Углеродная энергетика что это такое
«Зеленый» переход: с чего Россия начнет декарбонизацию экономики
Правительство России начинает подготовку к низкоуглеродному будущему и изучает варианты адаптации экономики к глобальному энергопереходу. Совещание с вице-премьерами на эту тему провел глава правительства Михаил Мишустин.
Рабочим группам с участием представителей различных министерств к декабрю этого года нужно проанализировать, какие отрасли и в какой степени должны быть охвачены декарбонизацией, а также подготовить прогноз по энергопереходу до 2050 года и обозначить конкретные цели до 2030 года. Решено, что деятельность рабочих групп по этому вопросу будет курировать первый вице-премьер Андрей Белоусов.
Задача стоит комплексная. Проблем много — это и международные соглашения о «двойном» углеродном налоге, и стандарты раскрытия и взаимного признания информации, и стандартизация международных подходов к учету факторов, определяющих нормативы декарбонизации. Сегодня наша страна в индексе эффективности энергетического перехода Всемирного экономического форума 2021 года не на лидирующих позициях.
Теория зеленой экономики, базирующаяся на постулатах о том, что невозможно бесконечно удовлетворять растущие потребности в условиях ограниченности ресурсов, сформировалась в конце прошлого века. Наиболее осязаемым проявлением этих подходов стал объявленный многими странами переход к низкоуглеродной — или декарбонизированной — экономике. Он предполагает внедрение технологий, позволяющих производить товары с минимальным выбросом парниковых газов, налаживание утилизации и переработки отходов, а также «зеленую» эксплуатацию зданий и сооружений.
Экономическими инструментами для перехода к низкоуглеродной экономике должны стать торговля эмиссионными квотами, углеродные налоги, государственные закупки экологичной продукции и инвестиции в экологическую инфраструктуру.
В 2019 году Еврокомиссия представила «Европейское зеленое соглашение» — документ, направленный на превращение Европы к 2050 году в первый климатически нейтральный континент с полным прекращением выбросов парниковых газов. К 2023 году ЕС планирует ввести углеродный налог на импорт продукции из тех стран, где превышены выбросы парниковых газов.
В первую очередь это скажется на российских поставках черных металлов, угля, газа и нефтепродуктов, алюминия, цемента, удобрений и продуктов нефтехимии в Европу. Второй по значимости для России экспортный рынок — Китай — в начале 2020 года объявил о целях достижения углеродной нейтральности к 2060 году и запустил торговлю квотами на выбросы.
Сейчас более половины российского экспорта приходится на топливно-энергетические товары. Потенциальные потери российского бизнеса от мирового перехода к низкоуглеродной экономике, по самым консервативным сценариям, оцениваются в десятки миллиардов долларов. Россия в 2019 году присоединилась к многостороннему Парижскому соглашению по климату и взяла на себя обязательство сократить объем парниковых выбросов к 2030 году на 25–30% от уровня 1990 года. При этом была сделана важная оговорка — с учетом максимально возможной поглощающей способности лесов.
В этом году подготовлен проект «Стратегии долгосрочного развития Российской Федерации с низким уровнем выбросов парниковых газов до 2050 года». Базовый сценарий стратегии направлен на то, чтобы к 2030 году сократить углеродные выбросы до объема 67% от уровня 1990 года, а к 2050-му выйти на 64%.
Известно, что Россия — экологический «донор» планеты. Мы больше поглощаем, чем выбрасываем. Это важное конкурентное преимущество. Главное — не потерять его, научиться правильно считать и эффективно использовать. Эту норму также нельзя расценивать как возможность не снижать объем выбросов и уповать на то, что наши леса все поглотят. Пока, к сожалению, их площадь сокращается из-за частых пожаров в Сибири и на Дальнем Востоке.
Есть надежда, что уже в этом году получится запустить систему «зеленого» финансирования. У бизнеса появится возможность привлекать более дешевые деньги на модернизацию своих производств. Необходимо увеличить долю возобновляемых источников в балансе потребления электроэнергии. Сегодня она составляет около 1%, тогда как цель — 10% к 2040 году. Нужно будет развивать «чистую» генерацию — ГЭС и АЭС, модернизировать ТЭЦ (их доля в энергетике России — около 60%), многие из которых работают на угле.
