Фаворитка в чем смысл фильма
Фаворитка: смысл фильма и объяснение концовки
После просмотра финальной сцены этого фильма, зритель обязательно задастся вопросами “Что это значит? Как понять? Чем заканчивается?”. В данной статье, вы найдете ответы на все ваши вопрос.
По сравнению с его предыдущей работой выдающийся новый фильм Йоргоса Лантимоса «Фаворит» кажется почти простым. Это может показаться странным, что можно сказать о фильме, изображающем соперничество между двумя женщинами в начале 18-го века, когда они сражаются за любовь все более больной королевы Анны в окружении коварных лордов, рыбий глаз и 17 символических символов. Кролики – по 1 на каждого из мертвых детей королевы – но в отличие от своих предшественников, которые включают в себя драку из дикого семейства из ада ( Dogtooth ), сатиру свиданий, в которой люди превращаются в животных, если они не могут найти себе пару ( The Lobster ) и пересказ греческой трагедии в высшем классе Цинциннати (Убийство священного оленя ), Фаворит происходит в мире, который мы могли бы узнать.
Фаворит восходит ко времени начала 18 века, когда Англия воюет с Францией, а королева Анна (Оливия Колман) восседает на троне. Анна, которая невероятно слаба как физически, так и умственно, в значительной степени полагается на своего доверенного лица Сару Черчилль (Рэйчел Вайс), герцогиню Мальборо, по сути, управляющего страной и контролирующего военные действия, даже в качестве членов ее двора, а именно Роберта Харли (Николас Холт), 1-й граф Оксфорда и граф Мортимер – попытка подорвать решения Сары. Двоюродная сестра Сары, которая потеряла свой благородный рост много лет назад из-за азартных игр своего отца и пробилась во дворец Анны в надежде получить там место.
Смысл фильма и объяснение концовки
После долгой борьбы между Сарой, герцогиней Мальборо (Рэйчел Вайс), давним другом и советником королевы Анны (Оливия Колман), и ее выскочкой, двоюродной сестрой Эбигейл (Эмма Стоун), недавно прибывшей в суд и хитрой, как лиса, решительная победа была одержана. Отравление Эбигейл чаем Сары отправило ее в лес, где она потеряла сознание и была захвачена мадам борделя, а затем возвращена ее союзником Годолфином. Вернувшись в суд, она пытается заставить Энн отослать Эбигейл, и даже угрожает раскрыть секретные письма – конечно же, скандальные письма – тому старому Джонатану Свифту. Это последняя капля для Анны, которая запрещает ей выходить из спальни и в конечном итоге ее удаляют из дворца.
Тем временем Абигайль, к свадьбе, проворно перешла от девицы к даме и обосновалась во дворце, а также в постели королевы Анны. В момент большого значения Сара предупреждает Энн, что, хотя она может быть жестокой и резкой, а иногда и манипулирующей, она заслуживает доверия – и это именно то, чем не является Эбигейл. Но Энн отмахивается от нее, и Сара направляется в ее поместье, где Годолфин советует ей написать королеве и извиниться.
Конечно же, слова Сары сбываются, когда Эбигейл пытается предположить, что Сара готовила книги, крала деньги из короны для нее и ее мужа. Это заходит слишком далеко: Энн знает, что Сара, несмотря на ее недостатки и амбиции, никогда не опускается до этого, и она говорит об этом Эбигейл; Эбигейл покидает свою спальню и поет.
Но критический момент еще впереди. Энн ждет письма, которое она ожидает от Сары, письмо, которое позволит ей простить; Сара наконец соизволит написать указанное письмо; и Эбигейл покорно просматривает почту, пока она не прибудет, и в этот момент, закрывая судьбу всех трех, она бросает ее в огонь. Последующая цепная реакция: обиженная и разъяренная тем, что она воспринимает как молчание Сары, Энн использует ложь Абигайль, чтобы изгнать Сару и ее мужа, и Абигайль побеждает.
