что означает когда человек говорит о себе в третьем лице
Почему человек говорит о себе в третьем лице
Содержание статьи
Иногда приходится общаться с такими людьми, привычки которых могут показаться необычными, а кому-то особенно чувствительному – даже неприятными. К числу таких индивидуальных особенностей, которые не всем приходятся по нраву, относится и привычка говорить о себе в третьем лице, то есть, не «Я пойду прогуляться», а, к примеру, «Антон пойдет прогуляться». Почему некоторым людям свойственно говорить о себе в третьем лице и о чем это может свидетельствовать?
Причины говорить о себе в третьем лице с точки зрения психологии
Так вот, если участник эксперимента говорит о себе в третьем лице – то есть, вместо местоимения «Я» использует «Он/Она» или называет себя по имени – ему становится как никогда легко шутить над собой. Кроме этого, такая форма донесения информации до собеседника позволяет максимально четко и искренне заявить о своих истинных намерениях и интересах. Дело в том, что, говоря таким образом, человек видит ситуацию как бы со стороны и не чувствует себя эмоционально вовлеченным в нее, оставаясь в то же время максимально собранным и сосредоточенным.
Почему люди говорят о себе в третьем лице – как они сами думают?
Окружающие людей, которые часто говорят о себе в третьем лице, нередко считают, что такая привычка свидетельствует о чрезмерно завышенной самооценке. Иногда это предположение не так уж и далеко от истины. Некоторые люди, которые говорят о себе именно так, действительно упиваются собственной важностью и значимостью, ощущая себя едва ли не всемогущими. Нередко это может быть свойственно высокопоставленным персонам; порой они говорят о себе не только в третьем лице, но и используют державное «Мы».
Однако в большинстве случаев то, что человек говорит о себе как бы со стороны, используется им именно для выражения иронического отношения к самому себе. Возможно, ему было бы неловко рассказать что-то от первого лица, тогда как говоря о себе, как о ком-то стороннем, он словно бы находится вне ситуации. Одновременно такая манера изложения информации о себе позволяет как бы снизить градус ответственности, словно перекладывая ее на другого человека, о котором идет речь. Таким образом, эта привычка может свидетельствовать и о неуверенности в себе и даже комплексе неполноценности.
В любом случае, люди несовершенны, и у каждого из них должно быть право на маленькие особенности характера, например, такие как привычка говорить о себе точно о ком-то другом.
Почему разговор с самим собой от третьего лица делает вас мудрее
Сократу приписывают высказывания о том, что «неисследованная жизнь не стоит того, чтобы жить» и что «познать себя» — это путь к истинной мудрости. Но есть ли правильный и неправильный способ такой саморефлексии?
Простые размышления чаще всего превращаются в обычное перемешивание мыслей, что приводит к образованию их рутины и появлению не очень приятных эмоций. Кроме того, различные исследования говорят о том, что люди, склонные к постоянным размышлениям, часто не могут качественно принимать решения, находясь под давлением времени или ситуации, а также подвергаются значительно большему риску депрессии, пишет ZZA.
Вместо того, чтобы постоянно прокручивать в голове разные мысли, научные исследования рекомендуют использовать древний риторический метод, который очень нравился Юлию Цезарю — иллеизм (говорить о себе в третьем лице). Термин «иллеизм» был придуман в 1809 году поэтом Сэмюэлем Тейлором Колериджем от латинского слова ille, которое означает «он, тот». Если вы попробуете рассмотреть какую-либо ситуацию, говоря о себе в третьем лице, вы сможете очистить эмоциональный туман и посмотреть на все без собственных предубеждений и стереотипов.
Такой тип общения с собой может улучшить процесс принятия решений, а в долгосрочной перспективе развить мышление и урегулировать эмоции.
Один из основных исследователей этой темы — психолог Игорь Гроссман из Университета Ватерлоо в Канаде — поставил перед собой цель создать сильную экспериментальную основу для изучения мудрости. В одном из своих ранних экспериментов он установил, что можно измерить разумные рассуждения и что, как и в случае с IQ, этот уровень имеет значение.
