как признать пункт договора недействительным
Применение положений п. 5 ст. 166 ГК РФ о недействительности сделки в судебной практике
Руководитель коллегии адвокатов «Комиссаров и партнеры», адвокат (адвокатская палата Санкт-Петербурга)
специально для ГАРАНТ.РУ
В п. 5 ст. 166 Гражданского кодекса закреплена одна из форм эстоппеля – правового принципа, согласно которому при наступлении определенных обстоятельствах лицо утрачивает право на возражение в обосновании своих притязаний.
Эстоппель можно назвать еще правилом коммерческой честности. Он запрещает переменчивое поведение сторон. Последствия его применение влекут за собой восстановление положения, существовавшего до того момента, когда кто-либо из участников сделки отклонился от выполнения установленной договоренности.
Законодатель установил, что заявление лица о недействительности сделки, действующего недобросовестно, в частности, если его поведение дает основание другим лицам полагаться на действительность сделки, не имеет правового значения.
Эта норма появилась в российском гражданском законодательстве сравнительно недавно. Введена в действие Федеральным законом от 7 мая 2013 года № 100-ФЗ. Причиной ее закрепления послужило огромное количество споров о признании сделок недействительными, значительная часть которых инициировалась недобросовестными лицами, стремившимися избежать исполнения взятых на себя обязательств.
С момента принятия нормы прошло достаточное количество времени и суды, в том числе высшие, определились со своей позицией по ее применению. Рассмотрим судебную практику, остановив свое внимание на следующих аспектах:
Из анализа судебной практики очевидно: если стороны приступили к исполнению договора, требование о признании сделки недействительной судом не удовлетворяется. Приведем примеры.
Ответчица в течение года выплачивала проценты за пользование займом и частично погасила основной долг. Суд пришел к выводу, что такое поведение дало основание полагаться истцу на действительность сделки и расценил заявленное ответчицей требование о признании сделки недействительной после предъявления к ней иска о взыскании задолженности по договору займа суд как злоупотребления правом на признание сделки недействительной.
Сторонами был заключен договор подряда. Подрядчик условия договора выполнил в полном объеме, что подтверждено документально, однако оплаты не получил. Судами установлено, что договор в силу ст. 168 ГК РФ является ничтожным, поскольку он вопреки требованиям Федерального закона от 18 июля 2011 г. № 223-ФЗ «О закупках товаров, работ, услуг отдельными видами юридических лиц» заключен ответчиком, являющимся субъектом естественной монополии, не по результатам открытого конкурса, открытого аукциона или иного способа закупки, предусмотренного действующим у ответчика Положением о закупке. Суды применили п. 5 ст. 166 ГК РФ и правильно исходили из того, что признание договора недействительным не освобождает ответчика, заказавшего и принявшего выполненные работы и услуги, от обязательства их оплатить. Суд оставил кассационную жалобу без удовлетворения.
Возражение заказчика о признании договора поставки недействительным последовало после его исполнения сторонами на протяжении года и при обстоятельствах, когда к стороне, предъявившей встречный иск, заявлены требования, связанные с его ненадлежащим исполнением и, следовательно, с недобросовестным поведением.
Отменяя решение суда первой инстанции, суд апелляционной инстанции учел, что нарушения, допущенные самим заказчиком, не могут быть положены судом в основу признания договора недействительным по иску, предъявленному таким заказчиком.
Ответчик заявил в суде апелляционной инстанции о том, что договор аренды, на основании которого начислена спорная задолженность, является мнимой сделкой. Между тем он не оспаривает, что частично исполнял договор, внося арендные платежи за полученное в аренду имущество. При таких обстоятельствах, по мнению суда, ответчик в силу п. 2 ст. 431.1 и п. 5 ст. 166 ГК РФ не вправе ссылаться на недействительность договора аренды.
Суд пришел к выводу, что все приведенные ответчиком в кассационной жалобе доводы, направлены на уклонение от уплаты образовавшейся задолженности, поэтому оснований для отмены постановления суда апелляционной инстанции у суда округа не имеется.
Также суды признают недобросовестными организации, которые являются профессиональными участниками в сфере осуществления своей деятельности, в связи с чем осведомлены о правовых последствиях своих действий.
Страховая компания отказалась выплачивать страховое возмещение, ссылаясь на то, что условия заключенного договора страхования ответственности автоперевозчика за убытки, причиненные неисполнением (ненадлежащим исполнением) договорных обязательств отличается от положений п. 1 ст. 932 ГК РФ. Указанной нормой предусмотрено, что возможность застраховать риск неисполнения договорных обязательств должна быть прямо закреплена в законе, однако страхование ответственности перевозчика по договору автомобильной перевозки грузов законодательством не предусмотрено.
Суд пришел к выводу о недобросовестности поведения страховой компании, ссылаясь на то, что такие договоры заключаются страховщиком с любым обратившимся лицом на основании утвержденных организацией общими правилами. Страховая компания, являясь профессиональным участником рынка страховых услуг и считая себя добросовестным контрагентом, осознает правовые последствия данных договоров.
Отклоняя доводы ответчика о том, что дополнительные соглашения, которыми изменялись площади передаваемого в аренду объекта, являются ничтожными ввиду нарушения процедуры их заключения, суды приняли во внимание отсутствие в материалах дела доказательств того, что ответчиком заявлялись какие-либо возражения относительно подписания дополнительных соглашений в связи с несоблюдением процедуры их заключения или неполучения согласия собственника на передачу дополнительных площадей.
