Убогий дом что это
Общим местом для совершения обряда служили так называемые убогие дома, скудельницы, гноища’, которых было очень много в Древней Руси, особенно в Москве и более известных городах, например, в Новгороде. Убогие дома эти устроились особенно во время разных общественных бедствий, как, например, моровой язвы голода, нашествия врагов, и назначались для предохранения живущих от заразы, а тел усопших от поругания а также служили местом исполнения над ними церковь нога погребения. В день Семика в убогих домах совершалось отпевание умерших, для чего приходили сюда с крестным ходом и в сопровождении архиереев, как это обыкновенно делалось в Москве. К этому дню набожные люди покупали гробы и саваны, холсты и полотно и отправлялись с ними за крестным ходом в убогие дома. Там находился большой сарай или амбар с глубоким ямником, в котором обыкновенно складывались трупы усопших. В особенности осенью и зимой собирали, например, в Москве, по городским пустырям, захолустьям и по кривым безлюдным переулкам тела замерзших и убитых и свозили их в эту общую яму. Зимою по причине неудобства копанья замерзшей земли их не зарывали в могилы, а оставляли до весны, до того времени, когда земля оттаивала и являлись доброхотные датели разных принадлежностей для отпевания покойников. В одной старинной песне сказано про убогие дома:
Там ночь велика,
Спи до Семика
В убогом доме возводилось большое, увенчанное крестом деревянное строение, и под ним устраивалась глубокая яма со льдом, куда складывали тела безвестных покойников. По обычаю дважды в год – на Семик (седьмой четверг после Пасхи) и на Покров – всех неопознанных хоронили на местном кладбище, прилегавшем к убогому дому. Убогие дома были приписаны к какой-либо местной церкви. На Семик и на Покров в убогий дом приходил священник с благочестивыми горожанами, служил панихиду по всем умершим, после чего покойников облекали в погребальные саваны и хоронили в одной могиле.
В старой Москве было несколько убогих домов в разных частях города, существовало и особое кладбище при Варсонофьевском монастыре на Большой Лубянке, где тоже хоронили безродных и бездомных нищих. На этом кладбище Лжедмитрий I велел захоронить Бориса Годунова, но и сам нашел пристанище в одном из убогих домов.
Убогий дом на Самотеке был приписан к местной церкви во имя Иоанна Воина. В XVII веке на Семик и на Покров к нему отправлялся крестный ход из ближайшего Высоко-Петровского монастыря.
Первый убогий дом Москвы стал и последним. В 1732 году он, уже единственный в городе, был перенесен дальше в Марьину рощу. За него все еще отвечал священник Иоанновской церкви. В 1763 году указом Синода было велено хоронить поступивших туда умерших сразу же, а не дожидаясь традиционных для их погребения дней. А в 1771 году после эпидемии чумы убогий дом был закрыт.
О московских убогих домах упоминается с 1474 года. В дома эти свозили тела безродных, безвестных людей, бродяг и нищих, найденных мертвыми на улицах, умерших насильственной смертью, от заразных болезней и без покаяния, самоубийц, иноземцев, не опознанных или не разысканных родственниками. Для православного погребения таких покойников и были устроены убогие дома. Сохранилось свидетельство старинного историка, что, по обычаю, в средневековой Москве таких покойников сначала отвозили на опознание в Китай-город, к часовням на Крестцах. Тех, чьи родственники не нашлись и кто не был опознан, отвозили в убогие дома
Фактически основной функцией убогих домов было бесплатное захоронение за государственный счёт.
В убогих домах рано утром выставлялись неопознанные тела, дабы каждый мог осмотреть мертвецов и найти (или не найти) своего пропавшего родственника или знакомого. [5] Также использовались они в качестве хранилища для поступающих мертвецов во времена различных общественных бедствий: моровой язвы, нашествия врагов, чумы и т. п.
«Убогие дома»: кого на Руси хоронили в общих могилах
На Руси, по крайней мере, в христианский период, существовала традиция погребать некоторые категории покойников не на кладбищах, а в общих могилах, носивших название «убогих домов», «скудельниц», «божедомок», «жальников» и «гноищ».
