за что россия забрала крым
Крымская операция: Как обвели вокруг пальца США и НАТО
Пять лет назад в Крыму речь шла о большем, нежели о контроле над полуостровом. Речь шла о контроле над будущим. В том числе и над будущим всего мира
С военной точки зрения операция по обеспечению мира и спокойствия в Крыму признаётся блестящей даже нашими стратегическими противниками. И даже после не менее блестящей операции по пресечению победы терроризма в Сирии.
Крым как часть геополитики
Как стратегический объект Крым имеет две ипостаси. В качестве вдающегося в Чёрное море куска земли он позволяет контролировать практически всё это море. И не столько о современных ракетах идёт речь. Даже и в древности это была «срединная земля», от которой пролегали наиболее короткие маршруты к любым черноморским побережьям. Кто владеет Крымом — тот владеет Чёрным морем.
Как развивать преимущества, проистекающие из подобной геостратегической конфигурации, — дело уже амбициозное, но вторичное. Татары вон в своё время и до Москвы доходили…
О чём шла речь с инструментарием Майдана
Фото: www.globallookpress.com
Если кратко и не повторяя уже написанное, то схема была проста. В качестве ударного инструмента для срочной смены власти в Киеве, своеобразного тарана, должны выступить нацисты. И отнюдь не столько отморозки из националистических украинских организаций, сколько идейные ребята на политическом уровне. Турчиновы, Парубии и прочие, у коих или папа был репрессирован за участие в сожжении деревни со всеми жителями, или дядя концлагерь охранял, или дорогого дедушку прямо в схроне гранатой и приголубили.
Результатами ударных действий нацистов должны были воспользоваться прозападные олигархические структуры Украины, цель которых — за мзду малую так поменять режим и законодательство, чтобы, во-первых, украинские ресурсы смогли прибрать к рукам западные транснациональные корпорации, а во-вторых, чтобы американские военные получили в своё распоряжение как минимум Крым, а как оптимум — всю территорию Украины. Проще говоря — получили под контроль подбрюшье России.
А что есть транснациональные западные корпорации? Это и инструмент обогащения, и орудие контроля над человечеством надмирового финансового интернационала. И те же военные Америки — не более чем дубинка для непокорных в их руках.
Вот дубинкой под солнечным сплетением непокорной России и должна была стать захваченная нацистами Украина.
Но не стала. «Вежливые люди» помешали
Крым. Март 2014 г. Фото: photo.ua / Shutterstock.com
На самом деле, конечно, помешали не «вежливые люди». Точнее, они могли помешать. И имели для этого очень серьёзные оперативные военные возможности. Что, например, было показано впоследствии в Сирии.
Можно сказать и больше. Скорее всего, при той геостратегической роли, которую объективно играет Крым, Россия ни при каких условиях полуостров не оставила бы. Если бы понадобилось — повела бы за него военные действия. Просто есть такие условия, когда ничего иного не остаётся. Но в данном случае сложилось сразу несколько факторов, благодаря которым до войны дело не дошло.
Третий — что Россия уже располагала к этому времени «вежливыми людьми»…
Вежливо, но твёрдо
Крым. Ополченцы. Март 2014 г. Фото: Alexander Chizhenok / Shutterstock.com
Да, первую роль сыграли ополченцы, добровольцы и казаки. Именно они не пустили в Крым нацистов, они заблокировали ключевые пункты, они распропагандировали украинских военных. Но если бы затем не появились «вежливые люди», то — сегодня это общее убеждение — было бы в Крыму нечто очень похожее на Донбасс.
Но вот то, как и откуда в Крыму взялись эти «вежливые люди», и составляет предмет ужаса и восхищения на Западе.
Во-первых, никто — кроме причастных, конечно, — до сих пор не знает, когда они появились в Крыму. Кто-то говорит о 26 февраля, когда они однозначно проявили себя при операции установления контроля над зданием Верховного совета в Симферополе. Кто-то — о 25 февраля, когда был зафиксирован факт доставки первых подразделений «вежливых» на борту корабля «Николай Фильченков». Кто-то говорит даже о 23 февраля, когда никаких особых передвижений русских войск в Крыму не было зафиксировано, но кто-то где-то видел кого-то, переброшенного из России.
Но факт налицо: неизвестные вооружённые люди реально перенимают у ополченцев и казаков контроль над важным объектами в ночь на 27 февраля, и до сих пор западные военные аналитики разводят в своих докладах руками: на блокирование украинских ключевых объектов и воинских частей эти силы потратили менее суток, не сделали при этом ни одного выстрела, но не дали и ни одного шанса противнику на сопротивление.