Суды отметили, что ответчик, будучи профессиональным участником гражданского оборота, при соблюдении стандарта поведения разумного и осмотрительного коммерсанта имел возможность установить несоответствие дополнительных соглашений требованиям законодательства, а потому после исполнения им условий дополнительных соглашений он лишается права оспаривания такого договора в силу положений п. 4 ст. 1, ст. 10, п. 5 ст. 166, п. 2 ст. 431.1 ГК РФ и правовых позиций, изложенным в Постановлении Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 13 апреля 2010 г. № 16996/09, Постановлении Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 13 декабря 2011 г. № 10473/11, Постановлении Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 20 ноября 2012 г. № 7884/12, определении Верховного Суда Российской Федерации от 20 июля 2015 г. № 307-ЭС15-1642.
На сегодняшний день судебная практика имеет два случая, при которых п. 5 ст. 166 ГК РФ не применяется.
Суды отклоняют доводы сторон, о том, что сделка не может быть признана недействительной в силу закрепленного в гражданском законодательстве принципа эстоппель, если в результате заключения сделки нарушается публичный интерес.
Организации был предоставлен земельный участок на основании договора безвозмездного пользования земельным участком в нарушение норм Земельного кодекса.
Суд не применил эстоппель, посчитав, что в данном случае нарушены установленные действующим земельным законодательством принципы платности землепользования и соблюдения публичных процедур при предоставлении земельных участков государственной и муниципальной собственности. При этом суд указал, что применение судом в настоящем деле правил п. 5 ст. 166 ГК РФ по заявлению организации приведет к нарушению положений п. 3 ст. 1, ст. 10 ГК РФ.
Суд применил эстоппель, указав при этом, среди прочих оснований, что заключение подобных договоров не нарушает права третьих лиц и публичные интересы.
Суды не применяют эстоппель к требованиям о признании недействительными сделок по специальным основаниям, сформулированным законодательством о несостоятельности.
Вопреки выводам судов положения п. 5 ст. 166 ГК РФ, не дозволяющие оспаривать сделку ее стороне, которая давала другим лицам основание полагаться на действительность сделки, не применяются к требованиям о признании недействительными сделок по специальным основаниям, предусмотренным законодательством о несостоятельности. Данные специальные основания недействительности сделок направлены на защиту не столько интересов частноправового субъекта, являющегося стороной сделки, сколько на защиту его кредиторов (третьих лиц, не являющихся сторонами спорных правоотношений и не делавших каких-либо заявлений о действительности сделки).
Из представленных материалов можно сделать вывод, что анализируемая норма нашла свое применение и служит генеральным принципам гражданского законодательства, закрепленным в п. 3-4 ст. 1 ГК РФ, а именно добросовестности участников гражданских правоотношений при установлении, осуществлении и защите гражданских прав и запрета на извлечение преимуществ из своего незаконного или недобросовестного поведения. При этом соблюдается баланс между частными и публичными интересами.
Принимая во внимание позицию судов можно уверенно сказать, что лицо, приступившее к исполнению порочной сделки, зная об имеющихся дефектах, лишает себя права в дальнейшем оспорить ее действительность.
Признание недействительным части договора или какого-то условия договора – консультация
Суд может признать часть договора недействительной, а не полностью всю сделку. При этом все остальные элементы документа по-прежнему сохранят свою юридическую силу. Для принятия такого решения, одной из сторон придется доказывать, что соглашение могло быть заключено и без оспариваемых частей. Сделка будет недействительной, в случае если она противоречит законодательству РФ.
Общие аспекты
Разговор о недействительности можно вести только тогда, когда нарушено одно из условий действительности договора. Говоря простым языком недействительности сопутствует:
По законодательству нашей страны недействительные сделки делятся на:
Абсолютно недействительные или ничтожные сделки предполагают, что заключение соглашения не влечет за собой исполнение обязательств, так как они полностью или частично противоречат закону. Для примера можно привести покупку краденой вещи. Стоит сказать, что такой тип сделки с самого начала считается недействительным.
Относительно оспоримая сделка означает, что договор может быть признан недействительным только по решению судебных органов и исключительно по заявлению определенного круга лиц. Иначе говоря, если такой тип договора не оспаривать, то он будет иметь юридическую силу и все связанные с ним последствия. Для примера: сделка была совершена под влиянием. Несмотря на это она будет иметь действие до тех пор, пока суд не признает ее недействительной.
Часть сделки и ее недействительность
Признать часть договора недействительной можно, и в этом вам смогут помочь наши квалифицированные специалисты. Учитывая все нюансы и правовые аспекты, они проведут тщательный анализ ситуации и выберут правильную тактику в решении данного вопроса.
Часть договора – это условия, одно или несколько, которые имеют непосредственное отношение к сделке. Для чего нужно признать недействительным условие договора? Данное действие не противоречит интересам всех участников и таким образом, они смогут сохранить договор, не перезаключая его повторно.
Основания
Обратите внимание! Часть сделки не может быть признана недействительной, если одно из лиц ограничено или полностью недееспособно. Это обусловлено тем, что данный вариант предполагает недействительность всей сделки в целом.
Заключение
Часть соглашения может быть ничтожной или же есть возможность ее оспорить. Для этого, конечно же, нужны веские основания. В роли таковых могут выступать законодательные несостыковки, содержательные пороки (насилие, подавление воли).
Не забывайте про то, что, если часть сделки признана недействительной, это не отменяет действия ее остальных пунктов, только в том случае, если договор мог быть заключен и без какого-либо пункта.
Для примера: после смерти человека было оглашено завещание. В целом оно признано действительным, но один пункт лишает основного наследника в прямом или косвенном смысле права на получение части наследства. Таким образом, документ по-прежнему имеет юридическую силу и является действительным. Более подробную консультацию по этому вопросу вы можете получить перейдя по ссылке в разделконсультации и позвонив по указанным там телефонам.
