за что был расстрелян штерн

80 лет назад был расстрелян генерал Штерн

31 марта 1936 года народный комиссар обороны Советского Союза Климент Ефремович Ворошилов собственноручно написал боевую характеристику на Григория Михайловича Штерна.

«Состоящий при мне для особо важных поручений комдив т. Штерн Г. М. назначен командиром 7-й кд. Работая со мной больше семи лет, т. Штерн проявил себя способным, инициативным и точным. Тов. Штерн должен идти в войска для непосредственного командования, и только поэтому я вынужден его освободить от той работы, которую он так умело и добросовестно выполнял. Не сомневаюсь, что т. Штерн останется таким же прекрасным работником и большевиком — товарищем, каким он был в должности начальника управления делами НКО и для особо важных поручений при мне…» Далее нарком «от души» желал Штерну полного успеха в командовании дивизией и наградил его именными золотыми часами.

Родился Григорий Михайлович 6 августа 1900 года в еврейской семье служащего, в небольшом украинском городке Смела ныне Черкасской области. Закончив в 1919 году полный курс гимназии, примкнул к революционному движению. Надев на грудь красный бант, он ходил на бурные тогда демонстрации. Когда в Смелу вошла Красная армия, Штерн стал рядовым бойцом 46-й стрелковой дивизии, которой командовал И.Ф. Федько, о храбрости которого ходили легенды. Здесь Г. М. Штерн прошел хорошую боевую школу, последовательно побывав командиром взвода, роты, батальона, комиссаром полка, затем бригады. Он был участником боев на Южной Украине, прошел с полком по дну «морского залива» Сиваш, сражался в Крыму до взятия Севастополя.

После разгрома Врангеля Г. М. Штерн в составе кавалерийской дивизии четыре года воевал с басмачами в Туркестане, занимая должности комиссара дивизии, а также начальника отдельной группы войск. За доблесть и отвагу в ходе боев дважды был награжден орденами Красного Знамени.

Командарм 2-го ранга Штерн, маршал Х. Чойбалсан и комкор Жуков. Халхин-Гол, 1939 год.cyclowiki.org

Красной Армии нужны были свои командиры высокого ранга, и в 1925 году Григория Михайловича направили на курсы усовершенствования высшего командного состава при Военной академии имени М. В. Фрунзе. Успешно закончив их, он был оставлен слушателем Восточного факультета, по окончании которого направлен в распоряжение Наркома обороны СССР. Часто бывал на крупных маневрах, готовил их разборы, а также разборы учений и инспекций различных родов войск.

В 1936 году в Испании под руководством генерала Франко, опиравшегося на помощь Германии и Италии, вспыхнул фашистский мятеж. Из разных стран мира на защиту Республики двинулись добровольцы, объединявшиеся в интернациональные бригады. Сотни добровольцев-военачальников, летчиков, танкистов поехали в Испанию и из Советского Союза. Штерну было доверено руководство советскими советниками. Одновременно он стал старшим советником при Республиканском правительстве и его Генеральном штабе. Григорий Михайлович участвовал в сражениях на различных фронтах — на реке Эрбо, под Теруэлем, Гвадалахарой, при длительной обороне Мадрида. Здесь он сотрудничал со многими будущими советскими военачальниками: Р. Я. Малиновским, Я. В. Смушкевичем, Н. Н. Вороновым, Н. Г. Кузнецовым и другими. В интернациональных бригадах он помогал вырабатывать тактику боев в первую очередь с фашистскими танками и авиацией. В ходе сражений в Испании Г. М. Штерн стал военачальником крупного масштаба, ему было присвоено воинское звание «комкор». Не знал он только того, что его высказывания работники НКВД аккуратно посылали в Москву, на Лубянку.

В конце июля 1938 года японские соединения захватили несколько крупных высот в Приморье, в районе озера Хасан, где и закрепились. Для их уничтожения была создана группа войск в составе нескольких дивизий, трех танковых бригад (до 100 легких танков) и значительных сил авиации под командованием Г. М. Штерна. После тщательной разведки он нанес по японцам авиационный и артиллерийский удары и двинул на них всю массу танков, за которыми шли стрелковые дивизии. В течение 6–9 августа японские войска, несмотря на проведение сильных контратак танков с пехотой при поддержке авиации, были разбиты, и остатки их отброшены за границу.

