Шопен что написал на майорке
Экскурсия в музей Шопена и Жорж Санд на острове Майорка
Живописные Балеарские острова привлекли многих творческих людей и вдохновили их на создание талантливых произведений. Так, Фредерик Шопен на Майорке (Mallorca) написал не менее двух десятков прелюдий и других музыкальных произведений. Хотя и пребывал на острове вместе со своей спутницей Жорж Санд непродолжительное время – всего лишь одну зиму.
Оставил свой след на Майорке и еще один гений — Антонио Гауди. Данный пост посвящен знаменитой паре.
Останавливались Шопен и Жорж Санд в небольшом городке на западном побережье острова в Картезианском монастыре, где сейчас открыт соответствующий музей. Музей занимает бывшую келью №4, которую снимали пианист и писательница.
В качестве экспонатов музея можно увидеть не только личные предметы, но и дары, переданные потомками Шопена и Жорж Санд. Теперь обо всем по порядку:
Жорж Санд и Фредерик Шопен в Вальдемоссе
Эта известная пара приехала на Майорку в ноябре 1838 года. Шопен отличался слабым здоровьем, и были надежды, что курортный островной климат благоприятно скажется на самочувствии композитора.
Выбор пал на городок Вальдемосса, расположенный на север от Пальма де Майорка в красивой горной местности. Забегая вперед, посмотрите, какие пейзажи открывались из окон кельи, в которой остановился Шопен и его спутница Жорж Санд со своими детьми-подростками.
Отношения этой пары вряд ли можно отнести к категории «чистой и светлой любви». Жорж Санд — страстная женщина, пережившая несколько романов, — удивлялась сама себе, чем ее так увлек меланхоличный и болезненный юноша, на 6 лет моложе ее, и которому только исполнилось 27 лет.
Настороженно приняли этот союз, а вернее отсутствие официального союза, и на Майорке. Пуританское общество отказалось предоставить Жорж Санд и Шопену частные апартаменты, и они вынуждены были обратиться с просьбой о крове в Картезианский монастырь. В 1835 году монастырь упразднили, а монашеские кельи государство сдавало в аренду богатым жителям Майорки и приезжим.
Парадоксально, но пребывание на Майорке, которая воспринимается нами исключительно как благодатный курорт, совершенно не пошло на пользу композитору. Шопен и Жорж Санд провели на острове зиму, и в это время у композитора только обострились проблемы со здоровьем.
Он скептически отзывался о монастырском жилье и крайне страдал от островной зимы. Помещение было сырым и холодным. Не справлялись с обогревом и те средневековые приспособления, которые были в распоряжении обитателей бывшего монастыря. В центре фотографии изображен как раз такой прибор – он стоит на входе из внутреннего дворика в келью Шопена.
Шопен сокрушался некомпетентностью местных врачей. За период пребывания на острове пианиста обследовали три врача и вынесли заключение одно печальнее другого. Как грустно шутил Шопен, первый из лекарей сказал, что пациент уже мертв, второй – что он уже умирает, а третий изрек, что композитор собирается умереть.
В итоге, в феврале Шопен и Жорж Санд уехали с острова во Францию. Но, несмотря на неблагоприятные условия, мальоркский период стал для композитора плодотворным. Биографы отмечают, что несколько месяцев, проведенных на острове, относятся к самым продуктивным в творчестве композитора. Фредерик Шопен на Майорке создал ряд произведений, ставших в последствие мировым достоянием. Он написал два десятка прелюдий, успел поработать над балладой №2, двумя полонезами, скерцо №3 и др.
В настоящее время уже несколько десятилетий в Вальдемоссе проходит ежегодный музыкальный фестиваль, посвященный композитору.
Музей Шопена и Жорж Санд в Картезианском монастыре
В Картезианском монастыре открыто несколько экспозиций. Келья №4 стала музеем благодаря активной деятельности внучки Жорж Санд, собравшей коллекцию материалов о жизни и творчестве писательницы. В 1969 году экспозицию дополнили материалами о Фредерике Шопене. Наряду с варшавской это самая полная коллекция, иллюстрирующая жизнь и творчество композитора и пианиста.
