журнал дилетант о чем
Дилетант (журнал)
117246, г. Москва, Научный пр., д. 19.
Содержание
История создания
«Дилетант» был задуман как более популярная, познавательная альтернатива научным историческим журналам. Одной из целей издания ставилась: привлечь к историческим темам более широкий круг читателей, вернуть к ним интерес.
Автор идеи журнала Алексей Венедиктов в эфире «Эха Москвы» рассказывает о пустующей, по его мнению, нише в научно-популярной исторической журналистике:
Первый номер вышел в январе 2012 года с центральной темой: «Опричнина: от Ивана Грозного до Владимира Путина». [2]
Редакция
Рубрики
Обвинения в нарушении авторских прав
Отзывы
Примечания
Ссылки
Полезное
Смотреть что такое «Дилетант (журнал)» в других словарях:
Журнал «Дилетант» — ежемесячный исторический журнал для семейного чтения. Был задуман как популярная, познавательная альтернатива классическим научным историческим журналам. Научная тематика не превышает 50% от общего объема журнала, большую часть материалов для… … Энциклопедия ньюсмейкеров
Лорнет — Серебряный лорнет образца прибл. 1909 года Лорнет разновидность очков, отличающаяся от пенсне отсутствием фиксирующег … Википедия
Монокль — У этого термина существуют и другие значения, см. Монокль (значения). Британский политик Джозеф Чемберлен Монокль (из др. греч. μόνος один и лат. ocu … Википедия
Дарья Донцова — Имя при рождении: Агриппина Аркадьевна Васильева Псевдонимы: Дарья Донцова Дата рождения: 7 июня 1952(1952 06 07) (57 лет) Место рождения: Москва, СССР Гражд … Википедия
Даша Донцова — Дарья Донцова Имя при рождении: Васильева, Агриппина Аркадьевна Псевдонимы: Дарья Донцова Дата рождения: 7 июня 1952 года Место рождения: … Википедия
Пушкин, Александр Сергеевич — — родился 26 мая 1799 г. в Москве, на Немецкой улице в доме Скворцова; умер 29 января 1837 г. в Петербурге. Со стороны отца Пушкин принадлежал к старинному дворянскому роду, происходившему, по сказанию родословных, от выходца «из… … Большая биографическая энциклопедия
Сенковский, Осип Иванович — (род. 19 марта 1800 г., ум. 4 марта 1858 г.) один из замечательнейших для своего времени русских лингвистов, ориенталистов, критиков и журналистов; пользовался при жизни (главным образом с 1822 по 1844 г.) на всех этих поприщах первенствующей… … Большая биографическая энциклопедия
Юдин, Борис Петрович — В Википедии есть статьи о других людях с такой фамилией, см. Юдин. Борис Юдин Имя при рождении: Юдин Борис Петрович Дата рождения: 7 февраля 1949(1949 02 07) (63 года) Место рождения: Даугавпилс (Латвийская ССР … Википедия
Кесельман, Семён Иосифович — Семён Иосифович Кесельман Псевдонимы: Эскес, С. Кес ъ. Дата рождения: 1889 год(1889) Место рождения: Одесса … Википедия
Перов, Василий Григорьевич — живописец; родился 21 го декабря 1833 г. в Тобольске, умер 29 го мая 1882 г. в деревне Кузьминках, около Москвы. Отец его, барон Григорий Карлович Криденер, бывший губернским прокурором в Тобольске, не мог передать П. даже своего имени, так как… … Большая биографическая энциклопедия
Редактор журнала «Дилетант» — о том, для чего учить уроки истории
В Екатеринбург прилетел редактор журнала «Дилетант» Виталий Дымарский. На фоне консервативной вакханалии, происходящей вокруг российской истории, этот популярно-исторический журнал остается изданием, которое не стыдно читать. И вообще, по нынешним меркам даже как-то странно до сих пор видеть выходящим в свет издание, главной темой первого номера которого была «Опричнина от Ивана Грозного до Владимира Путина». Но «Дилетанту» уже пошел пятый год.
— Виталий Наумович, зачем вы приехали в Екатеринбург, что планируете делать?