«Убогие дома»
«Убогие дома» на Руси были известны ещё в XV веке. Они представляли собой, как правило, сараи или амбары с глубокими ямниками, или просто ямами, куда сваливали мёртвые тела. При этом не соблюдались христианские обычаи проводов в вечный путь, и как бы церковь ни боролась с подобным невежеством, люди просто не давали хоронить некоторых покойников на кладбище.
В итоге каждая «божедомка» была приписана к какой-либо церкви или монастырю.
В Москве было четыре «убогих дома», один из них располагался в районе нынешней Пречистенки. Это место так и звалось – Могильцами. Сегодня там стоит церковь Параскевы Пятницы, а улица называется Божедомской.
Второй находился за Серпуховскими воротами. Третий был за Таганкой, впоследствии царем Алексеем Михайловичем на этом месте был основан Божедомский (ныне Покровский) монастырь. Четвёртый стоял на Самотеке при Крестовоздвиженском монастыре. Существовали скудельницы вплоть до последней трети XVIII века. В них попадали умершие особенной смертью люди.
Умершие «неправильной» смертью
К ним относились самоубийцы; люди, скончавшиеся при неизвестных обстоятельствах – например, убитые, утопленники, замёрзшие на улице; пропойцы; некрещёные покойники, в том числе младенцы, убитые своими матерями; умершие без покаяния; неопознанные покойники.
Невежественные суеверные люди считали, что на таких мертвецах лежит грех, а поэтому их «земля не примет». Также боялись, что такой мертвый может не найти покоя и превратиться в злого духа. Разумеется, такие суеверия были унаследованы ещё с языческих времён.
В Москве при Варсонофьевском монастыре на Большой Лубянке существовало кладбище, где хоронили нищих, безродных и бездомных бродяг. Там по приказу Лжедмитрия I был перезахоронен царь Борис Годунов. Однако и сам Лжедмитрий впоследствии был захоронен в «убогом доме» за Серпуховскими воротами.
В эпоху Средневековья неопознанные трупы в Москве сначала свозили на опознание в Китай-город. Туда, к часовням на Крестцах, приходили те, кто искал своих близких. Если тело никто не опознавал, его отвозили в скудельницу. В других местах рано утром трупы выставлялись для опознавания прямо в «божедомке».
Жертвы эпидемий
Также хоронили в общих могилах. В старину на Руси не раз вспыхивали моровые эпидемии – оспы, чумы, холеры. Вакцины от них в те времена ещё не существовало, и люди вымирали целыми семьями.
Чтобы избежать заразы, трупы старались как можно быстрее вывезти за город, свалить в яму и забросать землей. Так возникли, например, чумные могильники. Говорят, опасность заражения от них существует до сих пор.
Жертвы голода и стихийных бедствий
Общие захоронения не раз практиковались во время массовых смертей. Например, в общие могилы клали тела умерших от голода из-за неурожаев. Такие захоронения встречаются в Новгороде и Смоленске.
Эта традиция имела место и в более поздние времена. Сотни тысяч людей были захоронены на Пискаревском кладбище во время блокады Ленинграда. Известны случаи, когда уже в наше время таким образом хоронили жертв землетрясений.
Убогий дом. Божедом. Дом для мёртвых.
Вот и праздник подоспел! Как раз в тему предыдущего и этого поста.
«Есть поверье, что кикиморы — младенцы, умершие некрещеными [Даль 1880, с. 53]. Это поверье распространено широко. В Белоруссии«кикиморы — младенчески юные существа, исключительно женского рода,загубленные до крещения дочери или же проклятые матерями еще в утробе». Они «засылаются в людские дома с враждебною целью. По большей части скопляются в те дома, в которых произошло детоубийство, проклятие и вблизи которых был скрыт трупик. В те редкие мгновенья, когда кикиморы принимают телесный облик, их нетрудно поймать и рассмотреть. Если догадливый человек выстрижет у кикиморы волосы на темени крестообразно, она навсегда остается человеком и продолжает обычный рост дитяти. Непропорциональность форм, кривизна отдельных органов, косоглазие, немота, заикание, скудная память и ум — вот неизбежные недостатки бывшей кикиморы, которая с возрастом совершенно забываето своей давней жизни» [Никифоровский 1907, с. 64, 65].»
