Условия договора противоречат друг другу что применяется
В чью пользу будет толкование договора при неясности его условий?
Условия договора неясны, одна сторона говорит одно, вторая другое. В чью пользу суд истолкует договор при неясности условий? Верховный суд дал ответ в своём новом Постановлении Пленума. Рассмотрим конкретные примеры из судебной практики. Стороны представляют в суд разные тексты договора, какой договор будет взят за основу при принятия решения?
Содержание статьи — толкование условий договора при неясности условий:
Проблема толкования условий договора и необходимость критериев.
При оспаривании условий договора, для принятия решений суд обязан установить сложившиеся правоотношения между сторонами. Закон позволяет для обоснования принятого решения принимать во внимание и учитывать прошлые переговоры сторон, практику сложившихся отношений, переписку сторон, обычаи и последующее поведения стороны. (ст.431 ГК РФ)
Представим ситуацию, когда из условий договора и фактических отношений сторон невозможно выявить истинные намерения стороны при заключении договора.
Неопределенный круг исследуемых обстоятельств и доказательств, которые должны представить стороны для подтверждения своих позиций, при невозможности выявления намерения сторон, требовал создание определенных регулятивных правил толкования договора, которые позволили бы суду и сторонам получить какую-то опору в споре и при принятии решений.
На мой взгляд, хороший шаг в сторону определение критериев толкования сделал Верховный суд РФ приняв Постановление Пленума 25.12.2018 года №49 в главе толкования договоров.
Постановления Пленума — критерии толкования условий.
В большей части, Постановление Пленума закрепило основные моменты применения условий толкования, такие как:
Интересным, на мой взгляд, является пункт 45 Постановление Пленума №49, в котором указано следующее:
«..По смыслу абзаца второго статьи 431 ГК РФ при неясности условий договора и невозможности установить действительную общую волю сторон иным образом толкование условий договора осуществляется в пользу контрагента стороны, которая подготовила проект договора либо предложила формулировку соответствующего условия. Пока не доказано иное, предполагается, что такой стороной было лицо, профессионально осуществляющее деятельность в соответствующей сфере, требующей специальных познаний (например, банк по договору кредита, лизингодатель по договору лизинга, страховщик по договору страхования и т.п.).
Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 25.12.2018 N 49 «О некоторых вопросах применения общих положений Гражданского кодекса Российской Федерации о заключении и толковании договора»
Смысл данного пункта в определении критериев преимущества одной стороны перед другой при неясности условий договора и невозможности установить волю сторон.
Назовем это «правилом приоритета стороны» при толковании условий договора.
Правило теперь гласит, что толкование условий договора происходит в пользу стороны принявшей условия договора (как менее защищенной) от стороны предлагавшей или настаивающей на этих условиях.
Правило приоритета является проявлением принципа interpretatio contra proferentem («толкование против предложившего»), согласно которому неясное условие договора должно толковаться против той стороны, которая его предложила при заключении договора, и в пользу той стороны, которая его приняла. Это принцип получил широкое развитие в английском, американском и европейском праве.
Таким образом, правило пункта 45 Пленума №49 закрепила сразу несколько интересных моментов определения критериев преимущества сторон:
В связи с правилом преимущества стороны при толковании условий договора, теперь судам необходимо учитывать и дополнительные доказательства, которые позволят определить такое преимущество.
Как доказывать преимущество условий стороны при толкование договора.
Перед определением критерия преимущества сторон при толковании условий договора, суд должен удостовериться, что невозможно установить ясность условий договора и намерения сторон не прибегая к правилу о преимуществе.
Условия и намерения сторон определяются, по сложившейся практике, с учетом цели договора, в том числе исходя из текста договора, предшествующих заключению договора переговоров, переписки сторон, практики, установившейся во взаимных отношениях сторон, обычаев, а также последующего поведения сторон договора.
В случае если суд не может установить из вышеперечисленных обстоятельств намерения сторон, суд обязан выяснить, кто был инициатором договора, предложил проект договора или настаивал на спорном условии договора в принятой сторонами редакции.
Следовательно, необходимо представить суду достоверные данные позволяющие определить, кто являлся инициатором договора.
