Этрусские зеркала что это
Бронзовые зеркала этрусков
В данной статье представлен анализ артефактов этрусков – бронзовых зеркал.
Сюжеты картин на бронзовых зеркалах в основном трактуются этрускологами как эпизоды из греческой мифологии. Однако, смею предположить, что сюжеты эти связаны с основным мифологическим воззрением пеласгов, которое заимствовали этруски, а затем древние римляне и греки.
1. Зеркало из Флоренции
На рис. 1 представлена картина на обратной стороне этрусского зеркала из музея археологии Флоренции, на которой изображен процесс обучения гаруспиков.
Надпись поверх изображения:
VELTVNE VCERN FI AVLI TARHUNAS RATHLTH
VEL TVNE VCERN FI AVLI TARHU NAS RATH L TH
Перевод на праславянский язык :
velikij Tina uchenj velikj javil tarx nash rodil lar fial
Перевод с праславянского языка :
«Великий Тина учение великое явил, тарх наш родил духовный фиал»
Вторая надпись над головой учителя тарха PAFA TARCHIE : «раввин тарх».
Прим. : тарх – гаруспик (гадание на яйце).
фиал – сосуд, наполненный знанием.
2. Зеркало из Вульчи
На рис. 2 представлено бронзовое зеркало из г. Вульчи.
Эта картина на зеркале представляет собой аллегорию пробужения дня. Бог дня Den ij ( TINIA ) восседает на небесном троне. Справа от него утренная заря Utrenj ( TURN ), слева – ранняя луна (месяц) Ranj luna ( RALNA ). Геркулес ( HERCLE ) приносит богу дня ранний живительный ветерок Эфир ( EPHEURE ). Пора пробуждаться.
Низ рисунка зеркала: LASA RACVN /Ложь речённая /
Внизу изображения – Ложь Речённая, которая сравнима с грехами мучеников подземного мира.
3. Бронзовое зеркало именуемое «Любовь Туран»
На рис. 3 представлено бронзовое зеркало с изображением Леды и лебедя.
Вероятнее всего здесь заимствован сюжет из греческой мифологии о любви Леды и лебедя. Под лебедем подразумевается Зевс. Надпись на этрусском читается как ALΘAN – ar Leda / ar Lebed «рождение (соитие) Леды/Лебедя».
4. Бронзовое зеркало этрусков [3]
На рис. 4 представлено бронзовое зеркало из статьи В. Чудинова.
Надпись поверх изображения:
Перевод с помощью славянских языков автора:
FVFLVN – Peplunj – Пеплуний, Пепел (праслав.)(редукция p / f )
MARIŠ – u mershj – умершая (душа) (праслав.)( редукция sh /š)
Серебрянный молоточек используется в современном обряде погребения священной особы, папы Римского. Обряд состоит в том, что священник подходит к ложе покойного папы и ударяет молоточком по лбу покойного. Совершенно очевидно, что этот обряд заимствован у этрусков. Этот обряд является своего рода посвящение умершего богу погребального костра Пеплу (Фуфлу – этр.).
5. Бронзовое зеркало этрусков [4]:
На рис. 5 представлено бронзовое зеркало из статьи В. Чудинова.
На зеркале изображен известный сюжет из древнегреческой мифологии о похищении Гераклом яблок из сада гесперид. Сад охранял Атлант, кроме того, поддерживающий небесный свод.
Во втором слове ошибка перевода. Этрусская надпись CURKVKE – Gerkulka – Геркулка или Геркулес явно говорит о герое Геркулесе (рим.)/Геракле (греч.).
То есть, здесь изображён миф об Геркулесе и Атланте, который охранял сады Гесперид.
6. Бронзовое зеркало этрусков [4]:
На рис. 6 представлено бронзовое зеркало из статьи В. Чудинова.
Рожденная луна (Рална) приветствует рождение младенца (возможно Вакха), который сидит на коленях бога Тины. Рална одета в платье с рисунком звезд на ночном небе.
Надпись слева читается справа налево: APVLV – Аполлон.
Надпись справа читается справа налево: M Е AN – Минерва
Надпись в центре слева: RALNA – Рална (ранняя рожденная луна)
Надпись в центре справа: TINIA – Тина (день рожденный)
7. Бронзовое зеркало этрусков [4]:
На рис. 7 представлено бронзовое зеркало из статьи В. Чудинова.