На протяжении всего фильма Абигайль настаивает на том, что она не предаст свою мораль. К концу она явно сделала это, и это делает ее победу бессмысленной. Лантимос сделал все возможное, чтобы показать, что экосистема дворца хрупка, и что Сарра прекрасно поддерживает его равновесие благодаря замечательной смеси государственного управления, привязанности и ясности зрения. Сара может быть не идеальным человеком, но она честна, и есть несколько вещей, более ценных для королевы, чем честность, особенно когда это можно сделать надлежащим образом.
Абигейл, с другой стороны, становится фигурой, которая прекрасно вписалась бы в нашу собственную современную политику, и, вероятно, в любое другое время. Она знает, как получить власть, но она не знает, как ее использовать. Даже несмотря на то, что королева видит Абигайль в тот момент, когда она лжет о предполагаемой краже Сары, тщеславие и хрупкость Анны, хорошо подтвержденные к настоящему времени, наносят урон: она считает, что Сара оставила ее, и она скорее навредит Саре с Абигейл чем отправить Абигайль прочь.
В финальной сцене Анна заставляет непокорную Абигайль тереть ноги, схватившись за волосы и заставив ее упасть. Сообщение ясно: весы выпали из глаз Анны. Она знает, что Эбигейл лжец, но она слишком слаба и человечна, чтобы отослать ее. И Абигайль может быть леди, но ее существование зависит от королевы. Ее победа – Пирр, за счет иллюзии, которой Энн давно верила, что Абигайль была хорошим человеком, невинным человеком, милым человеком – все в отличие от Сары. По иронии судьбы, победителем может стать Сара, которая, по крайней мере, свободна.
Когда Энн вонзает руку в волосы Абигайль, Лантимос выполняет магический трюк. Изображение искажается и растягивается, и лица двух женщин накладываются друг на друга: они заключены в клетку в своем собственном адском творении, одно из которых сотворено обманом и жадностью. И затем, с ужасом, Лантимос добавляет кроликов в этот коллаж, и картина становится все более и более смешанным. Если «Фаворит» до того момента был несколько отделен от фильмографии Лантимоса, этот снимок обеспечивает мост, на котором в фильме присутствует фирменный знак психологического террора, который передает более глубокий смысл.
Кролики, конечно, представляют мертвых детей королевы, по 1 на каждого из 17 погибших, но они значат даже больше, чем это. Сара критиковала кроликов как сентиментальных и жутких; Абигайль, с другой стороны, использовала их, чтобы зачаровать себя с королевой. В каком-то смысле Абигайль казалась сама собой кроликом, красивой, приятной и безвредной. Но с этим последним выстрелом Лантимос передает другое сообщение. Поступок Абигайль принял плохую правду: она домашнее животное, в клетке и беспомощна. И отчаянное желание королевы к безусловной любви, любви к детям, которых у нее нет, заставило ее отвергнуть единственного человека, который по-настоящему заботился о ней. Все, что ей осталось, это кролики.
Смысл фильма Фаворитка
В фильме «Фаворитка» освещаются события, происходящие в Англии XVIII в. Времена тяжёлые и неспокойные. Официально правит королева Анна, а реально власть сосредоточена в руках её фаворитки — Сары.
Сюжет фильма Фаворитка
У Франции затяжная война против Англии. Возглавляет войска Мальборо — это муж фаворитки королевы — Сары.
В то время королевой Франции была Анна — женщина средних лет, давно болеющая подагрой, имеющая проблемы с желудком, склонность к обжорству, слабую психику. Единственным утешением ей служили кролики, которые жили прямо в дворцовых покоях, в клетках. Их было 17, по количеству выкидышей — погибших детей несчастной королевы.
О фаворитке Саре
Фавориткой или любовницей королевы была её подруга детства — Сара. Женщина волевая, хладнокровная, взявшая на себя тяготы королевского правления, о чём её просила подруга — болезненная королева Анна. Сара старалась облегчить состояние больной, сидела с ней по ночам, когда у неё были приступы подагры, останавливала и утешала во время отчаяния, когда королева пыталась покончить с собой, выпрыгнув из окна.
О кузине Сары — Абигейл
Однажды к Саре из деревни приезжает кузина — Абигейл. Она дочь обедневшего лорда. Сара принимает её во дворец служанкой, но Абигейл амбициозная и коварная притворщица. Она постепенно втирается в доверие к королеве, становится её любовницей.