Гроссман попросил участников исследования обсудить вслух личную или политическую дилемму, которую он затем оценил по различным элементам мышления, которые долгое время считались решающими для мудрости, включая интеллектуальное смирение, принятие точки зрения других, признание неопределенности и способность искать компромисс. Гроссман выявил, что эти оценки разумного мышления были намного лучше, чем тесты интеллекта при прогнозировании эмоционального благополучия и удовлетворенности отношениями.
Работая с Итаном Кроссом в Мичиганском университете в США, Гроссманн также искал способы улучшить эти показатели с помощью нескольких поразительных экспериментов, демонстрирующих силу иллеизма. В серии лабораторных экспериментов они обнаружили, что люди, как правило, более скромны и готовы рассмотреть другие варианты, когда их просят описать проблемы от третьего лица.
Эти примеры описывают краткосрочное воздействие иллеизма. А что в долгосрочной перспективе?
Чтобы выяснить это, исследовательская группа Гроссмана попросила около 300 участников описать сложную социальную ситуацию, в то время как два независимых психолога оценили их по различным аспектам разумного мышления. Затем участники должны были вести дневник в течение четырех недель. Каждый день им приходилось описывать ситуацию, с которой они только что столкнулись, например, несогласие с коллегой или плохие новости. Половине было предложено сделать это от первого лица, в то время как другим было предложено описать свои проблемы с точки зрения третьего лица. В конце исследования все участники повторили тест разумного мышления.
Результаты Гроссмана были именно такими, как он надеялся. У участников контрольной группы результаты первого и второго теста были примерно равнозначны. У тех же, кто использовал иллеизм, улучшились показатели интеллектуального смирения, понимания перспектив и способности находить компромисс.
Дальнейшая стадия исследования позволила предположить, что эта вновь обретенная мудрость также способствовала лучшему регулированию эмоций и стабильности. После того как участники закончили вести дневник, их попросили предсказать, как их доверие, разочарование или гнев по отношению к члену семьи или другу изменится в течение месяца. Те, кто «общался с собой» от первого лица переоценили свои положительные эмоции и недооценили интенсивность своих отрицательных эмоций. Те же, кто говорил от третьего лица, были точнее. При ближайшем рассмотрении выяснилось, что их негативные чувства в целом были более приглушенными, и поэтому их прогнозы были более точными. Есть вероятность того, что их мудрые рассуждения позволили найти лучшие способы справиться с ситуацией.
Было бы интересно узнать, можно ли применять этот метод в принятии решений не только личных вопросов, но и рабочих, например. Скорее всего, так и есть. Ведь, например, в покере опытные игроки стремятся к эмоционально отстраненному отношению к игре. И на фондовом рынке чаще более успешными становятся брокеры, умеющие регулировать свои эмоции и смотреть на ситуацию со стороны.
Если вы нашли ошибку, пожалуйста, выделите фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter.
Почему я иногда говорю о себе в третьем лице (главное, чтобы никто не слышал)
Как замена всего одного слова в предложении помогает лучше справляться с эмоциями
Летом 2010 года звезда американского баскетбола Леброн Джеймс впервые в карьере получил статус свободного агента и решил перейти из своего родного клуба «Кливленд Кавальерс» в другую команду — «Майами Хит». Джеймса можно было понять: он хотел профессионального роста, а новый клуб, куда одновременно переходили еще два сильных игрока, давал такую возможность.
Уход Джеймса вызвал бурю негодования как у руководства «Кавальерс», так и у болельщиков — некоторые даже публично сжигали футболки с номером баскетболиста. Очевидно, решение далось тяжело. В телевизионных интервью того времени Джеймс выглядит немного растерянным, а в одном из них произносит странную фразу: «Чего я точно не хотел, так это принимать решение на эмоциях. Я хотел действовать в интересах Леброна Джеймса и поступать так, чтобы Леброн Джеймс был доволен».