Арбитражный суд Северо-Кавказского округа
О суде
Вопросы квалификации незаключенной и недействительной сделки. Форма и государственная регистрация сделок
На основании статьи 432 Гражданского кодекса РФ (ГК РФ) договор считается заключенным, если между сторонами, в требуемой в подлежащих случаях форме, достигнуто соглашение по всем существенным условиям договора. Следовательно, при отсутствии в договоре существенных условий он не считается заключенным.
Многие ученые исходят из того, что незаключенные договоры не являются недействительными, составляют самостоятельную группу сделок, к которым применяются нормы о неосновательном обогащении*(2).
Единого подхода к вопросу о том, следует ли признавать договор, в котором отсутствует соглашение по всем существенным условиям, незаключенным или недействительным, судебно-арбитражной практикой не выработано.
При указанных обстоятельствах подходы судов к разрешению споров различны.
По одним делам суд, соглашаясь с доводами о том, что договор не считается заключенным ввиду отсутствия в нем существенных условий, государственной регистрации, а также, что договор является ничтожным ввиду нарушений закона (статьи 20 Федерального закона «О сельскохозяйственной кооперации», статей 607, 608, 615 ГК РФ), признает его недействительным (ничтожным).
По другим делам договор признается незаключенным со ссылкой на то, что, поскольку он не считается заключенным, основания для признания его недействительным отсутствуют. Изложенный подход соответствует высказанному в литературе мнению: понятие «незаключенность» шире понятия «недействительность». Несостоявшаяся сделка не может быть недействительной, так как представляет собой правовое «ничто» и вообще сделкой не является. Поэтому при наличии оснований для признания договора и незаключенным, и недействительным суду следует ограничиться признанием сделки незаключенной. Однако, как свидетельствует судебно-арбитражная практика, при признании сделки только незаключенной складывается ситуация, когда по исполненной сделке, не прошедшей государственную регистрацию, не содержащей существенные условия и одновременно не соответствующей требованиям закона (по основаниям ничтожности), по истечении трехлетнего срока исковой давности следует отказывать в применении реституции.
В то же время при применении одинаковых правовых последствий вопрос о выделении в самостоятельную группу незаключенных сделок по таким основаниям, как отсутствие государственной регистрации и несогласование существенных условий договора, в судебной практике утрачивает значение.
В судебной практике есть и споры, связанные с применением норм, регулирующих форму сделки и последствия ее несоблюдения (статья 160 ГК РФ).
ОАО «Брюховецкий элеватор» обратилось в арбитражный суд с требованием о применении последствий недействительности ничтожной сделки по дарению истцом ЗАО «Фирма «Соя»» 2214 акций ЗАО «Соя-1» и понуждении ЗАО «Фирма «Соя»» возвратить названные акции. Требование обосновано ссылкой на следующие обстоятельства. Истец совместно с ответчиком выступил учредителем ЗАО «Фирма «Соя-1″». При этом в обмен на имущественные вклады ОАО «Брюховецкий элеватор» получило 3000 обыкновенных акций ЗАО «Фирма «Соя-1″» номинальной стоимостью 10 000 (неденоминированных) руб., а ЗАО «Фирма «Соя»» получило 6 000 обыкновенных акций. На общем собрании акционеров ЗАО «Фирма «Соя-1″» утвержден новый устав этого акционерного общества и принято решение об увеличении уставного капитала за счет добавочного капитала путем увеличения номинальной стоимости акций, а также о перераспределении акций между акционерами в связи с переоценкой вкладов. ОАО «Брюховецкий элеватор» и ЗАО «Фирма «Соя»» признаны владельцами, соответственно, 786 и 8 214 акций, что было отражено в уставе ЗАО «Фирма «Соя-1″». Интересы учредителей на собрании представляли их руководители. На основании решений собрания акционеров внесены соответствующие записи в реестр акционеров. Возражая против иска, ответчик ссылался на то, что соглашение о перераспределении акций не является сделкой. Эту ссылку Федеральный арбитражный суд Северо-Кавказского округа признал неосновательной, поскольку решение о перераспределении акций по существу является сделкой, совершенной в устной форме (статья 159 ГК РФ). Тем самым не соблюдена письменная форма сделки, установленная статьей 160 ГК РФ и Временным положением о ведении реестра владельцев именных ценных бумаг. Согласно статье 162 ГК РФ несоблюдение простой письменной формы сделки лишает стороны права в случае спора ссылаться в подтверждение сделки и ее условий на свидетельские показания, но не лишает их права приводить письменные и другие доказательства и не влечет недействительность сделки, за исключением случаев, когда это прямо предусмотрено законом. Соглашение о перераспределении акций выражено в совместном решении руководителей ОАО «Брюховецкий элеватор» и ЗАО «Фирма «Соя»», т.е. лиц, полномочных совершать такие сделки в силу статьи 53 ГК РФ. Заключение указанного соглашения подтверждается письменными доказательствами: протоколом собрания от 27.04.96 и уставом ЗАО «Фирма «Соя-1″».
В практике окружного суда возникал и вопрос о том, является ли акт судебного пристава-исполнителя по передаче имущества должника взыскателю в связи с признанием торгов несостоявшимися ненормативным актом либо он имеет природу сделки?
В юридической литературе высказаны мнения о том, что такой акт имеет природу сделки и в силу статьи 218 ГК РФ может являться основанием возникновения права собственности при установлении законности этой сделки*(4). Такого же мнения придерживается и Федеральный арбитражный суд Северо-Кавказского округа.
Споры, связанные с последствиями несоблюдения нотариальной формы сделки, в арбитражной практике встречаются редко. Это обусловлено тем, что названная форма в силу закона в отношениях с участием юридических лиц, как правило, не является обязательной.
