за что убрали хрущева
Николай Стариков
политик, писатель, общественный деятель
Хрущев – за что его убрали от власти
Хрущев – за что его убрали от власти
Хрущев начал разрушение СССР, Горбачев и Ельцин лишь завершили начатое Никитой Сергеевичем. Эпоха Брежнева – словно период, между двумя страшными по следствиям для нашего народа, эпохами. Так за что же на самом деле сняли Хрущева?
«Уймись, дурак: Хрущёва отстранили от власти за то, что он, по сути, довёл страну до ручки
С Никитой Хрущевым принято связывать «оттепель», космические полеты и массовое переселение народа из коммунальных трущоб в сравнительно комфортабельные пятиэтажные хрущобы. Считается, что, в отличие от Сталиным с Лениным, «царь Никита» чурался проливать кровь людскую. Однако именно вождь народов как-то осадил Хрущева, требовавшего увеличить «квоту» смертных приговоров: «Уймись, дурак!» А отстранили от власти Хрущева за то, что он, по сути, разорил страну…
Считается, что Никиту Сергеевича сместили насильно — в результате внутрипартийного заговора, затеянного Леонидом Брежневым. Расхожий сюжет гласит, что Хрущев уехал в отпуск в Пицунду, а заговорщики во главе с Брежневым воспользовались его отсутствием в Москве и захватили власть. При этом Хрущева чуть ли не на мушке держали преданные Брежневу сотрудники КГБ… Однако это только легенда, которая нравится кинематографистам, но не имеет ничего общего с реальностью. Хотя небольшой шантаж все же имел место.
Брежнев с группой поддержки поставил Хрущева перед выбором: либо на октябрьском пленуме ЦК КПСС член президиума Дмитрий Полянский публично озвучивает свой доклад о художествах главы советского государства, либо тот тихо и незаметно уходит на пенсию, и тогда доклад обнародовать не станут. Ознакомившись с текстом доклада, Хрущев предпочел второе. Почему? Да потому, что в случае огласки доклада генсека пришлось бы судить. И он сам это хорошо понимал…
Сплошные приёмы и командировки за рубеж
Долгое время полный текст доклада Дмитрия Полянского был доступен лишь узкому кругу специалистов и считался секретным. Некоторые историки даже полагали, что никакого полного текста не было в принципе, а Полянский оперировал некими разрозненными выкладками, подготовленными для него в КГБ.
Тем не менее доклад все же существовал — полсотни страниц машинописного текста. И «контора» имела к докладу самое непосредственное отношение: как отмечал российский историк и архивист Рудольф Пихоя, документ «насыщен специальной информацией, которой по роду своей деятельности не мог располагать Полянский, отвечавший за сельскохозяйственную политику.
Сбор таких сведений (…) можно было проводить только с санкции ЦК или по просьбе Комитета партийно-государственного контроля при ЦК и Совмине СССР. В докладе много данных, которые могли быть получены только от министерства иностранных дел и КГБ».
И как вспоминал председатель КГБ Владимир Семичастный, доклад Полянского не должен был сохраниться. Даже печатали его — тайно, по частям — несколько старых машинисток, работавших в контрразведке ещё с 30-х годов…
Так о чем же шла речь в этом докладе?
«Только за прошлый год Хрущев находился в поездках за границей и по стране 170 дней, а сейчас, когда 1964 год ещё не закончился, он отсутствовал на работе 150 дней. Если к этому добавить, что в 1963 году им было проведено 128 парадных приемов, обедов и завтраков, то сколько же времени остается на работу? — риторически вопрошал Полянский. — Портретов Сталина за 1952 год в «Правде» было опубликовано всего шесть, а портретов Хрущева за 1964 год опубликовано в той же газете 147″.
Вот вам и борец против культа личности! Впрочем, в докладе выдвигались и по-настоящему серьезные обвинения, не связанные ни с болезненным Хрущевским тщеславием, ни с его частыми отъездами из Москвы.