За боевые успехи Г. М. Штерн был награжден орденом Красного Знамени и назначен командующим 1-й Краснознаменной Дальневосточной армией, объединявшей основные силы Дальневосточного фронта.

Однако японцы не унимались. После многочисленных вооруженных провокаций они 2 июля 1939 года вторглись на территорию Монгольской Народной Республики, находившуюся под защитой Советского Союза, силами до 40 тысяч войск, со 135 танками, при поддержке более 200 самолетов с целью овладеть плацдармом в нижнем течении реки Халхин-Гол. После трехдневных боев, в которых участвовали и войска 1-й Краснознаменной армии, японские войска потерпели поражение и были отброшены на свою территорию.

На этом японская военная авантюра не закончилась. Шестая японская армия в составе более 75 тысяч человек, 500 орудий, около 200 танков, 300 самолетов вновь вторглась в этом районе на территорию МНР, имея в виду наступать далее на север и перерезать Транссибирскую железную дорогу. Ее наступление развернулось на фронте более 50 километров.

Григорий Штерн

5 июля 1939 года решением Главного военного совета РККА в Чите был организован новый орган стратегического руководства — Фронтовая группа с подчинением ей всех войск Дальнего Востока. Командующим войсками этой группы был назначен командарм 2-го ранга Г. М. Штерн, кстати, единственный еврей, удостоенный такой высокой командной должности. Он сразу же приступил к созданию группировок войск, необходимых для ударов по флангам Шестой японской армии. 15 июля на базе 57-го особого стрелкового корпуса, находившегося на территории МНР с подчинением Фронтовой группе, была развернута 1-я армейская группа войск. Ее возглавил прибывший из Москвы бывший заместитель командующего Белорусским военным округом комдив Г.К. Жуков. Имелось в виду, что 1-я армейская группа станет основной силой всей Фронтовой группы. Г. К. Жуков много лет командовал кавалерийским корпусом в Киевском военном округе И.Э. Якира, был известен по всем крупным маневрам и учениям как весьма решительный и храбрый военачальник, всегда стремившийся не оттеснить, а окружить и уничтожить противника. Будущее показало, что его тактика и стратегия во многом дополнили воинское мастерство Штерна.

План Штерна по окружению 6-й японской армии Жукову понравился, и они вместе выехали для организации наступления, провели рекогносцировку и вскоре заняли наблюдательные пункты на горе Хамар-Даба.

Многое на Халхин-Голе было для Г. М. Штерна необычным: бескрайняя пустынная степь, отсутствие каких-либо укрытий, жара, растянутость коммуникаций, большой расход времени для создания ударных группировок с одновременным пресечением попыток японских войск к дальнейшему продвижению. Но со всеми трудностями он справился успешно.

Охватывая противника с флангов, атакующие окружали его по частям, отсекали от государственной границы, препятствовали подходу резервов.

К исходу 22 августа Г. М. Штерн доложил К. Е. Ворошилову:

— Окружение противника завершено. Наши стрелковые части, взаимодействуя с танками, артиллерией и авиацией, расчленили оборону японских войск на изолированные участки. Еще через неделю были окончательно ликвидированы оставшиеся японские очаги сопротивления. Решение Г. М. Штерна разгромить Шестую японскую армию, поставленное перед Фронтовой группой, было успешно выполнено. Штаб Г. М. Штерна подсчитал, что японцы всего потеряли в сражении на реке Халхин-Гол более 60 тысяч солдат и офицеров, советские войска — 18,5 тысяч.

Семьдесят три участника этих боев, в том числе командующий Фронтовой группой Г. М. Штерн, были удостоены звания Героя Советского Союза.