Сара возвращается во дворец, к королеве, но её сердце и постель прочно заняты кузиной. Последняя добивается изгнания Сары, впоследствии её мужа — командующего Мальборо считают виновным в растрате 7 тыс. казённых денег. Королева намерена сослать Мальборо с бывшей фавориткой из Англии.
Прозрение королевы
У королевы разбито сердце, она разочарована в Саре, но видя, как Абигейл наступила на её любимца — кролика, понимает, что и ей нельзя доверять. Много болеющая женщина, хоть и назначила на руководящую должность члена оппозиции, которого рекомендовала Абигейл, шпионящая для него, но решилась остановить войну Англии с Францией. Королева не повысила в 2 раза налоги на землю. Такое резкое повышение налогов могло бы спровоцировать гражданскую войну.
В чём смысл фильма Фаворитка?
Мораль фильма такова, что всё могут королевы, но они не должны доверять никому, даже своим фавориткам. Государственными делами нужно заниматься самостоятельно, нельзя излишне доверять и перекладывать решение важных государственных проблем пусть на леди, но женщину со своими понятиями, что хорошо для Англии.
Сара подсознательно хотела, чтобы её муж — командующий английской армией, разбил французов и возвысился. Саре было всё равно что народ устал от войны, непомерных налогов. Можно исполнять обязанности королевы, но от этого она не становится королевой. У неё чёрствое и ожесточённое сердце.
Абигейл завидовала Саре, тому, что у неё была власть, любовь и благосклонность королевы. Фильм показывает, что зависть, желание покончить с нищетой, вернуть себе титул и высокий статус в обществе, толкают на преступления против близких по крови и людей, которые любят и доверяют.
Фильм учит, что людям при власти нельзя никому всецело доверять и на кого-то полагаться в решении важных государственных дел. Всё что-то скрывают, обманывают и предают тогда, когда им это выгодно и из-за низменных чувств, комплексов, тайных нехороших желаний возвыситься, обогатиться, стать влиятельным членом общества.
Смысл концовки фильма Фаворитка
В конце фильма королева поняла, что Сара её действительно по-своему любила и оберегала от тяжёлой ноши власти, помогала справляться с государственными делами. Абигейл другая, она на такую помощь не способна. Та скорее будет продолжать плести интриги, поддаваться чужому влиянию, следовать за своими низменными желаниями кого-то унизить, оболгать, растоптать.
Сара поняла, что Абигейл не такой хороший человек, какой прикидывалась. Несмотря на свои многочисленные болезни, королева приняла решение самостоятельно управлять Англией. В последней сцене, когда Абигейл помогает Анне подняться с пола и та опирается рукой на её голову, Абигейл вдруг становится страшно, она понимает, что эта женщина её раскусила и не будет безвольной марионеткой в её руках.
Напишите в комментариях свой смысл фильма Фаворитка. Мы с нетерпением будем ждать!
Фаворитка мнение историка
Историк государства и права Мария-Валерия Моррис рассказывает, насколько точно в «Фаворитке» отображены политические реалии придворной жизни Англии в XVIII веке
Говорить о «Фаворитке» Йоргоса Лантимоса приходится в двух параллельных измерениях: кинематографическом и историческом. Здесь в первую очередь радует сам факт того, что к эпохе и личности королевы Анны наконец-то подошли вплотную (в отличие от переворота 1689 года и тем более от кровавых якобитских войн, полных сильных характеров, смелых надежд и трагических крушений, годы правления Анны Стюарт никогда не были особенно занимательным предметом для романистов и кинематографистов). Но удачно ли применена к этой истории оптика Лантимоса, построенная на современном нам психологизме? Попробуем разобраться.