Так, минуточку! В предыдущей части мы разобрались, что к заложным относятся все умершие неестественной смертью. Причём здесь крещённые некрещённые? Самое интересное, что у некрещеных детей остаётся шанс вернуться к обычной жизни, а вот крещённые дети, получается, сразу становятся заложными покойниками. Запомним это. Хотя сам Зеленин видел в сказаниях много противоречий и пытался объяснить их.
«Перечисленные нами выше занятия заложных покойников могут вызвать недоумение своим многообразием и, тем самым, противоречием. Заложные скитаются бесцельно по земле и сторожат ценнейшие клады на одном месте, живут кикиморами в избах за печкой; служат вместо лошадей и рядом вместо кучеров у чертей и сами бывают домовыми или лешими, т. е., в сущности, чертями же. Недоумение это, однако же, легко разрешается тем, что среди заложных есть лица разного возраста, пола и, особенно, различно гонора. Доживая за гробом срок своей жизни, заложные сохраняют все свои свойства, свой нрав, склонности и привычки.»
Чтобы мёртвые не мешали живым, существовал особый способ захоронения заложных. Их хоронили на месте их смерти. Обратим внимание- закапывали в землю.
«Но, конечно, далеко не всегда можно бывает хоронить заложных покойников на месте их несчастной смерти. И это тем более, что наши законоположения требуют обычного погребения их на общих кладбищах. Народные обычаи по вопросу о месте погребения заложных различны, но в одном они сходятся: народ повсюду избегает хоронить заложных на общем кладбище. Особыми местами погребения заложных, особенно самоубийц, бывают: границы полей и перекрестки дорог, затем: болота, леса, горы»
Как же на эти обряды и поверья реагировала церковь? Читаем дальше.
«Если, в наше время русский народ тревожится более всего вопросом о месте погребения заложных, то в старину было иначе: гораздо острее поставлен был вопрос об особом способе погребения заложных, вопрос же о месте их погребения разрешался весьма легко. Русский народ избегает захоронения заложных покойников в земле. Закапывание таких покойников в землю ведет за собою, по народному мнению, неблагоприятные для произрастания хлебов климатические явления. А так как церковь, равно как и христиански настроенные родные заложных покойников хоронили этих последних, по общему правилу, в земле, то трупы погребенных в земле заложных покойников нередко потом выгребались из земли. Это народное суеверие вызывало протесты со стороны пастырей церкви. Замечатель но, что о церковном обряде отпевания заложных покойников в данном случае нет речи. Народ восставал только против закапывания заложных в землю; напротив, церковные иерархи требовали, чтобы все умершие, даже и недостойные церковного отпевания и поминовений — например, самоубийцы, — были зарываемы в землю»
« Правило патриарха Московского Адриана, преподанное поповским старостам 26 декабря 1697 г., гласит: «А который человек обесится, или зарежется, или, купаясь и похваляяся и играя, утонет, или вина опьется, или с качели убьется, или иную какую смерть сам над собою своими руками учинит, или на разбое и на воровстве каком убит будет: и тех умерших тел у церкви Божии не погребать и над ними отпевать не велеть, а велеть их класть в лесу или на поле, кроме кладбища и убогих домов».
Любят церковники задавать головоломки. Я долго вчитывался в это правило. Попробуйте последнюю фразу « кроме кладбища и убогих домов», поставить после словосочетания « а велеть их класть». Вот тогда всё встает на свои места. Запрет шёл на отпевание и захоронение возле церквей, но не на самом кладбище. Вот и выкапывали люди самоубийц, опойцев и утопленников, не трогая при этом другую категорию заложных. Знал видать народ, кто на самом деле является нечистым покойником. Думаете ошибаюсь? Тогда нужно разобрать последний термин из правила, так называемый убогий дом. Предупреждаю, впечатлительным лучше не читать.