Обращение к себе в третьем лице только добавило раздражения и вызвало разговоры о чрезмерно раздутом эго Джеймса. Но, как позже стали отмечать психологи, это заявление знаменитости на самом деле было очень удачным ментальным приемом, который помогает справиться с неприятными эмоциями.
Мысли о себе и мысли о других людях обрабатываются в разных зонах головного мозга, и, как вы прекрасно знаете, по-разному в нас отзываются. Мы легче прощаем ошибку другу, чем себе, гораздо проще переносим плохие новости о посторонних людях и не так стыдимся за неудачное выступление приятеля, как могли бы стыдиться за свое. Поскольку мысли и язык связаны напрямую, использование имени или местоимения в третьем лице позволяет мозгу легче обработать стрессовую ситуацию; психологи называют это дистанцированием.
Профессор психологии из Университета Мичигана Итан Кросс провел с коллегами много исследований, указывающих на благотворный эффект языкового дистанцирования.
В одном из них участникам нужно было произнести речь как будто при приеме на работу. При этом участников намеренно поместили в довольно стрессовую ситуацию: их выступления слушали три специально нанятых актера, которых попросили не выражать никаких знаков одобрения — по большей части просто сидеть с каменными лицами. Любой человек, произносящий речь, знает, что нет ничего хуже отсутствия реакции у слушателей. При этом за спиной актеров еще и стояла большая видеокамера с мигающей красной лампочкой.
Испытуемых разделили случайным образом на две группы. Одной группе сказали, что для целей исследования им нужно перед выступлением описать свои чувства и ощущения от первого лица — то есть так, как мы обычно и делаем: «Я нервничаю. Я чувствую, что. » — и ответить на вопрос «Почему я испытываю то или иное чувство?». Другой группе дали абсолютно такое же задание, только попросили называть себя в третьем лице, по имени: «Майкл чувствует. », «Почему Майкл испытывает то или иное чувство?» и т.д.
Обе группы выступили, а затем записанные на видео презентации показали уже настоящей комиссии, при этом эксперты не знали, кто из участников к какой группе относился.
Что решили члены комиссии? Выступления участников из второй группы они оценили как более убедительные. Люди из второй группы также отметили, что ощущали меньше стыда и смущения во время выступления. А после теста они меньше прокручивали в голове сцену выступления — испытуемых намеренно оставляли в одиночестве на некоторое время, прежде чем объявить результат, и просили потом описать, что они чувствовали.
В одном из подобных исследований команда Кросса сканировала мозг участников при помощи фМРТ. Результаты показали, что размышления от первого лица неизбежно активируют зоны в медиальной префронтальной коре головного мозга, связанные с «негативными процессами, относящимися к себе», а рассуждения в третьем лице — нет. Более того, ведение внутреннего диалога в третьем лице улучшает эмоциональную реакцию без задействования зон мозга, отвечающих за сознательный контроль эмоций — по сути, это эмоциональное смягчение происходит автоматически. Наконец, рассуждения в третьем лице отнимают у мозга меньше энергии.
Разговор о себе в третьем лице выглядит легким безумием. Но, как отмечает Итан Кросс в подкасте The Happiness Lab, слава богу, его можно вести не вслух, а про себя — эффект будет тот же.
Я попробовал эту технику несколько недель назад, когда собрался сделать серию коротких интервью для ютуб-канала Reminder: в течение 13-15 минут я разговаривал по Zoom с известными предпринимателями, расспрашивая, как им и их компаниям удается справиться с кризисом, вызванным пандемией коронавируса. Естественно, не все герои, к которым я обращался, соглашались на интервью, и, чтобы не расстраиваться из-за очередного отказа, я, следуя совету Кросса, говорил себе: «[Имя] отказался поговорить с Максимом для его видеопроекта». (Хорошо, что этого никто не слышал.) Я, конечно же, сожалел о неудавшемся разговоре, но, кажется, сильно меньше, чем мог бы.