Необходимо не только сокращать потребление углеводородов и экологически грязной электроэнергии, но и снижать углеродоемкость продукции — цемента, металла, нефтехимии, удобрений.
Государству, регионам и компаниям придется внедрять принципы экологического, социального и корпоративного (ESG) управления. Это тоже непросто и встречает сопротивление. Так, Sual Partners выступает против преобразования UC Rusal в Al+, хотя предполагалось, что это будет один из этапов трансформации компании для экспорта продукции с низким углеродным следом.
Например, богатая Сахалинская область может позволить себе поставить цель достичь углеродной нейтральности к 2025 году, а остальные регионы Дальнего Востока — вряд ли. Вслед за Сахалином к торговле квотами на выбросы углерода готовы приступить Нижегородская и Калининградская области. И пока это всё. Большие проблемы прогнозируются и в ныне относительно благополучных угольных регионах — таких как Кузбасс и Хакасия. Серьезным вызовом является и ситуация в сельском хозяйстве — для органического потребления без использования химикатов нужно на 35% больше земли, чем при обычном аграрном производстве.
Главное при реализации программы — не подорвать конкурентоспособность экономики и не потерять, а укрепить позиции российских компаний на мировых рынках.
Углеродная нейтральность и углеродные рынки — что это и чем они привлекательны
Каждый из нас оставляет углеродный след на планете, который влияет на климат и состояние окружающей среды. Вспомним аномальную жару 2021 года. Правительства многих государств поддерживают режим «углеродной нейтральности». Что же это такое?
Что такое углеродная нейтральность
Казалось бы, это ничтожные цифры, однако у природы иное мнение, и она бурно на это реагирует: вечная мерзлота перестает таковой быть, почва истощается, появляется все больше пустынь на местах, некогда радующих бурной растительностью.
Виной всему углеродный след, оставляемый деятельностью человека.
До начала мировой индустриализации (конец XIX века) мир не сталкивался с проблемой глобального потепления, потому что природа справлялась с углеродным следом человека: планета в те времена еще не была густо утыкана фабриками и заводами, дороги не бороздили миллиарды автомобилей, а выбросы СО2 были в адекватных количествах.
Нынешнее положение дел внушает опасения: вредные производства и машины настолько сильно загрязняют воздух, что природе самой не справиться.
Углеродная нейтральность вовсе не имеет в виду полное отсутствие выбросов углекислого газа. Принцип этой системы основан на том, чтобы выделяемый СО2 могли поглотить и переработать леса и моря. Также понятие «углеродная нейтральность» подразумевает принятие мер, которые уравновешивают наносимый природе вред. То есть выпустил с конвейера автомобиль — посадил тысячу деревьев. К сожалению, не все компании придерживаются такой философии.
Многие страны, в том числе и Россия, намерены к середине XXI века добиться поставленных целей, а именно — исключить промышленные выбросы, перейдя на экологичные виды топлива и предприняв другие стратегии.
Многие климатологи подвергли соглашение жесткой критике, так как оно не предусматривает каких-либо санкций, если цели не будут достигнуты.
Как добиться углеродной нейтральности
Полного отсутствия углеродного следа при условии жизни на планете никогда не достичь, но добиться его нейтральности вполне возможно. Многие государства используют технологии, помогающие частично или полностью отказаться от добываемых источников энергии. Например, от угля, газа и нефти. Им на замену пришли возобновляемые источники — энергия солнца, сила ветра, течение реки. Крупные застройщики оборудуют современные дома панелями батарей, которые питаются солнечными лучами и помогают частично или полностью обеспечить жильцов чистой электроэнергией, что значительно снижает нагрузку на окружающую среду.
Ответственные компании-производители также принимают участие в достижении углеродной нейтральности: используют биоразлагаемые компоненты, обустраивают пространства для максимального использования солнечного света, отказываются от компонентов, загрязняющих окружающую среду.
Каждый человек в силах добиться углеродной нейтральности. Например, частично или полностью отказаться от мяса. Дело в том, что животные, выращиваемые на фермах, способствуют выработке метана, а сократив потребление мяса, люди уменьшают спрос на этот продукт, тем самым снизив поголовье животных. Самые неутешительные прогнозы обещают уже к середине этого века увеличение потребления мяса почти на 80%, что грозит «метановым коллапсом».