Суд округа рассматривал дела, по которым нотариальное удостоверение сделки предусматривалось соглашением сторон. Однако в последующем одна из сторон (продавец) уклонялась от удостоверения, в связи с чем другая сторона (покупатель) заявляла иск о признании договора действительным на основании пункта 2 статьи 165 ГК РФ. При рассмотрении указанной группы споров суды ограничивались установлением обстоятельств, связанных с уклонением стороны от нотариального оформления сделки, и не исследовали все условия, влияющие на действительность сделки.
Между тем договор может быть в судебном порядке признан действительным при условии соответствия законодательству всех его условий. Особенностью рассмотренных дел являлось то, что у продавца отсутствовали правоустанавливающие документы на отчуждаемое имущество (недвижимость). При продаже недвижимости продавец должен доказать, что его право собственности на объект недвижимости возникло вследствие первоначальных или производных оснований приобретения права собственности, а предмет договора до его заключения являлся объектом гражданского оборота. Однако в материалах дела отсутствовали доказательства того, что спорное здание в соответствии со статьей 218 ГК РФ было возведено или приобретено продавцом в установленном законодательством порядке, правоустанавливающих документов на земельный участок под строением не имелось. При указанных обстоятельствах кассационная инстанция отменяла принятые судебные акты и отказывала в иске.
Приведенный пример показывает, что если судебное исследование будет ограничено лишь установлением обстоятельств, связанных с уклонением от нотариального удостоверения сделки, то подобные судебные решения начнут использовать недобросовестные стороны, не имеющие прав на имущество, являющееся предметом сделки. Так, по рассмотренным окружным судом делам недвижимое имущество возводилось в нарушение установленного законом порядка (на неотведенном земельном участке). Обращаясь в суд с требованием о признании сделки действительной, стороны преследовали цель получить судебный акт для беспрепятственного (а по сути в обход закона) осуществления государственной регистрации права собственности на самовольные строения.
По одному из дел действительность договора залога земельного участка суд рассматривал с учетом определения момента заключения данного договора, который был связан с государственной регистрацией.
Предприниматель Белобородов А.С. обратился в арбитражный суд с иском о признании недействительным решения Учреждения юстиции по регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним от 17.11.99 об отказе в государственной регистрации договора залога земельного участка от 27.03.96 и обязании ответчика осуществить регистрацию этого договора. Отказ в государственной регистрации договора залога мотивирован тем, что он противоречит пункту 1 статьи 63 Федерального закона от 16.07.98 «Об ипотеке (залоге недвижимости)», согласно которому ипотека сельскохозяйственных угодий из состава земель крестьянских (фермерских) хозяйств не допускается. Решением суда в иске отказано. Ссылку заявителя на то, что договор залога заключен до введения в действие Федерального закона «Об ипотеке (залоге недвижимости)», а потому названный закон к спорному договору не применяется, суд признал неосновательной. В соответствии со статьями 131, 339 ГК РФ договор об ипотеке подлежит обязательной государственной регистрации.
В силу пункта 3 статьи 433 ГК РФ договор, подлежащий государственной регистрации, считается заключенным с момента его регистрации, если иное не установлено законом. Статьей 11 Закона РФ от 29.05.92 «О залоге», а затем статьей 10 Федерального закона от 16.07.98 «Об ипотеке (залоге недвижимости)» установлено, что договор об ипотеке считается заключенным и вступает в силу с момента его государственной регистрации. Таким образом, до государственной регистрации договор залога земельного участка считается незаключенным, или недействительным в силу пункта 4 статьи 339 ГК РФ. Поскольку с соответствующим заявлением истец обратился после вступления в силу Федерального закона «Об ипотеке (залоге недвижимости)», отказ в регистрации договора залога правомерен.
Актуален для судебной практики и вопрос о возможности признания недействительным (незаключенным) договора, требующего государственной регистрации, когда на отсутствие регистрации ссылается одна из его сторон, например, договоры аренды недвижимости. Иски о признании названных договоров недействительными и незаключенными предъявляются обычно, когда имущество передано арендатору и находится в его пользовании. Ссылка на отсутствие государственной регистрации договора используется, как правило, арендодателем для прекращения долгосрочных арендных отношений. Правомерность самой постановки вопроса о применении последствий недействительности договора аренды в таких случаях, по мнению О. Козырь, вызывает сомнения. Гражданский кодекс РФ определил договор аренды недвижимости, не прошедший государственной регистрации, не как недействительный, а как незаключенный, к нему правомерно применять последствия, связанные с обязательствами из неосновательного обогащения, а не специальные последствия недействительности сделки*(5). Однако применение норм из неосновательного обогащения вряд ли разрешит проблему, поскольку признание договора незаключенным и применение соответствующих норм также повлечет возвращение арендованного имущества арендодателю как неосновательно полученного (статья 1102 ГК РФ).
При рассмотрении исков о взыскании задолженности по арендной плате арендаторы, возражая против заявленного требования, ссылаются на то, что государственная регистрация договора не произведена. Федеральный арбитражный суд Северо-Кавказского округа исходит из того, что если договор по названному основанию не считается заключенным, то в данном случае речь может идти о взыскании неосновательного обогащения.
Рассматривая дела по спорам, в которых требование о признании договора незаключенным заявлялось арендодателем, кассационная инстанция обращала внимание на необходимость выяснения причин, по которым не произведена государственная регистрация. При разрешении спора подлежит выяснению вопрос, не является ли заявленное требование злоупотреблением правом со стороны арендодателя, так как в соответствии со статьей 26 Федерального закона «О государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним» с заявлением о государственной регистрации может обратиться как арендатор, так и арендодатель.
Существуют и иные подходы к разрешению вышеобозначенных споров.
По делу N КГ-А40/3082-99 Федеральный арбитражный суд Московского округа сделал вывод о том, что договоры аренды нежилых помещений, не прошедшие государственную регистрацию, признаются незаключенными.