На Рис. 7 изображена аллегория на мифологический сюжет.
TVRAN – Туран (богиня утренней зари). В данном случае Елена.
С RISI Θ A – Хрисида
Менелай, преследуемый богинями возмездия Ириниями, Хрисидой и Тернией, дарит ожерелье Туран (Елене).
8. Бронзовое зеркало этрусков ( Oberlin mirror )
На рисунке зеркала (Рис. 8) изображена сцена суда Париса.
Надписи слева направо читаются с этрусским алфавитом:
[ лакуна ] NRFA VNI TVRAN ELAKŚNTRE
[лакуна] NRFA – очевидно богиня ремесел Минерва
VNI – богиня Уни или Афина
TVRAN – богиня утренней зари (месяца) или Афродита
ELAK Ś NTRE – Александр
Очевидно, Минерва ассоциируется с богиней Герой, Уни с Афиной, Туран с Афродитой, Александр с Парисом согласно греческому мифу.
Вспомогательный материал к обряду погребения усопших у этрусков
На Рис. 9 представлены фрески из статьи «Критика переводов Ф. Воланского».
Здесь изображен этрусский обряд жертвоприношения покойному.
(табл. VI, № 25) Gori изображает на табл. XL IV, № 2, мраморный саркофаг, на котором представлена сцена изгнания бесов.
Явитесь бесы, ее искусители.
Оригинал этрусского текста:
EFTITEFESI FE CVSIΘI AV
Транскрипция c этрусским алфавитом:
EVTI TE VESI VE CVS IΘI AV
Перевод автора с помощью славянских языков на русский:
Явил тебе веселие, великая (душа), вкусите авгуры [жертву]
Является обрядом жертвоприношения этрусков. В данном случае усопшему принесён в жертву ягнёнок (агнец). Подобные надписи в той или иной вариации весьма многочисленны в погребальных этрусских текстов.
26. Подобное изображение. (табл. VI, № 26)
Явитесь бесы его, каких (которых) он в себя принял
Оригинал этрусского текста:
AVTITIFESI ∙ EFV ∙ CACE III AV
Транскрипция c этрусским алфавитом:
AV TITI VESI ∙ EVU ∙ CACE III AV
Перевод автора с помощью славянских языков на русский:
Явил тебе веселие, явился скошенный (убитый в бою) III раза авгуру
На престоле (Рис. 26) восседает авгур. Согласно гаданию, ему 3 раза явился убитый в бою воин.
Литература:
Franco Lomacci, IDIOMA ETRUSCO (etrusco proibito)
THESAURUS LINGUAE ETRUSCAE. COSIGLIO NAZIONALE DELLE RICERCHE. CENTRO DI STUDIO PER L’ARCHEOLOGIA ETRUSCO-ITALICA ROMA 1978
Чудинов В.А. Русь и Москва на этрусских изображениях// «Академия Тринитаризма», М., Эл № 77-6567, публ.12750, 26.12.2005
Чудинов В.А. Почему ученые не считают этрусков славянами// «Академия Тринитаризма», М., Эл № 77-6567, публ.12690, 09.12.2005
Мифы народов мира. Энциклопедия, т. 2, изд. Москва «Советская энциклопедия», 1992.
Тимофеев В.Н. «Искусство гаруспиков», сайт «Древняя Русь и этруски»
Этрусские зеркала что это
Зеркала, керамика, ювелирные изделия, геммы
Бронзовые этрусские зеркала, круглые, а также каплевидной формы, с одной стороны тщательно полировались до получения отражения, с другой же украшались гравировкой или иногда сценами в невысоких рельефах. Деревянные, костяные или бронзовые ручки их делались обычно фигурными, центрические композиции обрамлял по бортику растительный орнамент. Украшающая редкое рельефное зеркало из Ватиканского музея крылатая Эос, несущая на руках Кефала, мастерски вписана в круг (ил. 119). На фоне расходящихся лучей вокруг ее головы красиво вырисовывается профиль богини, пристально смотрящей на юношу. Несколько старомодными, архаическими кажутся профильные лица и полет, подобный коленопреклоненному бегу. Однако положение рук Эос, бережно держащей свою ношу, кисть юноши, лежащая на плече богини, и другая, безвольно свисающая вниз, переданы так искусно, что не остается сомнения в датировке произведения V веком до н. э. Решительные черты Эос убеждают в этрусском происхождении мастера, хотя близость сюжета росписям греческих ваз несомненна. В этом очаровательном памятнике греческая гармоничность композиции слилась с типично этрусской резкостью лиц и движений. Невысокий рельеф красиво расположен на свободном чистом фоне; при общей плоскостности поверхность фигур изысканно промо-делирована. По бортику зеркального диска идет неширокий фриз с двойным рядом листьев плюща.