Перед тем, как войти в музей, посетители увидят восковые фигуры двух талантливых личностей. Помню, как в школьном возрасте я не могла оторваться от «Консуэло» — пожалуй, самого популярного произведения Жорж Санд. А кто-то, возможно, не мог прожить без музыки Шопена…
Как выглядит келья, ставшая музеем? Это своеобразные апартаменты с миниатюрным внутренним двориком, вокруг которого расположены комнаты, а одна из сторон продолжается балконом.
Предполагаю, что в летнюю пору Шопену понравилось бы его место проживания. Потому что природа в этом уголке несказанно красивая.
А с высоты балкона открываются те великолепные пейзажи, которые изображены на второй фотографии данного поста.
В комнатах выставлены предметы, которыми пользовались в свое время знаменитые постояльцы кельи. Наиболее впечатляющим является готическое кресло XV века – практически трон, на котором любила сидеть Жорж Санд.
Когда Шопен и Жорж Санд разместились в Вальдемоссе, композитор приобрел пианино. Но он привык к инструментам, которые изготавливала фирма Pleyel. В итоге, в декабре маленькое пианино фирмы Pleyel было доставлено из Парижа на Майорку. А в январе Шопен отправил своему другу и владельцу фирмы несколько страниц нот с новыми прелюдиями, сообщив, что смог завершить произведения именно на любимом инструменте.
Но в экспозиции музея все же выставлен другой инструмент, приобретенный во время проведения международного фестиваля Шопена в Вальдемоссе.
Одно из помещений музея напоминает гостиную. Вероятно, подобную роль эта комната и выполняла. На стенах комнаты размещены портреты Фредерика Шопена и Жорж Санд. И здесь же находится более ста акварельных работ старшего сына писательницы.
Самой большой ценностью музея являются партитуры, написанные рукой композитора. Кстати, рука и посмертная маска также прилагаются.
Музей Шопена небольшой, но непродолжительная жизнь композитора оставила так мало вещественных свидетельств, что коллекция на Майорке обладает самым внушительным перечнем. Даже портретов осталось не более одного-двух…
Но самое большое богатство и достояние из жизни композитора – это его музыка. Настоящим ценителям классической музыки предлагаю послушать Скерцо в исполнении талантливой пианистки Kate Liu. Не может оставить равнодушным невероятное погружение и отточенная техника исполнительницы.
Друзья, предвижу вопрос: кто же посетил Майорку и предоставил фотографии для этой статьи? Я о Балеарских островах все еще только мечтаю))) А отдыхать на Майорку с приятной периодичностью ездит моя подруга Катя. И поскольку она останавливалась в нескольких городах острова, то уже посетила много интересных мест. Постараемся вместе с Катей рассказать о достопримечательностях Майорки на страницах блога.
Четыре музы острова Майорка
Майорка: Шопен, Жорж Санд и дожди
Первыми туристами на Майорке считаются. Фридерик Шопен и Жорж Санд. Правда, оказались они на острове по глупости. Невозможно представить себе, глядя на эту цветущую долину: бугенвиллеи, виноградники, апельсиновые деревья, – печальные прелюдии Шопена, написанные именно в Вальдемоссе, в паре десятков километров от островной столицы – Пальмы-де-Майорка. И тем не менее.
А в ноябре 1838 года все начиналось очень радужно. Намереваясь поправить здоровье, Шопен приплывает на – в его представлении – райский остров Майорка вместе с баронессой Авророй Дюдеван, то есть знаменитой на всю Европу писательницей Жорж Санд, и ее двумя детьми от первого брака. Здесь все располагало к романтике, которая была в ту эпоху европейским трендом: нетронутые цивилизацией аборигены, первозданная природа, море, солнце, красота. Шопен восторгался: «Небо как бирюза, море как лазурь, горы как изумруды, воздух как на небе».