Фото: Alexander Chizhenok / Shutterstock.com
Во-вторых, никто не понял, откуда они появились, «вежливые люди». Какие-то самолёты летали, да. Но какие и зачем — западная разведка не выявила. Западная разведка — это нужно подчеркнуть тремя жирными линиями, обвести в красный прямоугольник и поставить на полях три восклицательных знака! — вообще не выявила переброски воинских контингентов в Крым! Не просто значимых — вообще никаких!
В-третьих, действия этого контингента были на диво эффективными. Сорок тысяч украинских военнослужащих на территории полуострова с сотнями единиц бронетехники не увидели для себя ни единого шанса на сопротивление. Или не захотели увидеть — но с военной точки зрения это одно и то же: результат-то один. А результат был таков, что на глазах не успевшего даже удивиться мира — и НАТО! НАТО! — неизвестными людьми в военной форме без опознавательных знаков были в момент захвачены все стратегические объекты в Крыму!
А ну-ка — в Англии? Или ещё где? Кстати, через полтора года в Сирии русские нарисовались так же: не было их, и все «хорошие» люди вокруг радовались победам террористов над антинародным режимом Асада — и вот русские уже здесь, и вся банкстерская схема очередного захвата очередного пункта на планете летит к чертям…
В-четвёртых, всё было проделано настолько безальтернативно, что мем о «вежливых» просто не мог не возникнуть. Ну, сами гляньте. Ладно Верховный совет! Но в ночь на 27 февраля 2014 года одновременно, без единого акта насилия была обезоружена охрана здания Совмина. Штаб ВМС Украины блокирован, а командующий задержан, арсенал штаба взят под контроль и даже вывезен. Запасной командный пункт ПВО тактической группы «Крым» захвачен, средства связи и органы управления уничтожены. Взята под контроль авиабаза Бельбек, командование авиабазы и весь офицерский состав задержаны. При этом средствами радиоэлектронного противодействия заблокированы все без исключения средства радио-, электронной и сотовой связи.
Примеры можно продолжить. Крым и для Украины был важной стратегической площадкой. Но вся она практически за сутки перешла под контроль России, а в течение ещё трёх дней были раздавлены вообще все шевелящиеся червячки сопротивления. И всё — без единого выстрела!
Фото: GANZIN / Shutterstock.com
Мировое значение события
А теперь остаётся только представить себе реальную панику в штабах США и НАТО, когда они осознали, как ловко, изящно и, главное, безальтернативно их обвели вокруг пальца. Вместе со всеми их планами.
Они были, конечно, готовы к тому, что мощный, но неповоротливый русский Иван способен победить любого. Если дать ему развернуться. Но если ему этого не позволить, то русский, как правило, с реакцией запаздывает, а затем смиряется с поражением. Особенно если ему что-нибудь всё же уступить. Вот, например, как это было с Югославией.
И вдруг оказывается, что Ваня занимает уже предназначенный Западом для себя ключевой пункт желаемого геостратегического расклада. Причём быстро, без крови, «вежливо». Но главное — что на Западе по этой теме даже муха не пошевелилась! А это значит…
А это значит несколько важных вещей. Первая. Что Западу и мировым банкстерам не удалось захватить позицию, с военной точки зрения ставящую Россию в крайне ущербную позицию. Вторая. Что Западу не удалось получить под свой контроль консолидированную территорию юго-западной части Большой России. Напротив, владение Крымом позволяет Москве осуществлять реальный военный контроль над этой территорией.
Третья. Запад получил дулю под нос, как бы просторечно это ни звучало. Сирия со второй такой же комбинацией из трёх пальцев будет уже позже. А в марте 2014 года эта нехитрая фигура означала катастрофическое поражение Запада. В самых его, можно сказать, лелеемых замыслах.
И от этого поражения ему уже не оправиться никогда…
Все за сегодня
Политика
Экономика
Наука
Война и ВПК
Общество
ИноБлоги
Подкасты
Мультимедиа
Политика
Шесть лет российской оккупации Крыма: произвол, за который расплачивается как агрессор, так и его жертва (DeníkN, Чехия)
Ровно шесть лет назад, в ночь с 26 на 27 февраля, «зеленые человечки» захватили Крым. Напрашивается вопрос, что Россия, жители Крыма и сепаратистские лидеры приобрели после отторжения полуострова. Немного. Зато потери велики.
Сегодня на Украине состоялась премьера художественного фильма «Черкассы», названного в честь военного корабля, захваченного российскими вооруженными силами во время аннексии Крыма. История «Черкасс» является одним из значимых украинских символов, связанных с событиями 2014 года. А поскольку украинцы испытывают слабость к символам, ясно, что дата нынешней премьеры выбрана отнюдь не случайно.