119. Зеркало с рельефным украшением. Бронза. V в. до н. э. Рим, Ватиканские музеи
Большая часть этрусских зеркал имеет на оборотной стороне не рельефные, но гравированные изображения. На зеркале из Эрмитажа (11, ил. 77) показана Эос, несущая вместе с Фетидой убитого в троянской войне сына Мемнона. Складки плаща Мемнона и одежд Эос и Фетиды расположены настолько выразительно, что их глубоко проникновенная ритмика, кажется, отвечает глухим рыданиям над телом погибшего. Пальметты вокруг скорбящих тесно сжимают фигуры. Искусство рисунка и гравировки в мастерских, где создавались эти этрусские зеркала, достигало очень высокого уровня. Не менее гармоничны и композиции на оборотных сторонах других зеркал. Этрусские художники, как отмечалось, предпочитали не сферические, но плоские поверхности. На них они могли представить свое мастерство со всей полнотой, совершеннее, нежели в рисунках на вазах. И в этом заключается, пожалуй, главное отличие их системы графики от греческой.
Производство расписных ваз в этрусских городах V века до н. э. было менее интенсивным, нежели в VI веке до н. э. Спад керамической продукции, очевидно, объясняется условиями военного времени, мешавшими гончарам работать так же плодотворно, как раньше, и к тому же ослаблением связей с греческими мастерскими. Меньше появлялось сосудов типа буккеро; причем создававшиеся лишены украшений, важнейшего художественного элемента этой керамики. В V веке до н. э. еще продолжали расписывать в чернофигурной технике амфоры, эйнохои, гидрии (5, с. 51).
Позже, нежели в греческих мастерских, появились у этрусков краснофигурные росписи. В них много общего с италийской керамикой, заметно воздействие кампанских художников, естественно, более близких этрускам. Голова женщины в профиль на дне неглубокого блюда собрания Эрмитажа (5, с. 52-53), расписанного в краснофигурной технике, исполнена с типичной для этрусков резкостью почти прямой линии лба и носа, огромным подбородком, немного манерным изгибом губ. Чепец и диадема покрывают голову; крупным кругом и тремя маленькими кружками показана серьга, а нитка ожерелья с буллой настолько тонка, что рядом с ней шея женщины и ее лицо кажутся особенно массивными и тяжелыми.
Художнику больше, нежели человеческое лицо, удались здесь декоративные узоры, диадема с волнистой линией, ромбовидные украшения чепца, красивый, обрамляющий блюдо орнамент из длинных листьев и крупных ягод лавра; подобного рода росписи в круге близки композициям бронзовых зеркал. Такие же, как на бортиках зеркал, орнаменты можно видеть и по краям глиняных тарелок.
Этрусские гончары первой половины V века до н. э. пользовались и особенной техникой; на поверхность сосуда, уже покрытого черным лаком, наносились красным лаком фигуры с процарапанными деталями. На расписанном в такой манере киафе из Вульчи два противника, закрывшись щитами, подняли копья, а за спинами их лучники мечут стрелы (ил. 120).
Ювелирные мастерские Вульчи, Тарквиний, Ветуло- нии продолжали интенсивно работать. Круглые золотые медальоны типа булл, которые носили этруски на шее, и серьги создавались в техниках торевтики, существовавших и ранее. Но чаще появлялись теперь в золотых изделиях детальные изображения человеческого лица, ощущалось тяготение к укрупнению форм в композициях. На круглой золотой бляхе собрания Ватикана (13, ил. 72d) показано в профиль крупное лицо юноши с резкими этрусскими чертами, со свисающими из-под ленточки завивающимися на концах локонами. На яйцевидной по очертаниям поверхности серег из Популонии (11, ил. 105) золотых дел мастер поместил пять крупных выступов, над ними мужские лица анфас, а в верхней части божество между двумя фантастическими образами. Обращает внимание в обеих серьгах строгая симметрия, гармония и уравновешенность композиции.