По делу N КГ-А40-1771-00 того же суда договор аренды признан незаключенным, однако в применении последствий недействительности сделки отказано со ссылкой на то, что фактические арендные отношения между сторонами состоялись. Применение двусторонней реституции в данном случае действующим законодательством не предусмотрено.
Федеральный арбитражный суд Северо-Западного округа по делу N А56-23604/98 исходил из того, что отсутствие государственной регистрации договора аренды не является основанием для признания его недействительным или незаключенным, поскольку права сторон не нарушаются.
Вывод Федерального арбитражного суда Северо-Западного округа, на наш взгляд, отвечает принципам и целям введения государственной регистрации: «определенность правового статуса отдельных объектов недвижимости, государственный контроль за законностью совершаемых с недвижимостью сделок в интересах как самих участников, так и третьих лиц»*(6). Следует признать, что в отношениях между собой стороны договора не вправе ссылаться на незаключенность либо недействительность договора ввиду отсутствия его государственной регистрации, так как это не нарушает их законные права и интересы. Однако Высшим Арбитражным Судом РФ практика по этому вопросу не сформирована.
Вопросы признания сделки
ничтожной и оспоримой
При рассмотрении споров, связанных с недействительностью сделок, определение сделки как ничтожной либо оспоримой имеет первостепенное значение. В зависимости от того, к какому виду относится сделка, решаются вопросы:
— о сроках исковой давности, которые в силу статья 181 Гражданского кодекса РФ для оспоримой и ничтожной сделок различны;
— о возможности оценки оспариваемой сделки по инициативе суда при рассмотрении спора, в котором недействительность сделки не является самостоятельным предметом иска, либо возможности признания сделки недействительной по основаниям, которые не названы в исковых требованиях, что по смыслу части первой статьи 166 Гражданского кодекса РФ допустимо только для ничтожных сделок.
Определения оспоримых и ничтожных сделок содержатся в статьях 166 и 168 Гражданского кодекса РФ. Как ничтожная, так и оспоримая сделки представляют собой сделки, не соответствующие требованиям закона или иных правовых актов. При этом ничтожная сделка определена как сделка, не соответствующая требованиям закона и иных правовых актов и являющаяся недействительной независимо от такого признания судом. Что же касается оспоримой сделки, то она является недействительной в силу признания ее таковой судом, и ее оспоримость должна быть специально установлена законом или иным правовым актом (признак оспоримости определяется в законе в виде формулировки («может быть признана недействительной»).
Неверная квалификация сделки зачастую является причиной неправильного разрешения спора. Так, по некоторым делам признание сделки оспоримой повлекло необоснованное применение судом годичного срока исковой давности и отказ в иске.
ЗАО «Ковчег Вил» обратилось в арбитражный суд с требованием к ОАО «Мигулинский элеватор» об обязании ОАО «Мигулинский элеватор» внести в реестр акционеров истца и выдать выписку из реестра акционеров на 3149 акций. Решением в иске отказано, поскольку договор купли-продажи акций, заключенный ЗАО «Ковчег Вил» признан недействительным. Решение обосновано ссылкой на статью 18 Федерального закона «О конкуренции и ограничении монополистической деятельности на товарных рынках». Этот вывод кассационной инстанцией арбитражного суда признан ошибочным. Согласно статье 18 названного закона с предварительного согласия федерального антимонопольного органа на основании ходатайства юридического лица осуществляется приобретение лицом (группой лиц) акций с правом голоса в уставном капитале хозяйственного общества, при котором такое лицо получает право распоряжаться более чем 20% указанных акций. При этом предварительное согласие на осуществление указанных сделок требуется при наличии определенных условий, а именно: если суммарная балансовая стоимость активов лиц, приобретающих сделки, превышает 100 тыс. минимальных размеров оплаты труда или одним из них является хозяйствующий субъект, внесенный в Реестр хозяйствующих субъектов, имеющих долю на рынке определенного товара более 35%, либо приобретателем является группа лиц, контролирующая деятельность указанного хозяйствующего субъекта. Согласие антимонопольного органа на совершение сделок с пакетом акций, составляющим 20 и более процентов уставного капитала, необходимо не для всех случаев заключения договора купли-продажи, а при наличии обстоятельств, перечисленных в указанной статье, для предотвращения возникновения или усиления доминирующего положения хозяйствующего субъекта или ограничения конкуренции. Для выяснения указанных в законе обстоятельств при представлении в федеральный антимонопольный орган ходатайства о даче согласия на заключение сделки следует сообщить информацию, необходимую для вынесения решения в соответствии с перечнем информации, утверждаемым федеральным антимонопольным органом. В соответствии со статьей 168 Гражданского кодекса РФ об оспоримом характере заключаемой сделки свидетельствует и пункт 9 статьи 18 указанного Федерального закона, в соответствии с которым сделки, совершенные в нарушение вышеустановленных требований, приводящие к возникновению или усилению доминирования и (или) ограничению конкуренции, могут быть признаны недействительными в судебном порядке по иску федерального антимонопольного органа. Поскольку недействительность сделки не следует из прямого указания закона и может быть установлена только в процессе судебного исследования, а заинтересованное лицо отдельного иска о признании сделки недействительной не заявляло, суд не вправе признавать договор купли-продажи недействительным.