С визуальной точки зрения картина решительно безупречна: правильные костюмы, убедительно воссозданные эффекты живого освещения, даже променады по дворцовым галереям камера скрупулезно выбирает такие, чтобы в кадр попадали только темная деревянная отделка в стиле первых Стюартов, гобелены (особое пристрастие к которым питал как раз Карл II, дядюшка королевы Анны) и незаметные на первый взгляд, но семантически нагруженные детали — в королевском дворце висит, к примеру, портрет Якова I Стюарта, а вовсе не отца-изгнанника. Декорации фильма к тому же весьма камерны: в тех редких случаях, когда мы вместе с камерой выбираемся за пределы дворца, перед нами оказывается либо клаустрофобический, душный от похоти и несчастья мирок почтовой кареты, либо не менее театральный неподвижный лес, где кроме скучающих придворных повес не встретить никого живого, либо бордель, из которого опять же не выбраться (если, конечно, вы не герцогиня Мальборо и вам не придет на выручку всесильный сановник). И по этим идеально отстроенным театральным павильонам в смятении и ярости мечутся персонажи — именно персонажи, потому что до живых людей им всем, увы, далеко.
И дело тут вовсе не в актерской работе (она блистательна, без оговорок), а в сценарных решениях, весьма далеко отошедших от исторической правды. Никто, безусловно, и не ждал от картины этакого учебника истории и костюмного пересказа дневниковых источников. Но подвох в том, что, когда речь идет о реальных, действительно живших когда-то людях из плоти и крови, отказ от исторической правды чреват и литературным отказом от убедительного развития персонажа.
Анна Стюарт действительно потеряла семнадцать детей (часть — выкидыши, часть родилась мертвыми или погибала сразу после рождения, единственный переживший младенческий возраст сын скончался в возрасте 11 лет), хотя ни о каких кроликах, якобы заведенных в их честь, нам не известно. Она действительно была чрезвычайно близка с Сарой Дженинс (позднее — Сарой Черчилль, той самой герцогиней Мальборо) — сдружились они, когда Саре было пятнадцать, а Анне десять, и пронесли эту близость через десятилетия. Сара действительно оставила об Анне память как о взбалмошной, недалекой особе, руководствовавшейся в принятии решений исключительно личными симпатиями и антипатиями и мало пригодной на роль королевы. Была ли между ними любовная связь — доподлинно до сих пор не известно (слухи об этом, само собой, с наслаждением распускали уже при жизни Анны), но академический консенсус сводится к тому, что все-таки нет. Впрочем, история о крушении давнишней дружбы была бы не менее интересна (и более трагична в каком-то смысле), чем история о крушении любви.
Король Яков II, насколько мы знаем, очень старался быть хорошим, внимательным и любящим отцом. Тот факт, что в 1689 году от него отвернулась не только старшая дочь (в пользу мужа которой он был низложен с трона), но и младшая, стал для него большим ударом. Анна выказывала полное равнодушие к судьбе отца, но обещала по смерти Вильгельма и Марии уступить трон сводному брату и восстановить на троне линию Стюартов. (Обещание это, как мы уже знаем, выполнено не было. Когда Вильгельм овдовел, а Мария не оставила наследников, Анна предпочла согласиться с требованиями Акта о престолонаследии и взойти на престол самой.)
Отрекшись от отца после его изгнания, Анна тем не менее не нашла родственную душу и в лице сестры: та требовала отослать Сару, чей муж подозревался в связях с двором короля-изгнанника, прочь от двора, а Анна демонстративно отказалась это делать. Сестры не разговаривали до самой смерти Марии, и только перспектива католической реставрации впоследствии вынудила Вильгельма и Анну примириться. Таким образом, Сара Черчилль и супруг, Георг Датский, большую часть жизни Анны были ее единственными близкими людьми. Брак с датским принцем, изначально послуживший решением непростого династического ребуса (перед Яковом II стояла задача подобрать для младшей дочери такого жениха, который одновременно был бы протестантом, но при этом не вызвал бы возражений со стороны могущественного союзника — Франции), оказался браком по любви — нежелание Сары Черчилль принять и понять скорбь Анны по смерти супруга внесло немалую лепту в окончательный разрыв их с королевой дружбы.
