за что сидел полковник буданов

Буданов Юрий Дмитриевич

Биография

Юрий Буданов родился 24 ноября 1963 года в городе Харцызск Донецкой области (Украинская ССР). После окончания Харьковского танкового училища проходил службу в Венгрии (до 1990 года), а затем в Белоруссии и Бурятии.

В январе 1995 года в Чечне при взрыве фугаса получил контузию головного мозга с кратковременной потерей сознания.

В 1998 года был назначен командиром 160-го гвардейского танкового полка.

В октябре и ноябре 1999 года при разрыве снаряда и при обстреле танка из гранатомета дважды получил контузии головного мозга.

В 1999 году заочно окончил Академию бронетанковых войск им. маршала Малиновского.

Звание «полковник» получил досрочно, в январе 2000 года, во время контртеррористической операции в Чечне.

Уголовное дело

27 марта 2000 года под селением Танги-Чу Юрий Буданов был взят под стражу по обвинению в похищении, изнасиловании и убийстве Эльзы Кунгаевой.

В феврале 2001 года начались слушания по делу Буданова.

Расследование

3 июля 2002 года вместо вынесения приговора суд принял решение о назначении следующей экспертизы.

18 ноября 2002 года материалы повторной комплексной психолого-психиатрической экспертизы полковника Буданова вновь направлены в военный суд Северо-Кавказского округа в Ростове-на-Дону.

31 декабря 2002 года признан невменяемым в момент убийства чеченки Эльзы Кунгаевой и направлен на принудительное лечение в психиатрический стационар (освобожден от уголовной ответственности).

28 февраля 2003 года Верховный Суд отправил «дело Буданова» на новое рассмотрение.

Приговор

Тюремное заключение

6 октября 2003 года военная коллегия Верховного суда оставила этот приговор в силе.

В мае 2004 года отбывающий наказание в тюрьме Ульяновской области Юрий Буданов подал прошение о помиловании.

15 сентября 2004 года комиссия по помилованию Ульяновской области удовлетворила ходатайство о помиловании Юрия Буданова, решив освободить его не только от отбытия основного наказания, но и от дополнительных тоже. Таким образом, было решено вернуть ему воинское звание и боевые награды. Несмотря на протесты областной прокуратуры губернатор Ульяновской области Владимир Шаманов (бывший командующий ОГВ РФ в Чечне) подписал ходатайство о помиловании Буданова.

21 сентября 2004 года Юрий Буданов отозвал свою просьбу о помиловании. Комиссия по помилованию Ульяновской области удовлетворила заявление Буданова об отзыве ходатайства о помиловании.

За период с 2004 по 2008 годов Буданов трижды подавал прошение об УДО, и еще один раз за его условно-досрочное освобождение ходатайствовала администрация колонии №3 г.Димитровграда Ульяновской области, где Буданов отбывал наказание. Однако Димитровградский суд не находил оснований для его досрочного освобождения.

Выход на свободу

24 декабря 2008 года городской суд Димитровграда (Ульяновская область) удовлетворил очередное ходатайство Юрия Буданова об условно-досрочном освобождении. Представитель суда Лилия Низамова сообщила журналистам, что «суд принял решение сократить срок содержания в колонии Юрию Буданову на один год, три месяца и два дня».

Две кассационные жалобы адвоката семьи Кунгаевых Станислава Маркелова от 12 и 15 января 2009 г., опротестовывающие решение об условно-досрочном освобождении Буданова, были судом отклонены.

15 января 2008 года постановление Димитровградского городского суда об условно-досрочном освобождении из колонии Юрия Буданова вступило в силу.

Убийство Станислава Маркелова

Через три дня, 19 января 2009 года, адвокат семьи Кунгаевых Станислав Маркелов был убит выстрелом в затылок, вскоре после того как принял участие в пресс-конференции в «Независимом пресс-центре» на Пречистенке (Москва), посвященной досрочному освобождению бывшего полковника Юрия Буданова. Сопровождавшая Маркелова студентка журфака МГУ и журналистка «Новой газеты» Анастасия Бабурова получила огнестрельное ранение в голову и в тот же день скончалась в больнице.

Протесты в Чечне

С подробностями обстоятельств убийства Юрия Буданова, расследовании и ходе судебного процесса можно ознакомиться в материале «Кавказского узла» Убийство Юрия Буданова.