— Основная цель — презентация журнала «Дилетант». Я с 2012 года, с первого номера, являюсь его главным редактором. Заодно, поскольку журнал делается во многом силами журналистов «Эха Москвы», я думаю, уместной будет презентация наших исторических программ на «Эхе». Надеюсь, что головной темой визита будет все-таки история. Хотя могу ошибаться.
— Честно говоря, для меня было удивлением узнать от ребят с «Эха Москвы в Екатеринбурге», что с 2015 года журнал «Дилетант» продается в Екатеринбурге. По серости своей, признаюсь, думал до сих пор, что это такая камерная вещь для Москвы и Санкт-Петербурга.
— Вот чего бы нам точно не хотелось делать, так это камерный журнал, рассчитанный на некую элиту. Наоборот, хотелось бы делать очень популярный журнал для семейного прочтения. Когда меня спрашивают, правда, какова его целевая аудитория (есть такое сейчас модное словосочетание), я не знаю, что сказать. Мы социологией пока не сильно и занимались, по-дилетантски же все делаем. Но в нашем представлении рассчитываем на всех — от детей до пенсионеров. Единственное, что детей, наверное, уже школьного возраста. Нам говорят, что наша аудитория — это такой удивительный результат. Тем более что наш реальный тираж — это 60 тысяч…
— Где он распространяется?
— Теоретически — везде. Но, надо понимать такую вещь, это мало зависит от журнала. Распространением у нас занимаются специально обученные сети. Но обучены они не тому, что способствует нашему журналу. У них свои интересы. Так, журнал очень плохо доходит, как я это понимаю, до маленьких городов. Это характерно для всех подобного рода изданий.
— Я слышал, у вас были проблемы с финансированием.
— У нас сменился учредитель. Первый инвестор, это не секрет, был Сергей Зверев. Не тот, который стилист. Наш Сергей Зверев в 90-е годы возглавлял «Газпром-медиа», сейчас он является владельцем крупной пиар-компании. Потом был кризис, и он дальше не смог финансировать. Пока нам удается как-то самим собирать эти деньги. Хотя, признаюсь, журнал не окупает себя. Мы к этому идем, но не окупает. Нам говорят, что для того, чтобы стать окупаемым, надо продавать где-то 50 тыс. экземпляров. У нас тираж 60, но продаем мы около 40. Несколько мешают еще, конечно, клише, которые существуют у рекламодателей. Например, в представлении рекламодателей наша аудитория — интеллигенция и реклама какого-нибудь Mercedes сюда не идет. Они ошибаются, точно знаем. Очень многие предприниматели средней и выше руки являются потребителями «Дилетанта».
— Журнал для размышляющих, как мне кажется.
— Один известный предприниматель как-то сказал мне: «Классный журнал. Почитаю его — и вечером сижу за столом, могу блеснуть, поддержать разговор». Журнал, правда, доступный. Мы вообще не стараемся его делать наукообразным. Когда я говорю «первый», на меня коллеги обижаются. Но мне кажется, что мы все-таки действительно первый журнал такого формата. Все, что делалось до сих пор, делалось историками. Мы открыли здесь жанр исторической журналистики.
— «Дилетант» мне кажется в этом плане своеобразным ледоколом.
— Знаете, мы Америку тоже не открывали. Я в 90-е годы почти 8 лет работал во Франции, и [нынешний главный редактор «Эха Москвы» Алексей] Венедиктов часто ко мне туда приезжал. Он вообще такой франкофил. Мы с ним ходили по киоскам… Думаете, сколько во Франции таких исторических журналов?
— Тридцать наименований. Есть для детей, для взрослых, для женщин — для кого хотите. На Западе это вообще распространенный жанр: много картинок, доходчивые тексты. В короткий промежуток времени ты можешь прочитать что-то интересное, если заинтересовало, то дальше продолжаешь сам погружаться. Мы не ставим в этом формате точек над «и», мы стараемся подтолкнуть к дальнейшему исследованию и познанию.
— Есть такая известная легенда, как появилось название вашего журнала: после долгого и безуспешного штурма вы заявили Венедиктову — «вы все дилетанты». «О!» — ухватились за слово на «Эхе». Как появилась сама идея создать исторический журнал такого формата в России?
