за что арестовали русланову на самом деле
За что отсидела знаменитая Русланова и почему она так и не признала вину
Ли́дия Андре́евна Русла́нова (при рождении Прасковья Андриановна Ле́йкина-Горшенина 14 [27] октября 1900 год, село Чернавка, Сердобский уезд, Саратовская губерния — 21 сентября 1973, Москва) — российская и советская певица, Заслуженная артистка РСФСР (1942).
В 1917 году Лидия Русланова вышла замуж за интенданта Виталия Степанова лет тридцати пяти, «из благородных». В мае 1917 года у неё родился сын. Он умер не прожив и месяца. Ему даже имя не успели дать. В том же году на сцене Саратовского оперного театра состоялся первый официальный концерт Лидии Руслановой.
После Октябрьской революции Лидия Русланова ездила с гастролями по всей стране, жила в Проскурове, Бердичеве, Могилёве, Киеве и других городах. «Лет в семнадцать я была уже опытной певицей, ничего не боялась — ни сцены, ни публики», — вспоминала впоследствии артистка. Семейная жизнь длилась недолго: в 1918 году муж бросил её и уехал. В 1919 году в Виннице Русланова вышла замуж за сотрудника ВЧК Наума Наумина. В 1929 году Лидия Русланова развелась с Наумом Науминым и вышла замуж за известного конферансье Михаила Гаркави. Наумин же был репрессирован и умер в 1938 году. Сама Русланова откликалась на имя «Лидочка-Стрептоцид».
В 30-х годах прошлого века имя талантливой певицы Лидии Руслановой гремело на весть Советский Союз. Знаменитые «Валенки», «Дубинушка, «Катюша» доносились из каждого радиоприемника страны, а артистку, основой репертуара которой были народные песни, обожали и простые слушатели, и партийная элита.
Счастливая жена
Во время Великой Отечественной войны Лидия Русланова не отсиживалась в тылу. Артистка выступала перед красноармейцами, своими песнями поддерживая моральный дух бойцов. За активную концертную деятельность и проявленное мужество маршал Жуков наградил певицу орденом Отечественной войны.
Певица Лидия Русланова выступает перед красноармейцами
Во время одного из фронтовых выступлений Русланова познакомилась с генерал-майором Владимиром Крюковым, в то время командующим 2-м гвардейским кавалерийским корпусом.
В июле 1942 года Лидия Русланова развелась с Гаркави и вышла замуж за Крюкова.
Крюков стал четвертым мужем певицы.
«Антисоветчица»
Через несколько лет после войны над знаменитой супружеской парой стали сгущаться тучи.
В 1947 году у певицы отобрали орден, мотивируя это тем, что «Русланова, как и другие награжденные артисты, не имеют никакого отношения к армии», а еще через год, в 1948, в Советском Союзе вспыхнуло так называемое «трофейное дело». Группу высокопоставленных военных во главе с маршалом Жуковым обвинили в вывозе из Германии и присвоении значительных материальных ценностей: драгоценностей, картин, мебели. Одним из фигурантов дела стал Владимир Крюков.
После обыска у Крюкова и Руслановой выяснилось, что жила чета роскошно: квартира была обставлена изысканной старинной мебелью, скульптурами и вазами, шкафы ломились от мехов, а шкатулки — от дорогих украшений.
Генерала арестовали, одновременно с супругом под стражу взяли и знаменитую артистку.
Лидия Русланова и Владимир Крюков
Помимо «присвоения трофейного имущества в больших масштабах», Руслановой инкриминировали антисоветскую деятельность по печально знаменитой 58-я статье.
Певицы обвинения отвергала: контрреволюцией не занималась, все имущество, кроме драгоценностей, принадлежит мужу, а с Жуковым знакома лишь шапочно.
Что касается бриллиантов, то их Русланова спрятала от следствия у домработницы, но позже призналась и назвала место. Отвечая на вопрос, откуда столько ценных украшений, певица твердо говорила, что заработала на них собственным трудом.
В январе 1949 года вышло распоряжение Главного управления по контролю за репертуаром при Комитете по делам искусств СССР о наложении запрета на песни Руслановой.
«Снять с дальнейшего производства и запретить использовать в открытых концертах, трансляциях и радиопередачах все грампластинки с записями Лидии Руслановой. Разрешить реализацию имеющегося в наличии количества грампластинок в торговой сети, не допуская рекламной трансляции этих пластинок в магазинах»
Заключенная
Оправдания не помогли, и в 1949 году Русланову приговорили к заключению в исправительно-трудовом лагере. Через несколько месяцев такое же наказание получил и Владимир Крюков.
Русланову отправили в Иркутскую область, в Особый лагерь № 7, в «Тайшетский филиал ГУЛАГа» — Озёрлаг. Сперва Лидию Русланову отправили работать в село Изыкан Чунского района Иркутской области. После Изыкана Лидию Русланову перевели в Тайшет, где она работала на стройке. Долго Лидия Русланова в Озёрлаге не пробыла: 26 марта 1950 года её перевели во Владимирскую тюрьму. Причиной этого стали её независимость, строптивый характер, а также «острый язык». Капитан Меркулов написал на неё донос: «Русланова распространяет среди своего окружения антисоветские, клеветнические измышления, и вокруг неё группируются разного рода вражеские элементы из числа заключённых. На основании изложенного полагал бы выйти с ходатайством о замене 10 лет итл на тюремное заключение на 10 лет».
В заключении артистка не унывала: она часто шутила, подбадривала товарищей по несчастью, продолжала петь, в том числе и перед тюремным начальством. Словом, держалась как могла, демонстрируя стойкий характер русской женщины.
Оправданная
На свободу Лидия Русланова вышла в августе 1953 года. Помогли Жуков и Хрущев, пришедшие к власти. Обвинения в антисоветской деятельности были сняты, что касается присвоенных трофейных ценностей, в этом преступлении Владимир Крюков раскаялся и снова подтвердил, что его супруга не виновата. В заключении певица провела без малого четыре года.
К концертной деятельности Русланова вернулась почти сразу после освобождения. Она давала много концертов, записывала пластинки, выступала на радио. И все же, несмотря на востребованность, артистка так и не смогла оправиться: Русланова болела и предавалась тягостным воспоминаниям.
В ее жизни осталась одна лишь песня и только благодаря творчеству великая артистка прожила еще два десятилетия, уйдя в мир иной в глубокой старости.
Смерть
21 сентября 1973 года Лидия Андреевна Русланова скончалась от сердечного приступа. На сердце Руслановой нашли следы нескольких инфарктов. Похоронена на Новодевичьем кладбище рядом со своим супругом Владимиром Крюковым (участок № 5). В последний путь её пришло проводить большое количество людей, в связи с чем у Новодевичьего кладбища в Москве было остановлено движение транспорта.
Лицо «элиты» на примере «дела Руслановой» или За что они ненавидели Сталина и до сих пор не могут простить
Что мы знаем о великой певице Лидии Руслановой, кроме песни «валенки»?