Убийство в Москве

10 июня 2010 года Юрий Буданов был убит четырьмя выстрелами в голову в Москве, на Комсомольском проспекте, около дома №38/16.

В последующие дни к месту гибели Буданова и к его могиле возлагали цветы представители русских националистических организаций, ЛДПР, бывшие сослуживцы Буданова и футбольные фанаты. В разных городах России прошли акции националистов в его память.

26 августа 2011 года по обвинению в убийстве Буданова был арестован уроженец Чеченской Республики Юсуп Темерханов (проживавший в Москве под именем Магомеда Сулейманова). Темерханову инкриминировались статьи 105 (убийство) и 222 (незаконное хранение оружия) УК России.

Семейное положение

Юрий Буданов был женат и имел сына и дочь.

Автор: Кавказский Узел

Источник

Биография полковника Юрия Буданова. Герой или насильник-изувер?

Так уж вышло, что в результате многолетнего освещения в прессе дела полковника Юрия Буданова произошел раскол в российско-чеченском обществе. С одной стороны, Буданов снискал славу негласного героя России, с другой, среди чеченского народа он — военный преступник, имя которого гордый народ будет клясть из поколения в поколение.

Юрий Буданов родился в 1963 году в Донецкой области в городе Харцызск, ставший известный нам ныне по сводкам новостей с линии фронта в ходе становления самопровозглашенной Донецкой Народной Республики. Окончил Харьковское танковое училище, после чего был направлен в Венгрию. На момент распада СССР проходил службу в Белоруссии. Предпочел служить России, хотя была возможность остаться.

Чечня

В Первую чеченскую войну во время боевых действий Буданов был несколько раз контужен. В 1998 году ему доверили командование 160-м гвардейским танковым полком. А через два года досрочно присвоили звание полковника и наградили орденом Мужества.

Вторая чеченская война началась в конце лета 1999 года атакой Шамиля Басаева на мирные аулы Дагестана. Российские войска вошли в Чечню.

Зафиксирован случай, когда боевиками было обнаружено расположение полка Буданова, и они предприняли попытку атаковать подразделение.
Боевики подъехали на автомобиле “Нива” к месту наилучшего обзора российских военных, тут же расположили пусковую установку ПТУР и принялись вести огонь. В распоряжении полка Буданова имелись только старые танки Т-62 без управляемых снарядов. Буданов принял решение справиться с угрозой самостоятельно, не вызывая авиацию, которая уничтожила бы всех в округе на ближайшие десятки километров. Полковник приказал определить, откуда ведется огонь, и со второго раза неуправляемым снарядом противник был уничтожен.

По воспоминаниям служащих, Буданов отличался взрывным характером, в ярость его могла привести малейшая деталь. Но при этом самодуром он не был, его замечания, в основном, касались дисциплины и порядка.

Подвиг Буданова

Однажды будановский полк занял позиции в селении Танги-Чу. На месте оказалось, что местным жителям остро не хватает питьевой воды. За все время пребывания в Танги-Чу Буданов постоянно выделял полковую машину для доставки воды населению, за что был прозван “Водовоз”.

Вряд ли кто-то из очевидцев сейчас с благодарностью вспомнит, как под Дуба-Юртом Буданов, взяв ответственность на себя, открыл на КПП своего полка проход для 3,5 тыс. беженцев, ослушавшись приказ свыше.

Следующее самостоятельное решение Буданов принимает, находясь все в том же Дуба-Юрте. Около полутора сотен бойцов 84-го разведывательного батальона попали в засаду боевиков Хаттаба численностью более тысячи человек. Причем это окружение, как стало очевидно позже, было хорошо спланировано боевиками, имевшим достоверные сведения о местоположении разведчиков, их координатах и позывных. Случаи предательства со стороны собственного командования были не редкость.

Двое суток батальон держался. Все просьбы о помощи руководством игнорировались. Артиллерию по селению, в котором находились тысячи боевиков, применять было, по словам командования, нельзя, т.к. оно было признано мирным по договоренности с чеченцами. Вместо адекватных действий разведчикам был отдан приказ выбираться самим.

В это время неподалеку был расквартирован полк Буданова, и полковник слышал все переговоры. Как и любой опытный военный, Буданов понимал, что без танков и артиллерийской поддержки разведчики не выйдут из окружения. Самостоятельно приняв решение, что парням надо помочь, он вызвал добровольцев из офицеров и сформировал экипаж для двух танков. Так, пара танков под командованием Буданова разогнали боевиков и спасли сотни жизней российских солдат.

