха считает, что один вид живет в среднем полмиллиона лет. Другие группы называют и цифры в миллион лет. На этом фоне 477 видов позвоночных — из 45 тысяч, — погибших за прошлый век, впечатляют. Вот только вопрос: откуда мы узнали, сколько в среднем живет биологический вид?
Ярослов Попов комментирует ситуацию так: «Если речь идет о вымираниях прошлого, то чрезвычайно сложно — и в ряде случаев невозможно — точно установить, когда вид появился и когда вымер, особенно если речь о наземных видах. Для них точность датировок периода существования вида можно дать только с вероятной ошибкой в миллионы лет. С морской фауной проще — там виды существуют от полумиллиона лет до двух-трех миллионов лет. Наземные виды можно оценить лишь по недавним видам, давшим много находок, — и там время существования всего несколько сот тысяч лет (мамонты, например). Еще точно можно сказать, что виды не живут десятки миллионов лет — включая тех же, допустим, латимерий, которых часто не совсем корректно называют «живыми ископаемыми». На самом деле, это точно не тот вид, что жил тогда, хотя семейство то, но ни вид, ни род не совпадают с ископаемыми кистеперыми рыбами».
Добавим: и с мамонтами все непросто. Naked Science не так давно писал, что они, оказывается, существовали на Таймыре до 3900 лет назад, и теперь похожие данные всплывают по Северной Америке. Если мы не можем быть уверенными в датах вымирания даже недавних видов, то как можем знать, какой была скорость исчезновения видов миллионы лет назад?
В палеонтологии хорошо известен эффект Синьора — Липпса: из-за неполноты палеонтологической летописи ни первый, ни последний представитель того или иного вида, рода или семейства в норме так и не будет найден палеонтологами. Поэтому на самом деле никто не знает, когда возник, например, тираннозавр, или латимерия, или кто угодно еще. В лучшем случае разброс значений достигает миллионов лет, а иногда — намного больше.
Из-за эффекта Синьора-Липпса вымирания, завершившиеся в основном за десятки лет (как в случае динозавров), для палеонтологов выглядят растянувшимися на сотни тысяч и миллионы лет. Именно поэтому до астероидной теории Альвареса гибель динозавров объясняли экзотическими вещами, типа отравления продуктами вулканических извержений. Отметим, что на рисунке выдуманные динозавры, в реальности видов с такой внешностью не было / ©Wikimedia Commons
Хорошо известный пример: фауна сланцев Берджесс, которой полмиллиарда лет. Долгое время считалось, что она уникальна и большинство найденных там видов вымерли еще в том же кембрийском периоде. А потом вдруг выяснилось, что ряд из них дожил до девонского периода, «задержавшись» на 100 миллионов лет.
Все это означает, что любые попытки моделирования на основании предполагаемой скорости вымирания отдельных видов так и останутся предположениями. Достоверно определить продолжительность существования видов на самом деле сложно.
Лаосская скальная крыса, вид найденный на прилавках, где ее трупами торговали как мясом. Ряд исследователей считает, что этот же самый вид обитал в Лаосе 11 миллионов лет назад. Впрочем достоверно установить это не так-то просто / ©Wikimedia Commons
Да и вряд ли это будет иметь какой-то смысл. В последние два миллиона лет на планете постоянно происходят оледенения, сменяемые межледниковьем. Массовые вымирания прошлого случались на древней Земле, где систематические крупные оледенения были редкостью. Далеко не факт, что среднее время существования видов наших дней и видов времен мел-палеогенового вымирания действительно одинаковое.
Может, «немного алармизма нам не помешает»?
Что ж, претензии палеонтологов к идее современного массового вымирания понятны. Эти идеи не опираются на эмпирические факты, которые напоминали бы массовые вымирания прошлого. Зато опираются на модели, основание которых — расчетное время жизни вида в «нормальных условиях» — невозможно установить с удовлетворительной точностью.
Но, быть может, работы группы Эрлиха и им подобные все равно играют позитивную роль, мобилизуют общественное мнение на борьбу за сохранение видов?