Полянский приводил данные Института экономики Академии наук СССР: при Сталине среднегодовые темпы роста экономики достигали 10,6 процента, а за десятилетие правления Хрущева они упали более чем вдвое — до пяти процентов. Упали и темпы роста производительности труда… Но больше всего Хрущеву досталось за то, за что его нынче принято хвалить: за строительство пятиэтажек.
«Хрущев разогнал Академию архитектуры СССР за то, что она не соглашалась с его выводами, будто такие дома самые дешевые и удобные, — отмечал Полянский. — Выяснилось, что стоимость одного квадратного метра площади, если учесть затраты на коммуникации, в пятиэтажках гораздо дороже, чем в 9-12-этажных домах».
Застройка страны хрущобами привела к тому, что плотность застройки в городах резко упала, а транспортные, водопроводные, теплофикационные и прочие коммуникации недопустимо растянулись. Подсчитано, что за деньги, которые тратились на строительство одной пятиэтажки (плюс коммуникации), можно было бы построить два девятиэтажных дома, сэкономив на водопроводе с канализацией…
Ещё полгода — и в СССР начался бы голод
Считается, что именно Хрущев даровал колхозникам волю, освободив их от трудодней и начав им платить деньги вместо хлебного расчета. На поверку и это оказалось мифом: если при Сталине колхозник получал в счет оплаты труда 8,2 центнера зерна до войны и 7,2 центнера после, то при Хрущеве денежный эквивалент — 3,7 центнера зерна.
«Если в среднем каждый колхозник вырабатывает за год 230-250 трудодней, — писал Полянский, — то это значит, что его ежемесячный заработок составляет 40 рублей. Это в два с лишним раза меньше среднемесячной зарплаты других трудящихся. Именно поэтому люди и бегут из колхозов».
Из-за бегства колхозников начались перебои с хлебом:
«Хрущев предлагал даже ввести карточную систему — через 20 лет после войны! Мы вынуждены были выделить 860 тонн золота, чтобы купить зерно у капиталистов. Среднегодовые темпы прироста продукции сельского хозяйства должны были составить восемь процентов. В действительности же они составляли 1,7 процента, а 1963 год был завершен с минусовыми показателями».
То есть ещё полгода пребывания Хрущева у власти — и в Советском Союзе начался бы голод…
Известно, что при Сталине ежегодно 1 апреля в стране снижались цены на отдельные виды товаров и услуг. При Хрущеве начался обратный процесс: цены стали расти — причем как на продукты, так и на товары первой необходимости.
«Цены на колхозном рынке повысились на 17 процентов, в потребкооперации — на 13 процентов», — писал Полянский.
Еще один миф, развенчанный в докладе, — то, что при Хрущеве якобы сокращали чиновников. Выясняется, что напротив:
«…Если в первый год после ликвидации министерств, комитетов и ведомств аппарат несколько сократился, то затем их количество почти удвоилось, а общая численность аппарата управления только за пять лет выросла в стране более чем на 500 тысяч человек. Расходы на его содержание только за последние полтора года увеличились почти на 800 млн. рублей».
Хамство и щедрость
Но самое страшное, в чем авторы доклада обвиняли Хрущева, — он расколол страны социалистического лагеря.
« Образовались, по существу, три группы, — писал Полянский. — Страны, идущие за СССР, за Китаем и за Югославией и Румынией. Возникла совершенно реальная угроза раскола».
И виноват во многом был лично Хрущев:
«Мао Цзэдуна он публично назвал «старой калошей», тот узнал об этом и, конечно, пришел в ярость».
Вот она, истинная причина ухудшения советско-китайских взаимоотношений! С румынами у Хрущева тоже не задалось:
«…Во время пребывания в Румынии он грубо вмешивался во внутренние дела, кричал, что они ничего не смыслят в сельском хозяйстве».
А Фиделя Кастро Хрущев назвал «быком, готовым броситься на любую красную тряпку».
Впрочем, свое хамство с иностранцами Хрущев компенсировал чрезмерной щедростью.
«В Гвинее с помощью СССР построены аэродром, заводы, электростанция, — отмечалось в докладе. — И все это брошено псу под хвост. Так называемый социалист Секу Туре вышиб нас оттуда и даже не разрешил пользоваться при полетах на Кубу аэродромом, который мы им построили в Конакри. В Ираке мы делали ставку на Касема и развернули там большое строительство — 200 объектов!