Командующий фронтовой группой (монгольские войска, 1-я и 2-я Дальневосточные армии) командарм 2-го ранга Григорий Михайлович Штерн и командующий 1-й армейской группой советских войск в МНР комкор Георгий Константинович Жуков (1896—1974) беседуют во время боев на реке Халхин-Гол. Между ними стоит член Военного совета 1-й армейской группы дивизионный комиссар Михаил Семенович Никишев.cyclowiki.org

В первой половине 1940 года Г. М. Штерн, которому в июне было присвоено звание генерал-полковника, вновь стал командовать Дальневосточным военным округом. В начале 1941 года последовало новое назначение — начальником Главного управления противовоздушной обороны Красной армии. Это была ответственная для обороны страны «маршальская» должность, но времени для создания надежной ПВО осталось слишком мало. Г. М. Штерн по согласованию с Госпланом организовывал новые заводы по производству зенитной артиллерии, новые конструкторские бюро, формировал зенитно-артиллерийские и авиационные части и соединения ПВО, планировал создание специальных зон прикрытия на западной границе в приграничных округах. И вдруг все рухнуло. За две недели до начала Великой Отечественной войны, 7 июня 1941 года, генерал был арестован и отправлен на Лубянку.

В это время уже участились случаи, когда арестованных спасали старшие по службе командиры. Так, сам Г. М. Штерн, как бывший старший советский советник в Испании, поручился за арестованного полковника К. Сверчевского, воевавшего в Испании командиром интернациональной бригады. Сверчевский доблестно провоевал всю Великую Отечественную войну, стал генералом, а в 1945 году занимал высокие посты в союзной Польской армии.

Штерна судила «двойка» — народный комиссар внутренних дел и прокурор Союза ССР, хотя вряд ли это можно было назвать судом. Обвинение было стандартным — участие в военном заговоре. Арестован он был одновременно с Я.В. Смушкевичем, А.Д. Лактионовым, П.В. Рычаговым и другими видными авиационными начальниками. Всех их в середине октября 1941 года (!) вывезли в Куйбышев, где в подвале тюрьмы 28 числа расстреляли. Не узнал Штерн перед смертью, что К.Е. Ворошилов на списке, в котором была фамилия человека, неоднократно выполнявшего его самые ответственные поручения, как и на сотнях других, написал своим крупным почерком: «Согласен. К.В.».

25 августа 1954 года Г.М. Штерн, выдающийся советский военачальник, был полностью реабилитирован.

Автор публикации — Федор Давыдович Свердлов (1921-2002), полковник в отставке, доктор исторических наук

Источник

Расстрелянный под номером четырнадцать. Часть 1

Сколько лет прошло с тех пор — выросли их дети, внуки и правнуки, а ведь до сих пор никакого объяснения происшедшему 69 лет назад нет

28 октября 1941 года в пос. Барбыш под Куйбышевом по личному указанию наркома НКВД и члена ГКО Берии №2756/Б от 18 октября 1941 г. были расстреляны 20 человек, а 1 ноября в Саратове еще 5. Через 4 месяца после начала войны в самое трудное, критическое для страны время. Без суда и следствия были казнены очень известные советские военачальники — два генерал-полковника и четыре генерал-лейтенанта; пять Героев Советского Союза, в т.ч. один дважды Герой.

Вот их полный список в том же порядке, как в расстрельном документе.