Усилиями СМИ широкой публике о ней известен лишь один факт: Русланова сидела. На вопрос, за что именно сидела Русланова, для широкой публики придумано две версии: версия «общая» и версия «продвинутая».
Версия общая гласит, что при Сталине все сидели, вот и Русланова тоже. Время было такое: всех подряд сажали, объявляли врагами народа и уничтожали в ГУЛАГах.
Версия продвинутая гласит, что «дело Руслановой» было состряпано ради того, чтобы добраться до маршала Жукова. Сталин по своей природной злобе настолько завидовал славе полководца, что пытался с ним расправиться, фабрикуя дела на его окружение. Вот и одного из маршальских соратников генерал-лейтенанта Крюкова посадил, да ещё и по своей природной жестокости и бесчеловечности посадил вместе с женой – великой певицей Руслановой. Однако же, расправившись с маршальским окружением, Сталин по своей природной трусости самого Жукова тронуть испугался и отправил его в ссылку.
Попробуем разобраться в деле Руслановой беспристрастно. Для начала примем как данность, что ни один исторический факт невозможно понять вне контекста, в котором он находится.
По этому же делу действительно проходил и Жуков. Для Жукова эта история началась с письма Булганина Сталину:
В Ягодинской таможне (вблизи г. Ковеля) задержано 7 вагонов, в которых находилось 85 ящиков с мебелью. При проверке документации выяснилось, что мебель принадлежит маршалу Жукову.
А закончилась постановлением ЦК ВКП(б)
«О т. Жукове Г. К., Маршале Советского Союза
Тов. Жуков в бытность Главкомом группы Советских оккупационных войск в Германии, допустил поступки, позорящие высокое звание члена ВКП(б) и честь командира Советской Армии. Будучи полностью обеспечен со стороны государства всем необходимым, тов. Жуков, злоупотребляя своим служебным положением, встал на путь мародерства, занявшись присвоением и вывозом из Германии для личных нужд большого количества различных ценностей. В итоге всего этого Жуковым было присвоено до 70 ценных золотых предметов (кулоны и кольца с драгоценными камнями, часы, серьги с брили антами, браслеты, броши и т. д.), до 740 предметов столового серебра и серебряной посуды и сверх того еще до 30 килограммов разных серебряных изделий, до 50 дорогостоящих ковров и гобеленов, более 60 картин, представляющих большую художественную ценность, около 3.700 метров шелка, шерсти, парчи, бархат а и др. тканей, свыше 320 шкурок ценных мехов и т. д.
Будучи вызван в Комиссию для дачи объяснений, т. Жуков вел себя неподобающим для члена партии и командира Советской Армии образом, в объяснениях был неискренним и пытался всячески скрыть и замазать факты своего антипартийного поведения.
Учитывая все вышеизложенное, ЦК ВКП(б) постановляет:
1. Признавая, что т. Жуков Г.К. за свои поступки заслуживает исключения из рядов партии и предания суду, сделать т. Жукову последнее предупреждение, предоставив ему в последний раз возможность исправиться и стать честным членом партии, достойным командирского звания.
2. Освободить т. Жукова с поста командующего Одесским военным округом, назначив его командующим одним из меньших округов.
3. Обязать т. Жукова немедленно сдать в Госфонд все незаконно присвоенные им драгоценности и вещи».
Важен не столько масштаб воровства, (весьма скромный масштаб по меркам нынешних казнокрадов), сколько всё тот же исторический контекст. Голодна страна, разорённая войной, испытывающая нужду абсолютно во всём, миллионы погибших, десятки миллионов вдов и сирот, не имеющих крова над головой. На этом фоне воровство генералитета смотрится особенно дико.
Но данный вопрос имел не только нравственное, но и политическое значение. Ни для кого не секрет, что стойкость и мужество советского солдата объяснялось ещё и пониманием того, что он воюет не ради обогащения чиновничества и буржуазии, как в Первую мировую. Что его кровь – не товар, который продаётся за доллары и обменивается на антиквариат и дорогие цацки. Одним словом, небывалый героизм советского солдата был обусловлен не просто патриотизмом, а социалистическимпатриотизмом. А тут выясняется, что в стране набирает обороты социальное расслоение, на руках оседает огромное количество ценностей, формируется чёрный рынок.
Речь шла не больше не меньше, как о классовой борьбе, об обострении которой по мере продвижения к социализму говорил Сталин. 37г. отчасти был вызван необходимостью уничтожения формирующегося слоя номенклатуры, желающей превратиться из управляющих общенародной собственностью в её владельцев. После войны вновь встал тот же вопрос.
Сталин и его группа сумели ответить на очередной вызов времени. Одним из проявлений этой борьбы было трофейное дело, опала Жукова и чистки в высшем генералитете. В связи с этим не лишне помнить, что послевоенное сокращение армии в 5 раз проводил уже новый Министр Обороны Булганин, сугубо штатский человек, не связанный с генералитетом старыми связями.
Однако вернёмся к Руслановой. В поле зрения органов, а затем и ЦК ВКП(б) она попала в 1947г в связи с уже упомянутыми выше процессами.
Для того, чтобы скрыть противозаконное награждение Руслановой, в приказе от 24 августа были придуманы мотивы награждения Руслановой якобы «за активную личную помощь в деле вооружения Красной Армии новейшими техническими средствами», что представляет из себя явную фальсификацию, свидетельствует о низком моральном уровне Жукова и Телегина и наносит ущерб авторитету командования.
Сама обстановка награждения Руслановой и вручение ей ордена в присутствии войск во время парада частей 2-го гв. кав. корпуса представляла постыдное зрелище, и еще более усугубляет вину тт. Жукова и Телегина.
ЦК ВКП(б) считает, что т. Телегин, как член Военного Совета группы войск, несет особую ответственность за это дело, и та политическая беспринципность, которую он при этом проявил, характеризует его как плохого члена партии.
Учитывая изложенное и выслушав личные объяснения тт. Жукова и Телегина, ЦК ВКП(б) постановляет:
1. Тов. Жукову Г.К. объявить выговор.
2. Тов. Телегина К.Ф. перевести из членов ВКП(б) в кандидаты.
3. Принять предложение т. Булганина об освобождении т. Телегина от политической работы в армии и увольнении из Вооруженных Сил.
4. Войти в Президиум Верховного Совета СССР с предложением об отмене награждения артистки Руслановой, а также других артистов в количестве 27 человек, поименованных в приказе Жукова и Телегина № 94/н».
Ситуация нам, детям «новой» ельцинско-путинской России, вполне понятна. Едва строгий и неусыпный контроль со стороны государства ослаб из-за войны, как чиновники и военачальники принялись путать «свою шерсть с государственной». От награждений певиц боевыми орденами и хищений трофейной мебели всего один шаг до орденов детям Сечина и Тимченко и якунинских шубохранилищ. Но сделать этот шаг не позволил Сталин.
У генерала Крюкова, приближённого Жукова и мужа Руслановой было среди прочего изъято
— автомобили «Horch 951А», два «Мерседеса», «Ауди».