Браком по любви (хотя, безусловно, сплетни при дворе распускали об обратном) был и союз Абигейл Хилл и Сэмюэля Мэшема — в реальности, а не в фильме они прожили душа в душу до 1734 года. После смерти Абигейл Мэшем, переживший ее на двадцать с лишним лет, так ни на ком и не женился и предпочел остаться без наследников, чем предать память супруги. Историческая Абигейл приходилась кузиной не только Саре Черчилль (та, впрочем, утверждала, что до явления Абигейл ко двору и сама не знала об этом, их общий дед имел 22 выжившего ребенка, и обо всех своих кузенах и кузинах Сара действительно могла быть не в курсе), но и тогдашнему лидеру тори Роберту Харли и первое время помогала ему и его партии из родственных чувств, а вовсе не из страха и честолюбия. Впрочем, довольно скоро они рассорились, и с тех пор Абигейл как могла внушала королеве неприязнь к Харли. Впрочем, особой склонностью к интригам она не отличалась: судя по всему, в фавор к Анне Абигейл попала благодаря мирному и доброму нраву, составлявшему приятный контраст с властным характером Сары, и была вполне искренне привязана к королеве (после смерти Анны она добровольно оставила двор, хотя Мэшем и при новом короле чувствовал себя неплохо, и в дальнейшем вела тихую, замкнутую жизнь). Эпизод с отравлением, само собой, полностью вымышлен.
Тем не менее Сара видела в кузине соперницу (тот факт, что королева не уведомила ее о браке кузины с Мэшемом, привел герцогиню в особенную ярость) и приписывала ухудшение своих отношений с королевой якобы козням Абигейл, а вовсе не тому факту, что с годами они с Анной все хуже и хуже понимали друг друга, а настойчивость Сары в политических вопросах и продавливание политики вигов становились для королевы чем дальше, тем больше в тягость. В попытках заставить Анну разорвать эту связь Сара пошла на множество резких и жестоких жестов — от попытки вынудить Анну удалить Абигейл от двора через парламент (что только дискредитировало Мальборо) до шантажа непристойными стихотворениями, в которых обсуждалась якобы любовная связь королевы с Абигейл, и отказа носить траур по смерти Георга Датского — тем самым Сара давала понять, что считает скорбь Анны по супругу притворной, так как супружеская любовь в сердце королевы якобы пылает отнюдь не к мужу. Все это глубоко ранило Анну, заставило ее утратить всякое доверие к бывшей лучшей подруге и еще больше сблизиться с Абигейл. В 1710 году состоялась последняя личная встреча Сары с королевой. Сара в слезах требовала объяснений разрыву, Анна отказывалась это обсуждать, и Сара под конец пригрозила Анне Божьим наказанием, что, по признанию самой Анны, ранило ее до глубины души и положило конец всяким надеждам на примирение. Герцог и герцогиня Мальборо были лишены придворных постов и на время покинули Англию (впрочем, добровольно, а не по приказу). Однако уже при Георге I они вновь оказались в фаворе.
Эту историю некогда самой искренней и горячей дружбы, которая гниет заживо под гнетом ревности, тщеславия и обоюдного непонимания и мало-помалу отравляет все вокруг себя, «Фаворитка» подает как историю любовного треугольника: испуганная, умирающая женщина цепляется за всякого, кто поманит ее толикой радости, и неизменно оказывается жертвой. С точки зрения теста Бехдель получившаяся чисто женская, камерная трагедия безупречна — но стоило ли брать за основу повествования именно придворные сплетни и настолько уплощать образ Анны? Ведь человеком она была пусть и сомнительных моральных качеств, но сильным и неглупым, да и с управлением страной, если абстрагироваться от личных якобитских симпатий автора рецензии, справилась вполне неплохо. Нельзя ли было рассказать ту же самую историю о тщетном поиске человеческой близости и неизбывном одиночестве во дворце, полном старых призраков, на доказуемом фактически материале? Недурно было бы, к слову, представить нам и самих этих призраков, помимо мечущегося в горячке кронпринца (на него и на его сиблингов нам намекают хотя бы кролики). Преданный дочерями отец, идущий войной сводный брат (в 1708 году была предпринята первая, впрочем, неудачная попытка якобитского десанта), отрекшаяся сестра и умерший возлюбленный — без них трагедия Анны в ее разрыве с герцогиней Мальборо и в самом деле сводится к концу одних манипулятивных отношений и смене их на другие. Никто не спорит с тем, что такой рассказ трагичен и сам по себе, но в жизни все было намного, намного интереснее, сложнее и хуже.
Но, как мы уже заметили в самом начале, та история, которая нам предложена, с эстетической точки зрения рассказана безупречно, и оторваться от нее — тяжкий труд, даже зная, что почти все в ней неправда.
