журналиста сафронова в чем обвиняют
Госизмена или слишком глубоко копнул? Что известно про дело Ивана Сафронова
Кто такой Иван Сафронов?
Иван Сафронов устроился советником главы «Роскосмоса» Дмитрия Рогозина в мае этого года. По этому случаю он впервые с 2013 года поменял картинку на страничке «Фейсбука» — ракета едет к старту в закатных лучах. «Успехов на новом поле», «Удачных стартов», — пишут ему в комментариях. Но в новой должности Сафронов проработал немногим больше месяца. Запись с камер видеонаблюдения публикует BAZA. Сегодня утром он выходит из подъезда своего дома и направляется к служебной машине. Как только Иван открывает заднюю дверь, к нему подбегают два сотрудника в штатском и хватают его за руки. Затем к Ивану подходит третий человек, что-то говорит, и его уводят.
Позже «Роскосмос» подтверждает эту информацию, но замечает, что дело не связано с работой Ивана на госкорпорацию. Речь, вероятно, идёт о его журналисткой деятельности. Из десяти лет в прессе он проработал девять лет в «Коммерсанте» (с 2010 по 2019 год) и меньше года в «Ведомостях». Но, вероятнее всего, речь идёт о материале в «Коммерсанте».
Статья, приравненная к госизмене?
Фото © ТАСС / Никольский Алексей
Проблемы у «Коммерсанта», а вместе с тем и у Ивана Сафронова начались в 2019 году. Тогда вышли две громкие статьи за его авторством. Какая из них стала кризисной — споры ведутся до сих пор. Первая вышла 17 апреля 2019 года, и речь там шла о возможной отставке Валентины Матвиенко с поста спикера Совета Федерации. Якобы эта информация могла стать поводом к увольнению Сафронова. Матвиенко заявляла, что не имеет отношения к увольнению журналистов.
Вторая статья появилась чуть раньше, 19 марта, и рассказывала о планах по поставке российских Су-35 в Египет. Эта новость вызвала международный скандал. В сенате США пригрозили Египту санкциями за покупку российской техники. Через несколько дней новость исчезла с сайта «Коммерсанта». Позже ТАСС сообщил, что «издательский дом «Коммерсант» могут привлечь к административной ответственности за разглашение сведений, составляющих государственную или иную специально охраняемую законом тайну».
Фото © ТАСС / Сергей Портер
В московском суде в начале июня состоялось заседание об административном правонарушении, где ответчиком выступал «Коммерсант». Правда, решения суд не вынес. Издание The Bell предположило, что именно статья Сафронова про поставку Су-35 и скандал, связанный с ними, стали истинной причиной увольнения Сафронова. Он покинул «Коммерсант» в мае 2019 года. Но на протяжении года обвинений в адрес журналиста не было. Сафронов поработал в газете «Ведомости», но уволился после смены главного редактора. Ивана Сафронова хорошо характеризовали не только коллеги по цеху.
Параллели из прошлого
Отец Ивана Сафронова, также Иван Сафронов, был известным военным журналистом. С 1997 по 2007 год он работал в «Коммерсанте» военным обозревателем. 2 марта 2007 года он таинственным образом погиб — выпал с лестничной клетки своего подъезда. Официальная версия смерти — самоубийство. Якобы к этому решению подтолкнули выявившиеся проблемы со здоровьем. Но многим — и коллегам, и родным — эта версия показалась неправдоподобной.
По стопам отца
Иван Сафронов, ставший главным героем дня минувшего вторника, родился в Москве 18 мая 1990 года. Он окончил Высшую школу экономики по специальности «Журналистика» — и по ней же работал последние десять лет. Стоит отметить, что Сафронов — потомственный журналист: его отец, Иван Сафронов-старший, долгие годы работал военным обозревателем. Он освещал тематику военно-промышленного комплекса, обороны и безопасности России.
Материалы по теме
ФСБ задержала советника главы Роскосмоса
Иван Сафронов-младший пошел по стопам отца: работая журналистом последние десять лет, он освещал деятельность оборонно-промышленного комплекса, космическую промышленность, а также сферу военного и военно-технического сотрудничества России с другими странами. В 2010-2019 годах Сафронов был корреспондентом и спецкором газеты «Коммерсантъ» — но ушел из издания после череды громких скандалов.