Кросс рекомендует и другие формы дистанцирования. Одна из них — дистанцирование во времени — может снизить уровень тревожности, вызванный пандемией. Идея в том, чтобы смотреть на нынешнюю ситуацию из будущего, с расстояния двух лет, когда пандемия уже закончилась и все вернулось в норму. Это позволяет эмоционально не погружаться в пучину текущих проблем и, соответственно, принимать более качественные решения.
Еще один вариант дистанцирования получил название «эффект Бэтмана» — его можно использовать, чтобы помочь детям справиться со сложными задачами. Дети чувствуют себя более уверенно и тратят больше времени на выполнение задания, если их просят подумать о своих чувствах в третьем лице — например, от имени супергероя, который точно умеет контролировать свои эмоции и справляться с проблемами. Этот эффект описывает исследование психологов из Университета Миннесоты Стефани Карлсон и Рэйчел Уайт. В коротком ролике можно увидеть, как маленький мальчик тратит гораздо больше времени, пытаясь открыть ящик с игрушкой (ни один из ключей не подходит к замку), когда на его плечи накинут плащ Бэтмана. По словам Карлсон, психологическое дистанцирование позволяет маленьким детям действовать так, будто они на 12 месяцев старше.
Леброн Джеймс, как известно, дважды стал чемпионом НБА в составе «Майами Хит», а потом успел еще раз поиграть за «Кливленд Кавальерс», принеся и им звание чемпиона. В интервью он часто говорит о том, что ментально подготовиться к игре не менее важно, чем физически; свою тактику психологического тренинга он сконденсировал в прошлом году до серии 10-минутных аудиороликов, доступных подписчикам Calm — приложения для медитации. А исследование профессора психологии Итана Кросса, как он признается, во многом началось с того самого интервью, в котором Джеймс говорил о себе в третьем лице.
НАУКА
Kross, E., Bruehlman-Senecal, E., Park, J., Burson, A., Dougherty, A., Shablack, H., Bremner, R., Moser, J., & Ayduk, O. (2014). Self-talk as a regulatory mechanism: How you do it matters. Journal of Personality and Social Psychology, 106 (2), 304–324. [pdf]
Как стать спокойнее и мудрее? Говорить о себе в третьем лице!
Теории и практики
«Неосмысленная жизнь не стоит того, чтобы жить», — говорил Сократ. При этом навязчивое обдумывание одной и той же ситуации или проблемы принесет только больше трудностей — от сложностей с принятием решений до повышенного риска депрессии. Но как же рефлексировать правильно? Научный журналист Дэвид Робсон полагает, что секрет очень прост и был известен еще древним римлянам: говорите и думайте о себе в третьем лице. T&P публикуют пересказ его заметки с Aeon.
Говорить о себе в третьем лице — древний риторический метод, к которому обращался даже Юлий Цезарь. Считается, что в сложных или эмоционально напряженных ситуациях взгляд на себя со стороны поможет мыслить более трезво и объективно.
Исследования показывают, что эта методика действительно работает. Так, благодаря эксперименту психолога Игоря Гроссманна из Университета Ватерлоо выяснилось, что рассуждения о своих эмоциях и политических взглядах в третьем лице помогают развивать интеллектуальное смирение (мышление, готовое признавать ошибки и учиться на них. — Прим. T&P), взгляд с перспективой в будущее и способность приходить к компромиссу.
Люди, говорящие и пишущие о себе в третьем лице, буквально становились мудрее.
Кроме этого, метод помог более трезво оценивать свои эмоции и отношения с близкими. 300 участников эксперимента попросили предсказать, какие чувства им предстоит испытать из-за отношений с родственниками и друзьями в следующем месяце. По прошествии времени их прогнозы проверили. Те, кто говорил о себе в первом лице, переоценили число позитивных и недооценили количество негативных эмоций. Рассуждающие о себе в третьем лице оказались ближе к реальности и, соответственно, более подготовленными ко встрече с неприятными чувствами.