Принципы более экологичной жизни человека помогают уменьшить углеродный след: раздельный сбор мусора, выбор косметики и бытовой химии с биоразлагаемыми компонентами, разумное потребление помогают защитить окружающую среду, а именно Мировой океан и деревья, которые «съедают» СО2.
Сокращение прямых выбросов
При производстве происходят прямые выбросы углекислого газа, им присваивается уровень Scope 1. Они исходят непосредственно от производственных мощностей, транспорта и других источников, подконтрольных собственникам. Сокращение прямых выбросов считается самым эффективным способом снижения СО2 в воздухе. Для производителя это означает уменьшение прибыли: ведь если сокращаются выбросы, значит, уменьшается объем выпускаемой продукции. Пока нет технологий, позволяющих произвести нефтехимическую продукцию без использования углерода. У компаний-производителей два пути:
Улавливание и хранение CO2
Технология Carbon capture and storage, или CCS, поглощает из воздуха углекислый газ с дальнейшей целью использовать его. Например, закачивать в подземные хранилища, отправлять в продуктивные пласты, тем самым повышая количество добываемой нефти, или использовать в производстве продукции нефтепереработки.
За 2019 год технология CCS помогла секвестрировать более 35 млн тонн СО2. Несмотря на гигантскую цифру, этот объем составляет менее 0,1% от ежегодных мировых выбросов.
Кто отвечает за сокращение вредных выбросов
Основная роль в решении этого вопроса отводится властям. Именно руководители стран влияют на добычу полезных ископаемых, экологические реформы и уровень просвещения населения в вопросах окружающей среды. Только от властей будут зависеть действия в рамках Парижского соглашения и достижение заветной цели — углеродной нейтральности. Конкретно ответственность лежит на странах Евросоюза, Китае, Японии и Южной Корее, которые оставляют более 65% от общемирового углеродного следа.
Но никогда не нужно забывать и о личной ответственности. Любой сознательный гражданин обязан для сохранения планеты изменить привычки, образ жизни: выбирать экологичные технологии, разделять мусор, утилизировать пластик, сдавать в переработку одежду.
Что такое углеродные кредиты и кто их выдает
Прототип углеродного кредита (УК) в 1968 году в своей книге описал экономист Джон Дейлз. Уже тогда он предложил продавать права на загрязнения, и эту идею спустя годы видоизменили и предложили использовать представители Америки во время обсуждения Киотского договора в 1998 году.
Если объяснять простыми словами, то углеродные кредиты выглядят так: крупный производитель получил квоты на определенный объем вредных выбросов и израсходовал их до получения новых. Второй производитель получил такое же разрешение, но не израсходовал свои объемы. Первый обращается ко второму за УК, платит деньги и продолжает производство и, как следствие, вредные выбросы, а первый прекращает загрязнение окружающей среды на какое-то время.
Компенсация, которую приобретает компания для уменьшения ее негативного воздействия на экологию, — это и есть углеродный кредит. То есть за крупное производство окружающую среду улучшает сторонний исполнитель и получает за это деньги. Это выгодно фермерским хозяйствам: на своих угодьях они внедряют новые технологии по улучшению качества почвы и поглощению СО2, модернизируют свое хозяйство, тем самым создавая УК, а после получают за это выплаты.
Углеродные кредиты распределяет среди своих индустриальных субъектов государство, также они распределяются через аукционы.
В отличие от углеродного кредита займ от Совкомбанка — это понятный и простой инструмент для достижения ваших целей. Легкий кредит предназначен для среднего и малого бизнеса: оценка платежеспособности происходит в течение 15 минут, а решение будет принято за 5 рабочих дней. Для оформления Легкого кредита потребуется минимальный пакет документов.
Что такое компенсационные меры и как они работают
Компенсационные меры созданы для того, чтобы создать баланс между загрязнением и восстановлением окружающей среды.