1. Штерн Григорий Михайлович, генерал-полковник, начальник ГУ ПВО НКО	2. Локтионов Александр Дмитриевич, генерал-полковник, с 1940 года — командующий ПрибОВО, с декабря 1940 по 19 июня 1941 года “в распоряжении НКО”.	3. Смушкевич Яков Владимирович, генерал-лейтенант авиации, помощник начальника Генерального штаба по авиации.	4. Савченко Георгий Косьмич, генерал-майор артиллерии, заместитель начальника ГАУ.
5. Рычагов Павел Васильевич — генерал-лейтенант авиации, заместитель наркома обороны по авиации, начальник ГУ ВВС.	6. Сакриер Иван Филимонович, дивизионный инженер, замначальника Главного управления авиационного снабжения.	7. Засосов Иван Иванович, полковник, заместитель председателя арткомитета ГАУ.	8. Володин Павел Семенович, генерал-майор авиации, начальник штаба ВВС.
9. Проскуров Иван Иосифович, генерал-лейтенант авиации, заместитель начальника ГУ ВВС, начальник Управления дальнебомбардировочной авиации ВВС (в 1939—1940 гг. зам наркома обороны, начальник Разведывательного управления Генштаба).	10. Склизков Степан Осипович, бригадный инженер, начальник Управления стрелкового вооружения ГАУ.	11. Арженухин Федор Константинович, генерал-лейтенант авиации, начальник Военной академии командного и штурманского состава ВВС.	12. Каюков Матвей Максимович, генерал-майор технических войск, генерал-адъютант заместителя наркома обороны по вооружению.
13. Соборнов Михаил Николаевич, военинженер 1-го ранга, начальник опытного отдела Технического совета Наркомата вооружения.	14. Таубин Яков Григорьевич, конструктор стрелково-пушечного вооружения, начальник Особого конструкторского бюро №16 Наркомата вооружения.	15. Розов Давид Аронович, заместитель наркома торговли СССР.	16. Розова-Егорова Зинаида Петровна, студентка Института иностранных языков, жена Давида Розова.
17. Голощекин Филипп Исаевич, главный арбитр при СНК СССР.	18. Булатов Дмитрий Александрович, первый секретарь Омского обкома ВКП(б).	19. Нестеренко Мария Петровна, жена Павла Рычагова, майор авиации, заместитель командира полка особого назначения.	20. Фибих-Савченко Александра Ивановна — жена Георгия Савченко, домохозяйка.

Все перечисленные 20 человек были расстреляны в Барбыше под Куйбышевом в песчаном карьере на полигоне Куйбышевского УНКВД.
А еще пять человек — гражданских — из того же списка были расстреляны в другом месте — под Саратовом (есть сообщения о том, что это произошло 1 ноября 1941 года):
21. Вайнштейн Самуил Герцович, заместитель наркома рыбной промышленности.
22. Белахов Илья Львович, директор Института косметики и гигиены Главпарфюмера.
23. Слезберг Анна (Хая) Яковлевна, начальник “Главпищеароматмасло” Наркомпищепрома СССР.
24. Дунаевский Евгений Викторович, литературный работник, переводчик с персидского языка, поэт.
25. Кедров Михаил Сергеевич, член президиума Госплана СССР, директор Военно-санитарного института.

Сколько лет прошло с тех пор — выросли их дети, внуки и правнуки, а ведь до сих пор никакого объяснения происшедшему 69 лет назад нет. Ведь нельзя же всерьез воспринимать тот бред о “военном заговоре”, “контрреволюционной работе в армии”, “шпионаже” или “вредительских пушках”, которым наполнены их “дела” и которые даже сегодня публиковать страшно и стыдно. Речь о другом — почему губили лучших людей страны, особенно нужных ей именно в тот час, самый тяжелый для нее, когда враг подходил к Москве и каждый опытный человек был на вес золота? Может быть, пора попытаться понять, для чего и кем это делалось? Серьезный намек в этом направлении дает судебное дело Берии. Вот ключевая фраза из приговора по нему: “Судом установлено, что в октябре 1941 года подсудимый Берия, заметая следы совершенных заговорщиками преступлений (в полном соответствии с нравами своего времени группу Берии и его шести подельников почему-то называют “заговорщиками”. — А.О.), отдал письменное распоряжение о расстреле без суда 25 арестованных по списку, составленному подсудимыми Меркуловым и Кобуловым. В ЭТОТ СПИСОК БЫЛИ ВКЛЮЧЕНЫ ЛИЦА, СО СТОРОНЫ КОТОРЫХ ЗАГОВОРЩИКИ МОГЛИ ОПАСАТЬСЯ РАЗОБЛАЧЕНИЯ”. Попытаемся понять: какого разоблачения могли ожидать от людей, попавших в этот список? Их можно разделить на четыре группы.

1). АВИАЦИОННАЯ: Локтионов, Смушкевич, Рычагов, Штерн, Володин, Проскуров, Арженухин.

2.) АРТИЛЛЕРИЙСКАЯ: Савченко, Сакриер, Склизков, Каюков, Соборнов, Засосов, Таубин (все, кроме Таубина, выпускники Артиллерийской академии).