Тем временем Касема свергли, к власти пришли откровенные враги СССР. Такая же история произошла в Сирии. Индонезия, получив большую помощь, не хочет платить по нашим кредитам. Около 200 млн. золотых рублей были отданы Индии, Эфиопии и другим странам в порядке безвозмездной помощи. Сумма советских кредитов только для 20 развивающихся стран составила 3,5 млрд.(!) рублей».
Вот это щедрость! А тем временем российское Нечерноземье медленно умирало, Сибирь спивалась, а жители средней полосы начали ездить за продуктами в Москву…
кстати
Занятно, что в докладе перечислялись и «личные подарки», которые Хрущев делал тем, кому он симпатизировал: Секу Туре он подарил самолет «ИЛ-18», а египетскому лидеру Насеру — две представительские «Чайки». Были и подношения британской королеве — бесценные музейные драгоценности.
Но и себя, любимого, Хрущев тоже не забывал: «По его указанию построены бассейны на его дачах в Крыму и Пицунде, израсходовано около пяти млн. рублей (при тогдашнем официальном курсе 60 копеек за доллар США. — Ред.). У сына Хрущева — четыре легковых автомобиля, у зятя — два, по одной машине у жены и дочери, но за семьей закреплены ещё четыре персональных автомобиля».
А ещё скромник Хрущев держал 110(!) человек домашней прислуги…»
Как и почему свергли Никиту Хрущева
14 октября 2019 г. исполнилось 55 лет со времени вынужденной отставки первого секретаря ЦК КПСС Никиты Хрущева – одного из самых противоречивых деятелей советской эпохи. Он был человеком, сделанным революцией: крестьянский сын, нищее детство, ранняя работа на угольных шахтах в Юзовке (будущем Донецке), участие в революции и гражданской войне, членство в партии с 1918 г. Его стремительный взлет по партийной лестнице начался тогда, когда он в 1929 г. поступил в Промышленную академию в Москве, где в то же время училась Надежда Аллилуева – жена Сталина. В 1931 г. он стал первым секретарем Бауманского райкома и, последовательно проходя по ступенькам партийной карьеры, уже в 1935 г. – первым секретарем Московского горкома, в 1948 г. – первым секретарем ЦК компартии Украины, кандидатом, а через год – членом Политбюро. В войну он был на фронте, пережил тяжелейшие поражения на Украине в 1941 г., участвовал в боях в Сталинграде. С 1944 г. – снова на Украине, а с 1948 г. был переведен в Москву.
Хрущев входил в ближний сталинский круг, был участником встреч-застолий на сталинской даче. Весь этот биографический перечень – свидетельство его незаурядного умения выживать, несомненной организационной талантливости и политической небрезгливости. За ним тянулись обвинения в увлечении в молодости троцкизмом, участии в репрессиях в Москве и на Украине, преследовании униатов и католиков на Украине – впрочем, похожие биографии были у всех соратников великого вождя.
После смерти Сталина Хрущев, первый секретарь ЦК КПСС, стал одним из трех самых главных людей страны вместе с председателем Совмина СССР Георгием Маленковым и министром внутренних дел СССР Лаврентием Берия. В 1953–1957 гг. в искусной политической борьбе он победил своих соратников, став в начале 1958 г. во главе и партии, и государства – первым секретарем ЦК КПСС и председателем Совмина СССР. Попутно он отобрал лавры защитника крестьянства – у Маленкова, сторонника широкой реабилитации – у Берии, посмертную антисталинскую риторику – у обоих; выгнал из власти, расстрелял, сослал, исключил из партии тех, кого он считал своими потенциальными противниками. Под раздачу попал и маршал Георгий Жуков, дважды – в 1953 и 1957 гг. – поддерживавший Хрущева: сначала против Берии, а позже против Маленкова и его сторонников. Жукова отправили в отставку, обвинив в «бонапартизме». 1953–1957 гг. – это тот период в истории нашей страны, который мог бы послужить основой не одному политическому детективу!