— Так и зародились — в 1993 году во Франции мы насмотрелись этих журналов и нам очень захотелось издавать такой же, но все как-то денег не было. И только в 2011 году, осенью, Сергей Зверев, который наш с Венедиктовым довольно близкий приятель, говорит: «А, давайте». Его как-то в разговоре пробило, и он согласился финансировать все это.
Выход журнала совпал с подъемом интереса к истории в обществе и в политике. История, конечно, стала очень политизирована, она вышла на экраны кино и телевидения. История стала общественно и политически значимой. История стала площадкой для разного рода дискуссий. Не исторических даже. Через исторические дискуссии мы много обсуждаем наши дни, современность, день сегодняшний и день завтрашний.
— Мои старые учителя-археологи, учившиеся еще в Союзе, говорили, что тогда была мода на изучение именно древней истории, потому что современной (она тогда именовалась историей КПСС) заниматься было невозможно — никакой свободы мысли не допускалось. Погружения в старину «Дилентанта» кажутся тем же. Валерия Новодворская, кстати, сравнила ваш журнал как-то с «мебельным жучком, подтачивающим «советскую мифологию». Трудно быть таким жучком сейчас?
— Нас терпят. Послушайте, это смешно про средства массовой информации вообще и исторический журнал тем более говорить, что они оппозиционные. Мы не политическая партия.
— Только сейчас опять все либо за красных, либо за белых.
— Поляризация общества, действительно, наблюдается везде и нет середины. Но мне кажется, что мы как раз и не выходим из середины. Иногда мы попадаем в сегодняшнюю повестку. Конечно, нам хотелось бы идти за теми событиями, которые разворачиваются. Случается даже так, что мы выходим с темой, про которую и не думали, что она будет [остро актуальной].
— Считаете, что тема «Опричнина от Ивана Грозного до Владимира Путина», с которой вышел в январе 2012 года «Дилентант» №1, не политизирована?
— Но заголовок заставляет как минимум задуматься об этом!
— Нет, конечно, берем из того, что он где-то сказал. Он, например, высказался о Екатерине II, сравнил ее с Петром I: «Дел больше, а кровищи меньше». И мы сделали такой двойной портрет — что сделала Екатерина и что сделал Петр. Вот такая актуализация у нас идет. Сейчас, кстати, мы опять попадаем. Совершенно не имея в виду процесс над [украинкой Надеждой] Савченко, у нас сейчас будет главная тема «Валькирии, девы-воительницы». Конечно, нам опять все скажут — понятно, мол, на Савченко намекаете. Нет, не намекаем, но что делать, если история повторяется?
— Знаю только, что [пресс-секретарю президента РФ Дмитрию] Пескову номера передаются. О мнении [премьер-министра Дмитрия] Медведева я знаю. Мы начали выходить на исходе его президентства, и когда он посмотрел на журнал, то сказал: «Ну, правильно, мы все в истории дилетанты. Название правильное».
— Я спросил, трудно или не трудно быть жучком, потому что за несколько последних лет в России стали типичными такие истории: «Дождь» попал в опалу после вопроса о том, стоило ли немцам сдать Ленинград, директор Госархива РФ, доктор наук Сергей Мироненко ушел в отставку — после поднятой темы о подвиге 28 панфиловцев…
— В какой-то мере с панфиловцами мы тоже замешаны. Это просто не выплыло наружу, а история-то была такая: Сергей Владимирович Мироненко был у меня в эфире и там случился первый разговор о панфиловцах. Оказалось, у него есть документы. «Давайте в “Дилетанте” напечатаем»? «Давайте»! И в этот момент «Дилетант» перестал выходить. Он сказал, что вывесит в таком случае на сайте. Вывесил.
— Вопрос не пустяковый, затыкать рот историку Мироненко принялся лично глава минкульта РФ, политолог Владимир Мединский. Часто чувствуется давление после подобных историй?
— На «Дилетант» давления нет. Его нет в том смысле, что я не знаю ничего про это. Отсутствие рекламы — это давление или нет?
— Я бы сказал, что да.
— Что-то в этом есть от самиздата эпохи застоя — бояться и читать.
