за что вы любите лошадей
Безжалостная Ильяхова
Мне надоело писать только на профессиональные темы. Буду про лошадей и всё остальное.
Я десять лет в седле, а в моем инста куча фоток в полях и лесах с мордами. Хоть раз в неделю выбираюсь, чтобы поездить верхом или пообщаться с лошадьми. Не еду, если идет проливной дождь или если не могу встать, например, лежу с температурой. Я никогда не писала о лошадях, казалось, что это никому неинтересно. Ну ездишь и езди. А сейчас многие спрашивают и даже просят написать.
Эти морды я люблю всю жизнь. Вообще все лошадиные морды
Мои заметки будут интересны, если вы любите лошадей, если они вас восхищают, удивляют и пугают. Если мечтаете с ними общаться ближе или ездить верхом. Расскажу, почему езжу верхом, с чего начать и когда начинать не надо, как научиться хорошо сидеть в седле, чего опасаться, как одеваться в жару и холод. Да и кучу всего еще.
Не читайте, если вы хотите заняться конным спортом, использовать лошадь для побед и с гордостью надевать белые штаны на соревнования. Я против конного спорта — никогда не участвовала в соревнованиях. Мне не нужны победы ценой здоровья лошади. Мне нравится, когда лошади в радость побегать по полям, а не рвать рот и растягивать ноги, чтобы я получила награду или деньги. И еще: со мной бесполезно об этом спорить, мне это уже надоело.
Здесь лошадь без уздечки, на хакаморе. У обычной уздечки во рту лошади трензель или «железо» — металлическая перемычка. Она давит на нёбо, вызывая неприятная ощущения. У хакаморы нет трензеля, она действует по-другому. Рот лошади свободен. Знаю спортсменов, которые вообще боятся выезжать в поля, а тем более на такой штуке. Они считают, что лошадь управляется, если навешать побольше «железа», чтобы ей было больно. Мои тренеры воспитывают лошадей так, чтобы им можно было доверить свою жизнь не тупым воздействием и болью, а развивая её мозг и способности. Чтобы сделать эту команду, я говорю лошади «Ап», зажимаю ноги и тяну повод на себя. Ее так научили
Есть две причины, почему я до сих пор езжу верхом. Это делает меня счастливой и это напоминает мне, что я смогла. В этом посте будут скучные воспоминания и всякие сопли.
В седле я десять лет, но люблю лошадей всю жизнь. Правда. Сколько себя помню, рисовала их и мечтала, что буду ездить верхом. Но года в три у меня началась астма. Врачи не хотели разбираться, почему я задыхаюсь. Они сказали, что я всю жизнь буду жить с балончиком. Помню, как лет в пять полная врачуга с короткой стрижкой сказала что-то типа: «Да какие там лошади, она даже бегать не сможет, будет задыхаться». Жаль тогда я не могла ей сказать, чтобы она пошла к черту. Моя мама сказала ей, что я всё смогу. К этой врачуге мы больше не ходили.
Я часто перед сном представляла, как вылечусь и буду скакать на черной лошади по полям. Перед глазами у меня был целый фильм: представляла леса, реки, овраги и поля. Бескрайние поля и как я скачу галопом на черной лошади. Но болезнь не отступала. Первый и второй класс я почти не ходила в школу: выходила на две недели, а потом заболевала. Опять хрипы в легких, долбящий кашель. Спасали только картины с лошадьми перед глазами. Я помню ту училку с короткой стрижкой, которая сказала маме: «Она не сможет учиться, переводите на домашнее обучение». Мама сказала, что я буду учиться в школе и всё смогу. А мне сказала, что училка странная.
Вот так я представляла себя в мыслях. Но эта фотка лета 2016, а лошадь не вороная, а гнедая
Оказалось, что у меня аллергия на домашнюю пыль. В пыльных местах сразу случался приступ. Но болезнь была настолько застарелой, что я болела даже дома, в полной чистоте. До сих пор в поездах на пыльном матрасе или в захламленных помещениях мне труднее дышать.