Однако очень скоро романтика пошла прахом: началась зима, а с ней холод, дожди и сырость – все то, что больным легким Шопена было категорически противопоказано. Не добавили радости и «нетронутые» аборигены: воспитанные в строгой католической морали (инквизиция в Испании исчезла только в середине XIX века), они крайне неприветливо отнеслись к привычкам Жорж Санд – езде верхом, мужским костюмам и курению трубки – и прозвали ее «дьяволицей». Лавочники захлопывали перед ними двери, дети кидались в них камнями (благо майоркинцы с древних времен слывут непревзойденными пращниками, которых нанимали в свои войска и римляне, и карфагеняне. Они и детей воспитывали так: несколько дней морили голодом, потом клали на ветку дерева еду и давали пращу: собьешь – поешь, а нет – оставайся голодным).
Фридерик Шопен и Жорж Санд
И любовники бежали из Пальмы в горы, в крохотное селение Вальдемоссу, чтобы поселиться в кельях заброшенного картезианского монастыря. Сырость и здесь проникала повсюду, к тому же непрерывные дожди размыли дороги, и жизнь отшельников превратилась бы в ад, кабы не музыка.
Невероятно, но больной чахоткой Шопен именно здесь сочинил одни из лучших своих прелюдий, и в их числе знаменитые «Капли дождя». По легенде, он писал ее в полуобморочном состоянии, когда подруга с детьми уехала в Пальму за провиантом. «Я думал, что вы все уже умерли. » – сказал он Жорж Санд, придя в себя.
Сегодня эта музыка неизменно звучит в небольшой монастырской пристройке, а в шопеновской келье можно увидеть то самое пианино, которое он выписал из Варшавы.
О времена, о нравы! Теперь Вальдемосса – типичный курортный городок, в котором ничто не скажет туристу о былых страданиях композитора и писательницы. Напротив, этот союз считается зачинателем майоркинского туризма.
На Майорке Шопен сочинил одни из лучших своих прелюдий, и в их числе «Капли дождя». По легенде, он писал их в полуобморочном состоянии, когда Жорж Санд с детьми уехала в пальму за провиантом.
К счастью, Жорж Санд удалось в ту зиму вывезти тяжелобольного Шопена во Францию. Великий композитор прожил еще десять лет, а писательница надолго пережила его, оставив воспоминания об этом эпизоде их жизни, которые так и называются – «Зима на Майорке»: «Мораль этого повествования, может быть и детская, но настоящая, такова, что человек не создан для того, чтобы жить рядом с деревьями, камнями, голубым небом, цветами и горами, но с людьми, своими близкими. »
Майорка: Гауди и божественный свет
Кафедральный собор Пальмы. Фото: Depositphotos
Другим великим человеком, прославившим эти места, был каталонский чудак Антонио Гауди. Появился он здесь по службе – его в начале ХХ века призвал на остров майоркинский епископ, впечатленный работами мастера, которые увидел в Барселоне.
Гауди попросили «вернуть свет» в Ла Сеу – кафедральный собор Пальмы, пострадавший от землетрясения 1853 года. Дело в том, что изначально собор освещался через 124 витража, но в результате бедствия две трети из них пришлось заложить, и внутри потемнело настолько, что прихожане почти перестали туда ходить.
Зная непростой нрав барселонского гения, епископ запретил ему что-либо передвигать внутри собора и настоятельно попросил не вносить в интерьеры «никакого модерна». Однако для Гауди запретов не существовало: он расчистил авгиевы конюшни собора, убрав все, что мешало верующим (в том числе и массивные королевские саркофаги). Он возвел кафедру для проповедей с оригинальным, в форме гриба, акустическим приспособлением для усиления голоса, облицевал и расписал стены алтаря, соорудил там лестницу и создал разнообразную церковную утварь. Увы, увидеть все это невозможно, поскольку вход в алтарь простым смертным воспрещен.
Чудо-балдахин состоит из распятия с Девой Марией и Марией Магдалиной и светильников в виде старинных кораблей. Причем витражную технику «трихромию», в которой выполнен крест, Гауди придумал сам: три стекла в нем цветные, а еще одно – матовое, оттеняющее остальные. Колосья на распятии символизируют тело Христово, а гроздья винограда – его кровь.
Примечательно еще и вот что: после эстетического вмешательства Антонио Гауди собор стал постоянно обновляться, шагая, если так можно выразиться, в ногу со временем. К примеру, по инициативе великого сюрреалиста Хуана Миро возле него было разбито искусственное озеро, подчеркивающее величие Ла Сеу – одного из самых высоких храмов в мире. А прямо перед ним стоит мозаичное панно Миро.