Значительные трудности в судебной практике вызывает определение оспоримых либо ничтожных сделок, заключаемых в сфере приватизации, и сделок, заключаемых по результатам публичных торгов. Сделки приватизации признаются оспоримыми со ссылкой на статьи 29, 30 Закона РФ от 03.07.91 N 1531-1 «О приватизации государственных и муниципальных предприятий в Российской Федерации», статью 29 Федерального закона «О приватизации государственного имущества и об основах приватизации муниципального имущества в Российской Федерации» 1997 г., предусматривающие перечень оснований недействительности сделок приватизации и лиц, имеющих право на предъявление соответствующих исков. Однако в пункте 5 Информационного письма Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ от 13.11.97 N 21 «Обзор практики разрешения споров, возникающих по договорам купли-продажи недвижимости» разъяснено, что сделки купли-продажи недвижимости по результатам приватизации государственного имущества в зависимости от оснований для признания их недействительными могут быть ничтожными либо оспоримыми. Поэтому Федеральный арбитражный суд Северо-Кавказского округа исходит из того, что, оценивая сделку приватизации, необходимо учитывать конкретное основание для признания ее недействительной и степень допущенных нарушений законодательства. Так, сделка приватизации признавались кассационной инстанцией ничтожной: при нарушении установленных законодательством запретов, ограничений на приватизацию, при нарушении интересов третьих лиц (включение чужого имущества в уставный капитал приватизируемого предприятия), в случае заключения сделки приватизации с лицом, не имеющим права на приватизацию либо на льготную приватизацию, а также способом, не предусмотренным законодательством о приватизации.
Федеральный арбитражный суд округа в тех случаях, когда заинтересованная сторона ссылалась как на основание недействительности на нарушение правил проведения торгов, признавал сделки, совершенные по результатам торгов, оспоримыми.
Администрация местного самоуправления г. Владикавказа обратилась в арбитражный суд с требованием о признании недействительными договора купли-продажи имущества, заключенного Фондом имущества Республики Северная Осетия-Алания и Губуровой И.Х., свидетельства о собственности и свидетельства о государственной регистрации права собственности на незавершенный строительством объект. Решением иск удовлетворен, поскольку договор купли-продажи заключен между Фондом имущества Республики Северная Осетия-Алания и предпринимателем Губуровой И.Х. по результатам торгов, проведенных с нарушением действующего законодательства. Следовательно, он является ничтожной сделкой. Отменяя принятое решение, кассационная инстанция не согласилась с выводом арбитражного суда первой инстанции, так как договор купли-продажи заключен с лицом, выигравшим торги. Согласно статье 166 Гражданского кодекса РФ сделка недействительна по основаниям, установленным настоящим кодексом, в силу признания ее таковой судом (оспоримая сделка) либо независимо от такого признания (ничтожная сделка). В соответствии со статьей 449 Гражданского кодекса РФ торги, проведенные с нарушением правил, установленных законом, могут быть признаны судом недействительными по иску заинтересованного лица. Признание торгов недействительными влечет недействительность договора, заключенного с лицом, выигравшим торги. Таким образом, до признания торгов недействительными в судебном порядке не может быть признан недействительным и сам договор. Ссылка суда на ничтожность торгов противоречит требованиям статей 166 и 449 Гражданского кодекса РФ.
Иски о признании торгов недействительными и сделок, заключенных по результатам торгов, как свидетельствует судебная практика, заявляются не только при нарушении правил (процедуры) их проведения, но и в других случаях нарушения законодательства. Если учитывать конкретные основания, по которым заявляются иски о признании недействительными сделок, заключаемых по результатам торгов, то, например, продажа на торгах имущества, изъятого из оборота, чужого недвижимого имущества вместо имущества должника (особенно при действующей уже системе государственной регистрации недвижимости), не подлежащих приватизации объектов социально-культурного назначения, числящихся на балансе должника до передачи их в муниципальную собственности, либо продажа имущества по явно заниженной цене, т. е. очевидные для всех участников торгов нарушения, а также нарушения тех требований законов, которыми охраняются публичные и общественные интересы, по смыслу законодательства являются основаниями для признания сделки ничтожной. Названные основания не связаны с соблюдением процедуры проведения торгов.
Применение и исчисление сроков исковой давности по искам
о недействительности сделок
При разрешении споров о признании недействительными сделок, совершенных с превышением полномочий (статья 174 Гражданского кодекса РФ), с заинтересованностью (статья 83 Федерального закона «Об акционерных обществах»), момент, с которого следует исчислять срок исковой давности: с даты заключения сделки или со времени, когда о ее совершении стало известно органу юридического лица, уполномоченному на заключение такой сделки, определялся в судебной практике по-разному.
Последний подход представляется правильным, поскольку по смыслу закона право на оспаривание такой сделки по смыслу закона предоставлено потерпевшей стороне (лицу, в интересах которого установлены ограничения). Таким лицом должно признаваться юридическое лицо в лице органа, уполномоченного на совершение оспариваемой сделки. Следовательно, в зависимости от того, когда соответствующему органу юридического лица должно было стать известным о заключении оспариваемой сделки, и следует исчислять срок исковой давности.