— Не боятся нас, продают же в конце концов. Мы не изгои, просто что-то где-то есть. Сейчас, если честно, спокойнее стало, история с «Дождем» тоже успокоилась. Хотя тут надо понимать еще один момент. Когда мы разговаривали с [основательницей телеканала «Дождь» Натальей] Синдеевой, то сошлись во мнении, что вопрос о Ленинграде был лишь поводом. Не было бы этой истории, возникла бы другая, просто так получилось.
— Как «Дилетант» выстраивает отношения с классической исторической наукой?
— Я о том, могут ли историки в России сейчас смело высказываться?
— Есть разные ученые. Просто не все историки имеют доступ к СМИ, не всякого историка вы увидите на «1 канале» или ВГТРК. Это, безусловно, так, но этим ничего не ограничивается. Зайдите в любой книжный магазин, и вы увидите всю палитру взглядов на историю. Я занимаюсь больше историей Второй мировой войны, и вообще военной историей, и скажу вам — на полках стоит все, от Виктора Суворова и Марка Солонина до Арсена Мартиросяна и Николая Старикова, от ниспровергателей до откровенных сталинистов. Так что работают историки. Кстати, сейчас я работаю в Петербурге на «Эхе», и там вообще богатый круг историков, замечательная научная школа. Мы даже хотим сейчас за счет них расширить свой список авторов.
— У нас по поводу взаимоотношений историков, власти и разных общественных институтов есть замечательная уральская история мирового значения. Я говорю сейчас об истории обнаружения останков последнего российского императора Николая II и их упорного непризнания со стороны РПЦ, несмотря на массу всевозможных экспертиз и проверок.
— Получается, что государство сейчас склонно слушать Церковь, но не ученых, потративших годы на кропотливое исследование, получившее признание даже в мировом сообществе.
— Я думаю, признают [останки], что бы РПЦ там ни признавало. Борис Николаевич [Ельцин] ведь захоронил.
— За это поклон Борису Николаевичу, сейчас ситуация кажется совершенно обратной.
— И Борису Ефимовичу Немцову еще. Вообще-то он занимался тогда этой комиссией (по признанию и перезахоронению царских останков — прим. ред.). Да, РПЦ не признает, но что сейчас — биться головой об стену?
— Это говорит о том, что сейчас другие времена.
— Да, другие, но ничего принципиально нового не происходит. Они ставят под сомнение ДНК-анализы, но, думаю, захоронят в конце концов. Все это политика. Ситуация рисует нынешнее положение РПЦ, конечно. Формально Церковь у нас отделена от государства, но на практике она встроена и в общество, и в политику. Не удивляет, что патриарх говорит у нас о ЖКХ, к примеру?
— О Сирии тоже говорит. Удивляет, конечно.
— Только вот такого археолога, как Сергей Погорелов, нашедшего в 2007 году останки цесаревича Алексея и княжны Марии, больше нет, с февраля этого года он уволен. И, если честно, последние несколько лет он вообще опасался публично разговаривать на все эти темы с журналистами. Я к чему это: на таком фоне насколько российские историки охотно соглашаются сотрудничать с вашим проектом?
— Кто-то опасается, кто-то соглашается. Мы открыты для всех точек зрения и будем всех публиковать, будь то сталинисты или их оппоненты. Главное, чтобы это было интересно, доступно и затрагивало.
— В вашей практике не возникали стоп-темы, Крым, например?
— Крыма мы уже касались, и этот номер журнала пользовался бешеным успехом. Я тогда в какой-то момент отчетливо понял, что наша память — вещь избирательная и многое со временем забывается. Несколько не в тему приведу пример. Мы сейчас готовили номер с темой «Гибель империи». В рамках его подготовки я снова перечитал массу материалов 1991 года. Оказалось, мы забыли уже все это. Обвиняем [первого и последнего президента СССР Михаила] Горбачева в развале СССР, хотя он до последнего боролся за Советский Союз, стоял как скала. Насколько это возможно было для него, конечно.