Чудо-балдахин в Ла Сеу состоит из распятия с Девой Марией и Марией Магдалиной и светильников в виде старинных кораблей. Колосья на распятии символизируют тело Христово, а гроздья винограда – его кровь.
Внутри же собора десять лет назад появились причудливые и простодушные глиняные барельефы, иллюстрирующие евангельский эпизод о насыщении толпы двумя рыбами и пятью хлебами авторства современного художника Мигеля Барсело.
Майорка: Миро и беззвучная музыка
Хуан Миро за работой в своей мастерской. Фото: The Granger Collection/ТАСС
Главным музеем Пальмы следует признать Фонд Хуана (Жоана, если по-каталонски) Миро, великого испанского сюрреалиста, которого основоположник этого течения Андре Бретон называл «самым сюрреалистическим из нас всех».
В своей долгой – 90 лет – жизни он испытал многое: революции и войны, нищету и чужбину, и именно в Пальме обрел наконец свой дом, который хранит теперь более двух тысяч его работ.
Каталонец (как и Гауди) Миро поселился на окраине Пальмы уже пожилым человеком в конце 1950-х. Не случайно – его жена Пилар была уроженкой Майорки. Мастерскую на холме с чудесным видом на море специально для Миро построил его друг архитектор Хосе Луис Серт. Белая изогнутая крыша напоминает крылья чайки, а ставни выкрашены в любимые Миро яркие синий, желтый и красный цвета. Чуть позже художник купил и соседний двухэтажный старинный дом XVIII века с участком.
После смерти мужа в 1983 году Пилар продала на аукционе несколько его работ, чтобы построить здесь же здание Фонда, в котором хранятся его живопись, графика и скульптуры.
Жаль только, что с тех пор пейзажи, которые открываются из дома и сада, сильно изменились: застроен чуть не каждый квадратный метр. Кроме моря, разумеется. Зато в мастерской художника все – кисти и холсты, карандаши и гипс, краски и лаки, а также множество всякой мелочевки – осталось на своих привычных местах: такое ощущение, что Миро просто вышел прогуляться.
«То, что я пытаюсь изобразить, – это, по сути, неподвижное движение, некий эквивалент того, что называется красноречивым молчанием и что святой Хуан де ла Крус называл «беззвучной музыкой», – говорил художник.
О самых интересных путешествиях читайте в MY WAY.
Любовь Шопена и Жорж Санд на Майорке в Испании
Шопен прибыл в Пальму, главный город Майорки, в ноябре 1838 года в компании баронессы Авроры Дюдеван, известной под литературным псевдонимом Жорж Санд, и ее двух детей. Роман юного музыкального гения и знаменитой писательницы был в Париже предметом пересудов, и любящие сердца хотели укрыться от любопытных глаз в каком-нибудь дальнем уголке.
К тому же Шопен перенёс тяжёлое воспаление лёгких, и врачи рекомендовали ему провести зиму в теплом климате. Выбор пал на Майорку. Казалось, нетронутая цивилизацией природа прекрасного острова в Средиземном море была создана для романтического отдыха. В начале Фредерик восхищался островом. «Небо как бирюза, море как лазурь, горы как изумруды, воздух как на небе».
Но райская идиллия обернулась адом. Местные жители отнеслись к путешественникам крайне неприязненно. В глухой испанской провинции царили строгие нравы, и Жорж Санд, которая носила мужские костюмы, курила трубку и открыто делила кров с молодым любовником, привела благопристойных островитян в ужас. Общество скандальную чету отвергло, торговцы отказывались отпускать им товар, прохожие на улицах осыпали Жорж Санд проклятиями и кидали в Шопена
камни.