Буквально на следующий день в Дуба-Юрт впервые за долго время прилетел важный генерал и за спасение разведчиков, рассеивание противника, выполнение военной операции минимальными средствами объявил Буданову служебное несоответствие за самоуправство.

Преступление

В марте 2000-го года произошла история с Эльзой Кунгаевой. 26 марта примерно в 23.00 полковник собрал экипаж и отправился в селение Танги-Чу. До Буданова дошла информация, что снайпер, убивший за несколько дней 18 его бойцов, находится именно в этом селе. Здесь стоит особо отметить, что за последний месяц Буданов потерял только одного человека, и потери последних дней сильно его беспокоили.

Он нашел дом, откуда предположительно велся огонь. На тот момент в доме находилось несколько парней и девушек. Буданов приказал доставить в военную часть для допроса самую старшую из них, 18-летнюю Эльзу Кунгаеву.

27 марта, ночью, состоялся разговор Буданова с Кунгаевой, закончившийся убийством девушки полковником. Буданов приказал закопать тело, но к 13.00 того же дня идет с повинной к генералу-майору Герасимову, который исполнял обязанности командующего группировкой “Запад”. В явке были указаны мотивы и подробности случившегося.

Есть и другая версия и она шокирующая, согласно которой Буданов вообще промышлял изнасилованием на территории Чечни. Эльза Кунгаева вообще была не первой жертвой…. Распространяется она либеральной прослойкой, правозащитниками и другими.

Буданова сразу же арестовали по обвинению в похищении, убийстве и изнасилование Эльзы Кунгаевой. А далее последовала череда “случайностей”, которая предопределит развязку этой истории. При перевозке Буданову “случайно” прострелили ногу и затем так же “случайно” его определили в камеру, где находились чеченцы.

В итоге, по совокупности совершенных Будановым преступлений его приговорили к 10 годам заключения, а также лишили всех званий и наград.

Отбывать наказание полковника отправили в г. Димитровград Ульяновской области. При ходатайстве губернатора области В. Шаманова удалось добиться решения о помиловании Буданова. Тут же последовала жесткая реакция отдельных политиков, журналистов и правозащитников, выражающих свой протест. В Грозном прошел митинг, который поддержал Рамзан Кадыров, заявив: “Если это помилование Буданова произойдёт, мы найдём возможность воздать ему по заслугам”. Не прошло и недели, Буданов отозвал просьбу о помиловании.

Попытка решить вопрос об условно-досрочном освобождении полковника в 2006 году не увенчалась успехом, но прошение было удовлетворено в 2008-м. В январе 2009 года Буданова освободили.

Убийство полковника

Рамзан Кадыров на протяжении всего этого времени активно выражал свою позицию по делу Буданова, с одной стороны, повышая накал ненависти к русскому офицеру, с другой, увеличивая уважение и симпатии к себе чеченского народа. «Буданов — шизофреник и убийца, признанный враг чеченского народа. Он оскорбил наш народ. Каждый мужчина, женщина и ребёнок считает, что, пока Буданов существует, позор не снят с нас», — призывал Кадыров. Подобные лозунги не заставили долго ждать последствий, и днем 10 июля 2011 года Юрий Буданов был убит. Убийцей оказался уроженец Чечни Юсуп Темерханов. В 2013 году он был осужден на 15 лет, но в 2018 убийца полковника Буданова скончался в колонии от сердечного приступа.

Убийца Юсуп Темерханов

Противоречивый образ

Под военным преступлением понимается расправа над человеком без суда, без приговора высшего руководства. Действия Буданова можно расценивать именно в этом ключе.
От содеянного полковник не отказывался, и даже более того, пришел с повинной. Отбыл наказание согласно приговору суда. Напрашивается вопрос, кому и для чего нужно было устраивать ажиотаж вокруг имени Буданова?

Лояльность чеченским элитам, вызванная необходимостью, наконец-то, навести порядок в республике, привела к тому, что образ “плохих русских” в лице Буданова стал, своего рода, воплощением зла в памяти чеченского народа. В свою очередь, в России на подобную демонизацию Буданова отреагировала патриотическая часть населения, придавая ему черты геройства. Но Буданов был героем до убийства Эльзы Кунгаевой, а факт преступления отменить никак нельзя. При этом подобная противоречивая героизация сохранится, пока существует противоположная позиция.