В исторической памяти остается доклад Хрущева на ХХ съезде с политическим осуждением Сталина (правда, основная волна реабилитации пришлась на время до ХХ съезда, а термин «оттепель» как характеристика послесталинского времени возник в 1954 г., после публикации одноименной повести Ильи Эренбурга). Ему удалось добиться политического осуждения Сталина и «культа личности». Хрущев искренне, убежденно верил в победу коммунизма в нашей стране и во всем мире. Его вера в прогресс, в науку, в марксизм-ленинизм как высшее воплощение науки была безгранична. Переделать колхозы в совхозы, крестьян – в сельскохозяйственных рабочих, отобрать скот у жителей рабочих поселков и городов – все это необходимо, чтобы предотвратить указанную еще Лениным мелкобуржуазную угрозу, религия как вредная идеология должна быть искоренена, необходимо осудить буржуазное мировоззрение, которое проползает в нашу страну через незрелых политически писателей, художников и поэтов. Для политических инакомыслящих в Уголовный кодекс в 1960 г. вводится ст. 70, устанавливавшая наказание за «распространение клеветнических измышлений, порочащих советский государственный и общественный строй, а равно распространение либо изготовление или хранение в тех же целях литературы такого же содержания».
А что люди? Со смертью Сталина постепенно стал уходить страх. Главная заслуга Хрущева и его доклада на ХХ съезде – это десакрализация Сталина, появление возможности альтернативности оценок недавнего прошлого. Не случайно политическое диссидентство в нашей стране – родом из обсуждения «секретного доклада» Хрущева. Несомненно, было нарастание социального оптимизма, веры в будущее, особенно в молодежной среде. Фестиваль молодежи и студентов в 1957 г., первый спутник, полет Гагарина, споры физиков и лириков, стихи Евтушенко и Вознесенского, песни Булата Окуджавы и Александра Галича – всё это формировало у поколения будущих шестидесятников веселую надежду на лучшую жизнь.
Но были и другие приметы времени. Грубейшие ошибки аграрной политики Хрущева – неурожаи на целине, вызванные отсутствием технологий обработки этих земель, повсеместные попытки сеять кукурузу, нереалистичные планы «догнать и перегнать Америку по производству мяса, молока и масла на душу населения», закончившиеся крахом, привели к нехватке в стране не только мяса и масла, но и хлеба. В различных регионах страны были вынуждены вводить продовольственные карточки. Бесконечные утверждения пропаганды об успехах рождали раздражение. Хрущев стремительно превращался в героя анекдотов. КГБ докладывало в Президиум ЦК КПСС о широком распространении оскорбительных надписей, листовок в адрес «одного из руководителей партии и государства»: за первые шесть месяцев 1962 г. было зафиксировано 7705 листовок и анонимных писем антисоветского содержания, изготовленных 2522 авторами, что в 2 раза больше, чем за тот же период 1961 г.
Но и в среде соратников отношение к первому секретарю ЦК стало меняться. Он становился неудобен своими бесконечными реформами партийных и государственных органов. Сокращалось число министерств, создавались совнархозы, решительно менявшие прежние хозяйственные связи и управление промышленностью, местный партийный, комсомольский, профсоюзный аппарат приказано было разделить на промышленный и сельский. Так появлялись в одном районе два райкома КПСС, два райкома комсомола, два райисполкома. Бесконечные перетряски, угроза вылететь из номенклатуры вызвали недовольство и внутри партийного аппарата.
Ощущая эту угрозу, Хрущев предложил создать в стране новый институт – Комитет партийно-государственного контроля (КПК). Во главе этого учреждения был поставлен хрущевский выдвиженец, бывший секретарь ЦК ВЛКСМ, а затем председатель КГБ СССР Александр Шелепин. Формально он должен был бороться со взяточничеством, коррупцией в государственном, партийном и судебном аппаратах. КПК на всех уровнях, от центрального до районного, фактически дублировал и партийную, и советскую систему, располагая к тому же правом производить расследования, налагать на виновных взыскания и штрафы, передавать дела в прокуратуру и суд. В марте – апреле 1963 г. КПК получил право контролировать Вооруженные силы, КГБ и Министерство охраны общественного порядка. На практике же власть перетекала от Хрущева, по полгода ездившего по заграницам, к его ставленнику Шелепину.