Не менее враждебной оказалась и природа. Зима 1838 года на Майорке выдалась на редкость холодной и дождливой. Деревянный дом, который пара арендовала в окрестностях Пальмы, не отапливался, и слабые лёгкие Шопена немедленно отреагировали на промозглую сырость. Местные врачи констатировали начало чахотки. Молва о страшной болезни, считавшейся в те времена опаснее чумы, в мгновение ока распространилась по городу. Владелец дома безжалостно выгнал Жорж Санд с детьми и больным Шопеном на улицу, а вещи, которыми они пользовались, сжёг. Найти новое жилье было невозможно. На несколько дней семейство приютил французский консул, а затем писательнице удалось снять келью в пустующем монастыре в горном селении Вальдемосса в 17 километрах от Пальмы.
Выход повести подтвердил истину о том, что плохая реклама тоже работает. Читатели догадались, кто был безымянным спутником Жорж Санд, которого она деликатно называет «один из членов моей семьи», и поклонники таланта Шопена потянулись на остров увидеть своими глазами места, связанные с жизнью гения. Воспоминание о печальной любви великого польского композитора и знаменитой французской писательницы до сих пор окружает этот элегантный курорт неким романтическим ореолом и как магнит притягивает сотни тысяч гостей со всего мира.
Покидая монастырь, можно вспомнить слова Ференца Листа. «Искусство сильнее художника. Его типы и герои живут жизнью, не зависящей от его шаткой воли, так как представляют собой одно из проявлений вечной красоты. Более долговечные, чем их творец, они переходят из поколения в поколение, неизменными и неувядающими, тая в себе скрытую возможность искупления для своего автора».
Прелюдия №15 ре-бемоль мажор
Создание прелюдий Шопена и связанное с ними путешествие на Майорку овеяно легендами и преданиями, без конца повторяемыми в разных вариантах на протяжении прошедших более 170 лет уже несколькими поколениями биографов и музыковедов. Начальным источником этих легенд являются, по-видимому, все же письма самого Шопена и воспоминания Жорж Санд (так называемая «История моей жизни»).
По одному из преданий однажды Шопен музицировал в одиночестве, пока Жорж Санд с детьми ездила за покупками. Шопен задремал, и ему пригрезилось, что из здания напротив выходят какие-то страшные монахи и со зловещим пением обходят вокруг его жилища. Шопен никак не мог отделаться от этого мрачного видения. Когда Жорж Санд с детьми вернулась с покупками из города, она застала Шопена в обмороке у фортепиано. Приходя в себя, Шопен произнёс странные слова, которые любят повторять все биографы: «Я думал, что вы все уже умерли. »
По одному из вариантов легенд, медленное, зловещее, неумолимо приближающееся и отдаляющееся шествие этих страшных монахов и воплощено в средней части этой прелюдии.
Другие части прелюдии пронизаны нежными и ласковыми интонациями дождя, как бы переломленными через лирическое восприятие Шопена. Поэтому эту прелюдию часто называют «прелюдией в дождевых каплях».
В конце прелюдии особенно явственно чувствуется, как падают последние, сверкающие на солнце, капли дождя и вздыхает обновлённая грозой земля.
прелюдия в каплях дождя
Шопен, вспоминаю тебя
Майорка из грусти и нот
в сердце моем живёт
прелюдия в каплях дождя.
И сыт, и пьян, и нос в табаке.
Да ещё прелюдия Шопена в финале путешествия.
Ну просто сказочно повезло.
Спасибо, Эллен!
Янис Гриммс 04.12.2017 19:40
мы знаем, какая у него
была прелюдия в конце путешествия.
не дай,бог,никому
Эллен Бали 04.12.2017 19:49
***
Ну так мы же не о Шопене, а о себе, любимых.
Шопен. Капли дождя на острове несбывшихся надежд
Шопен. Капли дождя на острове несбывшихся надежд
Шопен прибыл в Пальму, главный город Майорки, в ноябре 1838 года в компании баронессы Авроры Дюдеван, известной под литературным псевдонимом Жорж Санд, и ее двух детей. Роман юного музыкального гения и знаменитой писательницы был в Париже предметом пересудов, и любящие сердца хотели укрыться от любопытных глаз в каком-нибудь дальнем уголке.
К тому же Шопен перенёс тяжёлое воспаление лёгких, и врачи рекомендовали ему провести зиму в теплом климате. Выбор пал на Майорку. Казалось, нетронутая цивилизацией природа прекрасного острова в Средиземном море была создана для романтического отдыха. В начале Фредерик восхищался островом. «Небо как бирюза, море как лазурь, горы как изумруды, воздух как на небе».