ПРЕДСТАВИТЕЛИ ДВУХ ЭТИХ ГРУПП НЕПРЕРЫВНО РАБОТАЛИ С ГЕРМАНИЕЙ в 1939—1941 гг., некоторые входили в состав совместных комиссий и делегаций, другие ездили туда в командировки, приобретая для СССР самолеты и другую военную технику, перенимая немецкий военный и промышленный опыт, приобретая оборудование и новые технологии. Но руководство страны боялось скорее не столько возможности их предательства там, сколько возможности утечки информации об этом здесь, а особенно после начала войны, — о том, какие ориентировки, задания и указания они получали непосредственно от первых лиц, посылавших их в загранкомандировки (а они практически все бывали и в кабинете Сталина) к “союзнику”, который неожиданно вопреки заверениям вождя 22 июня 41-го года вдруг превратился в самого страшного противника. Очевидно, именно это имелось в виду как “опасность разоблачения”. Предположенная автором причина ареста Таубина — особая, она будет изложена ниже. Скорее всего особой была и причина ареста Сакриера, возможно, какая-то оценка ситуации, высказанная им, способная привести к разоблачению Инстанции (например, если он постоянно высказывался против контактов с фашистской Германией), поэтому он и был арестован раньше всех из группы — 21 апреля 1941 г. 16 мая был арестован Таубин — единственный арест в мае. 7 июня взяли Штерна и Смушкевича, 19 июня — Савченко, остальных же — после начала войны (на мой взгляд, причиной большинства этих арестов стала начавшаяся война, когда потребовалось срочно скрыть степень предвоенного военно-технического сотрудничества с фашистской Германией).

3) ЖЕНЫ АРЕСТОВАННЫХ: Фибих (Савченко) — жена Савченко; Нестеренко — Рычагова; Розова-Егорова — Розова. Еще предстоит понять, почему три жены высокопоставленных лиц из этого списка были расстреляны вместе со своими мужьями. По моему мнению — жены Савченко и Розова были обречены, поскольку находились вместе со своими мужьями в их длительных загранкомандировках, первая — в Германии (Савченко решением Политбюро от 23 октября 1939 г. был назначен зам. председателя Хозяйственной комиссии в Германии Тевосяна), вторая — в США, т.к. Розов был не только замнаркома, но и руководителем Амторга. Общение же с США было резко оборвано после (или накануне) подписания договоров с Германией. Жена Рычагова — майор авиации Мария Нестеренко была замкомандира авиаполка особого назначения (весьма вероятно, того самого АПОН полковника Мурзина, а затем Грачева, который базировался на Центральном аэродроме и выполнял особо важные задания ЦК партии и правительства, в том числе заграничные рейсы).

С тремя — Голощекиным, Булатовым и Кедровым — просто сводили старые счеты, используя сложившуюся ситуацию.

С 16 мая 1941 года вслед за Таубиным и Бабуриным начинаются аресты не входящих в “список двадцати пяти” работников оборонной промышленности и военных, в первую очередь авиаторов, так или иначе имевших отношение к созданию и испытаниям 23-мм и 37-мм авиапушек и 12,7-мм крупнокалиберного пулемета Таубина—Бабурина, в том числе: полковника авиации Г.М.Шевченко — начальника Научно-испытательного полигона авиационного вооружения ВВС (18 мая); генерал-майора авиации А.И.Филина; зам. нач. Главного управления ВВС и начальника НИИ ВВС (23 мая); наркома боеприпасов И.П.Сергеева (с 3 марта 1941 г. освобожденного от должности и ставшего преподавателем Академии Генштаба (30 мая); наркома вооружения Б.Л.Ванникова (9 июня); начальника ГУ НКВ И.А.Мирзаханова, непосредственного начальника Таубина (дата ареста неизвестна); замнаркома авиапромышленности В.П.Баландина (дата ареста неизвестна); замнаркома обороны генерала армии К.А.Мерецкова (24 июня). К счастью, четыре последних человека почему-то были по указанию Сталина освобождены после нескольких месяцев допросов и жестоких избиений и успешно продолжили ответственную работу на очень высоких постах. Ванников руководил атомным проектом и стал трижды Героем Социалистического Труда, Мерецков стал маршалом и командовал фронтами, Мирзаханов стал замнаркома вооружения и генералом, Баландин занял свой прежний пост замнаркома авиапромышленности. Остальные же из этого списка были расстреляны в Саратове вместе с большой группой военных — всего 46 человек. В составе этой группы было семь генерал-лейтенантов, девять генерал-майоров, четыре Героя Советского Союза, арестованных перед самой войной и вскоре после ее начала. Вряд ли можно считать совпадением то, что их расстреляли именно в День Красной Армии — 23 февраля 1942 года. Это было серьезным предупреждением всем военным по поводу их возможных высказываний о предвоенном сотрудничестве СССР и Германии и о ситуации и событиях 22 июня 1941 года, которые c тех пор надолго стали Великой тайной Великой Отечественной войны.