После публикации материала госсекретарь США Майк Помпео угрожал Египту санкциями. В июне 2019 года статья была удалена с сайта «Коммерсанта», а самому изданию, по некоторым данным, грозила административная ответственность за разглашение государственной тайны.
Следом, в апреле 2019 года, Сафронов опубликовал информацию о предстоящем уходе со своего поста спикера Совфеда Валентины Матвиенко — но материал оказался не соответствующим действительности. Раскрыть источник информации журналист отказался и был уволен из «Коммерсанта». После этого до мая 2020 года Сафронов работал специальным корреспондентом в газете «Ведомости», а затем перешел на работу в «Роскосмос».
Статья для советника
О том, что 30-летний Иван Сафронов назначен советником генерального директора «Роскосмоса» Дмитрия Рогозина по информационной политике, его бывший работодатель — газета «Коммерсантъ» — сообщила 18 мая 2020 года.
Но спустя всего два месяца после назначения, 7 июля, он был задержан сотрудниками Федеральной службы безопасности (ФСБ) России у собственного дома. Задержание Сафронова попало в объектив камеры наблюдения.
Первым о задержании Сафронова сообщил Telegram-канал LifeShot. Вскоре источник в силовых структурах рассказал ТАСС, что задержанного подозревают по статье 275 («Государственная измена») УК РФ.
Задержание Сафронова также официально подтвердили в «Роскосмосе». Там отметили, что госкорпорация оказывает всяческое содействие следственным органам, а само задержание Сафронова не касается его текущей работы в «Роскосмосе».
След истребителей
«Бывшие коллеги считают, что материал Сафронова не мог ни на что повлиять. Как будут доказывать его вину — тоже не ясно. Сходятся на том, что Ивана, скорее всего, в итоге отпустят, как Светлану Прокопьеву (журналистку, оштрафованную на полмиллиона рублей за оправдание терроризма, — прим. «Ленты.ру»), а на Лубянке перегрелись на солнце», — отметил источник.
Между тем в Кремле эту версию опровергли. По словам пресс-секретаря президента Дмитрия Пескова, задержание Сафронова не связано с его журналистской деятельностью, а в Кремле о нем узнали из СМИ.
Наконец, о задержании Сафронова высказался и его непосредственный руководитель, глава «Роскосмоса» Дмитрий Рогозин. По его словам, Сафронов не имел доступа к закрытой информации, а он сам знал своего советника как журналиста, который глубоко разбирается в материале для публикаций в «Коммерсанте». Глава «Роскосмоса» также заметил, что не сомневается в высоком профессионализме журналиста и его личной порядочности.
Секретное дело
Следственные действия по делу Сафронова продолжаются. В квартире журналиста уже провели обыски, изъяты документы и электронные носители, которые представляют интерес для следствия.
Согласно УК РФ, госизмена (статья 275) считается одним из самых тяжких уголовных преступлений. Она наказывается лишением свободы на срок от 12 до 20 лет со штрафом до полумиллиона рублей. И именно такое наказание теперь грозит задержанному Ивану Сафронову. Уже известно, что следствие намерено добиваться его ареста.
Статья об истребителях
Среди возможных причин возбуждения дела в СМИ и телеграм-каналах назвали прошлогоднюю статью Сафронова для «Коммерсанта» о продаже Египту истребителей Су-35. В 2019 году издание пытались привлечь из-за этого материала по административному делу, однако в итоге суд не стал рассматривать материалы.
Об истории с этим материалом в прошлом году писал The Bell. Речь идет о статье «Су-35 укрепят египетскую силу». Написана она была со ссылкой на источники в ВПК и вызвала возмущение американцев: госсекретарь США Майк Помпео пригрозил Египту санкциями за покупку истребителей у России.
Впоследствии заметка была удалена с сайта, однако процитировать ее успел целый ряд изданий. Сейчас ее можно найти в архиве материалов web.archive.org.
Тогда, в 2019 году, главный редактор «Коммерсанта» Владимир Желонкин отказался комментировать исчезновение статьи. Источник The Bell в редакции «Коммерсанта» сказал, что удаление статьи не связано с возбужденным административным делом — претензии касались ее правдивости. К слову, контракт о продаже Су-35 Египту действительно был подписан в 2018 году, а сейчас исполняется, о чем открыто пишут российские правительственные издания.
Сегодня после задержания Сафронова Владимир Желонкин, комментируя возможные причины задержания, также усомнился, что речь идет о той самой статье. «Не может быть к этой заметке таких претензий, которые озвучены при задержании», — сказал он, не уточнив, какие претензии предъявили Сафронову.