— Сто семь килограммов изделий из серебра.
— Сто тридцать две картины русских художников. В т.ч. Шишкина, Репина, Серова, Сурикова, Васнецова, Верещагина, Левитана, Врубеля, Маковского, Айвазовского.
— тридцать пять старинных ковров, старинные гобелены,
— меха, скульптуры из бронзы и мрамора, декоративные вазы,
— библиотека старинных немецких книг с золотым обрезом,
— 312 пар модельной обуви, 87 костюмов,
— семьсот тысяч рублей наличными.
Особого внимания заслуживает последний пункт. Семьсот тысяч рублей наличными (при зарплате рабочего в Москве 500-1000 р) генерал имел уже после сталинской денежной реформы 1947г, которая была направлена именно на изъятие подобных теневых доходов.
Кроме этого «совместно нажитого» имущества, лично у Руслановой «дополнительным обыском в специальном тайнике на кухне под плитой в квартире бывшей няни Егоровой, проживающей на Петровке, 26, были изъяты 208 бриллиантов и, кроме того, изумруды, сапфиры, рубины, жемчуг, платиновые, золотые и серебряные изделия».
Объяснить происхождение всего этого одними лишь многолетними сбережениями и «левыми концертами» было совершенно невозможно. Генерал Крюков получил 25 лет, Русланова – 10.
Возможно, что изъятые у них ценности были получены Крюковым и Руслановой в результате «трофейного» мародёрства и скупки за бесценок у состоятельных москвичей. Но масштаб ценностей наводит скорее на мысль, что эти ценности были «общаком», наряду с другими «общаками», изъятыми у высших офицеров, в т.ч. и ценностями, изъятыми у самого Жукова. И «общаки» эти предназначались для каких-то больших (возможно политических) дел. Многие документы по трофейному делу, которое повлекло расстрелы и длительные сроки для нескольких советских генералов, до сих пор засекречены. Однако «трофейное дело» изобилует определёнными странностями, которые вместе с обвинениями Жукова в бонапартизме невольно наводят на такие подозрения.
Так или иначе, Крюков и Русланова получили свои сроки. Сам Жуков несмотря на очевидность его вины, был оставлен на свободе. Он отделался «ссылкой» в Одессу, а затем – ещё дальше, на Урал.
В общем, разница в масштабах личности Сталина и Путина соответствует разнице в масштабах личности Жукова и Сердюкова. Кстати, и талант Лидии Руслановой находится примерно в таком же отношении к певческим способностям Жанны Фриске или Анны Семенович.
Остаётся лишь добавить, что в 1953г, почти сразу после смерти Сталина, Крюков и Русланова были освобождены по ходатайству Жукова. Политический вес, который набрал Жуков благодаря аресту Берии, помогал ему решать подобные вопросы с лёгкостью.
Страшно ненавидит элита того, кто не дает ей воровать и грабить. Они этого, не прощают никогда.
Лидия Русланова: «сума» и тюрьма самой богатой певицы СССР
Знаменитая певица прошла все «огни и воды» советской действительности. Поднималась на самую вершину и падала на дно. А потом снова начинала все с нуля.
Цена успеха и цена свободы
Начав петь еще на фронтах русско-германской и гражданской войн, уже в мирное время Русланова быстро сделала профессиональную карьеру. И начала зарабатывать такие деньги на многочисленных концертах, что в тридцатые годы стала считаться самой высокооплачиваемой артисткой страны советов.
В квартире стояла едва ли не царская мебель, диваны, покрытые чернобурками, на стенах висела целая галерея старинных картин и икон. А в кладовые, по слухам, ломили от сундуков с украшениями, шкафы были забиты одеждой и обувью.
Здесь стоит вспомнить, ни на что не намекая – супруг Руслановой некоторое время работал в послевоенной Германии и отвечал, в том числе, за вывоз имущества с территории этой страны в Советский союз. Поначалу на это власти СССР закрывали глаза. Все-таки Крюков ходил «под Жуковым». А тот своих подчиненных и друзей в обиду не давал. Но когда легендарный маршал попал к Сталину в опалу, пришла очередь и его соратников.
Крюкова арестовали осенью 1948-го. А следом «взяли» и, казалось бы, «неприкосновенную» Русланову, которой рукоплескала вся страна от низов до самых верхов.Обвинение было трафаретным – по ст. 58 «Антисоветская пропаганда».
Но о результатах обыска в их с Крюковым квартире еще долго ходили самые немыслимые слухи. Ведь помимо «пятьдесят восьмой» Русланову и Крюкова обвинили в «грабеже и присвоении трофейного имущества в больших масштабах». Очевидцы тех событий рассказывали, что после обыска от их квартиры целый день отъезжали полностью загруженные грузовики, вывозя «вещдоки».
Сто тридцать две картины русских художников, тридцать пять старинных ковров, гобелены, антикварные сервизы, античные скульптуры, меха, библиотека старинных немецких книг с золотым обрезом, семьсот тысяч рублей наличными, больше трехсот пар обуви, около сотни костюмов, а так же четыре немецкий автомобиля, включая два «Мерседеса» и еще и еще и еще…
На многочасовых допросах, где следователя интересовали связи с Жуковым и признание в «мародерстве», Русланова отвечала просто: имущество не ее, а ее мужа, да и с Жуковым дружил он, а не я. В общем, моя хата с краю.
Вообще, певица считала, что такую фигуру, как она, не тронут. Но в январе 49-го в стране запрещают ее песни, а она по-прежнему не признает себя виновной в «разграблении Германии», заявляя, что «… все ценности куплены на деньги, заработанные исполнением русских песен, и их приобретению были отданы все последние годы.
Звездный Озерлаг и карцер на централе
Но поставив на свою неприкосновенность, Русланова прогадала. В конце октября 49-го она была приговорена к 10 годам лагерей с конфискацией имущества.
Сначала был «Тайшетский филиал» ГУЛАГа в Иркутской области, где осужденная Русланова строила первую ветку БАМа, потом возводила деревянные дома. Но подолгу нигде не задерживалась. Это была такая политика лагерного начальства. Заключённых часто переводили из колонии в колонию. Якобы для того, чтобы они не могли организовать своё тайное общество.
Со временем Русланову перевели в центральный лагерь Тайшета, куда, как кто-то грустно пошутил: «Артистов как на всесоюзный конкурс набрали». От обилия известных имен «сидельцев» у начальства рябило в глазах. Но условия содержания здесь были чуть помягче.
Правда, и здесь нашелся свой «урод». Один из офицеров написал на своенравную Русланову донос донос на своенравную заключенную Русланову, вокруг которой «группируются вражеские элементы». И вот новая цепочка изматывающих допросов, на которых и признаваться-то больше было не в чем. А после них Русланова попала в знаменитый Владимирский централ, в котором строптивость и независимость заключенных ломали привычно – карцером. Не раз ночевала в нем и знаменитая узница.