Ровно шесть лет назад, в ночь с 26 на 27 февраля, «зеленые человечки» без знаков отличий захватили здания крымского автономного правительства и парламента и над обоими подняли российский флаг. В тот же день был захвачен аэропорт «Бельбек» в Севастополе и остановлено паромное сообщение между Россией и Керчью. Так российская операция вошла в решающую фазу, которая кульминировала мартовским псевдорефендумом и нелегальной аннексией всего Крымского полуострова.
Непосредственно после аннексии при прямой российской поддержке началась война на Донбассе, которая продолжается уже столько же, сколько Вторая мировая. Жизни лишились уже более 13 тысяч человек, и более полутора миллионов жителей Донбасса и Крыма покинули свои дома. К 24 февраля 2020 года, по официальным украинским данным, на Украине насчитывается 1 442 940 вынужденных переселенцев.
Без российской военной операции сам Крым вряд ли отсоединился бы от Украины. Да, это был единственный украинский регион, населенный в основном этническими русскими (правда, в 2001 году при последней переписи населения их доля составляла «всего» 60% и она постепенно снижалась), и сепаратистские настроения там не были редкостью. Но, согласно опросам общественного мнения до 2014 года, присоединиться к России хотели только 20% жителей Крыма.
Контекст
Крым: от вероломства до репрессий (Тиждень)
НВ: как изменился Крым за шесть лет
e15: Крым нескоро дождется воды из Днепра
Кстати, всего за день до захвата крымского парламента в столице автономии Симферополе прошла массовая проукраинская демонстрация, организованная в основном крымскими татарами. Сегодня русские задним числом признают, что им пришлось надавить и на крымских депутатов, и на жителей Крыма, «голосовавших» на «референдуме».
Несмотря на, несомненно, искренние усилия украинского президента Владимира Зеленского, который в предвыборной кампании обещал завершить конфликт, война отнюдь не близится к концу. Пока Россия будет притворяться, что не является одной из сторон конфликта, любые усилия, включая минские соглашения, заранее обречены на провал. Ситуация с Крымом еще сложнее, и его возможная реинтеграция — задача на многие годы вперед.
Потери оккупанта и оккупированного
Через шесть лет после аннексии встает вопрос, что, собственно, Россия, жители Крыма и тогдашние сепаратистские лидеры приобрели, отделившись от Украины. На самом деле немного, и во всех сферах преобладают минусы. Из этого следует, что российское руководство плохо продумало свою «украинскую авантюру».
2014 год принципиально изменил карту взаимоотношений в Восточной Европе. Из-за своей агрессии крупнейшая страна мира оказалась в международной изоляции, и хотя в 2017 году российская экономика возобновила незначительный рост, она по-прежнему в стагнации, и ее рост отстает даже от экономики Украины, страдающей от войны.
Россия, разумеется, может добиться отдельных успехов и некоторой разрядки в международных отношениях. Но пока она не уберется с Украины, вряд ли можно ожидать ее полноценного возвращения на международную арену. А ведь эта ситуация потенциально очень опасна для российского режима. Кремль может подпитывать синдром осажденной крепости, основывая свою легитимность на конфликте с Западом, но россиян все равно больше интересует экономика и уровень жизни. Популярность и легитимность Владимира Путина опирались на беспрецедентный рост уровня жизни, которому способствовали высокие цены на нефть.
Однако в 2014 году эта модель рухнула: режим явно предпочел сиюминутную цель долгой и изнурительной работе над улучшением ситуации в стране. Тогда популярность Путина стремительно выросла, но затем начала снижаться с такой же скоростью.
Нечему радоваться и жителям оккупированного Крыма, которые в принципе стали заложниками России. Пока Крым будет жить в условиях международного вакуума, полуостров не вернется к нормальному состоянию.
В день «референдума» о присоединении к России в марте 2014 года автор этих строк написал комментарий. Главный тезис в нем был таким: Крым во всех сферах с трудом обойдется без Украины. В географическом и инфраструктурном отношении полуостров всегда был связан именно с Украиной, а не с территорией современной России. Это чисто прагматическое соображение стояло и за административной передачей Крыма Украинской ССР в 1954 году.
После 2014 года из-за этого присоединения (и спорного международного статуса) Крым превратился из полуострова в де-факто изолированный остров. Постепенно прекратились железнодорожное сообщение, поставки электроэнергии и воды. Правда, поезда и электричество можно, пусть и с трудом, компенсировать (путь из Москвы в Крым через Украину примерно на 400 километров короче, чем через недавно построенный Крымский мост).
А вот что касается воды, то Крым столкнулся с колоссальными проблемами. Полуострову всегда не хватало воды, и эту проблему удалось надолго решить благодаря каналу из Днепра. Его построили в 60 — 70-е годы прошлого века. Только после этого в Крыму стало активно развиваться сельское хозяйство.