Вот мы с вами говорим — история, история. У нас неважно ведь знает народ свою историю. Когда произошел Крым, нам звонили люди, которые занимаются изданием очень дешевой на газетной бумаге периодики. Предлагали сделать номер по крымским войнам, обещали миллионный тираж. И меня что-то стукнуло, спросил: «Вы ведь знаете, что Крымскую войну 1853-1856 годов Россия проиграла?». «Как проиграла? Тогда делать ничего не будем». С детских лет нам, и сейчас, кстати, снова, пытаются навязать, что история — это череда побед…
— …И великих деятелей: князь Владимир, Иван Грозный, Петр I, Сталин.
— На мой взгляд, гораздо полезнее не только восхищаться эхом великих побед, куда патриотичнее извлекать уроки из поражений — политических, военных, любых. Кстати говоря, многие у нас не понимают разницы между Второй мировой войной и Великой Отечественной войной. Люди не могут объяснить, участвовали мы в двух войнах или нет.
— Для большинства, уверен, 2 сентября 1945 года не памятная дата абсолютно.
— Все считают, что все закончилось 9 мая 1945-го. Не понимают и что такое 17 сентября 1939 года. Это шапкозакидательство, что мы, мол, победители, не дает извлекать уроки даже чисто военные и тактические. Ведь ошибок была сделана масса. 1941-1942 годы — это просто провал за провалом на фронте. Я не говорю уже о политических ошибках. Это нехватка офицерского состава, который сократили в ходе репрессий. В конце концов, неправильно была выбрана концепция войны, генералы ориентировались на прошлую войну и лихие кавалерийские атаки. Знаете, какая самая большая проблема в 1941 году? Элементарное отсутствие связи…
— И пенициллина, из-за чего смертность раненых в госпиталях оказалось чрезвычайно высока.
— В следующем году — столетие революции. 1917 год — выученный урок?
— Не думаю, что принято даже решение о том, как отмечать это столетие. Безусловно, это событие громадного политического значения и этим рано или поздно надо заниматься.
— Как его отметит «Дилетант»?
— Тоже не знаю еще, не скоро 2017 год. Все оценки уже даны — думаю, что интересны детали. Кстати, была интересная статья [Эдуарда] Лимонова на эту тему. Он рассказал вещи, которые давно забыли в силу определенных причин. Кто сделал Октябрьскую революцию? [Лев] Троцкий! Троцкий все организовал, Ленин ведь поздно приехал. Потом Троцкого просто вычеркнули из истории, но он реально был главный организатор. Так что надо разбираться в истории. Надо.
«Дилетант» рекомендует
Главный редактор diletant.media Снежана Петрова делится любимыми книгами.
Сфера интересов: искусство, Возрождение, кино, фотография, Древний Восток, медиа.
Начну с того, что моя сфера интересов очень динамичная: ежедневно я слушаю многочисленные подкасты, читаю тексты на разных ресурсах, никогда не читаю одну книгу — всегда параллельно несколько разных. И, конечно, нужно оговориться, что данный список — далеко не полный. Думаю, в дальнейшем выйдут его дополнения.
В течение последних двух или трех лет это издание в унисон мне рекомендовали почитать друзья из разных стран: России, Великобритании, Франции, Германии, Израиля. Две части трилогии переведены на русский, третья вышла в августе 2018-го на английском. Мой фаворит — первая часть, она предлагает экскурс по истории планеты. Занимательное чтиво, если вы в поиске общего видения истории мира. Не без популизма и не без категоричности в обобщениях, но как вдохновение для более основательного изучения — этот труд очень полезен.
2. «Империя должна умереть» Михаила Зыгаря и «1913. Лето целого века» Флориан Иллиес
Я объединяю издания за общее настроение предчувствия: авторы описывают положение дел накануне грандиозных перемен — говоря языком астрофизики, «большого взрыва». В случае с Иллиес, это Первая Мировая, в случае Зыгаря — революция в России. Авторы собирают пазлы из героев, в руках которых оказалась судьба мира.
Если вам интереснее политика, выбирайте Зыгаря, если культура —Иллиес. А если история — читайте обе книги — проглотите, не заметив.