Вы купили упаковку подгузников, на которой написано, что сто рублей с каждой проданной упаковки пойдут на восстановление озера Байкал. Вы радуетесь, что помогли природе, и считаете себя эко-френдли. Компания-производитель радуется, считая себя углеродно-нейтральной. Это и есть компенсационная мера, которая в данном примере, к сожалению, не работает: как известно, подгузники — это один из основных источников загрязнения окружающей среды, и сто рублей с каждой проданной пачки едва ли изменят экологическую ситуацию в лучшую сторону.
Но в мире существует огромное количество и других мер, направленных на уменьшение углеродного следа, основной принцип которых — сделал плохо — сделай хорошо:
Углеродную нейтральность одни называют великой аферой, а другие возлагают на нее большие надежды. В любом случае, экологическая ответственность ложится на каждого жителя планеты, и с нас начинаются изменения к лучшему.
Что такое углеродная нейтральность
Углеродная нейтральность — термин, который означает, что компания сократила до нуля выбросы углекислого газа и его аналогов в процессе своей производственной деятельности или компенсировала эти выбросы за счет углеродно-отрицательных проектов.
Ученые разделяют выбросы компаний на три сферы охвата. Первая сфера охвата (Scope 1) — это прямые выбросы предприятия при производстве. Ко второй сфере охвата (Scope 2) относится потребление энергии. Важно понимать, из каких источников компания получает энергию: угольные станции, АЭС, ГЭС и другое. Третья сфера охвата (Scope 3) включает всю цепочку жизненного цикла товара: закупка сырья, доставка, продажа, использование, утилизация и прочее, то есть напрямую не относящиеся к производителю выбросы.
Три основных способа добиться углеродной нейтральности:
Сокращение прямых выбросов
Этот способ считается самым эффективным, так как компания устраняет непосредственно источник выбросов CO2. Хорош он тем, что с его помощью легко определить шаги по сокращению выбросов, поскольку они прямые, а не косвенные. Последние заложены в длинную цепочку жизненного цикла товара, поэтому довольно сложно рассчитать компенсируемый объем эмиссии углекислого газа и определить конечного виновника.
Проблема же состоит в том, что этот путь связан с экономическими ограничениями — сокращение прямых выбросов часто сопряжено с уменьшением объема производства, а значит, с падением доходов предприятия. Если не сокращать производство, финансовых вложений потребуют технологии, которые бы снижали объем выбросов парниковых газов. Зачастую компании просто не идут на это из-за экономической нецелесообразности.
Прямой захват CO2 из воздуха
Прямой захват CO2 — это по сути «высасывание» углекислого газа из атмосферы. Его можно закопать под землю на длительное хранение или использовать в химических процессах для производства топлива, пластика и других материалов.
Самый распространенный метод захвата — пропустить воздух над специальной жидкостью. CO2 прилипает к смеси, а остальной воздух — нет. Затем смесь рециркулируют, выделяя углекислый газ с использованием тепла.
Биоэнергетика с улавливанием углерода (BECCS) — технология, которую можно отнести к прямому захвату выбросов, но улавливание идет не из атмосферы, а при сжигании биомассы. К биомассе относятся растения и сельскохозяйственные культуры.
Плюс такой технологии в том, что она имеет отрицательные выбросы. Растения через фотосинтез поглощают CO2, а когда их сжигают, они отдают углерод обратно, при этом происходит моментальное улавливание, и углерод не попадает в атмосферу. Таким образом растения поглощают углекислый газ, но затем обратно в атмосферу его не выделяют — так происходят отрицательные выбросы, то есть фактическое уменьшение углекислого газа в общем объеме.
Компенсация через инвестирование в углеродно-отрицательные проекты
Проектов по компенсации углекислого газа очень много. Это может быть как поддержка естественных природных процессов, так и помощь другим компаниям и некоммерческому сектору в сокращении выбросов парниковых газов.
К поддержке природного поглощения относится один из самых популярных способов компенсации — лесовосстановление. Но есть и другие менее известные — например, восстановление среды, где содержится «голубой углерод».
«Голубой углерод» — это углерод, который хранится в прибрежных или морских экосистемах. Мангровые заросли, болота и заросли водорослей по сути являются защитой от изменения климата, так как поглощают CO2 из атмосферы. Этот процесс происходит даже быстрее чем у лесов. Сегодня уже есть примеры того, как компании вкладывают деньги в восстановление мангровых лесов в Юго-Восточной Азии.