«В старое. время у нас особенным образом погребали людей, умиравших несчастными и внезапными смертями, — удавленников, утопленников, замерзших, вообще самоубийц и умиравших одночасно на дорогах и на полях. Их не отпевали и не клали на кладбищах при церквах, а не отпетых отвозили на так называемые убогие дома, иначе божедомы или божедомки и скудельницы, которые находились вне городов, на вспольях. Эти убогие дома были не что иное, как большие и глубокие ямы, иногда имевшие над собою «молитвенные храмы», попросту сараи, иногда же, кажется, нет. В эти ямы клали и бросали тела и оставляли их не засыпанными до 7 четверга по Пасхе, или до Семика. В этот последний посылались священники отпеть общую панихиду, а граждане, мужи и жены, приходили «провожать скудельницы», принося с собой к панихиде канон или кутью и свечи. После панихиды пришедшие провожать скудельницы мужи и жены Бога ради засыпали яму с телами и выкапывали новую» ([Голубинский1904, с. 459, 460]; ср.: [Костомаров 1860, с. 178]). Такими словами описывает старинный способ погребения заложных покойников в убогих домах наш известный историк церкви, Е. Голубинский. При этом способе, таким образом, заложных и не отпевали, но и не закапывали в свое время в землю, а оставляли на поверхности земли (вплоть до Семика, т. е. иногда почти в продолжение целого года), как того и требовал народный обычай»
Вот описание того, что творилось в убогом доме на церковный праздник Семик.
«То же самое было и в Москве XVII века: «В Семицкий четверг, на седьмой седмице по Пасхе бывал на Божедомку (убогий дом. — Д. 3.) из ближайшего монастыря или собора крестный ход и стекался народ с гробами, одеждами и саванами для мертвых: благочестивые сами из усердия разбирали голыми руками тела, по большей части завернутые в рогожки, и по христианскому милосердию, не гнушаясь отвратительного вида и запаха трупов, долго лежавших в ямнике сарая, надевали на них белые рубахи и саваны, потом клали в гробы, опускали в приготовленные для сего ямы и зарывали; иные между телами находили своих родных или знакомых, без вести пропавших. По завалении этих ям духовенство совершало общую панихиду, после чего доброхотными дателями раздавалась Боже дому и собравшимся на Убогий дом нищим милостыня и приносимые туда съестные припасы, как-то: блины, пироги, калачи и пр.»1 [Снегирев 1838, с. 182, 183]».
Я сначала не мог поверить, что такое могло происходить, но…
Взято из интернета.
« Слeдуя исконному обычаю и церковной заповeди, сопровождали крестный ход толпы народа и нищие на эту юдоль смерти, куда призывало христиан и поучение благовeрного Владимира Мономаха: «над мертвеца идете, яко вси мертвени есмы». Многие привозили на Убогие домы гробы и приносили саваны и рубахи, покупали там кануны и свeчи. «Они не умeли назвать поминаемых», говорит историограф, «но думали, что Бог слышит и знает, за кого воссылаются к Нему сии чистые, безкорыстные, истинно христианские молитвы». При разборe тeл в сараях и ямниках, отыскивали родных и знакомых; набожные ревновали примeру труждающихся, т. е. гробокопателей в первенствующей Церкви, о которых на литургии возносится молитва; они голыми руками опрятывали смердящие трупы собратий и с мыслию об общей тлeнности, не гнушаясь отвратительного вида и зловония, презирая опасность заразиться, надeвали на них рубахи и саваны, клали в гробы, потом засыпали землею, которую носили в припол из одной ямы в другую. Послe паннихиды, нищим раздавалась милостыня на помин погребенных. Участники в этом дeлe благочестия и человeколюбия мыли себe руки в ближнем прудe, или рeкe. При убогих домах бывали часовни, или молитвенныя хоромы для пристанища крестному ходу, также прощи, или фартины, гдe, послe погребения убогих, плошка пeнного вина замeняла чашу утешения над мертвыми, о которой говорит Иеремия, XVI, 7»
Это происходило ни где-нибудь, а в Москве. Что сейчас на этом месте можно посмотреть здесь.
После описанного выше становится понятен указ императрицы.