Кстати, пока сама певица кочевала из одной тюрьмы в другую, генерал Крюков все еще находился в тюрьме. Аж до 51 года. Представить себе три года сплошных допросов того времени, конечно, трудно. Осудили его лишь в конце 51-го и приговорили к 25 годам лагерей. Так же с конфискацией имущества, лишением званий и наград.
Лишь в апреле 53-го, после смерти «вождя народов», Крюков написал в ЦК КПСС прошение о пересмотре дела, частично признавшись в том, в чем его обвиняли. «Виновен ли я в присвоении трофейного имущества? – писал бывший генерал. – Да, виновен, но не такого количества, как фигурирует в деле. И уж ни в какой степени не виновна моя жена, которая никакого отношения к этому не имела…».
После ареста еще и Берии, не забывающий друзей Жуков, к тому времени ставший министром обороны, продавил через Хрущева пересмотр дела Крюкова и Руслановой. Русланову «пересмотрели» мигом, и уже летом того же года она вернулась домой полностью реабилитированной. Крюкова отпустили только к осени, после чего супруги поселились на съемной квартире в Москве. Ведь все нажитое за долгие годы, включая роскошное жилье, было отобрано государством.
Вернувшись, это были уже совсем другие люди. О карьере Русланова больше слышать не хотела. «Унизили ни за что перед всей страной — вот это пережить невозможно», — говорила она. Правда, глядя на то, как угасает наживший себе в лагерях болячек супруг, плюнула на гордыню и возобновила концертную деятельность. И все для того, чтобы купить мужу, у которого стали отказывать ноги, автомобиль.
Потом жизнь начала потихоньку налаживаться. Государство даже вернуло часть конфискованного имущества. Но Крюков долго не протянул. Начало пошаливать сердце и у Руслановой. Но до самой своей смерти в сентябре 73-го она продолжала выходить на сцену.
Когда певицу хоронили, милиции пришлось перекрывать движение по отдельным улицам. Столько людей пришло проводить в последний путь знаменитую исполнительницу «Валенок».
Лапти на сцене, галерея в квартире
Еще в самом расцвете карьеры Руслановой в ее адрес неслось много критических «стрел» по поводу имиджа. «Разухабистостью, развязностью старой дореволюционной эстрады певицы типа Руслановой заменяют напевность и скромность народного исполнения» писали критики в советских газетах.
«Кое-кто продолжает называть русскими певицами артисток, которые появляются на сцене в сарафанах и лаптях и исполняют частушки под саратовскую гармонь. Но эти наряды выходят из моды даже в самых глухих деревнях, а ещё больше выходят из моды «раздолье удалое и сердечная тоска». Так писали другие цензоры. А Русланова ноль внимания на таких критиков. Снова надевала лапти и сарафан, выходила на сцену и срывала овации.
После смерти певицы и распада СССР в СМИ прокатилась новая волна обвинений в адрес Руслановой. Ряд исследователей осуждали оправдание ее и ее мужа по обвинению в присвоении трофейного имущества. Певицу открыто обвиняли в стяжательстве, в страсти к обогащению. Деятели от искусства уверяли, что сколько бы песен она не спела, «в Советском Союзе она не смогла бы на все свои деньги купить даже раму от картины Айвазовского. А она имела картинную галерею».
Бесспорно, сумасшедшее по тем временам богатство Руслановой и Крюкова повод для подозрений в том, что они жили, как говорили тогда, не по средствам. Но по истечению времени все это больше слухи, чем факты. А по большому счету, это просто часть нашей истории, о которой мы не можем писать плохо или хорошо. Мы просто пишем о том, что было на самом деле и что могло быть на самом деле. Судить никого не будем. А голос у человека на самом деле был что надо. Остальное… приложение.
Лидия Русланова: Дело №1762
А что творилось во время войны в частях и подразделениях Красной Армии! Мало того, что, готовясь к встрече с ней, и стар и млад начинал чиститься, бриться и пришивать свежие подворотнички, а некоторые подразделения допускались на концерт Руслановой только в порядке поощрения: возьмете высоту, у которой топчетесь целую неделю, на концерт пойдете, не возьмете — сидите в окопах. И брали эти треклятые высоты! И оставшиеся в живых, не сняв бинтов, спешили на встречу с Руслановой.
И вдруг — гром среди ясного неба! Когда поползли слухи о том, что Русланову арестовали, не верил никто. Но когда ее голос перестал звучать по радио, а из магазинов исчезли пластинки, даже самые верные поклонники боязливо примолкли.
Потом, когда стали сдирать афиши с ее именем, заговорили в открытую: Русланову арестовали! Как? За что? Почему? А это была обычная по тем временам история, и сотрудники МГБ выполняли исходивший из самых высоких инстанций приказ…
Самое странное, что даже сегодня, спустя 70 с лишним лет, мало кому известно — что же тогда произошло.
Спорных вопросов много
Тайшет24 в Одноклассниках
Как Лидия Русланова оказалась участницей Первой мировой войны, как попала на фронт? Какова судьба ее ребенка, рожденного в 16 лет от солдата Степанова? Почему Сталин после встречи с Руслановой приказал ее больше в Кремль не приглашать?
По какой причине певица рассталась со своими прежними мужьями, чекистом Наумом Науминым и конферансье Михаилом Гаркави? Где, как и когда познакомилась с генералом Владимиром Крюковым, ставшим ее третьим мужем?
Известно, что в августе 1945-го Русланова была награждена орденом Отечественной войны 1 степени. За что маршал Георгий Жуков наградил ее орденом? И почему в 1947-м году, по решению правительства, орден, как незаконно выданный, был отобран. Что послужило основанием для такого шага в отношении певицы, певшей на ступенях Рейхстага в еще горящем Берлине?
За какие прегрешения Особое совещание присудило ей десять лет лагерей с конфискацией имущества? И почему потом приговор заменили еще более строгим наказанием — десятилетним тюремным заключением?
На самом ли деле Лидия Русланова, талант и творчество которой высоко ценили Максим Горький и Василий Качалов, Иван Козловский и Семен Буденный, была особо опасным преступником?
И, самое главное, как ей удалось перешагнуть через пропасть забвения и снова выйти на сцену?
Итак.
Дело № 1762
Дело № 1762 по обвинению Крюковой-Руслановой Лидии Андреевны было начато 27 сентября 1948 года, окончено 3 сентября 1949 года.
В постановлении на арест говорится, что Русланова «ведет подрывную работу против партии и правительства, а также распространяет клевету о советской действительности. Кроме того, находясь со своим мужем в Германии, занималась присвоением в больших масштабах трофейного имущества».
Здесь же анкета арестованной, заполненная уже в Лефортовской тюрьме. Из анкеты, кстати, ясно, что Русланова вовсе не Русланова, а Лейкина.
Даром никто и краюхи хлеба не давал!
Свою настоящую фамилию Лидия Андреевна подтверждает уже на первом допросе, потому что она, действительно, родилась в 1900 году в семье крестьянина Андрея Маркеловича Лейкина. Но родителей почти не помнила. Ей не было и пяти, когда началась Русско-японская война: отца обрядили в солдатскую форму и отправили на сопки Манчжурии. Оттуда он уже не вернулся. А вскоре умерла и мать.