АООТ «Дружба» обратилось в арбитражный суд с требованием к Сбербанку России о признании недействительным договора залога имущества от 25.03.98, заключенного между истцом и Сбербанком России. Решением иск удовлетворен по следующим основаниям. Упомянутый договор заключен сторонами в обеспечение обязательств ООО «Солнечное» по кредитному договору. От имени АООТ «Дружба» оспариваемый договор подписан директором, который согласно пункту 8.4.5 устава названного общества вправе единолично распоряжаться его имуществом, приобретать либо отчуждать имущество, стоимость которого составляет не более 3% балансовой стоимости активов общества на дату принятия решения о заключении такой сделки. По данным баланса АООТ «Дружба», стоимость имущества, являющегося предметом залога, составляет 9% от стоимости активов общества. Поэтому в соответствии с уставом генеральный директор не вправе заключать оспариваемый договор. Кроме того, генеральный директор и члены совета директоров АООТ «Дружба» одновременно являлись участниками ООО «Солнечное», участвовали в заседании совета директоров АООТ «Дружба», на котором было принято решение о «выдаче залога». Поскольку решение о выдаче гарантии принято в интересах ООО «Солнечное» (в обеспечение его обязательств по кредитному договору с банком), генеральный директор и члены совета директоров признаны заинтересованными. Поэтому решение, принятое с их участием, не оценено судом как согласие полномочного органа общества на совершение оспариваемой сделки. На общем собрании акционеров АООТ «Дружба» оно не обсуждалось. Сбербанк России не отрицал, что при заключении оспариваемого договора он знакомился с уставом АООТ «Дружба». Следовательно, он должен был знать об установленных в нем ограничениях полномочий генерального директора. При таких обстоятельствах суд признал договор залога недействительной сделкой на основании статьи 174 Гражданского кодекса РФ и статьи 83 Федерального закона «Об акционерных обществах», так как передача имущества АООТ «Дружба» в залог банку осуществлена в обеспечение обязательств ООО «Солнечное». При решении вопроса о том, когда АООТ «Дружба» узнало о нарушении своего права, было учтено, что сделка от имени АООТ «Дружба» заключена заинтересованным лицом и с превышением полномочий. Поэтому течение годичного срока исковой давности следует исчислять с момента, когда о заключении оспариваемого договора узнал или должен был узнать орган юридического лица, уполномоченный на его заключение. В данном случае таким органом является общее собрание акционеров АООТ «Дружба», поскольку генеральный директор и большинство членов совета директоров признаны лицами, заинтересованными в совершении сделки. Очередное собрание акционеров АООТ «Дружба», на котором решался вопрос об избрании нового генерального директора, состоялось 11.11.98, поэтому судебные инстанции правомерно исчислили срок исковой давности с указанного момента.
По другому делу суд не выяснил полномочий лица, подписавшего договор, и не установил момент, когда истец должен был узнать об обстоятельствах, послуживших основанием для предъявления требования, что послужило основанием для передачи дела на новое рассмотрение.
Существуют различные подходы к решению вопроса о том, с какого момента следует исчислять сроки исковой давности при предъявлении арбитражными управляющими исков о признании недействительными сделок, совершенных должником до возбуждения процедуры банкротства: в общем порядке либо с момента, когда о совершении сделки должно было стать известно арбитражному управляющему.
Некоторые вопросы применения статьи 182 Гражданского кодекса РФ
В соответствии с частью 3 статьи 182 Гражданского кодекса РФ представитель не может совершать сделки от имени представляемого в отношении себя лично. Он не может также совершать такие сделки в отношении другого лица, представителем которого он одновременно является, за исключением случаев коммерческого представительства.
Сложившаяся в Федеральном арбитражном суде Северо-Кавказского округа судебная практика допускает применение статьи 182 Гражданского кодекса РФ к сделкам, совершаемым органом юридического лица (либо на основании выданной им доверенности), одновременно представляющим интересы другой стороны в сделке в качестве органа юридического лица (или иного представителя).
Есть и иная точка зрения, согласно которой орган юридического лица является его законным представителем: «разновидностью законного представительства является так называемое «уставное» представительство, когда в силу устава (положения) юридическое лицо или руководящий работник, занимающий определенную должность, наделены полномочием выступать от имени юридического лица или граждан*(9).
Анализ судебной практики Высшего Арбитражного Суда РФ (постановления от 27.01.98 N 7035/97, от 5.09.2000 N 0384/00) и действующего законодательства позволяет, на наш взгляд, сделать вывод о возможности применения части 3 статьи 182 Гражданского кодекса РФ к сделкам, заключаемым органом юридического лица. Такой вывод следует из положений части 3 статьи 53 и статьи 182 Гражданского кодекса РФ. В этих статьях содержится определение представителя. Так, согласно части 3 статьи 53 Гражданского кодекса РФ органом юридического лица является лицо, выступающее от имени юридического лица в силу закона или учредительных документов и действующее в интересах представляемого им юридического лица добросовестно и разумно. В части 1 статьи 182 Гражданского кодекса РФ говорится о том, что сделка, совершенная одним лицом (представителем) от имени другого лица (представляемого) в силу полномочия, основанного на доверенности, указании закона либо акте уполномоченного на то государственного органа или органа местного самоуправления, непосредственно создает, изменяет и прекращает гражданские права и обязанности представляемого.
Ограничение, установленное пунктом 3 статьи 182 Гражданского кодекса РФ, направлено на защиту интересов юридического лица от недобросовестных представителей, преследующих посредством совершения сделки собственные интересы или интересы другого, представляемого юридического лица. У директора, выступающего от имени двух юридических лиц, также могут быть разные интересы в отношении представляемых им юридических лиц. Поэтому нет оснований проводить различие между органом юридического лица и представителями по доверенности при применении части 3 статьи 182 Гражданского кодекса РФ.
О возможности последующего одобрения сделки (статья 183 Гражданского
кодекса РФ), совершенной органом юридического лица с превышением
полномочий
В соответствии с пунктом 7 Постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 14 мая 1998 г. N 9 «О некоторых вопросах применения статьи 174 Гражданского кодекса Российской Федерации при реализации органами юридических лиц полномочий на совершение сделок» лицо, в интересах которого установлены ограничения, вправе впоследствии одобрить сделку, совершенную с пороками, упомянутыми в статье 174 Гражданского кодекса РФ. Поскольку данная норма не содержит положений об одобрении сделок, к таким отношениям в силу статьи 6 Гражданского кодекса РФ следует применять пункт 2 статьи 183 Гражданского кодекса РФ, регулирующий сходные отношения (аналогия закона).