…После смерти королевы Анны Роберт Харли, граф Оксфорд, два года провел в Тауэре, ожидая приговора по обвинению в государственной измене. В итоге его оправдали. Доживал он тихо и умер в забвении. Но Харли был страстным любителем поэзии, да и сам неплохо писал. Сочинения Александра Поупа и других, кому он покровительствовал, тексты народных баллад, собирательством и изданием которых он занимался, и его собственные стихи пережили и его самого, и Сару Черчилль, и Абигейл Хилл.
Так искусство в очередной раз одержало победу над жизнью.
*будущий герцог Мальборо был в долгах и банкротом, но Сара все равно за него вышла. Не смотря на протесты родных с обеих сторон.
*все три дамы вышли замуж за тех, кого выбрали сами (что очень нетипично для того времени)
Фаворитка в чем смысл фильма
У Йоргоса Лантимоса небогатая, но впечатляющая фильмография. Как и большинство начинающих режиссеров, свои первые работы Лантимос снимал на родине, в Греции, — в привычном окружении и полностью сосредоточившись на собственных идеях, которые не пресекались ни продюсерами, ни какими-либо условностями и взглядами со стороны.
Его «Кинетту», «Клык» и «Альпы» принято считать главными представителями так называемой «новой греческой волны» — или просто характерным, классическим артхаусом современного кинематографа.
В свое время «Клык» стал настоящим прорывом. Лантимос зарекомендовал себя как уникальный автор с необычным почерком и взглядом, что впоследствии и принесло греку первую номинацию на «Оскаре» за Лучший иностранный фильм и Каннскую ветвь в категории «Особый взгляд». То же было и с лентой «Альпы», ставшей лауреатом в Венеции.
Но одними фестивалями режиссер ограничиваться, очевидно, не собирался, и уже через несколько лет стал делать первые шаги к завоеванию мировой публики. Так вышел его первый англоязычный фильм «Лобстер» с Колином Фарреллом и Рейчел Вайс, а через два года — «Убийство священного оленя» с тем же Фарреллом, но уже в дуэте с Николь Кидман.
Обе ленты также получили ряд наград и номинаций, но нельзя сказать, что Лантимос смог добиться всеобщего признания. Безусловно, о нем начали много и часто говорить: на просьбу «посоветуйте какой-нибудь трэш или артхаус» имя Йоргоса Лантимоса теперь всплывает вслед за Дэвидом Линчем и Ларсом фон Триером. Греческий режиссер основательно влился в самую массовую часть независимого кинематографа.
Однако его работы по прежнему выглядели «странно» — далекими от массового зрителя, слишком вызывающими и некомфортными. Конечно, от греческих проектов Лантимоса «Лобстер» и «Убийство священного оленя» отличаются разительно — метафоры стали более открытыми, да и сюжет вертелся уже не вокруг одной импульсивной идеи, а пытался выстраивать логические цепочки и мягче погружать зрителя в повествование. Но идеальную формулу совмещения артхауса и массового кино Лантимос так и не выверил — она будто бы вертелась на кончике языка.
Тогда режиссер решил пойти ва-банк: взяться за проект с чужим сценарием 20-летней давности в жанре костюмированной исторической драмы и с еще большим количеством видных актеров — попытаться обработать что-то традиционное, а не создать с нуля свое. Бинго.
«Фаворитка» — не просто ключевой фильм в биографии Йоргоса Лантимоса и главный претендент на большинство наград «Оскара-2019», но одно из важнейших достижений фестивального кино в его привычном понимании. Может быть, дело в накопленном опыте проб и ошибок, а возможно Лантимосу просто нужно было доверить написание сценариев кому-то другому (за сценарий «Фаворитки» отвечают Дебора Дэвис и Тони Макнамара, все предыдущие фильмы Лантимос прописывал со своим другом Эфтимисом Филиппоу — причем на чужом, английском языке).
Так или иначе, «Фаворитка» смогла добиться идеального стыка между жанрами — ее равноправно способны полюбить как зрители, противящиеся ранним работам грека, так и заядлые киноманы, следующие за режиссером еще со времен «Клыка».