Версию со статьей о Су-35 опровергает и Кремль. Пресс-секретарь президента Дмитрий Песков заявил: «Мы знаем, что уже сделала заявление федеральная служба безопасности, он обвиняется по статье о госизмене, передаче секретных данных зарубежным разведкам, об этом говорится в опубликованном заявлении… Насколько мы осведомлены, это задержание никоим образом не связано с журналистской деятельностью, которой прежде занимался Иван Сафронов».
Журналистика
Сафронов девять лет (с 2010 по 2019 год) проработал корреспондентом в издании «Коммерсант». Уволен он был после публикации статьи о возможной отставке председателя Совета Федерации Валентины Матвиенко. Тогда Сафронов рассказал, что акционер «Коммерсанта» высказал претензии к материалу. Тогда же был уволен корреспондент газеты Максим Иванов. После этого о намерении уволиться сообщили еще 11 сотрудников отдела политики «Коммерсанта». Гендиректор газеты Владимир Желонкин объяснил, что с Ивановым и Сафроновым расстались из-за «нарушения редакционных стандартов» при подготовке заметки. Вмешательство акционеров в работу редакции он не стал комментировать.
После этого год Сафронов проработал спецкорреспондентом «Ведомостей», где писал про оборонный комплекс и космическую промышленность.
Именно благодаря Сафронову и его источникам была подробно описана прошлогодняя авария на подводной лодке «Лошарик», где в пожаре погибли 14 офицеров-подводников.
Загадочная гибель отца
Отец Сафронова, которого также звали Иван, тоже работал военным обозревателем в «Коммерсанте» и погиб при загадочных обстоятельствах.
51-летний Сафронов-старший был найден мертвым 2 марта 2007 года возле подъезда собственного дома с травмами, характерными для падения с большой высоты.
Позже, после возвращения из командировки в Абу-Даби, Сафронов-старший рассказал, что у него появилась информация о новых контрактах на поставку в Сирию зенитных ракетно-пушечных комплексов «Панцирь-С1», истребителей МиГ-29 и оперативно-тактических ракет «Искандер-Э».
По данному факту Таганская межрайонная прокуратура Москвы возбудила уголовное дело о доведении до самоубийства, однако закрыла его в декабре этого же года.
Другие дела за госизмену
Военный эксперт Неелов, рассказывавший о ЧВК, приговорен за госизмену
Дело слушалось в закрытом режиме в связи с наличием грифа «совершенно секретно». Неелов вину признал частично, указав, что не считал передаваемые данные секретными.
Неелов часто комментировал темы, связанные с деятельностью российских частных военных компаний (ЧВК) за рубежом. В том числе он давал комментарии прокремлевским СМИ.
Есть и другое громкое дело — в отношении сотрудников Центрального научно-исследовательского института машиностроения (ЦНИИмаш) Виктора Кудрявцева (под подпиской о невыезде), Владимира Лапыгина (осужден в 2016 году, скоро выходит по УДО), Романа Ковалева (приговорен к 7 годам колонии), Сергея Мещерякова (находится под домашним арестом).
Питерского ученого подозревают в продаже секретной информации китайским спецслужбам
Также в Санкт-Петербурге президенту Арктической академии наук 78-летнему Валерию Митько предъявили обвинение в госизмене. Дзержинский суд отправил Митько под домашний арест.
Адвокаты ученых, как и их коллеги и близкие, утверждают, что дела в отношении них возбуждаются сотрудниками спецслужб ради продвижения по службе, а «секреты», которые якобы разгласили задержанные, таковыми не являются, вся информация бралась ими из открытых источников. Более того, некоторые из ученых (например, Митько) уже в течение многих лет доступа к секретной информации не имеют.
«Ваня искренне хотел, чтобы даже у Рогозина получилось» Бывшего журналиста обвиняют в передаче НАТО российских тайн. Что об этом думают его коллеги
Редакция газеты «Коммерсантъ»
Иван проработал в «Ъ» около десяти лет; он фактически пришел в издательский дом на место своего отца, военного обозревателя, погибшего в марте 2007 года. В этом случае репутация семьи стала частью репутации «Ъ», а сам Иван — частью его души. Вместе с коллегами по отделу политики он покинул редакцию в мае 2019 года в результате известного конфликта. Но мы, его бывшие коллеги по издательскому дому, продолжаем относиться к нему с безусловным уважением. Ивана не зря называют одним из лучших журналистов страны. Мы знаем не только о его высочайшем профессионализме, но и о его характере. Иван — настоящий патриот России, который писал про армию и космос, потому что искренне переживал за них. Подозрение в измене Родине в его случае выглядит абсурдным.