Так получилось, что биология, физика и астрофизика мне тоже интересны — сказывается, видимо, обучение в физико-математическом классе в школе. Поэтому время от времени я слушаю, в числе прочих, лекции Роберта Сапольски, Татьяны Черниговской и читаю Стивена Хокинга. Если вы боялись черных дыр, расширения Вселенной, искали ответы на вопросы в духе «есть ли инопланетяне», «кто всем управляет», «есть ли бог» и проч., эти ученые дают прямые ответы.
Потрясающий эксперт, написавший многочисленные труды как исследователь. Например, об истории уродства. Не говоря уже о блестящих художественных произведениях — таких, как «Баудолино», «Имя розы», «Маятник Фуко», «Парижское кладбище» и проч. Обязателен к прочтению для всех поклонников европейского Средневековья.
5. «История частной жизни» под редакцией Филиппа Арьеса и Жоржа Дюби
Многотомное издание, разбитое на периоды. Я начала с Возрождения, конечно же, но предчувствую, что вся серия будет скоро у меня на полке. Никаких побасенок — основательное исследование быта прошлых веков.
6. «Здесь был Рим» Виктора Сонькина
Гулять по итальянской столице можно и без какого-либо путеводителя — Античность лезет из каждого фонтана. Но если у вас подмышкой книга Сонькина, то прогулка по городу превращается в путешествие во времени. Проверено на личном опыте.
7. «Русский дневник» Стейнбека и Капы
После Второй Мировой интерес к СССР — закрытой стране — был высок. Писатель и журналист Джон Стейнбек вместе с фотографом Робертом Капой решили выяснить, как жил простой гражданин Советов. Не без труда они выбили разрешение, визы, приехали в Союз и постарались его понять. Он посетили несколько городов. Больше всего комментариев о еде. Но немало замечаний о вещах, обыденных для нас и неясных иностранцу. Интересный взгляд на положение в 1940-х в СССР. А фотографии Капы —великолепный образец фотожурналистики.
8. Издания, выпускающие серии об истории
В последние годы издательства МИФ и Новое литературное обозрение выпускает довольно много интересных книг. Рекомендую пройтись по их каталогу — наверняка найдете темы, которые вас заинтересуют.
9. Владимир Пропп «Морфология «волшебной» сказки»
Если вы хотите понять метафизику большинства произведений, созданных не только в нашей стране, но и в истории мировой культуры, читайте Проппа. Знакомые сказки разложены по полочкам. Наверняка, вы знали, что сказки и фольклорные сюжеты таят в себе историческую память и модели поведения. Пропп же показывает, где все это спрятано, как это работает и почему сказки являются важным инструментов передачи исторической и родовой памяти.
10. Книги, которые ждут меня в ближайшие месяцы:
The history of Ancient Greece in 50 lives by David Stuttard
SPQR история Древнего Рима Мэри Бирд
Византия. История исчезнувшей империи Джонатана Харриса
«Дилетант» рекомендует
Редактор diletant.media Дарья Пащенко советует, что почитать тем, кто интересуется советской историей.
Магистр журналистики (кафедра литературной критики РГГУ), защитила диссертацию о рецепции произведений В. Т. Шаламова
Редактор diletant.media (с января 2017 года)
Сфера интересов: история советской литературы, история политических репрессий в СССР
Тематика — политические репрессии в СССР. Включила в список и мемуары, и художественную прозу, и справочники, и исследования, и сборники документов — всего понемногу, чтобы составить представление о теме.
1. «Папины письма: письма отцов из ГУЛАГа к детям» Авт.-сост. А. Козлова, Н. Михайлов, И. Островская и др.
В основу сборника легли документы 16 семей, переданные в общество «Мемориал» (признано иностранным агентом). 16 отцов отправляли из лагерей трогательные письма своим детям, прикладывали к ним рисунки, просили не забывать папу и слушаться маму. Читать эти послания без кома в горле невозможно. Самые трогательные лично для меня — письма метеоролога Алексея Вангенгейма к дочери Элеоноре. Профессор МГУ на Соловках собирал для дочки гербарий, в картинках объяснял ей астрономические явления, придумывал игры.