Другой способ — повышение продуктивности океана. В большинстве своем это пока лишь теоретические исследования. Одна из идей состоит в том, чтобы добавить питательное железо в те части океана, где его не хватает. Это должно вызвать ускоренное цветение микроскопических растений (фитопланктона), которые через фотосинтез улавливают углекислый газ.
Почему компенсация выбросов не решит проблему климата
Научно-консультативный совет европейских академий наук (EASAC) в 2018 году выпустил доклад, в котором говорится, что все известные технологии предлагают лишь ограниченный потенциал для удаления углекислого газа из атмосферы, то есть одними лишь компенсациями и прямым улавливанием мы не сможем достичь тех целей, которые ставит Парижское соглашение по климату. В отчете также говорится, что некоторые методы добиться углеродной нейтральности и вовсе могут нанести еще больший вред окружающей среде.
Пока технология по удалению углекислого газа нигде не применяется массово, поэтому сложно подсчитать экологический эффект от нее. Сам же метод требует большого количества энергетических и водных ресурсов, что может в будущем просто нивелировать положительный эффект от удаления CO2 и вызвать обратный результат. Более того, масштабное строительство сооружений для улавливания парниковых газов может негативно сказаться на земных и водных экосистемах.
Ученые пришли к общему мнению, что самый эффективный способ борьбы с изменением климата — прямое сокращение выбросов. «Основное внимание должно быть уделено смягчению последствий, сокращению выбросов парниковых газов. Это будет нелегко, но, несомненно, будет проще, чем применять углеродно-отрицательные технологии в значительных масштабах», — говорит профессор наук о Земле Оксфордского университета Гидеон Хендерсон.
По мнению Михаила Юлкина, гендиректора Центра экологических инвестиций и компании «КарбонЛаб», бизнес не должен ограничиваться только своими прямыми выбросами. «Если компания заявляет, что она углеродно-нейтральная только с точки зрения своих прямых выбросов (Scope 1), то это немного походит на гринвошинг. Углеродный след включает в себя все выбросы компании, связанные так или иначе с ее деятельностью: сырье, производство, поставка, использование, захоронение и переработка, то есть весь жизненный цикл продукта», — отмечает эксперт.
У российского нефтегазового сектора возникают сложности с пониманием того, что необходимо учитывать не только прямые выбросы от своего производства, но и косвенные, то есть те, которые образуются при использовании нефтепродуктов. По мнению Юлкина, подобные трудности есть и у автомобильной индустрии в России. Они готовы отчитываться за прямые выбросы, но в то же время перекладывают ответственность за автомобильные выхлопы на потребителей.
Что не так с посадками деревьев?
Лесовосстановление или облесение (выращивание леса там, где его никогда не было) для компаний самый понятный и простой в реализации способ компенсации углеродного следа. Но у этого метода есть свои недостатки.
Во-первых, лес очень долго растет. Чтобы дерево начало поглощать углекислый газ, должно пройти 15-20 лет, прежде чем оно вырастет из саженца во взрослое дерево. Во-вторых, деревья не так быстро поглощают CO2, то есть выполнить цели Парижского соглашения таким способом не получится. Средний показатель (сильно зависит от породы дерева) — около 4 т CO2 на 1 га леса в год. Например, рейс из Москвы в Сочи производит эмиссию углекислого газа в 13 т.
Отсюда вытекает другая проблема — необходимы огромные территории под посадки. Глава нефтегазового концерна Shell Бен ван Берден заявил о том, что нужно вырастить тропический лес размером с Бразилию, чтобы удержать потепление в пределах предписанных соглашением 1,5 °C, а это почти 6% от всей площади суши мира.
Самый важный вопрос состоит в том, можно ли считать высадки деревьев устойчивым лесоуправлением? «Чтобы деятельность считалась лесовосстановлением или облесением, участки должны быть переведены в лесной фонд, за ними должен быть контроль и учет. Компания должна нести полную ответственность за то, что происходит на территории. Если ты просто посадил деревья на пикнике, то это никакого отношения к поглощению углерода из атмосферы не имеет, это просто развлечение», — поясняет Юлкин из «КарбонЛаб».