Здесь Хрущев совершил политическую ошибку. Он хотел усилить контроль, но оказался блокированным той системой, которую сам же и предлагал: КПК идеально соответствовал задаче создания предпосылок к организационному устранению Хрущева. Власть Шелепина оказывалась более реальной, лучше организованной, а поэтому более опасной для любого чиновника, чем власть самого первого секретаря ЦК и председателя Совета министров СССР Хрущева. К тому же сама по себе система КПК становилась дополнительным раздражающим фактором против Хрущева.
Сам Хрущев становился лишним и обременительным. Он надоел. Вспоминая те дни, руководители КГБ Шелепин и Владимир Семичастный рассказывали: «Еще весной, накануне его 70-летия (в апреле1964 г.), окружение было возмущено его (Хрущева. – Р. П.) нетерпимостью». А кроме того, он становился все более неудобным и даже опасным: неудобным своими постоянными и хаотичными реформами, не дававшими партгосаппарату ощущения стабильности, и опасным, так как против него было направлено недовольство населения, вынужденного получать продукты по карточкам.
Об обстоятельствах заговора против Хрущева свидетельствуют документы из архива Политбюро ЦК КПСС. Прежде всего, это планы Хрущева об очередной перетасовке партаппарата. В своей записке в Президиум ЦК «О руководстве сельским хозяйством в связи с переходом на путь интенсификации» от 18 июля 1964 г. он предлагал ликвидировать самое массовое звено партийного аппарата – сельские райкомы партии и заменить их парткомами производственных управлений.
В 1959 г. Хрущев заменил планирование по пятилеткам на семилетки. В 1964 г. стало ясно, что семилетний план не будет выполнен. Тогда Хрущев предложил заменить его на восьмилетний, уйдя от ответственности за неудачи в экономике. Но провозглашенный Хрущевым будущий переход к восьмилетке оборачивался кошмаром для всей советской бюрократии: требовалось вновь собрать статистические данные – от показателей района до сведений по Союзу, пересчитать их по десяткам тысяч характеристик, предусмотреть распределение фондов на восемь лет вперед и проч., что выводило административно-управленческую вертикаль и плановую организацию экономики из сколько-нибудь нормального состояния.
В недрах высшего партийного руководства стал созревать заговор. Его центром стал КПК во главе с Шелепиным и КГБ во главе с Семичастным. К нему присоединилось большинство членов Президиума и ряд секретарей обкомов партии. Предполагалось сместить Хрущева на заседании Президиума ЦК КПСС и утвердить это решение на специально собранном для этой цели пленуме ЦК КПСС. В фондах архива Политбюро найден важнейший документ – проект доклада Президиума ЦК КПСС к этому пленуму. Это большой текст объемом в 70 машинописных страниц, где документально засвидетельствовано участие в его подготовке члена Президиума ЦК КПСС, зампреда Совмина СССР Дмитрия Полянского. Как мне рассказывал Семичастный, статистическая, экономическая информация готовилась в режиме секретности аппаратом КГБ СССР.
Проект доклада представляет собой обстоятельнейший разбор деятельности Хрущева и положения в стране, сложившегося, по мнению авторов доклада, по вине Хрущева. Ему вменялись в вину попытки насаждать культ собственной личности, постоянные конфликты со своими партнерами по руководству. «Он перестал считаться даже с элементарными приличиями и нормами поведения и так старательно сквернословит, что, как говорится, не только уши вянут – чугунные тумбы краснеют. А наиболее «ходкие» (выражения. – Р. П.), к которым он прибегает гораздо чаще, никакая бумага не выдержит и язык не поворачивается произнести», – утверждали авторы доклада.
В докладе тщательно была проанализирована внутренняя политика Хрущева, представляющая собой, по мнению авторов доклада, сплошную цепочку ошибок. Статистика, приведенная в докладе, свидетельствовала о провале всех планов ускоренного строительства коммунистического строя. Годы расцвета деятельности Хрущева характеризовались как время резкого падения темпов роста экономики.