К делу Ивана Голунова и делу Светланы Прокопьевой (журналистка оштрафована на полмиллиона рублей за оправдание терроризма — прим. «Ленты.ру») теперь добавилось и дело Ивана Сафронова. Мы настаиваем на максимальной публичности и гласности производства по этому делу, а также требуем немедленного допуска адвокатов. «Ъ» будет следить за каждым действием следствия и каждым заседанием суда. «Ъ» заранее благодарит коллег из других изданий, которые своей работой поддерживают Ивана Сафронова, и всех, кто понимает, как в таких ситуациях важно общественное внимание.
Корреспондентка «Коммерсанта» Елена Черненко
Ваня Сафронов — один из лучших людей, с которыми я когда-либо работала. Он Человек с большой буквы. Человечище. И патриот, для этого не надо быть государственником. Ваня и госизмена — это вещи абсолютно несовместимые. Не знаю, что именно ему пытаются шить, но если это из-за статьи в «Ъ» про Египет, то это просто лютый ****** (кошмар). Впрочем, это в любом случае лютый ****** (кошмар).
Апдейт: Работал на спецслужбы НАТО? В жизни не поверю! Руки прочь от Вани!
Корреспондент «Коммерсанта» Алексей Наумов
Давайте рассмотрим фабулу дела в том виде, какой ее хотят представить. Журналист от источника в отрасли узнал какую-то информацию и затем-то опубликовал ее в газете. Собственно, на этом все.
Журналист в этом случае работает на общество и выполняет важную общественную функцию. То, что государству это не нравится — вполне логично, но государству бы лучше следить за своими работниками, чтобы они не болтали лишнего. Государство в этом случае выступает как любой другой участник правоотношений — как вы, я или любая компания.
Использование репрессивного аппарата — допустимое лишь в случае нарушения закона при реализации государственной функции охраны порядка — в этом случае неуместно и недопустимо. Это, опять же, если рассматривать то, что нам известно на данный момент.
Журналист «Медузы» Иван Голунов
Пока мы не знаем подробностей «дела Ивана Сафронова», но уже совершенно точно понятно, что после этого дела журналистика в России будет другой. И громкая история с заметкой Ивана про отставку Валентины Матвиенко, и пусть даже заметка про поставки вооружения в Египет — это все истории, написанные на информации от источников. Наверное, было бы правильно работать на предотвращение утечек, а не преследовать журналистов, которым удалось добыть информацию.
Наверное, с сегодняшнего дня нужно перестать советовать начинающим журналистам для погружения в профессию смотреть фильм «Вся президентская рать» о том, как работа журналистов привела к «уотергейтскому скандалу». В современной российской парадигме работа Карла Бернстайна и Боба Вудворда — очевидная госизмена, подрыв конституционного строя и так далее.
Как читатель я восхищался работой Ивана Сафронова с источниками. Как журналист я всегда опасался работать с источниками — нужно понимать мотивацию источников, тщательно перепроверять их информацию. Мне сложно примерить на себя историю про госизмену. Хотя по историям Оксаны Севастиди и Светланы Давыдовой мы знаем, что это «резиновая» статья, в которую можно запихнуть все что угодно. Тут же я начинаю вспоминать, с кем из иностранцев я общался. Хм, а чиновники с ВНЖ считаются? Но даже если ты принципиально не работаешь с источниками, то влететь на гостайну вообще не составляет проблем.
Впрочем, даже если ты просто сопоставляешь информацию из разных официальных документов и приходишь к выводам, которые кому-то не очень нравятся, то тебе прилетает «нарколаборатория».
После скандала в «Коммерсанте» Иван ушел работать в «Ведомости», а когда стало известно о смене собственника издания, Иван перестал пытаться и ушел из журналистики. Я и многие другие журналисты сотни раз думали поступить также. Но.