Так маленькая Лида стала никому не нужной сиротой. Пришлось идти по дворам, просить милостыню и… петь.
Следователь, майор МГБ Гришаев интересуется:
— Зачем, прося милостыню, петь?
— Затем, — объясняет Русланова, — что даром никто и краюхи хлеба не давал! Считалось, что как никак, а милостыню надо заработать. Вот я и горланила во всю мощь своих детских легких. Кому-то нравилось, кому-то нет, но с пустой кошелкой я никогда домой не возвращалась. А когда добавила слезу и стала причитать, что батя, мол, сложил голову за веру, царя и отечество, а я осталась сиротинушкой, в кошелку стали бросать и денежку.
Следователь просит Русланову рассказать, как с уличных подмостков она попала в консерваторию, ведь образования у нее не было, а в консерваторию и после гимназии не всех брали.
К этому времени я уже ушла из приюта и работала полировщицей на мебельной фабрике. Вреднейшая работа: ядовитые лаки, вонючие краски так действуют на глаза и носоглотку, что всю смену плачешь, кашляешь и чихаешь. Само собой, это сказывалось на голосе, и, как это ни грустно, консерваторию пришлось покинуть.
Следователь просит Русланову объяснить, как она оказалась участницей Первой мировой и как попала на фронт?
Лидия Русланова объясняет, что в 1916-м она записалась в санитарный поезд и в качестве сестры милосердия была отправлена на фронт. Насмотрелась там всякого, ей было всего-то шестнадцать лет, и барышня она была видная. Чтобы оставили в покое, Лидия выбрала одного, некоего Степанова, от которого в мае 1917 года у нее родился ребенок. Об этом ребенке Лидия Андреевна больше никогда не упоминала, поэтому его судьба неизвестна. Через год Степанов девушку бросил, она стала жить одна.
Замужем за чекистом
В 1919-м, будучи в Виннице, Лидия вышла замуж за сотрудника ВЧК Наума Наумина, с которым и жила вплоть до 1929 года…
…Чекист Наумин смог сделать так, что именно эти годы стали годами профессионального становления Руслановой как эстрадной певицы. Ее первый сольный концерт состоялся летом 1923 года в Ростове-на-Дону. Концерт проходил на подмостках сада бывшего Камергерского клуба.
Каких только исполнительниц русских народных песен не видела эта сцена — и Анастасию Вяльцеву, и Надежду Плевицкую, и Ольгу Ковалеву, — но Русланова превзошла всех. Несколько часов не отпускала ее благодарная публика, и наутро она проснулась по-настоящему знаменитой. Разумеется, тут же посыпались предложения от студий грамзаписи, приглашения выступить на радио и лучших концертных площадках столицы.
Шаляпинское спасибо
Именно в эти годы Лидию Русланову услышал ее знаменитый земляк Федор Шаляпин. А услышав, был потрясен. Вот что он писал в конце 1920-х своему московскому другу:
— Вчера вечером слушал радио. Поймал Москву. Пела русская баба. Пела по-нашему, по-волжскому. И голос сам деревенский. Песня окончилась, и только тогда заметил, что реву белугой. И вдруг резанула озорная саратовская гармошка, и понеслись саратовские припевки. Все детство передо мною встало. Объявили, что исполняла Лидия Русланова. Кто она? Крестьянка, наверное. Талантливая. Уж очень правдиво пела. Если знаешь ее, то передай от меня большое русское спасибо.
То ли эти слова дошли до ушей тогдашних московских знаменитостей, то ли возникла мода на народные песни, но малограмотная провинциальная певица, которая и нотную-то грамоту знала с пятого на десятое, стала желанной гостьей в самых изысканных салонах столицы.
Пусть критики сами поют на диафрагме, а мы будем слушать Вас!
Однажды ее даже пригласили на одну из творческих «сред» в дом известнейшей актрисы Малого театра Евдокии Турчаниновой. После традиционного чая Александр Остужев прочел что-то из Пушкина, Игорь Ильинский — из Бернса, а легендарная Надежда Обухова исполнила несколько романсов. И тут хозяйка дома попросила спеть Русланову. Та стушевалась: петь после Обуховой!
Но ее все же уговорили… То, что после этого сказала Обухова, вошло в анналы истории музыки:
— Если бы мы с Вами пели в одном концерте, то на Вашу долю успех выпал бы больший, нежели на мою. И аплодисментов Вы получили бы больше, нежели я, и цветов Вам бы преподнесли больше,нежели мне. Откуда Вы берете такие зажигательные интонации, такое обворожительное тремоло, такой сердечный тон?
— Да как-то так, само собой, — ответила Русланова. — Я об этом не думала, наверное, из души. А критики говорят, что я неправильно пою, не на диафрагме.
— Бог с ними, с критиками, — сказала Надежда Андреевна, — пусть сами поют на диафрагме, а мы, грешные, будем слушать Вас и аплодировать будем Вам.
Так и произошло. Молодую певицу стала слушать вся страна. Бесконечные гастроли, записи на радио, выступления в лучших концертных залах. Среди поклонников Руслановой были Максим Горький, Василий Качалов, Михаил Яншин, Иван Козловский и даже маршал Буденный.
Надежда Обухова до старости принимала участие в судьбе Руслановой, переписывалась с ней, приглашала в гости в Феодосию, где проводила лето.
Отсроченный приговор
А чуть позже присоединился и сам Сталин. Правда, ненадолго.
После одного из кремлевских концертов состоялся пышный банкет, и Русланову пригласили к столу вождя народов.
— Угощайтесь, — предложил он певице. — Пели Вы замечательно. Лучше Вас петь народные песни никто не умеет. Я предлагаю выпить за Ваши дальнейшие успехи.
Поблагодарить бы Руслановой вождя или, на худой конец, смолчать, а она, то ли от выпитого вина, то ли от задиристого характера, возьми да и скажи:
— Иосиф Виссарионович, а нельзя ли сделать так, чтобы накормить моих земляков в Поволжье? Там ведь засуха, и люди голодают.
— Голодают? Не может быть. Мне об этом не докладывали. Но раз Вы просите, то накормим. Идите, веселитесь, а потом что-нибудь спойте.
Когда Русланова отошла от стола, Сталин бросил сидевшему рядом Буденному:
— Ты слышал? Какая речистая! За земляков заступается. А ты ее любишь?
— Как поет, люблю. Других и знать не хочу, — пьяно ответил Буденный. – А так… пока что не настолько коротко знаком.
— Ладно, пусть пока попоет, — милостиво кивнул Сталин. — Но не в этом зале. В Кремль ее больше не приглашать.
Эта сцена не придумана, именно так она описана в воспоминаниях современников, присутствовавших на том банкете. Мог ли кто тогда подумать, что «пусть пока попоет» — это не просто слова, а отсроченный приговор.