121. Гемма. Геракл с чудовищем. Сердолик, 1,4 X 1,1 см. V в. до н. э. Ленинград, Государственный Эрмитаж
ЭТРУСКИ: ЗЕРКАЛЬНЫЙ МИР
Искусство этрусков, соседей западных греков и тоже переселенцев с востока, имело древневосточные корни. Они появились в Италии чуть ли не в XII в. до н.э., когда, по древним источникам, был основан город расписных гробниц – будущие Тарквинии. Собственно история искусства этрусков начинается с VIII в. до н.э. и известна нам только по гробницам с их предназначенными для погребений дарами. На месте их поселений ныне стоят города современной Италии. Этрусский культ мертвых – всепоглощающ, он не уступал по авторитету египетскому.
Уже в архаический период, самый блистательный у этрусков, больших высот достигает бронзолитейное дело (см. № 93), позднее развившееся в одну из виднейших отраслей античной пластики. В римское время этрусские бронзы войдут в моду, становясь предметом коллекционирования.
От храмов с их своеобразной планировкой – трехнефные, с подходом только с одной торцевой стороны, с глиняными фигурами не во фронтонах, а на коньках и гребнях крыш, – дошли в основном антефиксы (№ 95). Сравнение с греческим образцом (№ 35), показывает, что этрусский горгонейон более «ужасен», с элементами экспрессии. Другой антефикс, с женской головой (№ 95.2), вплетен в подобие флорального орнамента (влияние Великой Греции?) и выглядит жизнерадостным и ярким.
Во второй половине VI в. до н.э. этруски производили керамику, подобную бронзам с тисненым рельефом. У нее массивные стенки – это так называемое толстое буккеро, сменившее прежнее тонкое и среднее. Этот популярный и очень «этрусский» по виду художественный раздел представляет амфора со штампованным рельефом и фигуркой петуха на крышке (№ 94), которая имеет тот же смысл, что и у греков: символ рассвета, новой фазы бытия бога-солнца, наступающей после смерти. Наряду с местными «жанрами» вроде сосудов импасто и буккеро развивалась и расписная керамика, для которой, как и для всех западных греков, образцом для подражания служили греческие вазы. Только в последней четверти VI в. до н.э. формируется своя чернофигурная вазопись. О стиле ее виднейшего художника, мастера Микали, можно косвенно судить по кратеру со сфинксами (№ 96); тускловатый лак уступает аттическому, всегда яркому, зеркального блеска, но композиция оригинальна.
Внешнее сходство с образами греков не лишает этрусские мифы собственного лица. Имена их богов созвучны греческим и римским, но связанные с ними мифы не понимаются в эллинском ключе; за ними стоит иной пласт представлений, пока практически не известный науке. Этруски оставили множество надписей, собранных в Testomonia Linguae Etruscae, но наше представление об их словарном запасе ограничивается сведениями о ритуале погребения и текстах эпитафий. Крупная гидрия (№ 97) демонстрирует линию псевдокраснофигурной вазописи V в. до н.э., практически не имевшую развития в Элладе: красные фигуры нанесены краской по черному фону, тогда как у греков они – в цвете глины. Сюжет с тремя мужами на тулове и с двумя сфингами на плечиках не воспринимается как некое нарративное целое – композиция разомкнута, центр действия отсутствует.
Этрусские гравированные зеркала давно получили всемирную славу. В XIX в. немец Эдуард Герхард собрал основные памятники в прорисовках, издав в четырех томах. Возникнув в VI в. до н.э., в последующие столетия гравированные зеркала, предназначенные для погребений, стали одним из важнейших разделов искусства Этрурии, выделяясь мифологическими сюжетами, хорошо построенными композициями, богатым, сложным рисунком. Есть мифы, понимаемые в греческом ключе, как зеркало с Эос/Тхесан (№ 98), но большинство остается для нас tabula rasa. К концу IV в. до н.э. качество рисунков начало снижаться, и к началу II в. до н.э. зеркала сошли на нет.
С IV в. до н.э. – времени падения независимых этрусских городов – распространились каменные саркофаги с рельефами, в III–I вв. до н.э. уступившие место более дешевым терракотовым урнам со сценами мифов. Такие урны заполняли гробницы на протяжении столетий, собирая всех членов рода. Урна из Клузия (№100) представляет собой образец этого типа памятников: на крышке возлежит умерший-жрец с фиалой, на ящике представлен поединок Этеокла и Полиника, двух сыновей Эдипа, за царский трон. Подталкиваемые злобными богинями, они убивают друг друга. Греки и римляне, вдохновлявшиеся эллинской иконографией, никогда не применяли таких сюжетов, но у этрусков был свой взгляд на «переход».