И эта двойственность прослеживается практически в каждой черте фильма — режиссер не впал в мэйнстрим, но просто сыграл по его правилам, по-прежнему держа тузы в собственных рукавах.
Формально «Фаворитка» представляет собой историческую драму, развивающуюся в Англии XVIII века. На троне в этот период сидит королева Анна Стюарт (Оливия Колман), но правит она далеко не единолично — большинство решений принимает Сара Черчилль, герцогиня Мальборо (Рейчел Вайс), ее фаворитка и, предположительно, любовница. Но вот на пороге дворца появляется некогда голубых кровей, а ныне падшая леди Эбигейл (Эмма Стоун) — кузина Сары, которая из грязи (буквально) снова пытается выбиться в свет и добиться расположения королевы. Иными словами — занять место фаворитки.
А способов оказывается предостаточно, потому что Анна — нестабильная, вспыльчивая, но достаточно хрупкая женщина с трагической судьбой. Стюарт фактически исполняет роль декора в стенах дворца, страдает подагрой, ожирением, одиночеством, бездельем, а в ее комнате стоят клетки с 17 кроликами — по одному на каждого умершего ребенка. В общем, манипулировать такой особой можно легко — да и не сказать, что сама королева этого не осознавала и не подыгрывала ради собственного утешения.
Однако Лантимос не был бы Лантимосом, если бы не внес поправки в исторически-верные события. Никто точно не знает, как люди жили при дворе в XVIII веке на самом деле — поэтому поверх фактов в ленте идет целый слой авторской фантазии. «Фаворитка» — это не экранизация военной или политической хроники, но камерная драма про интриги, сплетни и интимную жизнь двух женщин, борющихся за власть. А точнее, ошейник на поводке королевы. Причем борющихся настолько жадно, что и Вайс, и Стоун справедливее было бы номинировать на «Лучшую актрису в главной роли» вслед за Колман — ни одну из трех тут нельзя назвать «второстепенной».
Заглядывая не с фактического, а более светского угла, Лантимос выветривает всю историческую духоту, освобождая место для более развлекательных, сценических элементов — как визуальных, так и сценарных. Например, в «Фаворитке» фигурирует целый лесбийский любовный треугольник, когда на самом деле все ограничивалось только романтическими письмами между королевой Анной и Сарой. Или же нам показывают традиционный танец придворных, в котором откуда-то появляются необычные движения под стать хореографии из современных музыкальных поп-клипов.
Да, это тот самый прием с подброшенными конверсами в «Марии Антуанетте» Софии Копполы — ненавязчивое осовременивание истории вековой давности.
Но на одних только деталях Лантимос не останавливается, даже стиль съемки здесь активно пытается вовлечь зрителя в повествование. Большая часть фильма снята с эффектом «подглядывающей» камеры — где зритель фактически представлен в роли главного героя хичкоковского «Окна во двор». Роли вуайериста, наблюдающего за развивающимся за дворцовыми дверьми шоу. Где в одной комнате герцоги и графы устраивают гусиные бега (инсайд: делайте ставку на гуся Горацио!), в другой закидывают мандаринами голого шута, а в третьей одна из фавориток ублажает стонущую (похоже, что от экзистенциального кризиса) королеву. Мы буквально наблюдаем за каждым шагом главных героев — равно как и Анна предвидит действия своих фавориток.
Йоргос Лантимос не отказался от метафор и привычного совмещения несовместимого — он просто придал происходящей на экране несуразице более доступной зрителю логики, сделал ее менее вычурной. Так что читать лонгриды с объяснениями и изучать античные мифы после выхода с сеанса тут не придется, но и впечатления не развеются в первые же минуты, а оставят после просмотра запал на продолжительную рефлексию.
«Фаворитка» — это артхаус с элементами блокбастера. Или блокбастер с элементами артхауса. Это фильм, который вывел фестивальное кино на новый уровень — при этом ужившись с мэйнстримом. «Фаворитка» не растолковала абсурдистский стиль и философию режиссера, но просто запечатлела ее так, что никакого объяснения не требуется. И окончательно дала понять, что Йоргос Лантимос уже пробил свой путь через каннские ветви к американским «Оскарам». Так дайте же ему их, наконец, собрать.