Десять лет спустя
И вот десять лет спустя произошло то, что Руслановой не могло присниться даже в самом страшном сне: любимая всей страной певица сидит во внутренней тюрьме Лубянки и, стараясь не сказать лишнего, отвечает на вопросы следователя.
— Почему Вы расстались со своим мужем, чекистом Науминым? — интересуется он.
— На одном из концертов я познакомилась с известнейшим конферансье Михаилом Гаркави, — отвечает Русланова. — Мы стали встречаться, потом начались совместные поездки, совместные концерты, а потом мы поженились. Но Миша оказался таким вруном, что если он говорил «Здрасьте!», это надо было еще десять раз проверить!
На фронтовых концертах Лидия и сама часто выступала в роли конферансье: она прекрасно умела рассказывать забавные истории.
В 1942-м Русланова с Гаркави развелась и вышла замуж за Владимира Крюкова.
Следователь просит пояснить, где, как и когда Русланова познакомилась с генералом Крюковым. И Лидия честно говорит, что в мае 1942-го в составе концертной бригады она выступала под Волоколамском во 2-м Гвардейском кавалерийском корпусе, которым командовал Крюков. Вот и познакомились.
И тут следователь начинает задавать совершенно неожиданные для Руслановой вопросы: «Бывала ли она вместе с тогдашним мужем Гаркави в цирке? Посещала ли притон «Веселая канарейка»?
Когда Русланова ответила, что не знает ни о каком притоне, майор Гришаев заявил, что следствию известно, как на квартире заведующего постановочной частью Марьянова устаивались самые настоящие оргии. Что вначале Крюкова туда водили его адъютанты Алавердов и Туганов — до призыва в армию артисты казачьего ансамбля, а потом он захаживал туда тогда, когда в гости к Марьянову приходили Гаркави с Руслановой. И что, якобы, Алавердов и Туганов не выпускали Гаркави из-за стола, пока тот не упивался до смерти, а как только бесчувственное тело Гаркави укладывали на диван, Крюков и Русланова отправлялись в другую комнату…
Следователь Гришаев дал понять Руслановой, что ему известно «все».
С ног на голову
На следующий день допроса, 5 октября 1948 года, начался, на первый взгляд, с невинного вопроса:
— Какие правительственные награды Вы имеете?
— Я награждена медалью «За доблестный труд в Великой Отечественной войне». Гришаев просит уточнить, какие еще. И Русланова отвечает, что в августе 1945-го была награждена орденом Отечественной войны 1 степени, который, в 1947-м, по решению правительства, как незаконно выданный, был отобран (основанием для этого послужило вышедшее в июне 1947 года постановление Политбюро ЦК ВКП(б) «О незаконном награждении тт. Жуковым и Телегиным певицы Л. Руслановой и других артистов орденами и медалями Советского Союза».
Г.К. Жукову был объявлен выговор. Основанием послужило допущение им, якобы, «преступного нарушения Указа Президиума верховного Совета СССР от 2 мая 1943 года» ввиду того, что «Русланова и другие награжденные артисты в количестве 27 человек не имеют никакого отношения к армии».
А следователь интересуется дальше и спрашивает:
— За какие заслуги Вас представили к ордену?
— Насколько мне помнится, в приказе было написано, что за культурное обслуживание воинских частей, — отвечает Русланова, — и за то, что на мои деньги были изготовлены две батареи «катюш». Между прочим, бойцы их называли не «катюшами», а «лидушами». Да и по фронтам я помоталась…
— В приказе о награждении Вы выглядите чуть ли не героиней, — замечает следователь.
На самом деле все в приказе Жукова, к которому по инициативе Сталина придралось Политбюро, было правдой: и доблесть, и мужество были проявлены не показные! И концерты под бомбежками были, и на передовой Русланова солдатам пела, и с отступающими частями грязь месила, и в снегах замерзала.
Вот запись из воспоминаний одного из членов фронтовой концертной бригады: — Батарея, в которую мы прибыли, была расположена всего в трех километрах от немцев. В орудийном расчете нас встретили необычайно тепло. Руслановой пришлось петь не столько под аккомпанемент баянистов, сколько под грохот орудийных залпов и разрывы фашистских снарядов. Чтобы отвлечь внимание противника нашей батареи, все соседние огневые точки открыли огонь и приняли на себя удары фашистской артиллерии. А после концерта наши артиллеристы, как они сказали, в честь московских артистов, ударили по врагу сразу из всех стволов!
И писатель Валентин Катаев летом 1942 года опубликовал в «Огоньке» свои впечатления о фронтовых концертах Лидии Руслановой. Вот что он, в частности, писал:
— Известная исполнительница русских народных песен Лидия Русланова почти с первых дней войны разъезжает по частям героической Красной Армии, выступая перед бойцами. Она ездит с маленькой группой. Где только они не побывали! И на юге, и на юго-западе, и на севере! Они дали сотни концертов.
Вот как проходил один из них. Лес. В лесу очень сыро. Маленький, разбитый снарядами домик. Совсем недалеко бой — артиллерийская подготовка. Осколки срезают сучья деревьев. Прямо на земле стоит Лидия Русланова. На ней яркий сарафан, на ногах лапти. На голове цветной платок. На шее бусы. Она поет. Ее окружают полторы сотни бойцов. Это пехотинцы. Они в маскировочных костюмах. На шее автоматы. Они только что вышли из боя и через полчаса должны снова идти в атаку. Это концерт перед боем. Вот атака закончила. Молодой боец подходит к ней говорит: «Спасибо. Сердце оттаяло. Спойте еще». И она поет. Поет широкую, чудесную песню «Вот мчится тройка удалая». Но в разгар пения подана команда. Бойцы уходят в лес. Через минуту лес содрогается…
Концерт для одного слушателя
А однажды Руслановой пришлось петь для одного единственного слушателя.
— Приехали мы как-то в госпиталь, — рассказывала позже Лидия Андреевна, — выступили в заставленном кроватями коридоре, а потом подходит ко мне врач и говорит: «В соседней палате отходит тяжело раненный разведчик. Его последнее желание — услышать Ваш голос. Спойте ему что-нибудь потихоньку».
Я тут же метнулась в палату. Смотрю, на подушке забинтованная голова молоденького парнишки. Одни глаза видны, чистые, чистые, голубые, но с нехорошей поволокой. Положила я его головенку себе на колени, дрожу вся, плачу, но пою. Тихонечко так, баюкаю солдатика и пою — про лес, про речку, про девицу-красавицу, которая ждет возлюбленного. Полночи так просидела.
А потом пришел врач и велел отвезти парнишку в операционную. На мой вопросительный взгляд ответил: «Безнадежно. Но попробуем…»
«Выживет! — сказала я. — Обязательно выживет. Мне надо уезжать, но имейте в виду, что сердцем я буду рядом».
И что вы думаете, выжил мой парнишка! Выжил и вернулся в строй. Я даже письмо от него получила. И какое письмо: он писал, что выжил благодаря моим песням, и называл меня своей второй мамой.