Этрусское бронзовое зеркало, IV век до н.э.
История быта и искусств
810 постов 5.1K подписчика
Правила сообщества
— упоминания политики в актуальном контексте
— «клубничка» вне рамок искусства, треш, угар, жесть и прочий неформат
— спорная информация без указания авторитетных источников
«Её культ имеет этрусское происхождение и ведёт историю от местной богини Менрвы, которая в свою очередь взяла многое от древнегреческой Афины.» /Вики/
и вообще это сковородка
Тупые этруски, как они в это зеркало смотрели?
Зеркало
Зеркало украшено фигурой сирены, гибрида женщины и птицы, в окружении двух змей. Этрусский художник, создавший этот предмет, погребальное приношение, выбрал престижный мотив греческого происхождения и присутствует в этрусском иконографическом репертуаре с 7 века до нашей эры.
Этрусские зеркала что это
Моему другу Андрею Петрову
‘Дело в том, что дальше идет необыкновенно длинная и суровая речь о зеркале, предмете настолько ужасном, что Пудент едва не надорвался, восклицая: ‘У философа есть зеркало! Философ обладает зеркалом!’
Апулей. ‘Апология, или речь в защиту самого себя от обвинения в магии’.
Слышался ход часов и где-то за стеной (а может быть, ему это показалось) сорвались в ‘Полете’ вагнеровские Валькирии.
Вернувшись с такими размышлениями в реальность нового дня, Андрей Иванович собственноручно приготовил легкий завтрак, склонился над еще дремлющей в пурпурной постели нимфой Айной, любовно и нежно собрав в горсть ее иссиня-черные, разметанные по подушке волосы. Открыв глаза, настолько темные, что Андрей Иванович с удивлением разглядел в них свое отражение, Айна сладострастно потянулась смуглым прекрасным телом, приняла прохладный душ и не спеша разделила с ним трапезу, в которую вошли: маслины из Туниса, копченые угри из реки Мэандра, двустворчатые исполинские раковины, запечёные в сладком сиракузском вине, свежие устрицы из Абидоса, рябчики из Египта, приготовленные в грибном соусе, овощи из Аскры, аттические смоквы, из-за которых около двух с половиной тысячи лет назад Ксеркс предпринял поход в Грецию, небольшой скирос со свежим соком облепихи из поймы алтайской реки Катуни, крынка овечьего молока из высокогорной Медвежьей страны и кофе ‘Маккона’, приготовленный с капелькой настоящего ‘Наири’, т.е. все то, что составляло суть всякой ‘трапезы, демонам посвященной’, от которой предостерегал настоящего христианина еще Тит Флавий, аскетический христианский учитель, ибо ожесточенно и ошибочно полагал, что ‘пища не приближает нас к Богу’.
‘Черт, возьми! Она опять приняла слив водопровода за подземный источник. Ну что делать с этими хтоническими ведьмами. Теперь она либо не вернется вообще, т.к придет в себя только где-нибудь возле дамбы. Либо вернется в таком виде, что ее не отмоешь. ‘. Иногда Айна уходила от него таким путем. Щелкнув дверью замка, он нос у носу столкнулся с соседкой по площадке Пифой Никифоровной.
В то июньское утро, торопясь на встречу с ожидающими его участниками научного сообщества, назначенную в Центре Борхесианских исследований Университета, он столкнулся и с неблагоприятным знамением. В наружной охрянно-чайной галерее здания 12-ти Министерств, он неожиданно нос к носу столкнулся с ‘деканом’ Периандровым.