2. Кинг Д. «Пропавшие комиссары»
Книга о фальсификации фотографий и картин в сталинскую эпоху. Наверняка многие помнят знаменитый снимок, сделанный на канале Москва-Волга в 1937 году, с которого впоследствии исчез нарком Ежов. Таких фотографий было множество: иногда репрессированные аккуратно вымарывались с помощью фотомонтажа, иногда же вместо неугодных зияло черное пятно. Автор приводит примеры таких снимков, сравнивает их с оригиналами. Если читаете на английском, лучше найти книгу на оригинале — качество изображений выше.
Над этим фотоальбомом польский журналист Томаш Кизны работал около 17 лет. Он объездил главные «острова» архипелага под названием ГУЛАГ и запечатлел как следы террора, так и современную жизнь обитателей этих мест. В альбоме собраны фотографии Беломорканала, Соловков, Воркуты, Колымы и др. Каждый раздел сопровождается историческим комментарием.
4. Гинзбург Е. С. «Крутой маршрут»
В тюрьмах, колымских лагерях и ссылке мать Василия Аксёнова провела 18 лет. Её мемуары интересны по нескольким причинам. Во-первых, автор — женщина, мать, оторванная от детей. Женских воспоминаний о лагерях немало, но всё же значительно меньше, чем мужских. Во-вторых, автор — член партии, «рядовая коммунистка». Она признается, что до ареста готова была умереть за партию — и даже не один раз. В-третьих, Гинзбург рассказывала, что прибегала к самоцензуре. Самые страшные главы она решила не включать в книгу, но даже того, что осталось, достаточно, чтобы понять ужас ее положения. Наконец, это просто блестяще написанное произведение.
5. Шаламов В. Т. «Колымские рассказы»
Если хотите прочитать о сталинских лагерях что-то одно — это должны быть «Колымские рассказы». Сильнейшее произведение, после прочтения которого оценка исторического процесса едва ли останется прежней. Шаламов, в отличие от Гинзбург, книгу не цензурировал. Критики даже упрекали его в излишней мрачности и сравнивали с Солженицыным, у персонажей которого осталась надежда на светлое будущее. У героев Шаламова этой надежды нет.
Книга из серии «Жизнь замечательных людей» — наиболее полная биография Варлама Шаламова. Автор подробно рассказывает о жизни писателя до Колымы, во время и после нее, разбирает не только прозу Шаламова, но и его куда менее известную поэзию. Часть книги посвящена спору Шаламова и Солженицына.
7. Солженицын А. И. «Один день Ивана Денисовича»
Дебютное произведение Солженицына разделило советский литературный процесс на «до» и «после». Внимания заслуживает не только сама повесть, но также история ее создания и публикации. Это первое произведение, с которого началось вхождение лагерной темы в литературу, поэтому прочесть его стоит и сейчас — несмотря на все споры, разворачивающиеся вокруг фигуры Солженицына.
Чтобы понять, как в научно-исследовательских институтах и конструкторских бюро тюремного типа (или попросту «шарашках») работали учёные и инженеры, стоит прочесть роман Солженицына «В круге первом». Писатель сам работал в такой шарашке. Название — отсылке к Данте: из всех кругов советского ада шарашки были первым, наименее страшным кругом.
8. Владимов Г. Н. «Верный Руслан»
Повесть о том, что репрессии коснулись каждого — в том числе и братьев наших меньших. Главный герой произведения — немецкая овчарка по кличке Руслан. Раньше Руслан охранял лагерь, но с наступлением оттепели стал не нужен. Владимов пытается представить, что думает пёс о своем прошлом, и рассказывает, что ждёт его в будущем.
9. Росси Ж. «Справочник по ГУЛАГу»
Это энциклопедических труд — словарь терминов и географических названий, связанных с ГУЛАГом, а также лагерного жаргона. В приложениях — данные о суточном рационе заключенных, сравнение царской каторги и советской, информация о надзорсоставе и др.
10. Эпплбаум Э. «ГУЛАГ. Паутина Большого террора»
Американо-британская журналистка описала советскую репрессивную систему от ее создания вскоре после Октябрьской революции до заката во второй половине 1980-х гг. В основе книги — архивные документы и воспоминания очевидцев. Труд отмечен Пулитцеровской премией и переведен на несколько языков.