Автограф на колонне Рейхстага
Был и концерт у поверженного Рейхстага. Вот что говорил об этом Герой Советского Союза полковник Константин Самсонов:
И вдруг площадь зашевелилась!
— Вставайте, артисты приехали! — раздались голоса.
— А ну их! Дайте хоть чуток поспать.
— Вставай, дурья башка. С ними Русланова!
— Русланова? Тогда подъем! Подъем, братцы, Русланову проспите!
Необыкновенный это был концерт! Город еще горит, все в отблесках пламени, а на ступеньках Рейхстага поет Лидия Русланова.
Первый в поверженном Берлине концерт продолжался до поздней ночи.
Потом, как и многие фронтовики, Лидия Русланова оставила свой автограф на одной из колонн Рейхстага. Надо ли говорить, что она имела на это полное право!
И на орден Отечественной войны Лидия Русланова тоже имела полное право!
Во время выступления у Рейхстага певица увидела солдата, которому, смертельно раненному, она пела в госпитале под Вязьмой:
— Я сразу узнала его, хоть и возмужал он — офицером стал, — рассказывала она позже.- Вся грудь в орденах. Выжил. Подняла я его руку и крикнула: «Смотрите! Вот русский солдат! Умирая, он верил в победу! И он дошел до Берлина! Он победил!»
За Жуковым я готова идти хоть в Сибирь!
Но следователь Гришаев, безусловно знавший содержание постановления Политбюро ЦК ВКП(б) 1947 года, продолжал спрашивать ее об этом награждении:
— Кем Вы были награждены?
— Награждена я была по приказу (имя в протоколе вымарано), командовавшего в то время оккупационными войсками в (вымарано).
Вот Лидия Русланова и назвала имя человека, ради получения компромата на которого ее и арестовали — Георгия Константиновича Жукова. С этого момента все последующие протоколы носят весьма странный характер: все, что касается Жукова, тщательно закрашено черной тушью, правда, сделано это довольно неумело — оставлено имя жены Александры Зуйковой, забыли вымарать название должности, фамилии людей из его ближайшего окружения. И поэтому было достаточно легко установить, о ком идет речь.
…Еще в 1946-м у Жукова начался период самой настоящей опалы: из Москвы он был выслан и вплоть до 1953-го командовал то Одесским, то Уральским военными округами. Но недругам маршала этого было мало: его хотели упрятать за решетку.
Подбирались, как водится, с тыла: арестовали кое-кого из его сослуживцев, потом принялись за адъютантов и друзей. Попал в эту сеть и муж Лидии Андреевны генерал-лейтенант Крюков. На одном из допросов он упомянул о том злосчастном награждении, и поэтому следователь продолжал тянуть жилы из Лидии Андреевны:
— В каких взаимоотношениях Вы находились с Жуковым?
— Мы были хорошими знакомыми, — отвечает Русланова. — А с мужем они старые сослуживцы. Мы неоднократно бывали друг у друга в гостях, дружили семьями.
Следователь не верит Руслановой, требует сказать правду: за что Жуков все-таки наградил ее орденом?
— Справедливости ради должна сказать, что если бы я не была женой Крюкова и не была лично знакома с Жуковым, то вряд ли меня бы наградили орденом, — призналась Русланова. — Но я всегда говорила и буду говорить, что считаю Жукова не только великим полководцем, но и великим человеком, и готова идти за ним хоть в Сибирь!
Чувствуя, что никакого компромата на Жукова Русланова не даст, майор Гришаев заходит с другой стороны. Он говорит, что «материалами следствия Вы изобличаетесь в том, что во время пребывания в Германии занимались грабежом и присвоением трофейного имущества в больших масштабах». Однако Русланова отказывается признать свою вину…
История с картинами и бриллиантами
— Во время дополнительного обыска в квартире Вашей бывшей няни Егоровой, проживающей на Петровке 26, в специальном тайнике под плитой были найдены принадлежащие Вам 208 бриллиантов, в том числе необычайно крупные по 12-13 каратов. Кроме того, мы нашли изумруды, сапфиры, рубины, жемчуг, платиновые, золотые и серебряные изделия. Почему Вы до сих пор скрывали, что обладаете такими крупными ценностями?
— Мне было жаль лишиться этих бриллиантов. Ведь их приобретению я отдала все последние годы… Я хорошо зарабатывала исполнением русских песен, особенно во время войны, когда «левых» концертов стало намного больше. А скупкой бриллиантов и других ценностей я стала заниматься с 1930 года и, признаюсь, делала это не без азарта.
Гришаев идет дальше и спрашивает про коллекцию живописи из 132 произведений искусства, на что Русланова отвечает, что «и приобретению художественных полотен отдавалась со всей страстью».
— Большинство картин я купила в Ленинграде, — призналась Русланова. — Сама я туда не ездила, в войну это было невозможно, но у меня были знакомые искусствоведы, которые подбирали для меня наиболее ценные картины. Такие же доверенные лица были и в Москве.
Далее Лидии Руслановой пришлось рассказать про то, что в артистическом мире скупка драгоценностей совсем не редкость.
…А потом она подписала бумагу, в которой были такие фразы: «…картины, бриллианты, платиновые и золотые изделия приобретала нелегально, с рук, в целях наживы. Так что в стяжательстве и недостойном советской артистки поведении признаю себя виновной».
Параллельные допросы
Судя по всему, история с картинами и бриллиантами для майора Гришаева была неожиданной и несколько сбила его с толку. Приняв от Лидии Андреевны заявление о разделе имущества с мужем («все, что в квартире — мое, а то, что на даче — его»), он вернулся к основной теме следствия.
Время от времени стращая Русланову ее личными антисоветскими высказываниями, он выпытывал главное — про маршала Жукова:
— Что говорил Жуков в Свердловске, когда к нему ездили Ваши общие знакомые, в том числе его давняя любовница Лидия Захарова? Не приписывал ли он себе лишних заслуг в битве за Москву? Не занимался ли самовосхвалением? Не жаловался ли на то, что после войны его отстранили на задний план?
И то ли в силу искренности, то ли от непонимания сути происходящего, но на некоторые из этих, далеко не безобидных, вопросов Лидия Андреевна ответила положительно…
Параллельно шли допросы генерала Крюкова. Он признал все: и то, что посещал притон «Веселая канарейка»; и то, что в своем госпитале содержал самый настоящий бордель, а девушек награждал боевыми орденами; и то, что превратился в мародера и грабителя — в дом тащил все, от мехов, тканей и ковров до зубных щеток, унитазов и водопроводных кранов.
И главное — то, что Жуков называл себя спасителем Родины, говорил, что это Родина ему обязана всем, а не он ей; что в своем зазнайстве маршал дошел до того, что стал противопоставлять себя Верховному Главнокомандующему товарищу Сталину, бесстыдно заявляя, что заслуга в разгроме немцев принадлежит только ему, Жукову; и то, что к разгрому немцев под Москвой Верховный не имеет никакого отношения…
Все! Генерал Крюков следствие больше не интересовал — самое главное он сказал. Противники Жукова получили то, что хотели. И тут же доложили о результатах следствия Сталину.