Во всей этой истории по-человечески жаль Юрия Буданова. Даже после смерти его имя еще долго будет использоваться при необходимости. PS: Было 6 амнистий чеченским боевикам и все ок. Одни у нас амнистируются и они герои России, а о других чинуши вытирают ноги. Такое бывает….

Источник

Новое в блогах

Правда о полковнике БУДАНОВЕ

— Насилия не было. Впрочем, приезжайте в Ростов, обо всем поговорим.

Мелькнула мысль — очередной знакомый Буданова, который пытается выгородить полковника. Но внутренняя интуиция подсказывала — этот человек может знать действительно много.

В аэропорту Ростова-на-Дону меня встретил приятный мужчина на шикарном “Мерседесе”.

— Меня зовут Олег Марголин, бывший миллионер, бизнесмен, сокамерник Буданова, — представился собеседник. — Я не собираюсь делать никаких выводов, просто хочу рассказать вам историю, которую я не успел донести до детей Дмитрича. А он так просил.

На интервью у нас было отведено три часа. Олег положил перед собой часы и начал:

— 10 июня я потерял настоящего друга, каких встретишь редко.

Место гибели опального полковника.

фото: Кирилл Искольдский

Двенадцать лет назад ростовчанина Олега Марголина судили за мошенничество в особо крупных размерах. Впрочем, в конце 90-х годов чуть ли не каждый второй предприниматель попадал под эту статью. За решеткой оказывались далеко не все.

Дело Олега Марголина поместилось в 39 томах. Судья оглашал приговор три дня. Обвиняемому дали 8 лет. Отсидел бизнесмен 4 года.

Обиды, воспоминания о том времени — все в прошлом. В память Олега надолго врезался лишь один эпизод тюремной жизни — встреча с опальным полковником Юрием Будановым.

— Мое дело было на контроле Генпрокуратуры, — начал беседу Марголин. — В Ростов меня перевели из Бутырской тюрьмы в мае 2000 года. У администрации следственного изолятора сразу возникла дилемма — с кем меня посадить, чтобы обошлось без последствий. “Не знаем, что с тобой делать, — пожимали плечами сотрудники изолятора. — Из Москвы поступило указание — оберегать тебя, не дай бог, что случится. Прямо второй Буданов. ”. И тут их будто осенило: “Слушай, зачем мы будем тебе отдельную камеру искать? Пойдешь к Буданову? У него коммерческая хата с привилегиями, даже телевизор есть”. Я махнул рукой: “Ну, раз телевизор есть, тогда сомнений быть не может — с Будановым, так с Будановым”.

— Вы хорошо помните первую встречу с экс-полковником?

— Был поздний вечер, часов 11, когда меня завели в огромную камеру. Помимо Буданова там еще находился молодой десантник — по чеченским делам сидел. Я поздоровался. Вещи кинул в уголок. В центре стоял стол — на тюремном жаргоне его называли “дубок”. Присел на краешек кушетки к столу, ждал, когда сидельцы укажут мне мою койку. “Юноша, а ты что сел за стол? Мы стол не накрывали еще”, — съязвил Буданов. Я усмехнулся: “Негостеприимно как-то встречаете”. Полковник поднялся с кровати: “Я — Буданов! Слышал про такого?”. “Телевизор смотрел, прессу пролистывал”, — не растерялся я. “Так ты из такого места приехал, где телевизоры есть? Здесь ведь только у меня такая роскошь, — хвастанул Дмитрич и протянул руку. — Буданов — убийца, насильник, полковник. Похож?”. — “Время покажет, разберемся. ”. В тот день мы проговорили с ним до 4 утра.

“Норма полковника — 330 граммов”

— Судя по всему, вы сидели в какой-то особенной камере?

— В СИЗО было два корпуса — старый и новый. Наша с Будановым, негласно называемая “коммерческая”, камера находилась в новом корпусе, рядом с больницей и женским отделением. Сидели мы по-барски: еда, выпивка — все было. К нам даже приходили советоваться из администрации СИЗО — просили нашего согласия на подселение нового человека. Так с нами оказался молодой гаишник, который попался на взятке. Буданов тогда поинтересовался у меня: “Ну что, Олег, возьмем на воспитание сынка?”.

— Раз алкоголь был, значит, часто выпивали?