Недавно прошла информация о том, что Украина может согласиться на восстановление поставок воды по Северо-Крымскому каналу в обмен на уход России с Донбасса. Эту идею высказал председатель президентского парламентского клуба «Слуга народа» Давид Арахамия. Однако ее резко отклонил не только президент Зеленский, но и пресс-секретарь российского президента Путина Дмитрий Песков.
Другой проблемой для жителей Крыма стало значительное ослабление туристического потока. Южный берег Крыма был самым популярным туристическим регионом Украины, где ежегодно отдыхали миллионы. Кстати, еще во времена СССР Крым называли «всесоюзной здравницей». Но в подавляющем большинстве эти туристы были украинцами, которые теперь ездят в другие регионы на украинском побережье. От этого выигрывает, например, Одесса. Иностранцев же отпугивает труднодоступность Крыма. Чтобы поехать туда, европейцам требуется российская виза (Украина уже давно не требует виз от граждан Европейского Союза), но, приезжая в Крым из России без специального украинского разрешения, они рискуют получить запрет на въезд на Украину.
Высокие цены и низкие зарплаты
Заявление так называемого председателя правительства Крыма Сергея Аксенова о том, что в 2019 году в Крыму побывали более семи миллионов туристов, в том числе более миллиона украинцев, — это не более чем попытка выдать желаемое за действительное. Значительная часть нынешних туристов — это российские государственные служащие, которых отправляют в крымские санатории. Однако, по словам местных жителей, этот контингент особого дохода не приносит, потому что зачастую это бедные россияне, которые на отдыхе не тратятся.
Крым не привлекает туристов и из-за плохой туристической инфраструктуры и сферы услуг. Кроме того, местные цены еще выше, чем в более привлекательной Турции или Египте или даже на популярном российском курорте Сочи (он, кстати, для многих россиян ближе, чем все главные курорты Крыма). Не удивительно, что даже после строительства Крымского моста туристы не рвутся на полуостров. Конечно, официальная российская статистика утверждает обратное, но, по словам экспертов, в Крым едет лишь малая часть от числа тех туристов, кто отдыхал там до 2014 года.
Высокие цены — это проблема не только для туристов, но и, главное, для местных жителей. Правда, после аннексии значительно вырос доход госслужащих и пенсионеров, и для некоторых крымчан это было главным аргументом в пользу присоединения к России. Но цены выросли еще больше. Сейчас крымские зарплаты все еще не дотягивают до средних по России, а цены при этом сопоставимы с Москвой и значительно превышают цены на Украине. Кроме того, боясь санкций, большинство российских компаний отказались от работы на полуострове, и местным жителям приходится изворачиваться, чтобы обходить разного рода ограничения и пользоваться, например, платежными картами и делать покупки в интернете. Большой проблемой также стали документы. Некоторые страны не признают российских документов, выданных крымчанам, и поэтому получить, скажем, шенгенскую визу им бывает трудно.
Произвол и надежды
Наиболее тяжелой остается ситуация в области прав человека. Организация Freedom House, которая с 70-х годов прошлого века следит за состоянием демократии и соблюдением прав человека во всех странах мира, оценивает Крым намного хуже, чем Россию, и ставит его позади даже таких стран, как Иран, Венесуэла и Белоруссия.
Под огромным давлением оказались крымские татары. В 1944 году они стали жертвой массовой депортации, и почти половина их не выжила. Еще при СССР многие из них были диссидентами, и в 90-е годы крымские татары продолжили правозащитную деятельность после возвращения в Крым. Они прославились необычайной способностью мобилизоваться и выраженной проукраинской позицией. Не удивительно, что именно они подвергаются самым жестоким репрессиям.
Однако самым ярким символом произвола российского режима стал режиссер и лауреат премии Сахарова за свободомыслие Олег Сенцов. Его арестовали в апреле 2014 года, обвинили в терроризме и приговорили к 20 годам лишения свободы. Наконец, в сентябре 2019 года его освободили в ходе массового обмена пленными между Россией и Украиной. Как пишет Украинская академия наук в публикации «Крымский узел», которая вышла в прошлом году, еще более символичной фигуру Сенцова делает то, что он этнический русский, и в представлениях Москвы должен быть прототипом человека, который приветствует аннексию Крыма.
С одной стороны — показные инфраструктурные проекты, такие как мост через Керченский полив и трасса «Таврида» из Керчи в Севастополь. Это, в первую очередь, пропагандисткие проекты. Для сравнения: Россия все еще не достроила даже шоссе между двумя крупнейшими городами — Москвой и Санкт-Петербургом.