Дуглас Эрвин имеет другое мнение. Он отмечает, что любое утверждение «шестое массовое вымирание уже идет», на самом деле, не просто направляет борьбу за сохранение видов не в ту сторону, но и означает, что такая борьба бессмысленна. Американский ученый подчеркивает: при настоящем массовом вымирании экосистемы уже массово разрушены. Когда экосистемы массово разрушены, вас не должна интересовать судьба носорогов или тропических птиц. Вас должно заботить выживание крыс и тараканов. Потому что крупные виды с узким ареалом обитания спасать уже бесполезно: настоящее массовое вымирание они не переживут. Заботиться нужно о выживании только массовых, всесветно распространенных видов: у них есть хоть какие-то шансы.
На самом деле, совершенно не факт, что для людей будет иметь смысл даже такая забота. Ведь настоящее массовое вымирание способно уничтожить и их. Эрвин резюмирует это так: «Если бы шестое вымирание было уже здесь, мы могли бы откупоривать виски». По той простой причине, что заботиться о сохранении других видов было бы уже просто неактуально.
Даже в той точке земного шара, куда слабо дошла взрывная волна от ста миллионов мегатонн астероидного взрыва, картина не была благостной. Масса раскаленных обломков, выбитых Чиксулубским астероидом, устроила глобальный огненный дождь по всей планете / ©Mark A. Garlick
Когда такое происходит, заниматься спасением других видов никто не станет. Некому будет этим заниматься: небольшое число выживших людей окажутся слишком озабочены тем, как бы дожить до вечера. Дожить до следующего десятилетия станет задачей такой сложности, что нам точно будет не до судьбы нечеловеческих существ.
Хороший индикатор того, что шестого глобального вымирания нет, — сама дискуссия вокруг него. Если бы оно шло на самом деле, она была бы невозможна. Научные журналы не выходили бы, единичные выжившие ученые не могли бы заниматься наукой, а если бы вдруг смогли, то читать все это было бы уже некому.
И такое состояние, в случае реального массового вымирания, длится очень долго. Александр Марков описывает это так: «В случае мел-палеогенового вымирания речь шла о массовой гибели особей уже в первые часы после падения астероида. Основная фаза вымирания заняла даже не тысячу лет, а считаные годы. Правда, для ряда организмов было некое последействие — аммониты, например, согласно последним находкам, существовали еще сотни тысяч лет. И лишь не найдя себе места во вновь установившихся экосистемах, такие «довымирающие» погибли окончательно… Я полностью согласен с аккуратнейшим образом выстроенной позицией Дугласа Эрвина: сейчас массовое вымирание пока еще не идет. Когда оно начнется, процесс будет каскадным, его нельзя будет не заметить».
Пусть вымирания нет. Но что может его запустить?
Диатомовые водоросли (диатомеи), одноклеточные водоросли с внешним скелетом. Настоящее массовое вымирание — это тогда, когда гибнут виды вот таких, крошечных существ, надежно укрытых морской водой. Подобного вымирания на планете определенно нет, а если оно вдруг начнется, вопросы охраны природы нас волновать уже не будут / ©Wikimedia Commons
Сделать нечто подобное во время стандартной экономической деятельности в сегодняшнем мире затруднительно. Сомнительно, что получится добиться этого и глобальным потеплением. Пятьдесят пять миллионов лет назад на Земле случился палеоцен-эоценовый термический максимум: температура выросла на много градусов, а средняя по планете была +26 — на 11 градусов выше, чем сейчас. Палеонтологам не удалось зафиксировать ускорения вымирания в тот период. Напротив: разнообразие видов выросло — и не только в приполярных районах, но и в Амазонии, близ экватора. Глобальное потепление больше, чем до +26, сегодня в научном мэйнстриме не прогнозирует никто.
Все это не значит, что усилия по сохранению видов лишены смысла. Напротив: перефразируя Дугласа Эрвина, только потому, что шестое массовое вымирание не происходит, наша забота о природе вообще имеет хоть какой-то смысл.