Не на волю же ее отпускать, или Что было дальше?
А дальше было заседание ЦК, на котором гремели такие громы и сверкали такие молнии, что только чудом можно объяснить, почему Жукова не арестовали и не расстреляли прямо на месте. Цель была достигнута: маршал, за плечами которого армия и непререкаемый авторитет в народе, от власти отстранен.
Осталось совсем немногое: подчистить хвосты и упрятать в лагеря арестованных. Прежде всего, надо было разобраться с Руслановой — не на волю же ее отпускать. А сколько дать? Этот вопрос решался просто. Суд, а вернее, Особое совещание, как правило, утверждало предложенный следователем срок. Тот предложил десять лет лагерей, само собой, с конфискацией имущества. Через несколько дней Лидию Андреевну отправили в город Тайшет Иркутской области.
Но этим дело не закончилось: вскоре в Москву пришла бумага, в которой говорилось, что «Русланова распространяет среди своего окружения клеветнические измышления, и вокруг нее группируются разного рода вражеские элементы из числа заключенных, поэтому десять лет лагерей следовало бы заменить на десять лет тюремного заключения».
На Лубянке эту просьбу тут же удовлетворили, ведь по всем бумагам Русланова проходила как «особо опасный государственный преступник». В июне 1950-го Лидию Андреевну перевели в печально известный Владимирский централ.
— В лагере ей помогла выжить сила духа. Она очень страдала. Но о том, как она тяжело переживала унижение, только я знаю, — вспоминала позже ее приемная дочь Маргарита.
Говорят, что тюремное начальство, намекая на возможные послабления, не раз просила Русланову спеть на очередном праздничном вечере, на что Русланова, выразитель-но глядя на решетку, отвечала: «Соловей не поет в клетке». Она категорически отказывалась петь только для начальства и требовала, чтобы в зале были, как она выражалась, «ее братья-заключенные».
И вот начальство заняло первые ряды, дальше через несколько пустых рядов – серая масса заключенных. Надзирателям пришлось срочно отпирать бараки, поднимать заключенных с нар, и только когда зал заполнили люди в телогрейках, Русланова начала выступление.
…В лагерях люди не смеялись. Иногда только вдруг доносился какой-то звериный хохот блатных — значит, над кем-то издеваются. Но вот Лидия Русланова и Лидия Баклина, оперная певица, пианистка и актриса, бывало, предавались веселым воспоминаниям и даже разыгрывали сценки. Заключенные просто умирали от хохота, когда они изображали двух торговок. Русланова изображала заключенную старуху, которую встретила в пересыльной тюрьме. Желая ободрить и как-то утешить отчаявшуюся Русланову, старуха приплясывала и приговаривала: «А я их обману, обману, они мне дали 25 лет, а я их не проживу, не проживу».
Лидия Русланова часто прихварывала, и однажды ее положили в маленький стационар при санчасти. Случилось так, что ее знакомая, подруга по несчастью тоже заболела, и на несколько дней они оказались в одной комнате. Этих дней эта женщина не могла забыть никогда.
Однажды они устроили «баню»: растопили печь, на углях подогрели воду и вымылись с головы до ног. Подруга занялась приготовлением чая. Чай вскипел, разлит, а Руслановой все нет и нет. И вдруг Лидия Андреевна входит, и в руках у нее постиранная кофточка. Не своя, а подруги: «Ты знаешь, теплая мыльная вода осталась, вот я не хотела, чтобы она пропадала». И это притом, что Лидия Андреевна очень плохо себя чувствовала.
«Дело — прекратить! Из-под стражи — освободить! Полностью реабилитировать!»
…Прошло три года. Не стало Сталина, а потом и Берии. В марте 1953-го Георгия Жукова назначают первым заместителем министра обороны. Первое, что он сделал, — это позаботился о друзьях, оказавшихся за решеткой. Сначала вытащил Крюкова, которому присудили двадцать пять лет лагерей. Потом подключился к пересмотру дела Руслановой, причем не один, а вместе с Хрущевым.
В результате, Особое совещание при министре внутренних дел СССР приняло решение приговор в отношении Руслановой отменить, дело прекратить, из-под стражи ее освободить и полностью реабилитировать.
Русланова — это сама русская песня!
В принципе, на этом можно было бы поставить точку…
Но Лидия Андреевна перешагнула через пропасть забвения и снова вышла на сцену! Ее первый после освобождения концерт состоялся в зале имени Чайковского 6 сентября 1953 года. Уже за два часа до начала к залу было ни подъехать, ни подойти. На площади перед концертным залом дежурила конная милиция.
Русланова вышла на сцену, губы ее дрожали. Все, кому удалось попасть внутрь, встали и в едином порыве ураганными аплодисментами приветствовали любимую певицу. За это время она сумела собраться и запела с такой страстью, с какой не пела никогда раньше.
Разбирающиеся в русской песне люди называли ее Шаляпиным в юбке. И Леонид Утесов считал имя Руслановой нарицательным: «Русланова — это сама русская песня!» Умолкли сплетники, поджали хвосты злопыхатели, а народ еще двадцать лет валом валил на ее концерты, чтобы услышать неповторимо удалые и зажигательные «Валенки».
…Генерал Крюков, муж Руслановой, вскоре ушел в отставку, перенес два инфаркта. Первое, что Лидия Русланова купила, начав работать, была машина ЗИМ. Тогда в Москве их было очень немного. Она считала: не должен генерал, прошедший все войны, ездить городским транспортом. Их квартира была совершенно пустой, зато у подъезда стоял ЗИМ. Генерал Крюков умер в 62 года.
В 1960-е годы голос Руслановой снова зазвучал в радиоэфире. А в 1963 году Лидии Андреевне предложили сделать несколько передач на телевидении: ответить на бесчисленные письма и попеть. Эти руслановские передачи, ее задушевный разговор со зрителями и пение для «зала» на всю страну, превратились в незабываемое культурное событие.
…И вот ведь как бывает: первый концерт Лидии Руслановой состоялся в 1923 году в Ростове-на-Дону. Там же, ровно пятьдесят лет спустя, в августе 1973 года, на стадионе состоялся ее последний концерт — через месяц она умерла.
Ростовчане во время того концерта долго не отпускали певицу, Русланову усадили в открытую машину и попросили объехать вокруг футбольного поля. Лидия Андреевна буквально впорхнула в машину, взяла микрофон и во всю мощь своего удивительного голоса грянула все те же «Валенки».
Стадион заревел от восторга и попросил сделать еще один круг.
— Газуй! – попросила Русланова водителя и снова запела.
Так, с зажигательной песней, она и покинула стадион…
Когда 20 сентября 1973 года не стало и Лидии Руслановой, на ее сердце нашли следы от семи инфарктов…Но народ ее запомнил моложавой, гордой, статной, и такой голосистой, каких русская земля рождает раз в сто лет.
Подготовила Россинская Светлана Владимировна, гл. библиотекарь библиотеки «Фолиант» МБУК «Библиотеки Тольятти»