Вчера вечером, перед сном, я смотрел видео своего задержания. Проснувшись, я увидел еще одно видео. На нем был другой человек, но совершенно так же растерявшийся. Совершенно не хочу, чтобы эта растерянность стала основным чувством
Бывшие коллеги считают, что материал Сафронова не мог ни на что повлиять. Как будут доказывать его вину — тоже не ясно. Сходятся на том, что Ивана, скорее всего, в итоге отпустят, как Светлану Прокопьеву, а на Лубянке перегрелись на солнце
Журналист «Медузы» Максим Солопов
Помню, как во время подготовки очередной «чувствительной» заметки в РБК мне позвонил заместитель гендиректора крупной оборонной корпорации и сказал, что мой номер телефона ему дал Ваня Сафронов: «Я ведь еще его отца хорошо знал». С его стороны это был максимально мощный сигнал: «С вами разговаривает нормальный порядочный человек». Все в оборонке знали Ивана и слышали его историю. Все, кто более или менее всерьез писал про ОПК, не один раз сталкивались с проверками контрразведки, а многие и с намеками на возможные обвинения в разглашении гостайны. Еще в 2017 году в курилке «Ъ» Иван шутил про очередной такой кейс. Я даже не запомнил, была ли это та самая заметка про контракт на поставку СУ-35 в Египет, ровно потому, что подобные угрозы постоянно сопровождают всех пишущих про оборонку или спецслужбы. «Ого, тебя еще не посадили по 275 статье?» — с такой шутки Сафронов начал разговор, встретив меня на одной из вечеринок в другой раз, уже год спустя. Обычный защитный юмор от абсурда вокруг.
Много лет Иван проходил все возможные проверки, получая доступ к любым топ-менеджерам самых закрытых госкорпораций, летал по стране, сопровождая президента, министров и вице-премьеров. Он при всех мог подойти и пошептаться с самыми высокопоставленными людьми в отрасли. Не могу даже представить, что при нынешнем состоянии контрразведки нам могли бы предоставить в качестве неопровержимых доказательств работы Ивана на «разведку одной из стран НАТО». Очевидно, что никакие ссылки на секретность не спасут следствие от всеобщего недоверия, когда речь о человеке с такой репутацией. Либо это грандиозный успех, либо — самый стыдный провал. Увы, в успешные операции наших спецслужб я давно уже не верю, а вот громких провалов и криворуких движений я наблюдал предостаточно в самой непосредственной близости. Все указывает на то, что в очередной раз живого человека пытаются разменять в игре вокруг чьих-то карьер на самом верху. Поэтому, разумеется, не верю следствию и рассчитываю, что Иван будет освобожден.
Журналист и писатель Михаил Зыгарь
Я знаю Ваню фактически с его детства. Вернее, мы познакомились на похоронах его отца, Ивана Иваныча Сафронова.
В 2007 году мы с Иван Иванычем писали расследование о тайной продаже ракет из России в Иран через Белоруссию. Уже почти сдали текст, но Иваныч предложил перенести его на пару дней — чтобы подсобрать комментариев. Но текст так и не вышел, потому что пока Иваныч собирал комментарии, он вдруг приболел. А потом выпал из окна. И тогда, и сейчас я уверен, что его убили.
И Иван Иваныч, и Ваня — настоящие патриоты, которые любили и любят родину, и — как ни странно — отечественный ВПК. И искренне за него переживают. Родина — это такие, как Ваня и Иван Иваныч. А те, кто их преследует и убивает, — изменники. Сколько уже можно этой жести.
Журналист Алексей Пивоваров
Происходящее с Иваном Сафроновым — явное и прямое преследование за журналистскую деятельность. Более того, судя по описаниям, которые мы сейчас видим, это не может быть ничем иным, кроме как преследованием за журналистскую деятельность. И это очень плохой сигнал, что фактически любого человека, который говорит то, что не нравится спецслужбам, можно будет обвинить в госизмене.
Сооснователь Baza Никита Могутин
Ивана Сафронова из «Коммерсанта» взяли за госизмену, и как журналист, часто копающийся в документах, могу сказать: статья о государственной тайне в России — это очень страшно и мрак. Нарушить ее гораздо проще, чем нет. Узнал о гостайне — нарушил, случайно узнал о гостайне — нарушил, мимо проходил, когда кто-то узнал о гостайне, — нарушил, рассказал о том, что случайно узнал, — нарушил. Иногда ты даже не знаешь, что узнал гостайну, — но уже ее нарушил. Сама по себе гостайна — это уже гостайна, гостайна, гостайна, гостайна, тайна, гос.