С другой стороны — по-прежнему трудное положение местных жителей. Масштабные и зачастую даже фантасмагорические планы (превращение Крыма в «российский Лас-Вегас») для развития региона ни к чему не привели. Крым остается в изоляции, и из-за ограниченных возможностей России и международного вакуума его проблемы могут только усугубляться.
От присоединения к России немного выиграли и местные сепаратистские лидеры, стоявшие у власти в 2014 году. Их постепенно заменяют надежными людьми из России. Российское руководство утратило интерес к Крыму как к особому региону, о чем свидетельствует упразднение Крымского федерального округа, который в 2016 году присоединили к южной России. Также россияне постепенно заменяют перебежчиков из украинской спецслужбы СБУ и государственных служащих.
В результате в Крыму появляется все больше новых жителей, и Украина опасается, что Россия хочет изменить демографическую структуру региона в свою пользу, тем самым сделав невозможным гипотетическое возвращение Крыма под власть Киева. Кроме того, Украину беспокоит милитаризация полуострова и Черного моря. Особую обеспокоенность вызывает затрудненный выход в Азовское море и доступ к важному порту Мариуполь. Построив Крымский мост, Россия сделала невозможным прохождение больших кораблей через пролив и постепенно превращает Азовское море в свои внутренние воды, тем самым снова нарушая международное право.
Через шесть лет после аннексии Крыма понятно, что своими непродуманными действиями Россия подорвала и ситуацию внутри страны, и свое международное положение. Просто удивительно, что ради сиюминутного «успеха» она сама себе связала руки и проиграла борьбу за сердца украинцев, без которых уже никогда не вернет себе столь желанный статус державы. Государство, которое утопило в Крыму сотни миллиардов рублей, несет убытки. Но, главное, страдают сами россияне, которые расплачиваются за агрессивную политику экономической стагнацией и снижением уровня жизни.
Света в конце тоннеля не видно. Крым так просто к Украине не вернется, но это еще не означает, что от него стоит отказаться раз и навсегда. Пока Крым не будет возвращен, Россия должна оставаться на периферии международного сообщества. Украинцам же пока не остается ничего другого, как работать над изменением своей страны и надеяться, что однажды она станет намного привлекательнее с экономической точки зрения, чем стагнирующая сегодня Россия. Только это сможет сделать возвращение Крыма, которое сегодня кажется утопией, чуть более реальным.
Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ.
«Без России кровавое месиво было бы похлеще Донбасса» Как Крым вошел в состав России. Рассказывают главные участники «Крымской весны»
П ять лет назад, 16 марта 2014 года, жители Крымского полуострова проголосовали на референдуме, после которого Республика Крым и Севастополь стали российскими регионами (что, впрочем, не признается большинством стран). Этому предшествовали противостояние в Севастополе, столкновения в Симферополе, где были жертвы, появление на полуострове «вежливых людей» и напряженные переговоры с военными, подконтрольными Киеву. «Лента.ру» решила выслушать главных участников тех событий и записала их монологи. Они рассказали, как сумками возились деньги, «ковались щиты» для самообороны и как ее бойцы готовились встречать «поезда дружбы» с Украины. В материале «Ленты.ру» — их слова без оценок со стороны редакции.
Сергей Цеков, сенатор от Республики Крым
С мая 2003 года — председатель общественной организации Русская община Крыма, с февраля по март 2014 года — заместитель председателя Верховного Совета Автономной республики Крым.
Если конкретно, дата, с которой я понял, что мы в России, — это 27 февраля, ночь. Ночью мне позвонил один из депутатов Верховного Совета и сказал, что здание занято вооруженными людьми. Это было около четырех часов ночи, может быть, плюс-минус полчаса. Я позвонил Сергею Валерьевичу Аксенову, сказал ему об этом. Он мне перезвонил через 20-30 минут. Сказал: да, здания заняты, над ними подняты российские флаги. Когда я услышал, что подняты российские флаги, я понял, что мы в России.
Если глубоко подумать над тем, что происходило, то к этому событию — я могу сказать как председатель Русской общины Крыма — мы готовились более десяти лет. Правда, мы не ожидали, что при нашей жизни это произойдет. Ну, а если еще ближе, то, конечно, это работа Верховного Совета Крыма, партии «Русское единство» и Русской общины Крыма (две последние организации — это фактически единое целое) в период после начала переворота на Украине. Это где-то с конца ноября. Но ключевая все-таки дата — ночь на 27 февраля. Хотя предыдущие события [обеспечили] определенную подготовку […]. В этот период мы много ездили в Россию, общались, говорили. Нам, правда, никто ничего не обещал там, не говорил. Все спрашивали: а как вы?