Именно такой человек был расстрелян под №14 “Списка 25-ти”.

Продолжение — в следующем номере.

Источник

Илья Куксин: Генерал-полковник Григорий Михайлович Штерн

Написал Леонид Комиссаренко
Статья просматривалась 4 043 раз(а)

Генерал-полковник Григорий Михайлович Штерн

Илья Куксин

Начало Великой Отечественной войны сложилось весьма неудачно для Советского Союза. За три с половиной месяца германская армия нанесла поражение Красной Армии, захватила значительную часть Европейской территории страны и подошла к окрестностям столицы Москве. Нацистские газеты красочно смаковала предстоящий парад своей армии 7 ноября 1941 года на Красной площади. Парад состоялся, но не немецкой а Красной Армии. Прямо с парада её участники направились на фронт в 30 км от площади. В начале декабря Красная Армия перешла в контрнаступление и отбросила фашистов далеко от столицы. В разгроме немецких войск большую роль сыграли переброшенные с Дальнего Востока дивизии, которые в 1939–1941 году создал и подготовил к войне советский военачальник Григорий Михайлович Штерн.

Именно Штерн летом 1939 года направил тогдашнему наркому обороны Ворошилову письмо, где он писал, что считает необходимым тихо, распорядительным порядком влить в войска первой и второй Краснознамённых армий все положенные мобилизациоонным планом местные ресурсы, хотя это будет порядочным ущербом. Ворошилов и Сталин не приняли это предложение и вопрос был вынесен на Политбюро. К концу 1940 года войска Дальнего Востока были отмобилизованы, а к осени 1941 года обучены к войне в современных условиях. Именно эти войска, переброшенные под Москву, решили исход сражения в пользу СССР.

Капитан первого ранга Николай Кузнецов и комкор Григорий Штерн познакомились в Испании. Первый был военно-морским атташе при республиканском правительстве. А второй — главным советским военным советником республиканской армии. В своих воспоминаниях опальный министр военно-морского флота CCCP Н. Г. Кузнецов писал, что они прекрасно сработались с Г. М. Штерном и с полуслова понимали друг друга. После возвращения из Испании судьба снова свела их на Дальнем Востоке и у них остались лучшие воспоминания о совместной работе. После того, как был отозван и репрессирован командующий ОКДВА (особой краснознаменной дальневосточной армии) маршал В. Блюхер, командующим назначили Штерна. Кузнецов к тому времени стал командовать Тихоокеанским флотом и он вспоминал, что на первых порах его беспокоило, как сложатся их отношения на работе, выдержит ли эта дружба все испытания. Но и здесь работать со Штерном оказалось так же просто и легко, как в Испании. Штерн часто приезжал к нему во Владивосток и к флоту он проявлял живой интерес. Знакомство с флотом помогало ему потом составлять согласованные планы совместных действий сухопутных частей и флота. На протяжении всей службы Кузнецов бывало наблюдал споры и даже осложнения между общевойсковыми и флотскими начальниками из-за того, кто кому должен подчиняться. В подобных бесплодных пререканиях напрасно терялось драгоценное время. Со Штерном у него таких споров не возникало. Позднее, когда они оба оказались в Москве, он часто бывал в семье Штерна. Григорий Михайлович знакомил Кузнецова, тогда еще молодого москвича, со столицей. Удивительно хорошо складывалась военная карьера Штерна. Ровестник века, он в 18 лет вступает в Красную армию. Активный участник гражданской войны, краснознаменец, войну заканчивает комиссаром полка, затем военная академия, престижные командные должности, долгие годы работал в центральном аппарате наркомата обороны комиссаром для особо важных поручений при наркоме. Минуло его и лихолетье 1937— 38 годов. Когда ССССР, а точнее Сталин, решил вмешаться в Гражданскую войну в Испании, то Г. М. Штерн (под псевдонимом Григорович) был направлен туда в качестве главного военного советника республиканской армии. Он принял участие в трёх важных операциях республиканской армии в том числе и полном разгроме итальянского экспедиционного корпуса, посланного на помощь мятежникам. Именно Штерн послужил прообразом Гольца в известном романе Э. Хемингуэя «По ком звонит колокол» о Гражданской войне в Испании. За участие в этой войне Штерн был награжден высшей наградой СССР орденом Ленина и вторым орденом Красного Знамени и был избран депутатом Верховного Совета CCCР.