— Первый раз Буданов предложил мне выпить 9 мая. “А есть что?” — удивился я. “Да все есть!” — улыбнулся полковник и что-то шепнул конвоирам. Через несколько минут перед нами стояла бутылка водки. Буданов часто шутил по этому поводу: “У нас с тобой свой офис, вернее, гостиница улучшенного типа с личной охраной. Так что это не мы сидим — это они сидят”, — кивал в сторону работников СИЗО. Хранить алкоголь в камере было запрещено. Поэтому, если нам выдавали бутылку, нужно было прикончить ее за день. У Буданова была строгая доза — 300—330 граммов. Так и говорил: “Мы должны выпить по 300 грамм — не больше. Эта доза меня расслабляет, но я не теряю контроль и полностью адекватен”. Водку мы разливали в кружки. Чокались, поднимали тосты — за железо, за танки. Оставшийся алкоголь — будь то 100 граммов или больше — мы отдавали солдатику, который сидел с нами. Кстати, Буданов рассказывал, что на войне он тоже потреблял не больше 330 граммов. Воевать на трезвую голову в Чечне было невозможно. Правда, замечу, накануне судебных заседаний мы не позволяли себе и грамма — на суд всегда приходили с ясной головой.

— Еду вам тоже доставляли не из общего тюремного “меню”?

— Из тех блюд, которые предлагали в СИЗО, мы брали только хлеб. Продукты, чай, кофе — все у нас было. Дело в том, что питанием в СИЗО занимался прикомандированный сюда Иван Федоров. Тот самый начальник штаба, который тоже проходил по будановскому делу, — ему дали условно, потом амнистировали. Так Федоров почти каждый день ходил на базар, покупал нам продукты. Также ростовские казаки носили Буданову передачки. Наша камера была завалена сумками с огурцами, помидорами, колбасой. Не камера, а продовольственный магазин! Жаль, холодильника не было. Съесть все мы не могли, поэтому оставшиеся продукты раздавали. Молоко уходило беременным женщинам, которые содержались этажом выше. Пакеты сахара отдавали мужикам в соседние камеры. Дежурные сержанты беспрекословно выполняли наши команды. Я когда на суды выезжал и осужденные узнавали, в какой камере я сижу, не скрывали зависть: “Да ты с Будановым? Вот повезло! Там еда есть”.

— Как к полковнику относилась работники СИЗО?

— Сотрудники СИЗО обращались к нему исключительно по имени-отчеству или Дмитрич. Опера, следаки беседовали с ним на “вы”. Сам же Буданов с первого дня обозначил: “Я — человек военный и не собираюсь жить по тюремным законам — администрации подчиняться не намерен”. Он не приветствовал все эти тюремные фишки — “дороги”, записочки, связи. Авторитетов не признавал. Даже вору в законе, который сидел под нами, однажды сказал: “Мне на тебя положить, у меня свои законы”. Расскажу вам такой момент. В тюрьме есть правило — когда осужденного выводят из камеры на допрос — человек должен согнутся в три погибели, руки убрать за спину, назвать полностью свое имя, год рождения и по какой статье осужден. Так вот, Буданов игнорировал эти требования, и тем более никогда не называл себя: “Осужденный Буданов”. А конвоирам заявлял: “Вы что, меня не знаете — газеты почитайте”. Те, в свою очередь, буквально уговаривали его: “Положено, Юрий Дмитриевич, хотя бы руки за спиной держать, а то нам потом достанется от начальства”.

— Администрация закрывала глаза на капризы Буданова?

— У Буданова был один враг — начальник СИЗО. Как-то он заглянул в нашу камеру и обратился к Юрию: “Бывший полковник Буданов!”. Дмитрич не выдержал: “Ах бывший? Я тебе дам — бывший!” — ну и вломил ему по полной программе так, что тот летел по коридору с криками: “Все! Закрыть, заварить эту камеру!”. Какое-то время нас держали на голодном пайке. Потом все нормализовалось. Но Буданов так и не прогнулся.