Потом случилось волшебство. Сейчас мне так кажется. Появилась женщина, не врачуга, не учительница, с длинными волосами. У нее был больной ребенок, с синдромом Дауна. Я не знаю, кто она была, но она жила в нашем доме в другом подъезде. Не гадалка, не экстрасенс, нет. Она сказала, что вылечит меня. Главное — выгнать из бронх всю мокроту. Она сделала растирку с дегтем и чем-то еще. Каждый вечер мама мазала этой штукой меня, кутала в пуховый платок, укладывала спать. С утра смывали. Было неприятно. Я помню запах дегтя и как я дико кашляла, но откашляла всю эту гадость. Каждый вечер еще надо было парить ноги в отваре иголок, в горячей воде. Родители поверили в эту женщину.
Было тяжело, лечилась где-то год. Год постоянных растирок. Я держалась, не капризничала, чтобы не расстраивать маму. От меня постоянно пахло дегтем. Но я стала дышать, начала ходить в школу и не пропускала. Потом вообще всё наладилось: ходила на физкультуру, бегала и даже долбила хулиганов по носу. Иногда я вспоминала лошадей и думала, что когда вырасту, точно буду ездить верхом. Конечно, меня сажали верхом в цирке или парке, где лошадь водят в поводу. Но я грезила теми полями и лесами из моих «фильмов».
Нормально в седло я села в 18. Папа через знакомых узнал про тренера на местном конезаводе: меня познакомили с Галиной Викторовной. Сейчас она и ее сестра — одни из самых близких мне по духу людей. В тот первый день она посмотрела строго и назначила день, когда начнем занятия.
В назначенный день она завела меня в денник с Малышом. Денник — это загон, где лошадь стоит: с поилкой, кормушкой. Малыш был молодым, обаятельным серым жеребцом. Она закрыла меня в деннике и сказала: «Возьми щетку и чисть». Я не знала, что и как. Малыш понял, что я чайник и ни черта не умею. Стал баловаться. Прижимал меня к стене, не давал чистить, отворачивался — веселился как мог. Я чуть ни плакала.
Потом Г.В. показала, как надевать уздечку и седло. Она сказала: «Бери за повод и веди его в манеж». Я взяла за повод, и Малыш протащил меня по всей конюшне. В манеж он не хотел. Я не могла его удержать и чуть ни плакала. Тренер догнала нас, строго взяла Малыша, и мы пошли в манеж. Так всё началось. «Чуть ни плакала» было еще много раз. Но это неплохо: мне иногда нужно раскиснуть в хлам, чтобы потом воспрять духом и смочь.
Фотки Малыша у меня нет, но это тоже старые фотки. Дата неправильная. Здесь мне где-то 21-22 года. Я уже ушла с конезавода и начала ездить на лошадях Галины Викторовны. Это первая или вторая поездка в поля
До сих пор обожаю запах дегтя. Для лошадей летом делают всякие брызгалки от комаров и мух, туда его добавляют. Брызгаю и наслаждаюсь. А еще каждый раз, когда я скачу галопом, я думаю: «Черт возьми, вот же оно!».
В следующем посте расскажу, можно ли научиться ездить за один день и что чувствует всадник там, наверху, в первый раз.
Почему я люблю лошадей?
Часто, отдыхая в лесу, я вижу лошадей. Не перестаю любоваться этими сильными и, одновременно, грациозными животными. Обычно их приводят подростки из кибуцев, чтобы покатать детей верхом. В независимости, кто сидит в седле; опытный наездник или ещё неумелый седок, кони не меняют своей царственной поступи. Легко вообразить, что на коне сидит средневековый рыцарь в доспехах, готовый ринуться на противника с копьем наперевес. Даже глядя на пони, с яркой балаганной упряжью для услады юных наездников, видишь храброго сказочного конька-горбунка, с легкостью преодолевавшего реки и долы.
Почему я люблю лошадей? Ведь я родилась и выросла в крупном городе. Лошадей чаще всего видела по телевизору. Но, почему-то, очень любила. Как сейчас модно говорить, возможно, в одной из моих прошлых жизней у меня была лошадь. А, может, лошадью была я сама. Так что, не вдаваясь в глубокие рассуждения, я с детства хотела иметь лошадку. Игрушечную, конечно. С трудом, при всеобщем хроническом дефиците, мама мне нашла маленькую глиняную гнедую лошадку на подставке с колесиками. Я ее очень полюбила. Долгое время носила с собой на все прогулки. Трогательно за ней ухаживала. Укладывала спать на бочок на ее негнущихся глиняных ножках. Когда от подставки потерялось одно колесико, я не отставала от папы, пока он не нашел ему замену. А, когда у лошадки отбился носик, это был «конец света» для маленького ребенка.
Немного повзрослев, я хотела пойти на ипподром учиться ездить верхом. Мне купили велосипед.
А лошадей я люблю до сих пор.
Иллюстрация к рассказу: работа моей дочери.
Life Style
Конный спорт: любовь, доверие, преданность
Они изящны, грациозны, миролюбивы и своенравны. Говорят, что у них грустные глаза, но они умеют радоваться и радуют нас. Эти прекрасные создания – лошади. У каждой свой характер, темперамент, повадки и отношение к жизни.
Свою любовь к лошадям я осознала уже в пять лет. С тех пор они отвечают мне взаимностью. В шесть я написала сказку с картинками про лошадь – наивное и полное надежд произведение. Судьба оказалась ко мне благосклонной, в седьмом классе в школу, где я училась, среди урока зашел инструктор по верховой езде – невысокая, но статная и волевая женщина Мария. Так, в 12 лет я стала ученицей конноспортивной школы. А разве может что-то остановить увлеченного человека?
Придя на занятие в первый раз, я познакомилась с самой спокойной и миролюбивой лошадью Дисциплиной. Огромное гнедое создание доброжелательно ткнулось плюшевым носом в мою руку, и все тревоги остались позади.
Прекрасно помню любимчика всей конюшни – орловского рысака Перуна. Эта «белая мечта» выступала каждый год для детей на «Новогодней елке» во Дворце спорта. За кусочек сахара Перун с места вставал на дыбы. Он был очень смышленым, большим и подвижным.
Прекрасно помню, что рост мне только-только позволял видеть стремя на уровне глаз. Тогда я еще лишь мечтала научиться держаться в седле. Потом начались интенсивные занятия: часы тренировок, чистка и подседлывание лошадей, выездка, вольтижировка, переходы с шага на рысь. Несколько лет в дождь и снег, жарким летом и переменчивой весной я ездила в конноспортивную школу. Со временем, превратившись в прекрасную амазонку, изменив отношение к себе, перестав бояться сложных задач, научившись доверять важному партнеру и другу – лошади.
На несколько лет моей опорой и предметом гордости стала маленькая, норовистая, молодая лошадка Мирабель. Наша дружба и взаимопонимание стали для меня большим открытием. Ей я доверяла как себе. Выездка и конкур, вольтижировка и первый галоп – такое не забывается.
Что сказать, лошади бывают разные. Да и различают их не по характеру и именам, а по масти, которая зависит от окраски волос на теле, от цвета гривы и хвоста. Любопытная особенность: лошади, в зависимости от возраста могут менять свой окрас. Серые лошади бывают при рождении вороными, гнедыми или рыжими. Кстати, черных и белых лошадей не бывает. Белые (если они не альбиносы) – это светло-серая масть.
ОДНОЦВЕТНЫЕ МАСТИ
Они определяются легче всего. В этом случае окраска кожи и волос лошади одного цвета.