Основанием для подготовки такой справки стало чрезвычайное происшествие.

Штерн вступил в должность начальника управления ПВО страны в феврале 1941 года, а в начале марта немецкий самолет “Юнкерс-52“возник в воздушном пространстве Москвы и запросил разрешения на посадку на одном из аэродромов. Зеркальная ситуация такого же чрезвычайного происшествия 28 мая 1987 года, когда Матиас Руст в праздничный День Пограничника пробрался в воздушное пространство Москвы и посадил свой самолет прямо на Красной Площади. Сталин рассвирепел и строго спросил с Тимошенко, как это средства ПВО проморгали и кто виноват. Обвинить Штерна было трудно, он практически только вступил в должность. Сказать, что виноват бывший нарком обороны Ворошилов, который денно и нощно пекся о коннице, а на ПВО внимания не обращал Тимошенко не решился и дал задание начальнику 3-го управления наркомата оборону майору госбезопасности Михееву найти компромат на Штерна. Михеев был человеком Берия в наркомате и во время службы в НКВД поднаторел на дутых делах. И вот перед нами эта справка. Чекисты, как говорится, носом землю рыли, но накропать убедительного компромата не сумели. В 1918 году был связан Штерн с левыми эсерами, но он не скрывал этого и указывал в своих анкетах. Для утверждения, что он примыкал к троцкизму можно было сослаться на показания военных процессов 1937–1938 гг. Да вот беда, большинство тех, кто давал такие показания, несомненно, под пытками, на суде от них отказались. И это отмечено в справке. Важным компроматом стали бы показания бывшего командующего Белорусским военным округом Белова, что Штерн был участником военного заговора, но в справке сообщается, что такие показания Белов дал, но подписать протокол допроса, также, повидимому, составленнй следователем, отказался и поэтому к делу Белова он не приложен. Не дали никаких показаний на Штерна Уборевич, Якир, Путна и ряд других репрессированных военных из высшего командного состава Красной армии. Обнаружили чекисты, что у матери Штерна было два брата за рубежом — один в Германии, другой в Америке, но материалов о их связи со Штерном, как записано в справке “не имеется”. На справке имеется резолюция Тимошенко от 14 марта 1941 года: “Осуществить дальнейшую разработку дела Штерна“.

И осуществили, очевидно, не без согласия наркома обороны. Штерна арестовали, страшно пытали и, не добившись самооговора, расстреляли без суда.

Кроме уже упомянутой справки, мы также использовали материалы по этому вопросу из книги американского историка M. Parrish “The Lesser Terror“. Она посвящена советским органам государственной безопасности в период с 1939 по 1953 год и основана на советских архивных материалах, к которым её автор был допущен в период так называемой кратковременной «архивной оттепели».

Хочется отметить, что все военные, арестованные по надуманному делу генералов, были посмертно реабилитированы со скупой юридической фразой за отсутствием состава преступления.

Источник