А какие Дмитрич акции устраивал в тюрьме! Вот только один случай. Из СИЗО людей каждый день возили на суды. Происходило это так: в 6 утра собирали всех в одной душной подвальной камере — в “стакане”. Потом приезжали автозаки — и до 11 часов потихонечку развозили всех. Обратно из суда подсудимые возвращались в 7—8 вечера. Причем никаких сухих пайков не выдавали — хотя положено по закону. Буданов знал об этих беспорядках. И когда к нему перед очередным заседанием обратились журналисты, он выдал им: “Что я вам могу рассказать, если я с утра не ел, не пил, в туалет не ходил! Что вы от меня хотите?”. На следующий день к Буданову прибежали сотрудники администрации СИЗО: “Юрий Дмитриевич, вот вам сухой паечек, буханочка хлеба, чаек”. Он им: “Пока всем, кто на суды выезжает, не раздадите пайки, я тоже ничего не приму”. И что вы думаете — начали всем давать. Со временем, конечно, все опять на тормозах спустили, но при Буданове пайки выдавали регулярно.

Олег Марголин: “Полковник думал, что я засланный казачок, которого оперативники засунули в камеру выуживать информацию”.

“Буданов запрещал убивать мух — от каждого хлопка вздрагивал”

— Олег, вы — военный человек?

— Я по званию капитан. Меня в Ростове до сих пор так называют — Капитан. Отслужил в армии 12 лет. Уволился еще в 1990 году. Так что на момент знакомства с Будановым к армии я не имел никакого отношения. Правда, отец у меня был военный, ветеран подразделения особого риска. Как выяснилось позже, Юрий его хорошо знал.

— Буданов интересовался вашим делом?

— В самом начале знакомства он лишь спросил: “Ты по какой статье проходишь?”. Узнав, что сижу за экономические преступления, облегченно вздохнул: “Ну слава богу”. Но все равно какое-то время вел себя настороженно. Все выпытывал: “Почему тебя именно ко мне перевели?”. Подозревал, что я засланный казачок, которого оперативники засунули к нему в камеру выуживать информацию. Хотя никаких лишних вопросов я ему не задавал. Думал, если Дмитрич захочет — сам расскажет. Но он не скоро затронул тему Кунгаевой.

— Говорят, что Буданов был грубым, резким, несдержанным человеком?

— Мне хватило трех дней, чтобы понять, что из себя представляет Буданов. В тюрьме человек раскрывается как нигде. Люди со стороны могли подумать, что Буданов не просто резкий и грубый, а нервнобольной. Потому как всегда разговаривал на повышенных тонах. Но он — военный, потому привык кричать. С нервами у него и впрямь были нелады, психика была подорвана. Например, когда наш сокамерник, молодой солдатик, начинал бить мух, Буданов вздрагивал: “Я тебе умоляю, не трогай ты этих мух! Не убивай! У меня в голове твои щелчки, как выстрелы, отдаются. Дай отдохнуть от войны хоть здесь”.

— Он рассказывал про войну?

— Вы не спрашивали Буданова, зачем он вообще пошел на вторую войну, если психика была надломлена?

— Я задавал ему вопрос: “Ради чего ты столько сидел в Чечне — много платили?”. Он ответил: “Деньги хорошие платили. Но на вторую войну не хотел ехать. Тем более у меня дочь родилась, все хорошо складывалось. Но от меня это не зависело. Сказали: надо, но не надолго. Я тогда поставил условие: “Сделайте так, чтобы в моем полку не было потерь — я этого не переживу”. Изначально меня даже не воевать посылали, а просто закрывать позиции, никого не пускать. Я думал, все по другому сценарию пройдет”.

— Он переживал, когда его лишили звания?

— Насчет звания сказал так: “Не беда, что звания лишили, время покажет, кто тут полковник, а кто “экс”. Мне обидно, что орден Мужества забрали”.

— Ну а про Кунгаеву он что-то говорил?

— Однажды он мне рассказывал про свою семью — про дочь, сына, супругу. И вдруг не выдержал: “Олег, ну спроси меня про мое дело, неужели тебе неинтересно? Всем интересно, а тебе нет?”. Я прервал беседу: “Не хочу!”. Просто заметил — в тот момент он еще был не готов к откровениям.

— Но пока вы сидели, шел суд над Будановым. Он рассказывал, как проходили заседания?