Федеральный арбитражный суд Северо-Кавказского округа также в соответствии с разъяснениями Высшего Арбитражного Суда РФ признавал возможным в силу статьи 6 Гражданского кодекса РФ (аналогия закона) к таким отношениям применять нормы, установленные в пункте 2 статьи 183 Гражданского кодекса РФ.
Так, по одному из дел Федерального арбитражного суда Северо-Кавказского округа суд пришел к выводу, что при рассмотрении требований о признании сделки недействительной необходимо исходить из положений статьи 174 Гражданского кодекса РФ. Лицо, в интересах которого установлены ограничения, вправе впоследствии одобрить такую сделку. В силу статьи 6 Гражданского кодекса РФ к таким отношениям применяются нормы, установленные в пункте 2 статьи 183 Гражданского кодекса РФ. В связи с передачей дела на новое рассмотрение внимание суда было обращено на необходимость установления наличия ограничений в учредительных документах администрации района, порядок установления полномочий ее главы, а также на определение момента одобрения им договора.
Вместе с тем в судебно-арбитражной практике отсутствует единый подход по вопросу о возможности последующего одобрения сделки (пункт 2 статьи 183 Гражданского кодекса РФ), совершенной неуполномоченным лицом, в случаях, когда орган юридического лица действует с превышением полномочий, установленных законом.
Так, Кресс В.В. и Тузов Д.О. считают, что статья 183 Гражданского кодекса РФ, допускающая возможность последующего одобрения сделки, совершенной неуполномоченным лицом, не применяется в случаях, когда с превышением полномочий, установленных законом, действует орган юридического лица*(10). В таких случаях, по мнению авторов статьи, необходимо руководствоваться положениями статьи 168, а не статьей 174 или 183 Гражданского кодекса РФ. В качестве обоснования своей позиции авторы статьи привели следующий пример из арбитражной практики. По делу от 26 декабря 2000 г. N Ф04/3346-466/А67-2000 Федеральный арбитражный суд Западно-Сибирского округа указал, что договор аренды был заключен без согласия ученого совета, т.е. с нарушением пункта 4 статьи 27 Федерального закона «О высшем и послевузовском профессиональном образовании». В связи с этим суд первой инстанции в соответствии со статьей 168 Гражданского кодекса РФ признал договор аренды недействительным (ничтожным). Постановлением апелляционной инстанции решение оставлено без изменения. При этом суд признал неосновательным довод ответчика об одобрении и согласии истца на заключение договора аренды, поскольку статья 183 Гражданского кодекса РФ, допускающая возможность последующего одобрения сделки, совершенной неуполномоченным лицом, не применяется в тех случаях, когда с превышением полномочий, установленных законом, действует орган юридического лица.
Такой подход авторами статьи обоснован тем, что при квалификации сделки, совершенной органом юридического лица, с превышением полномочий, установленных законом, необходимо руководствоваться положениями статьи 168, а не статьи 174 или 183 Гражданского кодекса РФ, что соответствует закону и разъяснениям Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ, изложенным в пункте 2 Информационного письма от 23.10.2000 N 57 «О некоторых вопросах практики применения статьи 183 Гражданского кодекса Российской Федерации». Вместе с тем, эти доводы, как и разъяснения высшей судебной инстанции, сводятся лишь к тому, что к названным сделкам не могут применяться нормы статьи 174 Гражданского кодекса РФ, в которых говорится о превышении полномочий, установленных учредительными документами, а также нормы части 1 статьи 183 Гражданского кодекса РФ, поскольку при отсутствии одобрения сделка не может считаться заключенной от имени и в интересах органа юридического лица, так как последний не может иметь ни самостоятельного интереса, ни имени.
Что касается возможности применения к сделкам, совершенным органом юридического лица, с превышением полномочий, установленных законом, положений статьи 183 Гражданского кодекса РФ в части последующего одобрения такой сделки лицом, в интересах которого законом ограничены полномочия органа юридического лица, то действующее законодательство запретов для этого не содержит. По своей сути такое нарушение закона является устранимым. Поэтому то обстоятельство, что сделка в силу избранного законодателем способа признания ее недействительной считается ничтожной, а не оспоримой, не должно препятствовать применению правовых норм, устанавливающих способ устранения соответствующего нарушения, т.е. норм о последующем одобрении сделки.
судья, стаж работы в Федеральном арбитражном суде
«Вестник Федерального арбитражного суда Северо-Кавказского округа», N 4, сентябрь-октябрь 2002 г.
*(1) Семенов М. Что такое незаключенная сделка? // Эж-Юрист. 2001. N 9. С.3.
*(2) См.: Рабинович Н.В. Недействительность сделок и ее последствия. Л., 1960. С.21; Брагинский М.И., Витрянский В.В. Договорное право. Общие положения. М., 1997. С.250.
*(3) Эннекцерус Л. Курс германского гражданского права. Т.1. Полутом 2. М., 1950. С.302-303.
*(4) Скловский К. О защите прав собственника и владельца имущества, реализованного на публичных торгах // Хозяйство и право. 2000. N 1. С.73.
*(5) Козырь О. Аренда недвижимого имущества // Закон. 2000. N 11. С.69.
*(6) Брагинский М.И. Комментарий к Закону Российской Федерации «О государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним». М., 1998. С.4.
*(7) Растеряев Н. Недействительность юридических сделок по русскому праву. Спб., 1900. С.18-19.
*(8) Б.К. Черепахин. Органы и представители юридического лица // Труды по гражданскому праву: Сб. статей. М., 2001. С.472.
*(9) Советское гражданское право. Часть 1 / Под ред. В.А. Рясенцева. М., 1986. С.232.
*(10) Кресс В.В., Тузов Д.О. Некоторые проблемы практики применения статьи 168 Гражданского кодекса РФ арбитражными судами // Вестник ВАС РФ. 2001. N 10. С.91.