«Указом Екатерины Великой 25 марта 1771 года погребение в убогих домах было прекращено раз навсегда. Передают, что эта императрица сама полюбопытствовала заглянуть в убогий дом, и это обстоятельство решило судьбу этих своеобразных сооружений. Не без влияния осталась, вероятно, и московская чума 1771 года»
Убогие дома были во многих городах. И как оказалось впоследствии не все, после указа Екатерины прекратили своё сосуществование. Напоследок, хочу в очередной раз обратиться к произведению Зеленина.
«Чтобы дать читателю возможно полное представление об убогих домах, скажем еще о том новом значении, которое они получили впоследствии. По-видимому, в убогие дома подкидывались младенцы, как мертвые, так и живые. Последних, по чувству сострадания, стали брать к себе на воспитание сторожа убогих домов — люди, которые поступали на эту должность большей частью из благочестивого христианского усердия. Значение воспитательных домов быстро привилось к убогим домам, и всех подкидышей из городов после направляли большей частью «к боже дому», т. е. к сторожу убогого дома»
Исходя из этого, можно сделать вывод, что после закрытия божедома, на его месте мог образоваться приют или богадельня. Что-то очень знакомое. Ну конечно! Приют Ермакова. Документов, подтверждающих наличия в Муроме убогого дома, я пока не нашёл. Но то, что на территории Окского парка, расположенного через дорогу от приюта, куда ни копни, находят человеческие кости, это факт.
Думаю, поразмышлять есть над чем? Продолжение следует.
Убогие дома
Стоят, как остовы, убогие дома.
Некрасов
О таком явлении, как «убогие дома» или «божедомки» сейчас не вспоминают. А ещё лет 300 назад подобные заведения располагались в каждом уездном городе. В одной Москве их насчитывалось не менее четырёх. И это отнюдь не старые ветшалые здания, какое значение вкладывают сейчас в это понятие. В старину на Руси убогими домами называли нечто среднее между трупохранилищем и братской могилой.
Что собой представлял убогий дом?
Убогий дом ещё называли божьим домом, божедомкой, скудельницей, гноищем, ямником, жальником. Устраивали его за околицей села или на подъездах к городу. Представлял он собой вырытую яму, огороженную кольями и небольшим забором. Сюда свозились тела умерших в дороге, самоубийц, утопленников, не имевших родственников, погибших от несчастного случая, скитальцев, иноверцев, нищих. Останки пересыпались льдом для большей сохранности. Сюда приходили родственники без вести пропавших с целью отыскать своего близкого.
Божедомки временные и постоянные
Божедомки бывали двух видов: временные и постоянные. Первые устраивались в случае моровой язвы или других массовых смертей. В этом случае могильник после наполнения попросту забрасывали землёй. В устроенном на постоянной основе убогом доме трупы сохранялись до весны.
Всем миром – похоронный обряд в божедомке
По прошествии всех посевных работ, а позднее в Семик (четверг накануне Троицы), из города к ямнику организовывали крестный ход. Приходили добровольцы и помогали соборовать тела, облачать в саваны, укладывать в общую могилу без гроба. Одежды и ткань приносили в качестве пожертвования жители близлежащих селений. Священники читали над останками последнюю молитву и затем уже их хоронили. Весь день над этим местом слышались жалобные стоны и плач.
Божедом и нежеланные дети Богданы
Сверху постоянного ямника устанавливали соломенную крышу. Рядом находилась небольшая сторожка, в которой проживал божедом. На его попечении были не только тела усопших. Сюда же, к гноищу приносили матери нежелательных младенцев. Отсюда бездетные пары забирали себе детей, нарекая их Богданами.
“Социальные” похороны по-старорусски
Жальники (от старорусского – жалеть, умирать) часто создавались в местах выработки глины. Отсюда и название «скидельница» – от слова «скидель», обозначающего глиняную посуду или «скидельник» – гончар. Позже оно трансформировалось в «скудельницу», созвучную слову «скудость». Ибо в убогие дома свозили бедные люди своих родных, поскольку не имели денег предать их земле за собственные средства.
Когда возникли убогие дома
Точное время возникновения убогих домов не известно. Однако все сопутствующие моменты указывают на языческие корни подобной традиции. Это и одинаковое отношение к мёртвым телам, и неумение определить причину смерти, и, как следствие, боязнь заразиться, традиция откладывать окончательное захоронение до после весенних заморозков. Даже христианские храмы возле подобных мест стали воздвигать уже в позднее время – чаще всего ограничивались крестом над воротами, ведущими к ямнику-убогому дому.