О митинге возле здания Верховного Совета Крыма 26 февраля 2014 года
26 февраля с утра мы, придя на заседание Президиума Верховного Совета Крыма (заседания проходили практически ежедневно или по несколько раз в день), увидели, что под зданием собираются представители меджлиса (организация запрещена в России по решению суда — прим. «Ленты.ру»), крымские татары. Мы почувствовали, что все серьезно, потому что их количество увеличивалось. В тот момент я позвонил Сергею Валерьевичу Аксенову и Михаилу Сергеевичу Шеремету. Сказал: похоже, что татары здесь затевают провокацию. Похоже, что это провокация против Верховного Совета Крыма. Что надо оказать им противодействие, надо подтягивать наших представителей, тем более что мы к тому времени ополчение уже в значительной степени сформировали — 23 февраля было формирование. Посовещались, решили, что надо делать. Стали подтягивать своих представителей к зданию Верховного Совета Крыма. Было очень много людей, которые просто пришли по зову сердца, понимая, что все серьезно. К нашей акции присоединились тысячи крымчан, и произошли столкновения под зданием Верховного Совета Крыма.
Но тогда, в этот день, 26 февраля, кто бы что ни говорил — те, кто говорит, что с этого началась «крымская весна», — я думаю, лукавят или не понимают, какие процессы тогда происходили. Тогда мы не получили того результата, который хотели получить. Мы должны были провести сессию Верховного Совета Крыма и отправить в отставку правительство [председателя Совета министров Крыма Анатолия] Могилева. Но, к сожалению, смелых депутатов оказалось меньше половины. Мы не получили кворума, не провели сессию, и в тот день вечером мы не знали, как события будут развиваться дальше. Мы узнали об этом только после того, как над зданиями Верховного Совета и Совета министров были подняты российские флаги. Тогда нам стало все понятно.
О силах самообороны Крыма
Они [силы самообороны Крыма] долго формировались, они формировались […] где-то с декабря. Уверенность была, что Крым мы защитим. Просто мы чувствовали — до этого в Крыму такого не было — большую консолидацию прежде всего славянской части населения. Раньше у нас были проблемы с членством в партии, с членством в Русской общине Крыма. У нас много было людей, но мы хотели гораздо большего. Многие годы мы хотели выйти на массовое движение. Когда мы начали формировать ополчение, мы увидели, что численность наша резко возросла. Мы обратили внимание на то, что приходили очень серьезные люди — отцы семейств, зрелые люди, которые в этой жизни состоялись уже. И они приходили к нам и говорили, что надо объединяться, надо защищаться. То есть [они] ожидали — и обоснованно ожидали, что националисты, после того, что они сделали в Киеве, обязательно направятся в Крым. Они об этом говорили откровенно. Мы знали, что мы защитимся. В принципе, даже не имея каких-то заверений со стороны России, мы были уверены, что если начнется реальная защита — а мы понимали, что это вообще может закончиться не просто толкотней, а очень серьезными вещами, вооруженными столкновениями, — мы как-то верили в то, что Россия нас поддержит в критической ситуации.
Сергей Аксенов, глава Республики Крым
В феврале-марте 2014 года — глава украинской партии «Русское единство», депутат Верховного Совета Крыма.
В январе 2014 года уже было понятно, что беспорядки на майдане закончатся для Украины очень плохо. В Крыму поддерживали законную власть, потому что у людей еще оставалась надежда, что Янукович остановит скатывание страны к гражданской войне. Но с каждым днем эта надежда таяла. Люди видели, как президент заигрывает с мятежниками, как сдает позицию за позицией, и все больше осознавали, что могут рассчитывать только на себя, что только единство и решительные действия самих крымчан позволят нам сохранить мир и согласие на полуострове. 28 января в Симферополе прошел массовый митинг, собравший тысячи людей. Организатором митинга выступила партия «Русское единство». Его участники потребовали остановить государственный переворот, обеспечить безопасность граждан, восстановить дружеские отношения с Россией. Думаю, что этот митинг можно считать точкой отсчета «крымской весны».
Поворотных моментов, на мой взгляд, было три. Первый — это государственный переворот в Киеве 21 февраля 2014 года и бегство Януковича. После этих событий государство Украина, учрежденное в 1991 году, фактически перестало существовать. Законной власти в стране не было. Второй момент — митинг 23 февраля, когда началось формирование народного ополчения Крыма. Крымчане показали, что они готовы дать отпор государственному перевороту и взять судьбу республики в свои руки. Третий решающий момент, который, наверное, правильнее назвать точкой невозврата — это митинг 26 февраля. В тот день в ходе беспорядков, организованных экстремистами из «Правого сектора» и Меджлиса, погибли и пострадали люди.