Но райская идиллия обернулась адом. Местные жители отнеслись к путешественникам крайне неприязненно. В глухой испанской провинции царили строгие нравы, и Жорж Санд, которая носила мужские костюмы, курила трубку и открыто делила кров с молодым любовником, привела благопристойных островитян в ужас. Общество скандальную чету отвергло, торговцы отказывались отпускать им товар, прохожие на улицах осыпали Жорж Санд проклятиями и кидали в Шопена камни.
Не менее враждебной оказалась и природа. Зима 1838 года на Майорке выдалась на редкость холодной и дождливой. Деревянный дом, который пара арендовала в окрестностях Пальмы, не отапливался, и слабые лёгкие Шопена немедленно отреагировали на промозглую сырость. Местные врачи констатировали начало чахотки. Молва о страшной болезни, считавшейся в те времена опаснее чумы, в мгновение ока распространилась по городу. Владелец дома безжалостно выгнал Жорж Санд с детьми и больным Шопеном на улицу, а вещи, которыми они пользовались, сжёг. Найти новое жилье было невозможно. На несколько дней семейство приютил французский консул, а затем писательнице удалось снять келью в пустующем монастыре в горном селении Вальдемосса в 17 километрах от Пальмы.
Выход повести подтвердил истину о том, что плохая реклама тоже работает. Читатели догадались, кто был безымянным спутником Жорж Санд, которого она деликатно называет «один из членов моей семьи», и поклонники таланта Шопена потянулись на остров увидеть своими глазами места, связанные с жизнью гения. Воспоминание о печальной любви великого польского композитора и знаменитой французской писательницы до сих пор окружает этот элегантный курорт неким романтическим ореолом и как магнит притягивает сотни тысяч гостей со всего мира.
Покидая монастырь, можно вспомнить слова Ференца Листа. «Искусство сильнее художника. Его типы и герои живут жизнью, не зависящей от его шаткой воли, так как представляют собой одно из проявлений вечной красоты. Более долговечные, чем их творец, они переходят из поколения в поколение, неизменными и неувядающими, тая в себе скрытую возможность искупления для своего автора».
Прелюдия №15 ре-бемоль мажор
Создание прелюдий Шопена и связанное с ними путешествие на Майорку овеяно легендами и преданиями, без конца повторяемыми в разных вариантах на протяжении прошедших более 170 лет уже несколькими поколениями биографов и музыковедов. Начальным источником этих легенд являются, по-видимому, все же письма самого Шопена и воспоминания Жорж Санд (так называемая «История моей жизни»).
По одному из преданий однажды Шопен музицировал в одиночестве, пока Жорж Санд с детьми ездила за покупками. Шопен задремал, и ему пригрезилось, что из здания напротив выходят какие-то страшные монахи и со зловещим пением обходят вокруг его жилища. Шопен никак не мог отделаться от этого мрачного видения. Когда Жорж Санд с детьми вернулась с покупками из города, она застала Шопена в обмороке у фортепиано. Приходя в себя, Шопен произнёс странные слова, которые любят повторять все биографы: «Я думал, что вы все уже умерли. »
По одному из вариантов легенд, медленное, зловещее, неумолимо приближающееся и отдаляющееся шествие этих страшных монахов и воплощено в средней части этой прелюдии.
Другие части прелюдии пронизаны нежными и ласковыми интонациями дождя, как бы переломленными через лирическое восприятие Шопена. Поэтому эту прелюдию часто называют «прелюдией в дождевых каплях».
В конце прелюдии особенно явственно чувствуется, как падают последние, сверкающие на солнце, капли дождя и вздыхает обновлённая грозой земля.
Текст Елены Бeлякoвой
Презентация
В комплекте:
1. Презентация, ppsx;
2. Звуки музыки:
Шопен. Прелюдия №15 ре-бемоль мажор, op. 28 (2 варианта: в исполнении Артура Рубинштейна и Гаррика Охлссона), mp3;
3. Сопровождающая статья, docx.