Бывший владелец газеты «Ведомости» Демьян Кудрявцев
Ваня искренне хотел, чтобы даже у Рогозина получилось. Ваня не только прекрасный журналист, но и удивительно порядочный, добрый, красивый человек, что было видно, в частности, в том, как он уходил из «Коммерсанта», в том, как он приходил и покидал «Ведомости». Предъявления Ивану обвинений — подлость, низость системы, которая обязана, но не готова быть прозрачной даже по отношению к дружелюбному, внимательному и неравнодушному взгляду. Ваня не виноват в госизмене, но она происходит — государство изменилось, и вот оно добралось до самых лучших своих детей, чтобы их сожрать.
Журналистка, основательница The Bell Елизавета Осетинская
За Ивана Сафронова (и Таисию Бекбулатову, если ей это тоже грозит) надо бороться, как в последний раз. В этом деле все будет оправдываться секретностью: обстоятельства — тайна, заседания — закрытые, адвокаты — под подпиской. Был человек — и нету. Иначе всех сожрут поодиночке, и следа не останется, как в 37-м.
Дело Сафронова: в чем проблемы с преследованием за госизмену в России
За год информации об обвинении Сафронова стало немногим больше. Известно, что следствие считает агентом чешской разведки его коллегу и приятеля Мартина Лариша, бывшего собкорра газеты Lidové noviny в Москве. Сафронов рассказывал, что сотрудничал с информационным дайджестом о безопасности, который по подписке распространяло основанное Ларишем агентство. Он заявил, что никаких секретных сведений не знал и чеху не передавал, и что категорически убежден в его непричастности к спецслужбам.
«Следствие пытается представить всю журналистскую деятельность Сафронова как шпионскую», — комментировал Павлов, выступая в начале июля на пресс-конференции перед журналистами. Из-за дела Сафронова в апреле 2021 года Павлов и сам оказался обвиняемым в разглашении тайны следствия. Сейчас ему запрещено пользоваться телефоном и интернетом, а при обыске у него изъяли всё адвокатское досье по делу журналиста.
РБК разбирался, как устроены в России дела о госизмене и какие опасности создает гриф секретности.
Как госизмену стали вменять людям без доступа к тайнам
Ст. 275 УК предусматривает срок от 12 до 20 лет за выдачу гостайны иностранному государству или международной организации. Субъектами преступления могут быть не только те, кто был по службе допущен к секретным сведениям, но и те, кому они стали известны «в иных случаях». По тому же составу карается «оказание финансовой, материально-технической, консультационной или иной помощи иностранному государству, международной либо иностранной организации в деятельности, направленной против безопасности Российской Федерации».
В нынешней редакции этот состав действует с 2012 года. Раньше формулировка была иной: под госизменой понималось содействие иностранным государствам или организациям «в проведении враждебной деятельности в ущерб внешней безопасности» России. Как отмечает адвокат Руслан Коблев, за госизмену привлекали в основном лиц с допуском, которым гостайна была вверена по долгу службы.
«Законодатель внес совершенно неконкретные изменения. Сейчас диспозиция подразумевает расширительное толкование: под статью подпадают граждане России, которым гостайна стала известна случайно, в ходе, например, работы на предприятии или общения», — объяснил адвокат.
Без враждебной деятельности
Проект поправок в статьи УК о разглашении гостайны, госизмене и шпионаже был внесен в Госдуму правительством в конце 2008 года и принят в конце 2012-го. Необходимость поправок их авторы объясняли тем, что иностранные спецслужбы активно используют в России неправительственные организации; сотрудники коммерческих компаний и НКО неоднократно пытались получить доступ к гостайне, поэтому их (наряду с зарубежными спецслужбами и правительствами) необходимо учесть в законе как потенциальных агентов разведок.
Авторы поправок подняли вопрос об ответственности за выдачу гостайны для лиц, которые формально не были к ней допущены. Анализ уголовных дел показал, что «сведения, составляющие государственную тайну, не защищены от умышленных действий лиц, которым она не была доверена», и «одной из серьезных проблем является распространение государственной тайны по так называемой цепочке», говорилось в пояснительной записке.
Наличие в прежней статье УК термина «враждебная деятельность» осложняло для следствия доказывание преступления, «поскольку ссылки на недоказанность наличия в действиях лица признаков проведения именно «враждебной» деятельности используются защитой в качестве основного аргумента для освобождения обвиняемых и подсудимых», заявляли в правительстве.