13 век – самое раннее упоминание о божедомках
Самое раннее упоминание о божедомках можно встретить в Новгородской летописи начала 13-го века. В то время случился большой голод на Руси, и тела умерших от истощения перевозили в одну яму. Когда жальник наполнялся – рыли новый. Количество трупов в одном ямнике доходило до 3-4 тыс. Из того же документа становится известно, что число тел в 4-х смоленских убогих домах составило 32 тыс.
Начиная с прихода на царствование дома Романовых убогие дома постепенно начинали изживать себя. С одной стороны, города разрастались и божедомки начинали мешать их развитию. С другой – антисанитария, неприятный запах и прочие негативные факторы служили причиной их закрытия. Анна Иоановна издала указ об упразднении ямников, но тогда его не спешили исполнять. Более разумно поступила Екатерина II, выделив для погребения указанных выше лиц дополнительные кладбищенские земли.
Столичные божедомки
Первые упоминания о постоянных скудельнях на территории Москвы датируют 16-м веком. Посетивший Россию иностранец Принтц сообщает о них в своих записях. Веком позже свидетельства находят в письменах Флетчера, Маржерета, антиохийского патриарха Макария и прочих путешественников. В числе погребённых в столичных божедомках и Лжедмитрий. Его захоронение проводилось в 1606 году.
Прежде чем отвезти останки в ямник, их везли в Китай-город. Там тело выставляли на всеобщее обозрении в крестцах иначе – часовнях, где публично читались мирские и патриаршие указы. На протяжении 3-4 дней жители столицы могли прийти в Никольскую, Ильинскую или Варварскую часовню и признать своего близкого. Если труп оставался неузнанным – его отправляли в одну из действующих божедомок.
Достоверно известно о пяти убогих домах в Москве:
На Самотеке. Рядом расположена была церковь Иоанна Воина, а позднее – Крестовоздвиженский монастырь. Считается первой столичной скудельницей, которая простояла вплоть до 1771 года. Крестный ход к ней начинали от самого Высоко-Петровского монастыря. Была закрыта после случившейся в Москве эпидемии чумы.
На Пречистенке. Ориентир: Мёртвый переулок ведущий к Храму Успения Пресвятой Богородицы на Могильцах. Сейчас на месте прежней божедомки выстроена церковь Мученицы Параскевы Пятницы.
За Серпуховскими воротами. Ныне там находится Храм Вознесения Господня.
За Таганкой. После упразднения жальника царь Алексей Михайлович основал на том самом месте Божедомский (ныне Покровский) монастырь.
Близ Марьиной рощи. Представлял собой небольшой амбар для складирования мёртвых тел. Расположенной рядом церкви не было.
Помимо пяти божедомок на Большой Лубянке при Варсонофьевском монастыре существовал погост для захоронения нищих без роду и племени.
Убогие дома в других городах России
Установить наличие ямников в иных городах России можно по основанным на их месте церковным храмам.
Ярославль. На подъезде к городу со стороны Углича стоит Церковь Владимирской иконы Божией Матери на Божедомке.
Нижний Новгород. Между Сокольей горкой и Храмом Рождества Христова археолог В.С. Передольский в начале прошлого века обнаружил свидетельства существования скудельницы. По его мнению на этом месте были также захоронены князья-мученики Долгорукие, казнённые в 1739 году.
Арзамас. В 18 веке здесь находилось каменное здание убогого дома, действующее на постоянной основе.
Переславль-Залесский. Преподобный Даниил Переяславский основал с божьей и людской помощью Свято-Троицкий монастырь неподалёку от скудельницы.
Запрет божедомок
Позднее церковь ввела запрет на погребение свезённых в ямники останков. Так, Патриарх Филарет в 1619 году повелел не отпевать самоубийц, умерших в пьяном угаре, погибших в следствие несчастного случая. Патриарх Адриан наказывал поповским старостам тела наложивших на себя руки и грабителей с большой дороги вывозить в лес – на растерзание хищным животным и птицам.
Возможно, вам будет интересно: