за что задерживают в беларуси
Обвиненный в покушении на Лукашенко оппозиционер попал в больницу
Оппозиционный белорусский политик Григорий Костусев попал в больницу. Лидера партии «Белорусский народный фронт» (БНФ) госпитализировали прямо из СИЗО, где он находился из-за обвинений в организации военного переворота в стране и покушении на белорусского президента Александра Лукашенко. Об этом сообщает Sputnik.
«Костусев госпитализирован, его готовят к операции. Самочувствие политика по-прежнему неудовлетворительное. Он постоянно нуждается в медицинской помощи. Улучшений нет», — сообщает адвокат оппозиционера Инесса Оленская.
Материалы по теме
«Людям было страшновато»
«Запад бросил белорусскую оппозицию»
Кустусев, предположительно, страдает от онкологического заболевания. Ранее Оленская сообщала, что ее подзащитному не дают возможности ознакомиться с результатами биопсии.
Летом 2021 года белорусские власти заявили, что у них есть неопровержимые доказательства причастности к покушению на Лукашенко американских государственных структур. Об этом сообщил министр обороны Белоруссии Виктор Хренин. Сами доказательства министр не продемонстрировал.
Опубликовано расследование об аресте 33 российских наемников в Минске. В подготовке операции участвовал лично Зеленский
Фото: Jonathan Ernst / Reuters
На сайте международного консорциума журналистов-расследователей Bellingcat (включен Минюстом РФ в реестр организаций, выполняющих функции иностранных агентов) появилась полная версия расследования о 33 российских наемниках, которые оказались задержаны белорусскими силовиками в санатории под Минском в преддверии президентских выборов в августе 2020 года. Позже все задержанные были переданы России.
В расследовании утверждается, что «разработать» наемников решили еще в 2018 году в Главном управление разведки (ГУР) Министерства обороны Украины. Там обратили внимание, что многие из наемников возвращаются в родные села в России, «где сидят без работы, спиваясь и впадая в депрессию». Для ГУР «это стало окном возможностей» — было решено завербовать россиян на работу и арестовать их за участие в военных действиях на юго-востоке Украины. В дальнейшем они должны были стать важными свидетелями по уголовным делам и предоставить инсайдерские данные о роли России в событиях 2014 года.
Впервые президент Украины Владимир Зеленский был проинформирован о предлагаемой спецоперации 15 июня 2020 года и «в целом одобрил операцию», намеченную на 26 июня 2020 года, а также «попросил подготовить подробный план». «Этот концептуальный план был подготовлен и утвержден министром обороны [Украины Русланом Хомчаком] 1 июля 2020 года», — говорится в расследовании.
В дальнейшем о ходе спецоперации президенту регулярно докладывали начальник Главного управления разведки Министерства обороны Украины Василий Бурба и заместитель руководителя Службы безопасности Украины (СБУ) Руслан Баранецкий. Секретная операция носила название «Авеню».
Для максимального правдоподобия в Министерстве обороны Украины решили использовать реальную, но прекратившую деятельность ЧВК «МАР». Они создали поддельный сайт для вербовки, придумали для наемников правдоподобную не боевую задачу, нашли контактных лиц и приступили к вербовке. Набирать бойцов начали якобы для охраны объектов российской нефтяной компании «Роснефть», объявления были даже на сайте Avito.ru. Обещали работу с зарплатой 225 тысяч рублей. Искали людей с боевым опытом, чтобы как раз найти нужных — воевавших в Донбассе.
Однако многие запросы были проигнорированы, так как пришло слишком много заявок от неподходящих кандидатов. Но в апреле 2020 года ответственным «Авеню» был назначен некий спецназовец, ранее входивший в состав контрразведки СБУ и руководивший операцией по аресту Сергея Цемаха, известного как «ценный свидетель» по делу о крушении Boeing MH17 в Донбассе.
Новый ответственный за спецоперацию принял решение действовать по принципу «снежного кома». Куратор сбора бойцов, «Сергей Петрович», должен был провести собеседование с наиболее перспективным кандидатом, который бы подтянул остальных причастных к боевым действиям в Донбассе. Таким человеком стал Артем Миляев с позывным Шаман — через него начался процесс массовой вербовки. В итоге ГУР было завербовано 180 бойцов, чуть позже список сократился до 45 человек. Их и было в итоге решено «рекрутировать», привезти на Украину и арестовать.
Для всех наемников ГУР решило организовать авиаперелет в Венесуэлу через Украину, намереваясь принудительно посадить самолет с российскими гражданами, когда он будет пролетать над украинской территорией. Однако из-за пандемии вылететь из России можно было только через территорию Белоруссии, поэтому так и решили поступить. По замыслу украинской стороны, диспетчеру должен был поступить «анонимный» звонок из Минска о бомбе на борту.
«Согласно международному праву, украинские авиадиспетчеры могут дать указание пилоту не сообщать пассажирам об аварийной ситуации или даже об изменении траектории полета. Именно этот вариант и был принят за основу как наиболее надежный», — говорится в расследовании. То есть сажать борт собирались под угрозой фейкового теракта. Все это должно было выглядеть как случайная посадка.
В известность обо всем происходящем были поставлены сотрудники СБУ. После принудительного приземления и ареста они должны были сразу предъявить задержанным обвинения. По сценарию, они случайно опознали бы наемников в посаженном самолете.
Однако операция была сорвана после встречи украинских разведчиков с политическим руководством страны, а именно с руководителем офиса президента Украины Андреем Ермаком. Формальным поводом послужило достижение договоренностей между Украиной и Россией о прекращении огня в Донбассе 27 июля 2020 года. По словам источников, Ермак считал, что если спецоперация будет продолжаться в соответствии с планом и завершится задержаниями 25 июля, то перемирие тут же закончится.
В итоге сроки спецоперации были перенесены, после чего «вагнеровцев» задержали в Минске сотрудники Комитета государственной безопасности (КГБ) Белоруссии. Журналисты склоняются к тому, что задержать наемников президента Белоруссии Александра Лукашенко побудила «паранойя», так как ему казалось, что в период президентских выборов они могут участвовать в его свержении в интересах России. В расследовании при этом нет прямого обвинения в адрес Ермака или Зеленского в том, что это они передали информацию о россиянах белорусской стороне.
Своих побросали. За что россияне попадали в белорусские тюрьмы и как на это реагировали в Москве
Задержаниями и арестами граждан России в Белоруссии никого не удивить. 33 бойца частной военной компании (ЧВК) Вагнера, российские журналисты, освещавшие протесты, и подруга основателя Telegram-канала NEXTA Романа Протасевича София Сапега, которую обвиняют в организации массовых беспорядков, — это лишь самые известные эпизоды, вызвавшие резонанс. Может показаться, что это симптомы кризиса, который поразил отношения двух стран в последнее время, однако это не так. Граждане России постоянно попадали в поле зрения белорусских правоохранителей, причем именно как противники режима президента Александра Лукашенко.
Несмотря на наличие Минского соглашения о правовой помощи от 1993 года и общего пространства Союзного государства, России зачастую приходилось вмешиваться в такие ситуации на высшем дипломатическом уровне, чтобы защитить своих граждан от преследования. Иногда это удавалось, и дело заканчивалось выдворением из страны с запретом на въезд в Белоруссию. А иногда граждане России получали реальные тюремные сроки. Причем зачастую это зависело от градуса российско-белорусских отношений. И в случае их охлаждения россияне становились заложниками политических конфликтов Минска и Москвы. Самые яркие истории задержанных в Белоруссии российских граждан — в галерее «Ленты.ру».
Задержания на акции «Чернобыльский шлях», приуроченной к годовщине аварии на Чернобыльской АЭС в 1986 году
Фото: Vasily Fedosenko AS / SM / Reuters
В апреле 2005 года в Минске во время несанкционированной акции оппозиции «Чернобыльский шлях» были задержаны 26 человек, в том числе 14 россиян и пятеро украинцев. Все они попали под административный арест, часть задержанных объявила голодовку. Российская и украинская пресса запестрила заголовками о жестком разгоне акции и арестах ее участников. На этом фоне посол России в Белоруссии Александр Блохин попросил смягчить наказание задержанным. Спустя четыре дня всех россиян освободили из спецприемника: Минский городской суд учел, что задержанные россияне впервые привлекались к ответственности на территории страны. Министерство иностранных дел (МИД) Белоруссии назвал недопустимой попытку использовать ситуацию в политических целях. В ведомстве подчеркнули, что «прикрытие «журналистским иммунитетом» без соответствующей аккредитации в стране пребывания, а тем более необоснованное и документально не подтвержденное обвинение белорусских правоохранительных органов в противоправных действиях в отношении этих граждан, не могут быть приняты в качестве весомых аргументов».
Российская журналистка и член Совета при президенте по развитию гражданского общества и правам человека Екатерина Винокурова
Фото: Валерий Шарифулин / ТАСС
В марте 2006 года сотрудники КГБ задержали в Гомеле троих россиян, приехавших в качестве наблюдателей на президентские выборы: двух членов партии «Яблоко» и представителя движения «Наш выбор». Сразу после этого посол России в Белоруссии Александр Суриков посоветовал согражданам не принимать участие в предвыборных акциях в Минске. «Недопустимо нарушать законодательство другой страны, тем более дружественной», — сказал он. На следующий день россиян выслали из страны. Зампредседателя партии «Яблоко» Сергей Митрохин назвал это «крайне недружественной акцией» по отношению к России. «Почему депортированы граждане РФ, имеющие право беспрепятственного въезда по соглашению с Белоруссией и не совершавшие никаких преступлений?» — сказал Митрохин. Но аналогичная история повторилась в июле. Активисты молодежного движения «Оборона» провели в Минске акцию с требованием прекратить поддержку Лукашенко, снова победившего на выборах. Николай Зборошенко и Екатерина Винокурова развернули у посольства России растяжку со словами «Луке — пожизненное!» За это Винокурова отсидела 10 суток в СИЗО. Ей на пять лет запретили въезд в Белоруссию. Зборошенко отбыл 15-суточный арест, во время которого он объявил голодовку. После освобождения их депортировали.
Милиция задерживает представителей оппозиции во время митинга в сентябре 2009 года против совместных российских и белорусских военных учений «Запад-2009»
Фото: Vasily Fedosenko / Reuters
В августе 2009 года в Минске задержали съемочную группу программы «ЧП» телеканала НТВ. Корреспондента Алексея Малкова и оператора Юрия Бабенко депортировали за отсутствие аккредитации от МИД Белоруссии. Они снимали документальный фильм о пропавших в 1999 году белорусских политиках — общественном деятеле Анатолии Красовском, экс-главе МВД Юрии Захаренко и экс-председателе ЦИК Викторе Гончаре. В 2000 году пропал также телеоператор российского канала ОРТ Дмитрий Завадский. В ночь на 15 августа Малков и Бабенко заканчивали свою командировку и собирались отправиться в Москву. Однако незадолго до отъезда сотрудники правоохранительных органов в штатском вывели журналистов из номера отеля, посадили их в минивэн, отвезли в лес, где изъяли кассеты, SIM-карты, допросили, а затем доставили в Оршу и посадили на поезд до Москвы. Тогда многие медиа-эксперты усмотрели в произошедшем политический подтекст, поскольку журналисты НТВ не занимались подготовкой информационного сюжета, а снимали фильм на нежелательную тему.
Задержания на акциях протеста в декабре 2010 года, которые были организованы в Минске оппозицией, не признавшей победу Лукашенко на президентских выборах
Фото: Vladimir Nikolsky / Reuters
В декабре 2010 года в Минске прошли массовые протесты после победы Лукашенко на очередных выборах. Группа недовольных стала ломиться в здание правительства, в итоге митинг разогнал ОМОН. Всего были задержаны более 600 человек, среди них оказались и 11 российских граждан, в том числе журналист Александр Астафьев. Посол России в Белоруссии Александр Суриков назвал действия правоохранителей обоснованными, так как митинг не был санкционирован, и его участники являются нарушителями. По его словам, российская сторона помогает соотечественникам добиваться пересмотра их дел в судах, но не будет требовать досрочного освобождения или отмены приговора. В итоге из 11 россиян восемь были отпущены досрочно. Еще двое — Артем Бреус и Иван Гапонов — вновь были задержаны, но уже в рамках расследования уголовного дела о массовых беспорядках. Их приговорили к выплате крупного штрафа. Многие эксперты тогда сошлись во мнении, что Бреус и Гапонов стали жертвами политического конфликта между Белоруссией и Россией, который разворачивался из-за спорного вопроса цен на нефть.
Генеральный директор российской компании «Уралкалий» Владислав Баумгертнер
Фото: Евгений Биятов / РИА Новости
Момент задержания россиян в санатории под Минском в июле 2020 года
Фото: Belarusian KGB / State TV and Radio Company of Belarus / AP
29 июля 2020 года в Белоруссии по личному распоряжению Лукашенко задержали сотрудников ЧВК Вагнера, 33 россиянина. Их обвинили в подготовке диверсий на грядущих президентских выборах. Также наемников связывали с уголовным делом против несостоявшегося кандидата в президенты Белоруссии блогера Сергея Тихановского. «Не надо нас пугать американцами, натовцами. Не американцы и не натовцы сюда прислали 33 человека, если уж на то пошло», — заявил тогда Лукашенко. В Кремле заявили, что пребывание россиян в Белоруссии никак не связано с выборами — они следовали транзитом в другую страну. Тогда Офис генерального прокурора Украины обратился к Белоруссии с запросами о выдаче 28 задержанных: утверждалось, что девять из них — граждане Украины, которые якобы участвовали в боевых действиях в Донбассе. Но Минск передал почти всех задержанных Москве, кроме одного гражданина Белоруссии. Украинские СМИ позже писали, что прибытие «вагнеровцев» в Белоруссию было частью спецоперации Службы безопасности Украины (СБУ). После взлета самолета с наемниками из Минска предполагалось посадить его под надуманным предлогом в Киеве, а затем провести задержания. Спецоперация якобы провалилась из-за утечки информации. В СБУ эту версию опровергли, но тут экс-президент Украины Петр Порошенко заявил, что именно он инициировал спецоперацию еще в 2018 году — якобы эти лица причастны к авиакатастрофе малайзийского Boeing в Донбассе. Порошенко назвал ее срыв госизменой и пообещал добиться наказания для виновных.
Задержание протестующих в Минске на массовых акциях в августе 2020 года
Фото: BelaPAN / Reuters
Массовые задержания коснулись и российских журналистов, работавших в Белоруссии во время протестов после победы Лукашенко на президентских выборах 9 августа 2020 года. Только в первые дни силовики задержали почти 50 сотрудников СМИ, в том числе российских. Послу Дмитрию Мезенцеву пришлось лично звонить министру иностранных дел Белоруссии Владимиру Макею, чтобы освободить россиян. После задержаний все журналисты пропадали на несколько часов, кого-то избивали. В частности, так было с российскими журналистами Максимом Солоповым и Никитой Телиженко. Последний написал репортаж, где рассказал, как его и других задержанных избивали силовики. По словам россиянина, милиционеры били его не так сильно, как других, когда узнавали о гражданстве РФ. Силовики повторяли, что не допустят «второй Украины» или вхождения Белоруссии в состав России. Многих работников СМИ лишили аккредитации после освобождения или депортировали из страны. В основном задержания объясняли проверкой документов или нарушением законодательства. МИД России реагировал сдержанно и призывал журналистов соблюдать законы.
20-летний россиянин Егор Дудников, которого обвинили в организации протестов в Белоруссии
Фото: страница Егора Дудникова во «ВКонтакте»
В конце мая 2021 года в Белоруссии задержали 20-летнего россиянина Егора Дудникова. По словам его матери, Егор переехал к своей девушке в Белоруссию год назад, зарабатывал озвучкой рекламных роликов, видеоигр и мультфильмов. Правоохранители сочли его администратором одного из оппозиционных Telegram-каналов. Дудникову предъявили обвинение по части 1 статьи 342 Уголовного кодекса («Организация и подготовка действий, грубо нарушающих общественный порядок»). Молодому человеку грозит до трех лет лишения свободы. Он смог передать через своего адвоката записку из СИЗО Комитета государственной безопасности (КГБ), в которой рассказал о пытках, избиениях и угрозе убийством со стороны силовиков. По словам Дудникова, его били ногами в грудь, угрожали взять в заложники возлюбленную, а также обещали, что отвезут в лес и закопают заживо. «Психолог или психотерапевт не приходят, хотя я пишу заявления через день. У меня сильные головные боли, бессонница, приступы панического страха. Зуб болит, и еда очень плохая. Катастрофически не хватает витаминов и нормальной человеческой еды», — писал Дудников. Он добавил, что сидел в СИЗО КГБ вместе с бывшим соперником Лукашенко на выборах, банкиром Виктором Бабарико и лидером партии «Белорусский народный фронт» Григорием Костусевым. Посол России в Белоруссии Евгений Лукьянов пообещал, что российскому гражданину будет оказана консульская помощь.
В мае также задержали 23-летнюю россиянку Софию Сапегу. Она летела на борту самолета Ryanair вместе с оппозиционером, экс-главредом Telegram-канала NEXTA Романом Протасевичем. Сначала ее подозревали в участии в массовых беспорядках, однако почти сразу она стала обвиняемой по другому делу — о разжигании социальной вражды. Вскоре после задержания появилось видео, на котором девушка призналась в администрировании канала «Черная книга Беларуси», где публиковали личные данные силовиков. Отец задержанной россиянки Андрей Сапега обратился к Лукашенко и попросил о милосердии: «Хватит жестокостей. В последнее время мир ими переполнен. Любой здравомыслящий человек понимает, что София оказалась не в том месте и не с тем человеком», — сказал он и добавил, что во время белорусских протестов его дочь находилась в Литве. Он попросил Лукашенко не ломать судьбу «маленькой девочке, которая только начинает жить». Сама София пыталась обжаловать задержание, однако суд ей отказал. Посол России в Белоруссии Евгений Лукьянов отметил, что «каких-либо жалоб на состояние здоровья и условия содержания она не сообщила». Он подчеркнул, что «уровень контактов» по этому вопросу между Белоруссией и Россией «очень высокий». Министр иностранных дел России Сергей Лавров выразил надежду на то, что в скором времени ситуация вокруг российских граждан в Минске будет разрешена.
«Это какое-то зверство. » Пострадавшие и задержанные рассказывают про суды и травмы
За последние несколько дней в Беларуси было задержано более 6 тысяч человек, которых обвиняют в участии в незаконных акциях протеста. Буквально в течение нескольких суток на свободу вышли более 1000 человек. В редакцию поступают подробности того, как проходили эти задержания и что происходило с задержанными дальше: в автозаках, РУВД и тюрьмах. Предупреждаем, в тексте ниже информация, которая может шокировать впечатлительных людей.
Юрий: «Периодически во двор выходил майор, кричал, что всех перестреляет, у него есть для этого прямой приказ»
Юрий работает грузчиком, говорит, что ни в каких митингах не участвовал, 9 августа у него был день рождения, 10-го поехал отмечать его с друзьями и возвращался домой около пяти вечера. Маршрутка остановилась у Мингорисполкома, водитель сказал, что дальше не поедет, перекрыт проспект.
— Мы с женой аккуратно дошли до цирка, хотели пойти на Немигу, сесть на общественный транспорт и поехать домой, — рассказывает Юрий. — Возле парка Янки Купалы слышу крик: «Этого брать!» На меня набросились люди в форме и заломали. Жена пыталась меня держать, ее били дубинкой по руке. Я кричу: «Маша, уходи, быстрее беги, дома трое детей, будет беда!» Лупить начали сразу, подведя к желтому автобусу. В автобусе было человек десять задержанных. Следом за мной начали бить женщину, лупили по голове, она теряла сознание. Мы требовали вызвать скорую, но всех, кто подавал голос, жестоко избивали, кричали, что прибыло «свежее мясо». Затолкали в так называемые «стаканы» в автозаке по пять человек.
Нас привезли в РУВД Советского района, выстроили вдоль стены. Всего стояло около 80 человек. После этого мы ровно сутки «висели на заборе»: с руками за головой, тыльной стороной ладоней к затылку. Периодически во двор выходил майор, кричал, что всех перестреляет, у него есть для этого прямой приказ. Он проходил вдоль шеренги людей и избивал их дубинкой, некоторые падали в обморок. Рядом со мной стоял человек со сломанной рукой, никакой помощи ему не оказывали. Уже ночью нам иногда позволяли присесть на 15 минут, после вновь поднимали.
Но самый кошмар, по словам Юрия, начался на следующий день, когда приехали автозаки развозить задержанных по тюрьмам.
— Людей били смертным боем, каждого по отдельности заставляли бежать вдоль забора, пока человек бежал, его избивали, — вспоминает он. — На этом все не закончилось, нас положили на пол автозака, руки заламывали за спиной и затягивали петлями так, что невозможно было пошевелиться. Рядом со мной был парень, который кричал, что он журналист СТВ, просил позвонить начальству, никто не реагировал. Нас продолжали избивать, например, за то, что поднял голову. В автозаке нас было 26 человек. Уже на подъезде к тюрьме в Жодино нас развязали, позволили сесть, дали попить воды.
В Жодино мы простояли 2,5 часа, ждали своей очереди, машин с задержанными было очень много. На приемке нас встречали силовики в зеленой форме, они выстроились в коридор из 20 человек и каждого задержанного пропускали через него, избивая. Сотрудников тюрьмы я увидел, только когда нас привели на второй этаж. Нас начал осматривать врач, людей распределяли по камерам.
Сотрудники тюрьмы были в ужасе, спрашивали: «Что у вас в Минске происходит? У нас камеры рассчитаны на 10 человек, приходится туда закидывать по 60, люди „висят“ друг на друге».
До камеры я не дошел, осматривавший меня врач сказала: «Этого в больницу». Вместе со мной забрали парня с ранением, похожим на огнестрельное, в области паха. Скорая за нами приехала через 2,5 часа. В больнице нас осмотрели, оказали первую помощь и тех, кто был в состоянии передвигаться сам и его жизни ничего не угрожало, отпустили домой.
Старый врач, который фиксировал побои, говорил: «Я увидел за эти три дня столько вывихов, сколько не видел за всю свою жизнь».
В машине волонтеров, которые развозили пострадавших из больницы по домам, только Юрий был способен самостоятельно передвигаться.
Пока мужчина был в заключении, его жена пыталась выяснить судьбу мужа, объездила весь Минск. Была на Окрестина, ездила на такси в Жодино. Она до сих пор не может отойти от произошедшего, в ближайшие дни поедет в тюрьму забирать его вещи, боится, что мужа опять заберут и изобьют, если он явится туда сам.
Юрий попросил отметить, что охранники тюрьмы, включая начальство, были единственными, кто обращался с задержанными по-человечески.
— Что я могу думать о происходящем? Это какое-то зверство. Страшно это пережить, страшно представить, что это может пережить еще кто-то в будущем, — признается Юрий. — Я могу показать побои, но самые очевидные их следы находятся на не очень приглядном месте. Хотя сегодня это место я совершенно спокойно покажу всем тем, кто надо мной издевался.
Кирилл: «Нас, человек пятнадцать, отвели в подвал, где заставили петь гимн Беларуси и били дубинками в это время»
Кириллу 21 год. 12 августа он после тренировки ехал в магазин, где работает администратором. Стоял на переходе на улице Машерова, до работы оставалось пройти 50 метров. Подъехал микроавтобус с тонированными стеклами, открылись двери. Люди в машине сказали: «Подходи, ничего не бойся, тебе ничего не будет». Посадили в автобус, забрали телефон и куда-то повезли. В машине ударили несколько раз по голове. Привезли к автозаку.
— В автозаке омоновец меня положил на пол лицом вниз, спросил: «Перемен захотелось?» — и начал бить ногами, — рассказывает он. — Вокруг сидели другие задержанные — человек 15. Меня посадили в пенал с еще тремя мужчинами. Машина еще какое-то время колесила по городу, подобрали еще нескольких человек и повезли нас в РУВД Партизанского района. Вывели из автозака, завели во внутренний двор милиции. Каждого спрашивали фамилию, имя, дату рождения и требовали лечь на пол. После этого начинали бить ногами, в том числе по лицу. Задержанных было около 30 человек, били каждого по очереди. Судя по всему, именно в этот момент мне сломали нос.
После нас, человек 15, отвели в подвал, где заставили петь гимн Беларуси и били дубинками в это время. Затем повели на опись имущества, которое у нас забрали, и вновь отправили в подвал лежать на полу. Прошло полтора часа, пришли омоновцы, поставили всех на колени и опять заставили петь гимн. Затем меня и других задержанных перевели в камеры, а через полтора часа вывели оттуда, опять избили и повели в автозаки.
Задержанных повезли на Окрестина. По словам Кирилла, его и других людей посадили в прогулочный двор, всего там находилось около 50 человек. Вызывали пофамильно, кого-то отправляли в суд, кого-то — в Жодино. Так продолжалось примерно до 18:00. После этого людей перевели в камеру, рассчитанную на 7—8 мест. В нее посадили 36 человек.
— Находится в такой камере тяжело, — рассказывает Кирилл. — Люди менялись каждые полтора часа, чтобы просто посидеть, поспать. Было очень душно, тяжело дышать. Первый раз меня покормили спустя сутки, в камеру принесли еду: по кусочку хлеба и половине сосиски на человека. На всех не хватило, приходилось делиться. Еще через полтора часа дали кашу, огурец и хлеб. С водой проблем не было, пили из-под крана. Часа в два ночи нам сказали, что всех освобождают.
Перед освобождением заставили подписать предупреждение об участии в несанкционированных митингах. Я пытался объяснить, что никакого отношения к митингу не имел, просто шел на работу, но меня никто не слушал.
Близкие Кирилла все это время не знали, где он находится, что с ним происходит. Последний раз он разговаривал с мамой перед тренировкой. Она искала сына по знакомым, друзьям, больницам, тюрьмам. Как оказалось позднее, в протоколе задержания были неверно указаны данные, фамилия — верно, а имя и отчество — нет.
Когда Кирилл вышел из стен ЦИП на Окрестина, увидел множество волонтеров. Его спросили, нужна ли помощь, он признался, что не помешает. Кириллу дали возможность созвониться с близкими, отвезли домой.
— Сложно сформулировать, что я думаю по поводу всего происходящего, — признается Кирилл. — Я вижу сейчас, что живу в стране, где страшно даже проехать от дома до работы, могут загрести любого. Но боюсь я скорее не за себя, а за своих родных и близких, которые могут исчезнуть, и никто не узнает, где они находятся.
Аня: сказали, что проводят до дома, запихали в автозак и начали избивать
Анне 30 лет, она работает ведущим графическим дизайнером. 11 августа после 23:30 она возвращалась домой с улицы Московской, шла в район Городского Вала. Поднялась на мост между Институтом культуры и площадью Независимости, а когда спускалась, увидела несколько сотрудников милиции.
— Я подошла к ним и спросила, как можно добраться до дома, — вспоминает Анна. — Мне сказали, что альтернативного варианта нет, предложили провести. Пока шли, разговорились, милиционеры сказали, что провожают меня для моей же безопасности. Дошли до их начальника в костюме «космонавта», он вызвался довести меня дальше. Сказал, что по дороге проверит мои вещи.
Мы подошли к Красному костелу, возле которого был припаркован автобус, вокруг него стояло много ОМОНа. Неожиданно меня закинули в автобус и начали избивать. Били ногами, дубинами, один раз попали по голове, и на лбу сразу выросла большая гематома (ее последствия и сейчас можно увидеть на лице). Мне кричали, что я координатор протестов, требовали признаться, кто мне платит. Я отвечала, что не понимаю, о чем они говорят, за каждый такой ответ меня снова били. Это был самый страшный вечер в моей жизни.
В какой-то момент, когда гематома на голове стала очень большой, видно, решили, что переборщили, и отправили меня в РУВД Московского района. Когда мы приехали в милицию, вместе с другими людьми завели в большое помещение, на полу была кровь и рвота, вокруг около 40 человек. Бросили на пол, смотря на дреды, стали говорить, что сейчас подстригут.
После меня завели в кабинет на допрос. Посадили на стул, вокруг сидели семь сотрудников милиции и требовали рассказать, кто проплатил мою «подрывную деятельность». Я вновь пыталась объяснить, что не понимаю, о чем речь, из-под меня выбили стул и сказали лечь на пол. Продолжали задавать те же вопросы и, если ответ не устраивал, били дубинками ниже спины.
Оттуда меня отвели в помещение, похожее на актовый зал, где находилось более 40 парней и девушек. Посадили, сзади подошел милиционер и нарисовал что-то баллончиком у меня на байке.
Как оказалось позже, это был знак, которым отмечают самых активных участников протеста.
Всю ночь мы сидели в этом зале, вокруг кто-то просил вызвать скорую, кого-то тошнило, но помощь никому не оказывали.
Утром половине из присутствующих раздали протоколы, если подписывали — отпускали. Приехала машина, и часть людей начали паковать на Окрестина. Парней очень плотно посадили в общее помещение, трех девушек, в том числе и меня, в «стакан». Все окна были закрыты, люди вскоре начали задыхаться.
На Окрестина нас вывели во двор и поставили лицом к стене. Парней положили на землю лицом вниз. Всего было около 80 человек. Девушек оставили во дворе, парней куда-то увели.
Всю ночь мы сидели в помещении с бетонными стенами без крыши, многие были в майках и шортах и жутко замерзли. В это время за стеной жестоко избивали мужчин: мы слышали крики, стоны, звуки ударов. Девушки узнавали по голосу своих парней и тряслись от ужаса. Так продолжалось всю ночь.
Днем нас посадили в четырехместную камеру, в разное время в ней сидело от 35 до 40 человек. Некоторые люди не ели сутки, некоторые — двое. Было страшно смотреть на женщину, которую задержали вместе с мужем, она просила дать ей позвонить, потому что дома остались одни дети.
На третий день с момента моего задержания мне сказали, что надо подписать бумагу — предупреждение о том, что если меня задержат в следующий раз, я буду нести уголовную ответственность. Я собрала свои вещи и вышла на улицу, где меня, как и всех освободившихся, встретили волонтеры.
Яна: «Мы договорились молчать, чтобы всем хватало воздуха»
Творческий работник Яна в воскресенье пришла к стеле «Минск — город-герой». Говорит, шла на мирную акцию протеста. Девушка оделась соответственно: платье, кроссовки, украшения.
— Около 21:00 мы стояли на перекрестке Машерова и Независимости. «Расческа» ОМОНа прошла мимо нас, так как основная массовка была возле Дворца спорта. Потом они двинулись обратно и задержали моего знакомого, — рассказывает девушка. — Я пошла за ОМОНом. Мне кричали уйди, но я решила, что никуда не пойду. Тогда мне открыли двери, и я зашла в автозак. Мужчины, которые там были, встретили мое появление аплодисментами.
Автозак был полностью забит. Как и всех остальных задержанных, Яну отвезли на Окрестина в автозаке, разделенном на маленькие камеры — «стаканы». Уже на Окрестина Яна сидела сначала в четырехместной камере с 19 девушками, а потом в 6-местной с 50 сокамерницами. Суд у нее был, как и у всех, — в СИЗО. Она не согласилась с тем, что было написано, и получила 4 суток.
— С нами сидела преподавательница английского языка, мама пятерых детей, дизайнер. Задерживали всех по-разному. К примеру, к нам попала девушка, которая приехала ждать друга возле Окрестина, — вспоминает девушка. — Нас не кормили, вода питьевая была из-под крана. Там ее пить невозможно. Мы сутки потерпели, а потом начали пить. Спали мы как могли. По четыре девушки сидели на кроватях и наверху. Кто-то под столом, кто-то на тумбочке, кто-то — в тумбочке или под нарами. В последнюю ночь перед отъездом в Жодино, во вторник, нам каждый час стучали в двери. Обязательно нужно было всем встать и выстроиться.
Воздуха не хватало. Мы договорились молчать, чтобы всем хватало воздуха. Когда «кормушку» открывали, становилось чуть-чуть легче. Но ее закрывали, когда мужчин выводили избивать. Мужчин выводили в основном ночью, чтобы никто не слышал. Но слышно было все прекрасно, как и поддержка людей возле забора. Мы могли видеть и слышать все, что происходит, но нам нельзя было дать ответную реакцию. Потому что если мы ответим, то окна закроют.
— Сотрудницы Жодинской тюрьмы, когда услышали наши истории, они плакали. Там нас первый раз покормили за трое суток, — говорит Яна. — В четверг ночью меня отпустили, я искала вещи, меня водили везде по всем камерам, а нам сказали, что кто приехал из «Освенцима», того вещей здесь нет. У нас здесь нет никаких человеческих прав. Ощущение, что они здесь могут делать все. На третий день у меня случилась истерика. Мне стало казаться, что я останусь здесь навсегда.
Кстати, мало кто знает, что потом придется заплатить за еду 13,5 рубля за сутки. Столько Яне насчитали в ИВС города Жодино.
Алексей: «Сначала на локтях и раком стояли. Как раненые и с травмами, так и остальные»
47-летнего Алексея Щитникова задержали на проспекте Дзержинского 12 августа. Перед ним в машине разбили стекло и вытащили человека, затем это же случилось и с Алексеем.
— Меня задерживал ОМОН. Я даже подумал, что не белорусский, слышал, что, мол, давай «гостей» отправлять. В автозаке меня избивали всю дорогу. Били сильно. Они детей этих просто ломили, — вспоминает мужчина. — 13-го мы прибыли из Московского РУВД сюда. На улице пробыли практически до вечера. Сначала на локтях, раком стояли. Как раненые и с травмами, так и остальные. Не давали ходить в туалет, а попить дали только через сутки. Потом нас всех уложили лицом в пол в актовом зале, потом сажали так, что затекала шея. После чего мы ночь провели в «стакане» — это маленькая камера, в которой не было возможности дышать.
Вчера утром Алексея отпустили. Но перед этим он подписал «предупреждение» о массовых беспорядках.
— Это значит, мол, типа вы на карандаше, если будете участвовать, то в следующий раз получите по максимуму, — отметил он.
Юля: «Ночами мы слышали, как кричат парни, которых бьют, а на стенах коридоров была кровь»
Дизайнер Юлия Голиевская в этом году решила стать наблюдателем на участке в школе №205. Говорит, хотела, чтобы голоса посчитали правильно и выборы были прозрачными. Она фиксировала нарушения и подавала жалобы в комиссию. 9 августа в 17:30 на участок приехал ОМОН. Кто его вызвал, Юлия до сих пор не знает.
— Приехали 20 человек, они подошли ко мне, взяли за плечо, сказали: «Пройдемте». Я пошла, — вспоминает девушка. — Меня затолкали в автобус к 10 омоновцам, и мы поехали в ИВС на Окрестина.
За что конкретно ее задержали, Юле сразу не объяснили, сотрудники силовых структур также не представились. В четырехместной камере девушка сидела вместе с 35 сокамерницами.
— Там не было воздуха, каждый сантиметр был занят. Мы просили нас расформировать как-то. На это открывалась дверь — и выливалось ведро воды прямо на нас. Нас не кормили, никаких передач не разрешали, ни медикаментов, ничего. Даже банально не было прокладок. Постоянно унижали, матерились и орали: «Чего вы дома не сидели, чего котлеты не жарили», — всхлипывает Юлия. — По ночам мы слышали, как парней выводили из камер. Слышали, как их бьют, как они кричат. А потом, когда нас выводили на построение, я видела на стенах в коридоре кровь.
У Юлии было два суда от разных районов города. Почему так, она не знает. Причем все суды были в СИЗО. Они проходили совсем не так, как в обычной жизни.
— Меня вызвали в кабинет. В кабинете была судья. Она спросила: «Вы доверяете суду?» Да, доверяю. Спросила, что я делала 9-го вечером. Записала показания. Потом: «Ожидайте решения». Решение озвучил в камере совсем другой человек — мужчина в гражданской одежде. Всем дали по 15 суток. Потом был второй суд. В протоколе было написано, что меня схватили в 22:00 на проспекте Победителей за то, что кричала «Жыве Беларусь» и другие лозунги.
Я не согласилась с протоколом, и этот суд мне дал 4 суток. Многие выслушивали решение суда стоя лицом к стенке и не имея возможности вообще как-то пообщаться с судьями.
Юлию перевели в Жодинскую тюрьму. Она говорит, что после Окрестина там условия были получше: 13 человек в камере на 2 кровати.
— Там уже кормили. Обращались с нами нормально. Не грубили, ничего, — говорит она. — В Жодино не было никакой информации, не было никаких документов по людям вообще. Поэтому я пересидела сутки, так как по мне никак не могли разобраться с документами.
— Пережить это очень тяжело. На Окрестина был просто ад. Я страдаю от панических атак, принимаю таблетки от этого. Просила медпомощь, мне дали нашатырь. Женщины просили инсулин — им отказывали, — вспоминает она. — Была просто мысль выжить, пережить и не впадать в отчаяние. Мы старались поддерживать друг друга, чтобы просто не падать духом.
Юля говорит, что просто так эту ситуацию не оставит. Говорит, что она вместе с сокамерницами хочет привлечь к ответственности всех тех, кто превышал свои служебные полномочия в их отношении.
Если вы или ваши близкие пострадали после задержания, получили серьезные травмы, если у вас кто-то умер после протестов, пишите на почту — za@onliner.by или в чат-бот в Telegram.
Наш канал в Telegram. Присоединяйтесь!