По словам Коблева, обновленный состав содержит противоречие: с одной стороны, госизмена может быть совершена только с прямым умыслом. А с другой — из буквы закона следует, что «лицо может и не знать, что оно получило информацию, содержащую гостайну, и так же, не зная, может ею поделиться». По его мнению, эти нормы УК должны быть отредактированы.
Статья о госизмене сформулирована таким образом, что позволяет привлечь к ответственности практически любого человека — например, за консультирование представителей иностранного государства или организации, согласился в беседе с РБК главный редактор журнала «Арсенал Отечества» Виктор Мураховский: «Для лиц, которые имеют допуск, все четко регламентировано. Их контакты с иностранцами, зарубежные поездки согласуются с начальством, каждый обмен опытом фиксируется в отчетах. Те, кто допуска не имеет, получается, оказываются даже в более уязвимом положении».
Чиновник, инженер, многодетная мать
После внесения изменений в УК ежегодное число осужденных за госизмену, шпионаж и разглашение гостайны поступательно растет, свидетельствуют данные Верховного суда, на которые обратила внимание «Медиазона». В 2019 году по этим составам вынесли более 60 приговоров, в 2016 году — более 40, тогда как в 2009–2011 годах их было от десяти до 20 в год.
В 2020 году по составам, связанным с деятельностью контрразведки, были осуждены 58 человек, следует из данных Судебного департамента. В том числе один человек был осужден за шпионаж, шестеро — за госизмену, 45 — за разглашение гостайны и шестеро — за незаконный сбор секретных сведений.
Огласку получают лишь немногие из этих дел.
Известные дела о госизмене последних лет
Александр Деркунский — предприниматель, арестован в июне 2021 года. Учредитель компании «ДЗ Консалтинг». По версии следствия, получил данные научных разработок, предназначенных для Минобороны, а затем на их основе за пределами России организовал серийное производство оборудования, которое покупали иностранные организации, в том числе секретные службы
Валерий Голубкин, Анатолий Губанов — физики из Центрального аэрогидродинамического института (ЦАГИ), преподаватели МФТИ. По данным источников, дело связано с передачей секретных сведений европейскому государству в рамках международного проекта по разработке гиперзвукового гражданского самолета HEXAFLY-INT (High-SpeedEXperimental FLY Vehicles). МФТИ выступает в защиту своих сотрудников.
Валерий Митько — 78-летний президент Санкт-Петербургской Арктической общественной академии наук обвиняется в том, что во время одного из визитов с лекциями в Китай вывез в своем чемодане документ с характеристиками подводных лодок, в том числе российской.
Александр Воробьев — экс-помощник полпреда президента на Урале Николая Цуканова, самый высокопоставленный гражданский чиновник, арестованный по делу о госизмене за последние годы. По версии следствия, передал агенту польской разведки данные о совещаниях Совета безопасности. В апреле 2021 года получил 12,5 лет колонии.
Алексей Воробьев — доцент МАИ, преподавал теорию и проектирование ракетных двигателей. В апреле получил 20 лет колонии; кроме госизмены, ему вменялось приготовление к незаконной передаче сырья, оборудования или технологий, которые могут быть использованы при создании вооружений, и покушение на контрабанду таких материалов. В суде упоминалось, что у Воробьева есть «обширные, устойчивые связи за пределами территории Российской Федерации, в том числе в Китайской Народной Республике».
Виктор Кудрявцев, Владимир Лапыгин, Сергей Мещеряков и Роман Ковалев — научные сотрудники Центрального научно-исследовательского института машиностроения (ЦНИИмаш) — головного научного предприятия «Роскосмос». Обвиняются в госизмене по разным основаниям; дело Кудрявцева, например, связано с исследованием в области аэродинамики, проведенным совместно с европейскими институтами. Кудрявцев скончался от рака в апреле 2021 года. Он находился на свободе, следствие в отношении него было приостановлено.
В предыдущие несколько лет за госизмену привлекались бывший инженер ГРУ Геннадий Кравцов, сотрудник Саровского ядерного центра Владимир Голубев, авиадиспетчер Петр Парпулов, многодетная мать Светлана Давыдова, продавщица Оксана Севастиди.
Кто определяет гостайну
Применительно к делам о госизмене «все говорят об интересах государства, а на права и интересы конкретной личности никто смотреть не будет», заключил Жеребенков. Он указал на символический смысл того, что дела слушаются в судах уровня субъекта России коллегиями из трех судей: «Тройки» по сути не изменились [с 1930-х годов], они означают, что в процессе превалируют интересы государства и, как правило, выносят обвинительное решение».