Это может быть переписка сторон, в том числе и электронная переписка. Фактические действия стороны, например отказ стороны, заключить договор на предложенных стороной условиях, и как следствие заключение договора на иных условиях. Отличным доказательством будет являться, например протокол разногласий при согласовании условий договора.
Толкование договора — Необходимо помнить также о критерии по умолчанию.
по умолчанию, предлагающей условия договора стороной, считается лицо, профессионально осуществляющее деятельность в данной сфере. (например, банк по договору кредита, лизингодатель по договору лизинга, страховщик по договору страхования и т.п.).
Суд может признать стороны равными в спорных правоотношениях, например, если оба участника рынка занимаются одним родом деятельности (например, купля-продажа товаров).
В таком случае сторонам необходимо позаботиться о доказательствах, которые с очевидностью будут свидетельствовать о том, кто является принимающей условия стороной.
Одним из ярких тому примеров, являются государственные контракты, которые заключаются на основании проектов договоров Заказчика, т.е. явного инициатора договорных отношений. Следовательно, все неясности контракта в случае противоположных позиций сторон подлежат толкованию в пользу его контрагента, при условии невозможности определения намерений сторон по другим критериям.
От теории перейдем к практике рассмотрения споров по правилу п 45 Постановления Пленума №49.
Разные тексты в условиях договоров, чей договор имеет больше шансов?
Рассмотрим в качестве примера дело по требованию о признании отсутствующим обременения в виде ипотеки, в котором истец просил признать отсутствие обременения в виде ипотеки, а ответчик настаивал на сохранении данного обременение, поскольку существует неоплаченная неустойка по договору.
Суть данного спора в том, что сторонами представлен в суд идентичный договор, но с различными датами платежа, которая имеет значение при начислении неустойки, внесенными рукописно в тексте договоров.
В экземпляре договора ответчика проставлена рукописно одна дата начисления неустойки — по которой неустойка начисляется, а в экземпляре истца другая дата — при которой начисление неустойки не производится.
Для разрешения спора суд применил правило приоритета стороны (пункт 45 Постановления Пленума №49). В данном случае, при отсутствии возможности определить намерения сторон, суду предписано выяснить, кто является профессиональным участником правоотношений, а также инициатором договора, и выбрать представленный этой стороной текст договора. В нашем случае, суд установил, что инициатором договора был ответчик, следовательно весь риск не заполнения даты платежа лежит на нем.
Пример из практики: Постановление Арбитражного суда Московского округа от 23.05.2019 года по делу: №А40-144085/2018
«…Судами установлено, что суть разногласий в начислении неустойки в размере 333 476,61 руб. сводится к различию в датах, проставленных рукописно в п. 3.4. договоров в экземплярах сторон, если принимать за дату платежа 24 число каждого месяца по экземпляру истца, то просрочка в платежах отсутствует.
…В этой связи риски не заполнения даты внесения ежемесячных платежей в машинописной форме при подготовке проекта договора подлежат отнесению на ответчика.»
Имеет большое значение для толкования условий договора кто готовил текст договора.
В конфликтах, основанных на различном толковании условий договоров, это имеет принципиальное значение. Рекомендуем сторонам сразу обращать внимание и корректировать свою защиту именно с учетом этого обстоятельства.
Пример из практики: Постановление Тринадцатого Арбитражного Апелляционного суда РФ от 10.04.2019 года по делу №А56-117405/2018
«…Пунктами 6.2 Договоров, на основании которых заявлено требование о взыскании неустойки, не предусмотрена ответственность арендатора как за несвоевременное внесение задатка (обеспечительного платежа), так и несвоевременное восполнение задатка в связи с увеличением величины постоянной арендной платы (пункт 5.4 Договоров).
Учитывая, что проекты Договоров подготовлены Обществом, а стороны, как следует из материалов дела и их объяснений, по-разному толкуют условия пунктов 6.2 Договоров, при невозможности установить действительную волю сторон, суду первой инстанции в соответствии с разъяснениями, содержащимися в пункте 45 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 25.12.2018 N 49 «О некоторых вопросах применения общих положений Гражданского кодекса Российской Федерации о заключении и толковании договора» следовало истолковать условия названных пунктов в пользу контрагента Общества — ответчика по настоящему делу.