Человек, которого называли ‘декан Периандров‘, был высокий долговязый старик, издалека напоминающий шкодливого детсадника, застигнутого в момент, когда он, поддавшись искушению пробуждающегося естества, подглядывает за переодевающейся в служебной комнате няней, но при более близком рассмотрении выражение глаз этого шестидесятилетнего детсадника наводило на мысль о гораздо более серьезных отклонениях от нормы, зашедших гораздо дальше, чем нездоровый, но все же безобидный интерес пятилетнего ребенка к географии женского тела. Поэтому Андрей Вениаминович как всегда почувствовал при этой встрече обычный холодок исходящей демонической опасности. Со своей не очень окладистой седой бородой на лице, испещренном багровыми алкоголическими прожилками, в старой голубой футболке с изображением застиранного ялтинского пейзажа на животе и мятых синих джинсах этот старик был похож на персонаж давней сказки ‘О потерянном времени’, и это сходство напомнило Андрею Ивановичу о постоянном присутствии в его жизни и таких низших существ, цель и назначение которых состояли в смущении мыслей и доставлении всяческих неприятностей. Университетские старожилы рассказывали о том, что Периандров действительно когда-то был то ли деканом, то ли заведующим одной из кафедр факультета метафизики Университета, но от чрезмерного умственного напряжения и злоупотребления алкоголем оскудела главенствующая часть его рассудка, и теперь, считаясь достопримечательностью университета, одинокий и вздорный старик бродил по его галереям и коридорам, цепляясь ко всем с двусмысленными разговорами. Студенты из жалости или ради жестокой потехи иногда угощали его пивом, куражились, вступая с ним в скабрезные разговоры, но в более серьезных научных кругах встреча с Периандровым считалась плохой приметой, ее старались избегать непосредственно перед ответственным экспериментом, защитой диссертации или научным открытием.
‘Разумеется, поэтому я тоже не решаюсь пожать Вашу руку’,- терпеливо ответил Андрей Иванович, стремясь быстрее закончить эту неприятную встречу.
При этих словах, он резко, как человек, занятый слишком серьезным делом и при этом глубоко разочарованный в окружающей его вселенской глупости, резко повернулся и пошел прочь подпрыгивающей жалкой походкой.
У одного из синих зонтиков Камнев остановился, чтобы приветствовать кампанию старых знакомых. Элла Львовна Пониянц, нервная жгучая брюнетка, эмоционально повествовала историю своего сына-гения: ‘Понимаете, у моего Вовочки проблемы в гимназии. А дело-то все в том, что он гений. Ну, маленький гений! Он сочиняет стихи, как говорит. Но стихи, вот эти самые, детские с черным юмором. Например, позавчера выдал: ‘Я бы в киллеры пошел, Пусть меня научат. Быть убийцей хорошо, Но альфонсом лучше.’ И это на уроке литературы. ‘.
По всему длинному балкону вдоль окна, выходящего на Менделеевскую линию, тянулся накрытый стол, за которым темнокожая вольноотпущенница уже заканчивала приготовление закусок и напитков для участников симпозиума, расставляла кратеры со светлым ариусским и красным хиосским, приправленным фасосским и ароматическим лесбосским винами, ферикловы бокалы, лавронии, чаши, уксусницы, тарелки, блюдечки и блевательницы. А на центральной стене зала, на месте меловой доски, было подвешено огромное, отдаленно напоминающее столовый прибор, этрусское серебряное зеркало.
Рассказывая обо всем этом, я вспоминаю, что мой собственный путь к этому дню был иным. Прошло полгода, как я вернулся в Питер из Аргентины. Затем около месяца гостил в швейцарском Фрайбурге у Изабель Фонлянтен. Здесь я закончил заказанную мне Х.Л. Борхесом статью о зеркалах Х-й эпохи цивилизации Тлёна на археологическом материале ежегодника ‘ Archeologia Orbis Tertii ‘. Помню, Изабель была в восторге от этого сочинения. В том момент мне казалось, что она любит меня.
Должен сказать, что некоторое время под руководством лучшего знатока проблемы проф. Мавзолеева я посвятил изучению символики этрусских бронзовых зеркал и техники гаруспиций, одновременно собирал материал для большой статьи об императоре Нероне, продолжающей обоснование гипотезы проф. В.С.Дурова, и часто обращался к Андрею Ивановичу за консультациями по поводу сложных латинских кусков из Корнелия Тацита, отсутствующих в последнем отечественном издании ‘Анналлов’, но присланных мне проф. М.Хайдеманном из библиотеки Геттингена. При этом часто наши разговоры переходили в область метафизических исследований. И здесь я уже выступал не столько в роли дилетанта, сколько в качестве вполне достойного собеседника.
Это может показаться странным, но особенно часто мы говорили о серьезных вещах, когда вот так ни с того, ни сего оказывались в тех маленьких уютных кафе и рюмочных, которые расположены по обе стороны Среднего проспекта и всякий раз лежали на пути нашего продвижения домой как острова Калипсо на пути Одиссея. В данный момент мы находились в конце этого нелегкого маршрута и поэтому успели приподняться в своем разговоре в область весьма высокого умозрения.