О том, к чему готовились в Крыму до вмешательства России
В те дни Крым действительно стоял на пороге масштабного гражданского конфликта. Скажу честно: мы готовились к худшему. Мы понимали, что мятежники готовы на все ради того, чтобы удержать власть. Но вряд ли до начала трагедии Донбасса кто-то мог допустить, что армия будет расстреливать из пушек мирное население. Люди готовились к мирным протестам, а не к боевым действиям, не к тому, что их будут убивать. В то время как мятежники изначально планировали физическое уничтожение инакомыслящих. Наверное, можно сказать, что это было их «преимущество» — преимущество бандита, внезапно нападающего на жертву. Если говорить о Крыме, то мы, конечно, надеялись на моральную и дипломатическую поддержку России, но не думали, что будет прямая помощь. Появление «вежливых людей» стало неожиданностью для всех.
О противостоянии с меджлисом
По сути это был конфликт между сторонниками и противниками государственного переворота. Замечу, что в составе народного ополчения были люди разных национальностей. Одной из рот командовал крымский татарин, другой — армянин. Но меджлис изо всех сил пытался перевести политический конфликт в межнациональную плоскость. Лидеры этой организации накручивали людей, распространяли информацию о том, что против крымско-татарского народа якобы готовятся провокации, а Верховный Совет 26 февраля будет рассматривать вопрос о присоединении Крыма к России. На самом деле на тот момент этот вопрос в повестке дня не стоял.
Хочу подчеркнуть, что изначально нашей задачей было не победить, а избежать столкновений, развести людей, не допустить кровопролития. Мы были готовы применять силу против националистов, приехавших из других регионов Украины, но не против крымчан, вне зависимости от национальности. И, как показали последующие события, это был абсолютно правильный подход. Если бы наши земляки — и русские, и крымские татары — в те февральские дни не проявили терпение и выдержку, ситуация могла бы развиваться по совсем другому сценарию, с большим количеством жертв. К слову, меджлисовские пропагандисты в дни, предшествовавшие референдуму, распускали самые дикие слухи — вплоть до того, что крымских татар якобы будут депортировать, если Крым станет российским. Но ни пропаганда, ни попытки запугивания не сработали. Подавляющее большинство крымчан всех национальностей поддержали воссоединение с Россией.
Об украинских военных и кованых щитах самообороны
О сторонниках переворота в Киеве среди крымских элит
Большая часть крымских политиков и депутатов во главе председателем Верховного Совета Владимиром Андреевичем Константиновым с самого начала выступили против Майдана. Сторонники Майдана были в крымском парламенте в абсолютном меньшинстве. С декабря 2013 года по февраль 2014-го Верховный Совет сделал ряд публичных заявлений и обращений, в которых призвал Януковича остановить беззаконие и привлечь организаторов беспорядков к ответственности, а крымчан — быть готовыми встать на защиту полуострова. В том же ключе высказывались лидеры пророссийских организаций полуострова. Киеву ясно дали понять, что если власть в стране захватит Майдан, Крым с этим не смирится. Другой вопрос, что часть чиновников разных уровней во главе с экс-премьером Крыма Анатолием Могилевым были готовы сдать мятежникам все и вся в обмен на гарантии личной безопасности и сохранения своих активов. Такие персонажи были и в депутатском корпусе. К сожалению, иуды были, есть и будут всегда и везде. Но в большинстве своем люди ясно осознавали свою ответственность перед крымчанами, перед историей и вели себя достойно.
Ольга Тимофеева, сенатор от Севастополя
В 2014 году — старший преподаватель кафедры информационных систем Севастопольского национального технического университета. 23 февраля 2014 года участвовала в митинге «Народной воли» на площади Нахимова в Севастополе, где выступила в поддержку избрания Алексея Чалого главой городского исполнительного комитета. На том же митинге объявила о переходе всей власти в городе к исполнительному комитету.
Для меня «крымская весна» началась осенью 2013 года. Потому что осенью 2013 года, когда шла активизация [усилий] по вовлечению Украины в европейскую ассоциацию, жители Севастополя впервые обратились к депутатам всех уровней, представляющих Севастополь, — районным, городским, вплоть до депутатов Верховной Рады — с требованием определить свою позицию и, соответственно, будущее Севастополя: евроассоциация или Таможенный союз, так как не видели перспектив Севастополя на этом евроассоциационном пути. Это письмо получило название «Письмо шестидесяти девяти». Команда, которая сложилась при проработке и продвижении этого письма, собралась вокруг Алексея Михайловича Чалого. В январе мы стали просто прогнозировать и планировать варианты: что будет, если… И фактически стали моделировать ситуацию, что будет, если произойдет смещение законно действующего президента Украины. Как в такой ситуации будем вести себя мы и как должен поступить город.