Отдельная тема документа – критика бесчисленных хрущевских реорганизаций: «Положение в народном хозяйстве после перестройки управления ухудшилось, – и это – беспощадный приговор новой системе. Она породила невиданный параллелизм в руководстве, неразбериху, бюрократизм и просто бестолковщину». Особую критику вызывало деление всех – партийных, государственных, советских – организаций по «производственному принципу». «Среди партийных, государственных, хозяйственных работников, да и среди широких масс трудящихся идет ропот. Люди открыто говорят: «Осточертели перестройки. Работать некогда из-за них. Не хватает хлеба и овощей, молока и мяса, зато изобилие перестроек». И они правы», – констатируют авторы проекта доклада.
Заговорщики – авторы доклада замахнулись даже на новую программу партии: «Даже беглого взгляда на итоги трех лет достаточно, чтобы убедиться в нереальности многих сроков по многим показателям, записанным в Программе. Одна из причин этого заключается в том, что готовили ее без глубоких экономических обоснований и расчетов, силами людей, знающих экономику в теоретическом плане, но очень далеких от жизни».
12 октября 1964 г. было собрано заседание Президиума ЦК КПСС. Вел заседание только что прилетевший из ГДР Леонид Брежнев. По итогам было принято постановление Президиума «О возникших вопросах по поводу предстоящего пленума ЦК КПСС и разработок перспективного народнохозяйственного плана на новый период», датированное 12 октября 1964 г. Для подготовки к этому пленуму члены Президиума настойчиво потребовали у Хрущева прервать свой отпуск в Пицунде и приехать в Москву.
Заседание Президиума 13 октября 1964 г. превратилось в партийный суд над Хрущевым. Брежнев писал о своем личном отношении к Хрущеву: «. Если бы Вы, Никита Сергеевич, не страдали бы такими пороками, как властолюбие, самообольщение своей личностью, верой в свою непогрешимость, если бы Вы обладали хотя бы небольшой скромностью – вы бы тогда не допустили создания культа своей личности Вы не только не принимали мер к тому, чтобы остановиться на каком-то рубеже, – но, наоборот, поставили радио, кино, телевидение на службу своей личности». Фрол Козлов, уже тяжело больной человек, в недавнем прошлом – «второй секретарь» ЦК КПСС, с горечью и личной обидой говорил, что Хрущев, «гибрид инженера с агрономом», запрещал вмешиваться в дела управления: «В такие-то вопросы не лезь, их т. Хрущев ведет». «Запрещаете ездить по областям, – говорил Козлов, обращаясь к Хрущеву. – Вы заявляете мне – на экскурсию захотел Разве можно принижать райкомы?» На этом заседании именно Козлов первым предложил «отпустить на пенсию» Хрущева.
Выступление Шелепина отличала тщательная подготовка. В его основе лежал заранее подготовленный проект доклада на пленуме. Шелепин привел данные о провалах в промышленности и, в особенности, в сельском хозяйстве. Говорил он убедительно, основываясь на статистике, резко отличавшейся от официальной. Он обвинял Хрущева в попытках разогнать Академию наук, в том, что перестройки в промышленности оторвали науку от производства.
Не забыл он и о «рязанском деле» с колоссальным очковтирательством, нереалистичными планами удвоить производство мяса, что привело к самоубийству первого секретаря Рязанского обкома Алексея Ларионова, о том, с каким удовольствием Хрущев принимает всевозможные премии, и даже об утверждении Хрущева, что «Октябрьскую революцию совершили бабы».
Влиятельнейший член Президиума ЦК Михаил Суслов заявил, что «нет здоровой обстановки, в Президиуме – ненормальная обстановка, с точки зрения деловой. Генеральная линия правильная. Нарушение ленинских принципов руководства, и далеко пошли в нарушении, практически невозможно высказать иное мнение, оскорбительно относитесь к работникам, все положительное приписывается Хрущеву, недостатки – обкомам».