Хрустальный взгляд Нестаканова, обращенный ко мне во время этой речи, выражал полную со мною солидарность.
‘При этом скажу тебе больше,- продолжал он свою речь после паузы,- пересматривая ‘Метафизику’ Аристотеля, я пришел к идее, реализация которой может перевернуть или напротив подтвердить твою позицию относительно гипотезы о двух императорах Неронах’.
‘Ну так слушай дальше. Концепция «сущности вещи», как ее излагает Аристотель в ‘Метафизике’, совершенно совпадает с идеей, реализованной в романе Бьйоя Касареса ‘Изобретение Мореля’ и, видимо, лежит в ее основании : если ‘суть бытия вещи’ может быть отвлечена умозрительно, мысленно, то что может воспрепятствовать ее физическому отвлечению? В одном месте третьей книги Аристотель прямо говорит о неких ‘промежуточных чувственных восприятиях’ и живых существах, промежуточных между живым-самим-по-себе и живым преходящим’.
Осушив мерцающий стакан, я откинулся в кресле и вдруг нечто неуютно беспокойное кольнуло меня, сквозь табачный дым и полумрак переполненного бара я ощутил сгущение пурпура и чей-то неприязненный взгляд, обращенный в нашу сторону. Тот самый ‘дурной взгляд’, о котором говорят, что он причиняет вред. Сосредоточившись на дальнем столике возле двери с надписью ‘ WC ‘, я разглядел неопрятную седую шевелюру и клочковатую бороду декана Периандрова. Его безумный взгляд, полный потусторонней подозрительности и беспричинной ненависти, был направлен в нашу сторону, обдавая нашу подвыпившую компанию волной неприязни и гнева. Заказав три ‘Баккарди’ у стойки, я вернулся за столик и поделился своим беспокойством с друзьями.
Допивая пиво, неосторожным движением я опрокинул бокал с остатками жидкости. Он разлетелся на сотни мельчайших хрусталиков, в которых вспыхнули червонные блики от декоративно-кирпичных стен бара ‘Бристоль’.
Тем временем, открывая заседание, я произнес краткий спич. Позволю себе воспроизвести его дословно: ‘К богам. К языческим богам прежде всего обращается взгляд человека, производящего магическое действо. Коллеги, мы собрались сегодня, чтобы присутствовать при апробации уникальной идеи, которая несколько месяцев назад пришла в голову мне и Андрею Ивановичу почти одновременно. Не скрою, она стала результатом своеобразного и довольно серьезного каталептического исследования. Речь идет об опыте извлечения сущности вещи из ее образа, оставленного в зеркале много веков назад.
Юрий Романович Михайлов высказался о стоических аспектах предполагаемого опыта. Поскольку мы хорошо знаем о том, что, практически единственной популярной философией римского общества являлся стоицизм, сказал он, то мысль об отделении и материализации одной сущностной стороны души в процессе магического действия нисколько не противоречит этой философии. Ведь огненно-пневматическая природа души, согласно стоицизму, являясь частью космической пневмы, способна отделять собственный экстракт для воодушевления иного тела. И если таковым является зеркальный эйдолон, то проблема заключается только в способах материализации последнего.
Проф. Мавзолеева, обратив наше внимание к серебряному этрусскому зеркалу, сообщил что мы еще мало знаем о магических практиках этрусков. Но при этом хорошо осведомлены о необычайно многочисленном демоническом мире, сопровождающем жизнь этого народа. Общение с демонами составляло здесь основную часть религиозных практик. Поэтому гипотетическое допущение синкретических влияний на позднем этапе этрусской религии, когда мы сталкиваемся лишь с остаточными ее явлениями, вполне могла повлечь за собой включение магических действий.
Сейчас перед нами древнее этрусское зеркало. Мы его созерцаем благодаря нашему другу Аристарху Нестаканову’
Все, что произошло потом, было, конечно серьезным просчетом не только со стороны Камнева, но и моей. Но кто же мог предусмотреть истинные последствия игры с таинственными силами природы? Камнев произнес заклинание, которое вызывало не просто визуализацию, но и своего рода перерождение образа:
с приятной наружностью, при весах,
возлюбленный, прекрасный гермафродит,
восполнитель ока, при часах,
ученый, имеющий детородный орган цвета спелой смоквы,