Синдром Мюнхгаузена «от третьего лица»: 5 вещей, которые нужно знать о данном заболевании
Все мы хотя бы раз в жизни слышали о синдроме Мюнхгаузена – психическом расстройстве, при котором человек приписывает самому себе несуществующие болезни. Однако существует еще одна форма данного расстройства – «от третьего лица» (Munchausen syndrome by proxy), при которой родители наделяют несуществующим заболеванием своего ребенка.
Что это такое?
Синдром Мюнхгаузена получил свое название в 1951 году от британского врача Ричарда Ашера. Он писал, что те, кто страдает данным состоянием, рассказывают драматические и неправдивые истории наподобие барона Мюнхгаузена – вымышленного персонажа из книги, написанной в 1785 году. В ней он рассказывал о своих чудесных путешествиях и утверждал, что совершил абсурдно невозможные подвиги.
При синдроме Мюнхгаузена человек обманывает других, заставляя себя казаться больным – либо путем лжи о симптомах, фальсификации результатов тестов, причинения себе вреда или усугубляя существующие условия. Синдром Мюнхгаузена «от третьего лица» имеет более тяжелые симптомы: они могут варьироваться от несуществующих (например, заявления о частых обмороках, которые никто не видел) до предельно серьезных (например, уверения об инфекциях или отравлениях), но в любом случае могут повлиять на любую часть тела, включая разум.
Каковы причины?
В настоящее время не существует точного ответа, почему взрослые люди начинают страдать от делегированного синдрома Мюнхгаузена. Существует сразу несколько причин. Во-первых, это может быть связано с эмоциональной травмой, полученной в детском возрасте. Любой психолог вам скажет, что именно из детства «растут ноги» многих психических отклонений.
Во-вторых, данный синдром может быть вызван расстройством личности, при котором взрослые люди всеми способами ищут внимания. Для них важно, чтобы о них заботились, постоянно беспокоились об их здоровье, жалели их и так далее.
Как проявляется болезнь?
Люди, страдающие от синдрома Мюнхгаузена «от третьего лица» готовы на все, лишь бы на них обратили внимание. Зачастую они попадаются на подделке результатов анализов, историй болезни или заключений врачей. Кроме того, чтобы имитировать болезнь, иногда они наносят своим детям травмы (ушибы, порезы, ссадины), причем не только физически, но и медикаментозно, например, заставляют их принимать ненужные лекарств или вредные вещества.
Причем не стоит путать данное расстройство с ипохондрией. Если при ипохондрии человек на самом деле боится заболеть чем-либо и концентрируется на одно-двух болезнях, то при синдроме Мюнхгаузена родители, наоборот, знают, что никто не болен, и самостоятельно фабрикуют симптомы, чтобы создать иллюзию болезни.
Сколько людей им страдают?
Поскольку синдром Мюнхгаузена «от третьего лица» включает в себя обман, трудно сказать, сколько людей страдают им на самом деле. При постановке диагноза психологи и психиатры сначала должны исключить фактические физические симптомы, а затем искать своеобразные маркеры данного расстройства. Например, необходимо подловить пациента на создании драматической, но непоследовательной истории болезни, на придумывании симптомов, которые таинственным образом то затихают, то вновь появляются, на желании настоять на конкретном лечении в определенной больнице и так далее.
По данным клиники Мэйо в американском Рочестере, которая является одним из крупнейших частных медицинских и исследовательских центров мира, синдром Мюнхгаузена «от третьего лица» чаще всего встречается среди женщин и затрагивает около 2 детей из 100 тысяч.
Как лечить?
К сожалению, до сих пор не существует действенного лечения синдрома Мюнхгаузена «от третьего лица». Чаще всего в данной ситуации обращаются к психотерапии и когнитивно-поведенческой терапии. Кроме того, медики прибегают к семейной терапии, когда со специалистами работают не только пациенты, но и их родственники, в том числе дети.
При этом добраться до корня психологических факторов, которые привели к возникновению синдрома Мюнхгаузена «от третьего лица», помогают также лекарства и психиатрическая госпитализация, однако это практикуется достаточно редко, лишь в тех случаях, когда от пациента исходит реальная угроза.