О реакции на переворот в Киеве
События развивались стремительно. Наша группа готовила митинг 23 февраля. Изначально этот митинг готовился в поддержку Единого фронта юго-востока Украины. 22 февраля в Харькове состоялся съезд депутатов всех уровней «Партии регионов» с юго-востока. Основная тема — формирование единого фронта юго-востока «Фашизм не пройдет». Митинг планировался именно в поддержку такого форума. Но потом произошло элементарное предательство депутатами «Партии регионов» своих избирателей. Съезд не пришел ни к каким решениям. Решение было одно — что каждый регион выбирается как может. И тогда мы стали склоняться к тому, что придется защищать город по самому жесткому сценарию, и, следовательно, нужно быть готовыми принять ответственность на себя.
О том, когда настал переломный момент
У меня понимание переломности момента было 24 февраля, после целого дня попыток предательства со стороны администрации города Севастополя, попытки ареста Чалого, попытки взболтать ситуацию. Жители города ответили очень дружно: буквально в течение часа после попытки ареста Чалого у администрации было уже несколько тысяч человек, а к вечеру, когда севастопольцы переламывали ситуацию, у городского Совета, который вынудили собраться для принятия решения о создании координационного совета по жизнеобеспечению города, было уже несколько десятков тысяч. Самые скромные подсчеты дают 20-30 тысяч, иногда даже больше.
Это было именно народное волеизъявление. Там все понимали, что в случае чего придется рассчитывать на себя. Но, как правильно сказал недавно командир «Беркута» (во время встречи с севастопольцами и в Киеве он часто так шутил), «севастопольцы — это как заградотряд». Когда наступают на Севастополь — за нами только море. Севастопольцы всегда стоят до конца, потому что некуда отступать. Момент понимания того, что будет ситуация развиваться и что мы начали двигаться в сторону России, для меня наступил 24 февраля, когда решение о координационном совете было принято под давлением жителей города. И понимание того, что севастопольцы не отступят, что мы сделали свой шаг, свой выбор и дальше будем стоять до конца. Но, конечно, была надежда на родину — что все-таки ей удастся нас защитить. И что все вместе мы из этой ситуации выберемся.
О подготовке к обороне
До 27-го была ситуация безвременья, непонимания. Хотя уже 26 февраля севастопольский «Беркут» выдвинулся на Перекоп для того, чтобы встать в первую линию обороны, обезопасить полуостров от возможного проникновения диверсионных групп со стороны Украины. То есть вот этот момент принятия решения — что с нами войска специального назначения, что милиция присягнула севастопольцам — это все было 24 февраля. Это переломный момент, продолжение народного вече. А 25-26 февраля было принятие решения по созданию войск специального назначения Севастополя, потому что первый приказ координационного совета был о создании подразделения специального назначения «Беркут». Дальше присягнули на верность внутренние войска, которые тоже были мятые-клятые на Майдане. И дальше было формирование массовых отрядов самообороны, подключение сразу всех ветеранов вооруженных сил, Черноморского флота, и дальше уже шло по цепочке формирование эшелонированной обороны… Естественно, в этот период не было вмешательства Черноморского флота. Это все формировалось на уровне внутреннего сопротивления.
Дмитрий Белик, депутат Госдумы от Севастополя
Во время событий 2014 года был депутатом Севастопольского городского совета, с 4 марта по 13 мая 2014 года исполнял обязанности главы администрации Севастополя.
Для меня это не «крымская», а «русская весна», потому что это правильное название. В результате этого события мы получили два новых субъекта — Крым и город-герой Севастополь, который я представляю. Для меня она началась 22 февраля, когда в Севастополь вернулись сотрудники спецподразделения «Беркут» и когда севастопольцы встречали их с цветами на центральной площади. На площади Нахимова севастопольцы встречали наш «Беркут» с распростертыми объятиями, как настоящих героев, в отличие от того, что было в тот момент в другой части Украины. Во Львове этих сотрудников — таких же — ставили на колени на площади, предварительно взяв в заложники их семьи. Поэтому для меня 22 февраля — это тот день, когда началась «русская весна».
На следующий день, 23-го, был митинг «Народной воли» в Севастополе, и отсюда, собственно говоря, началось все патриотическое движение. Для меня внутренне 22 февраля был переломным моментом, когда все уже поняли, что по-другому не будет. И эти ребята все — подразделения, командиры, офицеры — буквально через день уехали, перекрыли въезды в Крым. Они были первые, кто организовал блокпосты. Уже потом появилась самооборона. Для меня одна из ключевых ролей принадлежит в том числе и «Беркуту». Мы понимаем, что ключевых ролей много: и без нашего президента этого бы не произошло, и без огромного желания людей простых — севастопольцев и крымчан.
О референдуме и о том, как договаривались с украинскими военными