Без присмотра
Секретный характер экспертиз по этой категории дел лишает защиту возможности «не просто повлиять на экспертизу, а даже оспорить ее выводы», добавил Коблев. Ограничена в возможностях не только защита, но и прокурорский надзор, полагает он: «Пока не будет более-менее прозрачного надзора за следствием по таким делам, качество следствия будет низким. Фактически эти дела сейчас расследуются бесконтрольно».
Минное поле для журналистов
Дело Сафронова показало, что под угрозой может оказаться каждый журналист, который работает с военной, промышленной, научно-технической, экономической, силовой и уголовной тематикой. Неточность формулировок и определений из закона «О гостайне» и Уголовного кодекса «создают большую нестабильность для работы журналиста», сказала РБК руководитель Центра защиты прав СМИ Галина Арапова. Так, перечень закрытых сведений из закона «О гостайне» «написан широкими мазками», в нем нет подробного описания потенциально секретной информации, «чтобы обычный человек и журналист четко понимал, чего нельзя делать».
Иногда вопрос о принадлежности к гостайне решается уже после того, как информация попала в публичное поле, и что именно то или иное ведомство посчитает относимым к гостайне — во многом вопрос его усмотрения и понимания государственных интересов, констатирует юрист.
«В какой момент захотят в отношении конкретного журналиста — если он не пишет, например, театральные анонсы — вытащить эту карту, никто не знает», — говорит Арапова. Так, военно-промышленный комплекс, поставки вооружений за рубеж активно обсуждаются в государственной прессе и публикации, подобные некоторым статьям Ивана Сафронова, могли бы появиться на телеканале «Звезда», говорит она: «Где заканчивается патриотический интерес государства эту тему обсуждать и начинается информация, которую государство не хочет обсуждать? Эта граница совершенно не ясна».
Закон «О СМИ» содержит запрет цензуры и прямо обязывает журналиста публиковать любую общественно значимую информацию, напомнил Мураховский: противоречие между требованиями разных законов возникает там, где общественно значимая информация оказывается чувствительной для государства.
Кто еще под угрозой
Дело с опасной информацией имеют и эксперты, которые ходят на приемы в посольства различных стран, на международные военные выставки, куда приезжают иностранные делегации, добавил Мураховский. «Абсолютно непонятно, где проходит грань между экспертом и шпионом. Обычную журналистскую статью, к примеру, о действиях российской группировки в Сирии, написанную с использованием материалов из открытых источников, которые были проанализированы и собраны воедино, можно подвести под статью», — заключил эксперт.
Не существует какого-либо свода правил или рекомендаций для журналистов в вопросах чувствительной информации, говорит военный эксперт Андрей Фролов: «Если бы для человека, не имеющего допуск, был сформулирован конкретный список тем, которые являются гостайной, то можно было бы говорить: если хочешь играть в госизмену и шпионаж, давай, рискуй. Но по крайней мере ты точно будешь знать, что новые контракты и переговоры по новым контрактам ВТС — это секретно. И если ты про них напишешь, даже несмотря на то что ты журналист, понесешь ответственность», — пояснил эксперт.
Но границы, где заканчивается журналистика и начинается госизмена, четко не прописаны, говорит Фролов. «В России даже обзорную статью, которая написана на открытых источниках, к примеру про военно-техническое сотрудничество, могут расценить как раскрытие гостайны», — пояснил он. Фролов рассказал, что столкнулся с этим на личном примере. Однако детали этой истории эксперт раскрывать отказался. В результате получается, что про ВТС либо нельзя писать в принципе, либо можно, но очень завуалированно, в стиле «истребители российского производства заинтересовали инозаказчика на Ближнем Востоке, который хочет купить больше чем пять единиц этих машин», подытожил Фролов.
Отсутствие полностью прозрачных критериев информации, представляющей гостайну, может иметь нежелательные последствия для международного сотрудничества, сказал РБК генеральный директор Российского совета по международным делам (РСМД) Андрей Кортунов. По его словам, наибольшим рискам подвержены эксперты, работающие с военной сферой и вооружениями. Аналитические публикации РСМД не проходят цензуру, но эксперты могут консультироваться с МИДом и профильными департаментами о деталях докладов, отметил Кортунов.