Часто многие деревья просто не приживаются или умирают до того, как достигают зрелого возраста. В этом случае никакой компенсации выбросов не произойдет. Также необходимо понимать, что будет с деревом после его гибели, когда оно начнет выделять CO2 обратно. Если компания (или ответственный подрядчик) не следит и не контролирует свои посадки, а полагается на волю случая, то это скорее гринвошинг, а не компенсация.
Юлкин предлагает сначала проанализировать собственные технологии и понять, насколько они эффективны в устранении прямой эмиссии парниковых газов. Потом свести до минимума свои косвенные выбросы (Scope 3), а компенсировать лишь остаток. Вкладываться лучше в те проекты, которые гарантировано убирают источник парниковых газов, например, возобновляемая энергетика. «Лес — это не универсальный способ компенсировать выбросы, наоборот, один из самых сложных, хоть кажется самым доступным, но там много подводных камней» — говорит эксперт.
Как компании достигают углеродной нейтральности?
Глава ИТ-гиганта Google Сундар Пичаи осенью 2020 года сделал заявление о том, что уже в 2007 году компании удалось стать углеродно-нейтральной. Кроме того, она уже компенсировала все выбросы, произведенные ей за свою историю. Google также стал крупнейшим в мире покупателем возобновляемой энергии. В планах корпорации — к 2030 году полностью обеспечивать себя энергией из возобновляемых источников.
Что делает Google, чтобы быть углеродно-нейтральной компанией? Как и многие другие компании, она занимается посадками деревьев и спонсирует проекты, которые уменьшают количество углерода в атмосфере, например, очистка выбросов от свиноферм и мусорных свалок.
Другой ИТ-гигант Microsoft взял на себя обязательства удалить весь углерод, который он произвел с момента своего основания, то есть, с 1975 года. К 2030 году Microsoft планирует стать не просто нейтральной компанией, а углеродно-отрицательной, то есть удалять CO2 из атмосферы больше, чем производит.
К подобным заявлениям об углеродной нейтральности присоединилась и компания Apple. Она объявила, что будет инвестировать в развитие солнечной энергетики для собственного потребления и для малообеспеченных семей на Филиппинах, в восстановление мангровых лесов, разработку безуглеродного процесса плавки алюминия и другое.
О планах стать углеродно-нейтральной говорит одна из самых «грязных» индустрий — индустрия моды. Группа брендов Kering, куда входят Gucci, Saint Laurent, Balenciaga, Alexander McQueen и другие, заявила, что будет стремиться к углеродной нейтральности и к 2025 году сократит собственные выбросы парниковых газов в два раза. Дом Gucci уже объявил себя полностью углеродно-нейтральным брендом.
Углеродно-нейтральными стремятся стать не только компании, но и международные мероприятия. В стратегии ФИФА есть обязательный пункт о компенсации выбросов, которые непосредственно может контролировать футбольная федерация.
Впрочем, более 50% всей эмиссии парниковых газов от проведения мировых турниров приходится на международные перелеты болельщиков. Эти выбросы ФИФА компенсирует по остаточному принципу — на те деньги, которые заплатили пассажиры в виде добровольного экологического сбора. За ЧМ-2018, который прошел в России, ФИФА компенсировала более 243 тыс. т контролируемых выбросов и 16 тыс. т выбросов от перелетов.
На какие проекты пошли деньги? Хоть чемпионат проходил в России, но деньги распределяются по всему миру.
Следующий чемпионат мира по футболу, который пройдет в Катаре в 2022 году, по планам ФИФА должен стать углеродно-нейтральным, впервые в истории. Однако тут есть масса проблем — федерация может отвечать лишь за свои выбросы, но не за те, которые производят болельщики.
В идеальном сценарии компания, которая взяла курс на углеродную нейтральность, должна работать в двух направлениях. Приоритетное — сокращение своих выбросов при производстве и транспортировке продукта, а также переход на возобновляемые источники энергии, другое направление — инвестирование в углеродно-отрицательные проекты, чтобы компенсировать те выбросы, которые по каким-либо причинам убрать невозможно.
Подпишитесь на наш «Зеленый» канал в Telegram. Публикуем свежие исследования, эко-новости и советы, которые помогут жить, не вредя природе.