Заседание Президиума было продолжено на следующий день – 14 октября. Новый выступающий – Полянский – обвинял Хрущева в перерождении. «В последнее время захотел возвыситься над партией – стал груб Сталина поносите до неприличия, неудовлетворительные дела в деревне. Руководство через записки. Лысенко – Аракчеев в науке. Вы 10 академиков Тимирязевки не принимаете два года, а капиталистов сходу принимаете. Тяжелый вы человек, теперь вы другой. Заболели манией величия». Полянский довел до логического завершения поток высказанных в адрес Хрущева обвинений: «Вывод: уйти вам со всех постов в отставку».
Единственный человек в Президиуме попытался заступиться за Хрущева – Анастас Микоян. Но эта попытка была немедленно пресечена Шелепиным: «Т. Микоян ведет себя неправильно». Поддержки на Президиуме Микоян не нашел. Хрущева уже «добивали»: все по очереди осуждали своего начальника.
Под потоком обвинений сдался и Хрущев. «Не прошу милости – вопрос решен. Я сказал т. Микояну – бороться не буду, основа одна. Зачем буду искать краски и мазать вас. И радуюсь – наконец партия выросла и может контролировать любого человека. Собрались – и мажете говном, а я не могу возразить. Чувствовал, что я не справляюсь, а жизнь цепкая, зазнайство порождало. Выражаю с просьбой об освобождении. Если надо – как надо поступить, я так и поступлю. Где жить? Спасибо за работу, за критику». Хрущев отказался от дальнейшей борьбы и подписал заранее подготовленное заявление о собственной отставке.
В тот же день состоялся пленум. Он был прекрасно организован и уложился едва ли не в час. С главным докладом, осуждавшим Хрущева, выступил Суслов, который последовательно отделял курс Хрущева от политики партии и государства. К минимуму были сведены данные о кризисных явлениях в стране в конце 1950-х – начале 1960-х гг. Из доклада пропали критика внешней политики Хрущева, сведения об авантюрных действиях первого секретаря ЦК в ходе берлинского и кубинского кризисов. Не осталось там и следа осуждения политики Хрущева по отношению к маоистскому Китаю.
На пленуме Хрущев не выступал, доклад не обсуждался. Партийная массовка, «голоса из зала», произнесла то, что должна была сказать: «Все ясно. Предлагаем прения не открывать»; Брежнев был избран первым секретарем ЦК КПСС, Алексей Косыгин – председателем Совета министров СССР; и под возгласы из зала: «Да здравствует наша могучая ленинская партия и ее Центральный комитет!» – пленум закончил работу.
По итогам пленума в «Правде» 16 октября 1964 г. была опубликована краткая информация. Более подробные сведения направили в крайкомы и обкомы партии. Проведение дискуссий не предполагалось. На этот раз не было послано никаких «закрытых писем» для рядовых коммунистов. Опыт середины 1950-х гг. был учтен.
Отставка Хрущева не вызвала сколько-нибудь заметного протеста широких слоев населения. Банкротство проводимого им экономического курса было очевидно. Более того, по наблюдениям КГБ, в 1965 г. в среднем в 2 раза сократилось число «антисоветских выступлений» (листовки, оскорбительные надписи в адрес политического руководства). Единственная тема вызывала живой интерес – вопрос о том, сохранится ли взятый Хрущевым курс на осуждение Сталина, на критику деяний «периода культа личности».
Реформаторская деятельность Хрущева не расколола ряды советской олигархии. Более того, в противодействии Хрущеву властная верхушка сплотилась, став «подельниками по заговору».
Хрущев ушел проигравшим, но не побежденным. Заговор, обставленный как очередное заседание Президиума ЦК, вполне легитимный по форме, превращал Хрущева в жертву. А в России жертва часто становится политическим мифом. Живая легенда вызывает симпатии, но мало похожа на реального человека.
А что главные заговорщики – Шелепин, Семичастный, Полянский и их соратники? Новый генеральный секретарь Брежнев не забыл об их талантах. Платой стало аккуратное выдворение их из власти, чтобы другим неповадно было.
Автор — главный научный сотрудник Института российской истории РАН, главный редактор журнала «Российская история»