— После судов он возвращался взвинченный, кричал на эмоциях: “Вот скотина, этот Кунгаев! Устроили спектакль чеченцы. Совсем одурели — сидят в зале и водят пальцем по горлу, глядя в мою сторону”. Срывался на своего адвоката Дулимова: “Что у меня за адвокат такой, мямля!”. Потом, правда, успокаивался: “Да нет, нормальный адвокат, знает, что говорит. ”. Когда нам приносили в камеру газеты, он их откладывал в сторону, не читая: “Опять про Буданова пишут”. Переключал телевизор, когда шли сюжеты про него. Я как-то даже поинтересовался: “Ты боишься, что я узнаю, о чем говорили на заседании? Думаешь, отношения к тебе изменится?” — “Да я сам уже могу все рассказать”, — вздыхал Буданов. И вскоре рассказал.

“Я найду твою дочь и убью ее”

— Буданова должны были отправить в Институт Сербского на психиатрическое освидетельствование. Он интересовался у меня, как там себя вести. Я ему объяснял, что это обычная клиника, дебилы есть, но в основном нормальные — те, кто “отрабатывает” диагноз. Но честно его предупредил: “У тебя не получится отработать”. У меня, в свою очередь, уже заканчивался суд. Я ждал приговора. Тогда же отдал Буданову свое одеяло, свитер, футболку. Кстати, потом по телевизору видел, что Дмитрич в моих вещах на заседания приходил. И вот перед отъездом в Сербского он обратился ко мне: “Олег, если со мной что-то случится, на пути по этапу или в колонии, ты найди моих близких. Вдруг получится так, что я больше не увижу их. Где гарантия, что я доеду до зоны? Посмотри, какую шумиху подняли, показательный процесс устроили. Моих сослуживцев предупредили: хотите нормально жить, молчите. Так вот, поезжай к сестре в Харцизск, к родителям не надо — это травма для них. Если тебе не поверят, что ты от Буданова, назови пароль — и моя семья тебя примет. А еще обязательно разыщи моего сына Валерку, он к тому времени уже взрослый будет. ” Затем Дмитрич черканул на бумажке адрес в Харцизске и телефон сестры. Записку я спрятал в ладанку, где хранил икону. Тогда я еще не понимал, зачем мне надо искать его близких.

Затем Дмитрич выдержал долгую паузу. И продолжил: “В тот день мы выпили. Ты теперь знаешь, сколько махнул я — 330 грамм. Настроение у меня было хреновое — никак не мог отойти от гибели моих ребят. Да еще возник конфликт с начальником разведроты. ”

— Буданов имел в виду скандальную историю, когда он со своим замом Федоровым бросили начальника разведроты в яму и избили?

— Информаторы сообщили Буданову, что Эльза была снайпершей. Вот что он мне дальше рассказал: “Когда мы нагрянули в их дом, Кунгаевы, словно мыши, разбежались. Отец первым выпрыгнул в окно. Зачем ему было скрываться, если он не виновен? Эльза больше других общалась с боевиками и ничего не боялась — вот и осталась в доме. Я к ней: “Одна за всех пойдешь отвечать?”. Она нагло выпалила: “Я по-русски не понимаю”. Мы повезли ее в часть. Солдаты встретили нас криками: “О, командир снайпершу привез!”. До Буданова доносились слухи, что со снайпершами наши военные расправлялись “без суда и следствия”.

— В части Буданова тоже происходило подобное?

— Олег, вы поверили Буданову, что не было изнасилования?

— “Ты веришь мне?” — спросил Буданов. Я ответил: “Даже если ты был не прав, я постараюсь донести до твоего сына, что это была война. ” И мы расстались. Мне дали срок и отправили по этапу. Но судьба распорядилась так, что мы встретились еще раз.

“Можно я буду называть тебя — дружище?”

— Я сменил много колоний и везде знали, что я сидел с Будановым. В марте 2002 года меня перевели на очередную зону, где местной администрации дали указание выяснить, о чем мы общались с полковником на протяжении полугода. Меня поместили в отдельный изолятор — где я только ночевал. Днем же меня раздевали по пояс и выставляли на мороз. Потом начали избивать, угрожать, что засунут в “петушатник”, если я не расскажу, о чем говорил Дмитрич. Через несколько дней со мной беседовал сам начальник колонии. Разговора не получилось — и вскоре от меня отстали.

— Когда вы последний раз виделись с Будановым?

— Мой срок подходил к концу, когда я снова оказался в ростовской тюрьме, в транзитной камере. Я знал, что там еще сидел Буданов. Обратился к разносчикам еды: “Передай Буданову привет от Капитана!”. Проходит день — ни ответа ни привета. Я снова к дежурному: “Передал?”. Тот замялся: “Я ему хотел сказать, но он никого не слушает”. — “Да ты ему просто крикни: “Капитан здесь!”. На следующий день Юру привели ко мне. Он зашел в камеру, мы обнялись. “Сколько ты здесь будешь?” — спросил Дмитрич. “Не больше месяца”. — “Тогда пойдем ко мне прямо сейчас. Дадим 500 рублей за перевод. ”. Его сопровождающий был в шоке: “Юрий Дмитриевич, не получится. Ты сейчас находишься под таким прессом. Поступила команда из Москвы — посадить вас отдельно, чтобы вы ни с кем не общались. Лучше мы вас будем сюда приводить”. Нас отвели в какой-то отстойник, где мы провели часа 4. Тогда Дмитрич спросил: “Ты помнишь наш разговор? Ничего не забыл?” Я его успокоил: “Ничего не забыл, а медальончик с адресом твоей сестры — в камере хранения”. Я предложил ему мои данные записать, он махнул рукой: “Дорогой ты мой человек, я твой телефон даже записывать не стану, по-любому тебя найду. У меня в Ростове знакомые авторитеты есть, связей хватает. Ты же Капитан? Найдемся”. Но телефон свой я все-таки продиктовал — номер легкий был, и Буданов его запомнил.

— О чем вы еще разговаривали?

— Я инструктировал Дмитрича, как вести себя на зоне. Советовал ему не лежать на нарах, не смотреть телевизор, а найти работу. Предложил устроиться в спортзал. Кстати, так он и поступил, когда его отправили в колонию Ульяновской области. Мечтали мы с ним, чем займемся на свободе. “Вот освобожусь я, что делать будем, Капитан? — рассуждал Буданов. — Я же могу только командовать и воевать. Научишь меня бизнесу? На жизнь-то нам хватит?”. — “На жизнь нам, Дмитрич, всегда хватит”, — обнадеживал я. Мы еще раз обнялись, и он сказал: “Не забудь передать детям мою историю. Как я тебе сказал, так оно и было. Не верь никому!”. Я пообещал выполнить его просьбу.

— Когда вы освободились?

— 5 сентября 2003 года. Думал попасть на последнее судебное заседание Буданова, хотел поддержать его на суде. Не успел. Его уже отправили по этапу. Меня же после освобождения вызвали в прокуратуру, предупредили, чтобы я заканчивал заниматься бизнесом и уезжал из города. В Ростове меня ничего не держало — пока я сидел, не стало моих родителей, денег у меня не было, квартиры забрали. И я уехал в Смоленск. Непростые были времена. Вернулся в Ростов только в 2009 году. И вскоре освободился Буданов.

— Вы пытались его разыскать?

— Когда Дмитрича освободили, я решил год его не беспокоить. Думал, пусть человек устроится, наладит быт. А если я понадоблюсь — он меня найдет. Через 8 месяцев по телевизору показали фильм про него. Ну, думаю, все нормально у Буданова — и принялся его искать. Обращался в различные инстанции в Москве — мне сказали, что связаться с ним пока тяжело: он находится под прикрытием. Целый год я занимался его поисками. А он параллельно искал меня. К тому времени в моей прежней квартире жили другие люди, от которых я совершенно случайно узнал, что мне много раз звонил “какой-то Дмитрич”. Контактов своих он не оставил, просил мой телефон. Это был начало 2011 года. 1 июня я нашел телефон его адвоката Дулимова. И вот-вот мне уже должны были передать телефон Буданова. Я ждал. Отправился в командировку на пару дней, где и узнал о его гибели.

— Ваша версия — почему его убили?

— Дмитрич мне всегда говорил: “Мне на воле житья не дадут. Чехи заказывать меня не станут. Это будут совсем другие люди. Я ведь много чего знаю, что происходило на той войне. Но особо прятаться не собираюсь”. Кого он имел в виду тогда, я не знаю.

— Вы ездили на похороны Буданова?

— На похороны я не успел. Приезжал после 9 дней. Сначала отправился в тот двор, где в него стреляли. Посидел там часик на лавочке, положил цветы. Потом поехал на кладбище. Дмитрич ведь за те полгода, что мы провели за решеткой, стал мне больше чем другом. И мне он как-то признался: “У меня много хороших приятелей, знакомых, настоящих друзей — мало. Можно я тебя буду называть — дружище?”.

Ростов-на-Дону — Москва

Источник