Таким образом, у суда первой инстанции не имелось оснований для удовлетворения заявленных требований….»
В данном примере суд апелляционной инстанции встал на сторону ответчика, так как он не готовил проект договора и согласно правилу о преимуществе стороны суд, установив невозможность определения условий иначе, полностью принял условия ответчика и в иске о взыскании неустойки было отказано.
Кардинально меняется ситуация, если будет установлено, что проект или спорные условия договора предлагал ответчик или настаивал на них, например, в протоколе разногласий. В таком случае суд может встать на сторону истца с применением правила о преимуществе сторон.
Заключение, подводим итоги.
Напоследок несколько рекомендаций.
Копирование данной статьи только с разрешения автора
Когда в условиях согласья нет…
Низкая договорная техника зачастую приводит к ситуациям, когда договор содержит условия, противоречащие друг другу. С учетом распространенности проблемы, суды пытаются выработать инструментарий, пригодный для разрешения этих коллизий волеизъявления, зачастую применяя «оригинальные» подходы к разрешению проблемы.
Повод к размышлению дала следующая практическая ситуация: в разных частях государственного контракта стороны указали различный гарантийный срок на выполняемые работы – в пункте 6.3 было указано, что он составялет 95 дней, в пункте 15.2. Технического задания (Приложение № 1 к контракту) гарантийный срок на выполняемые работы составляет не менее 2-х лет. Заказчик обратился с иском о взыскании неустойки за просрочку в выполнении гарантийных обязательств по устранению дефектов, обнаруженных после истечения 95 дней после приемки работ. Иск был мотивирован тем, что гарантийный срок составляет два года, подрядчик, понятное дело, ссылался на то, что срок составляет 95 дней. Три инстанции отклонили иск, использовав довольно интересную мотивировку:
«Суд первой инстанции пришел к правильному выводу о том, что при таких противоречащих друг другу условиях следует применять то, которое менее ухудшает положение той стороны, к которой за обнаружение недостатков в пределах гарантийного срока предусмотрено применение мер ответственности. Такой вывод следует из общего принципа, в силу которого условие об ответственности, чтобы ее применение было возможным, должно быть ясно и четко выражено, не допускать неясностей в толковании, в т.ч. определенными должны быть обстоятельства, описывающие объективную сторону состава, влекущего ответственность» (Постановление Девятого Арбитражного Апелляционного суда от 05 декабря 2016 г. № А40-70490/2016).
Данный вывод был поддержан и Арбитражным судом Московского округа. Поиск по ключевым словам позволи найти абсолютно аналогичную формулировку в другом деле, рассмотренном Арбитражным судом Московского округа (см. Постановление Арбитражного суда Московского округа от 03 апреля 2017 г. № А40-200205/2015).
При правильном ответе на задачку, ее решение, предложенное судами по этому делу, не кажется оптимальным. Интутивно чувствуется заимствование из права публичного, в котором действительно неравенство участников правоотношений (сильное государство против слабого «частника») требует трактовать все сомнения в пользу последнего – видимо пройдя процесс дистилляции в голове одного из помощников судей девятой апелляции, писавшего постановление, оно обернулось «общим принципом». К гражданскому праву, которое, наоборот, устанавливает более низкие стандарты доказывания в случае привлечения к ответственности (необходимость нарушителю доказывать невиновность или другие обстоятельства, исключающие ответственность), эти публично-правовые пассажи имеют очень отдаленное отношение. Кроме того, метод толкования предложенный судами работает только при привлечении к ответственности – таким образом, одна и те же ситуация с противоречащими друг другу пунктами могут быть по разному разрешена судом: можно, например, предположить себе ситуацию, когда заказчик обратился бы в суд не за неустойкой, а с требованием обязать подрядчика выполнить работы по устранению недостатков.
Итак, принцип толкования contra proferentem, в том виде, в котором он закреплен в разъяснениях ВАС РФ, позволяет разрешить коллизии договорных условий в тех случаях, когда известно авторство проекта договора (а также в случае, когда оно предполагается в ситуации с неравными договорными возможностями у сторон). Как быть, если в договор заключен между сторонами с равными договорными возможностями и авторство условия неизвестно? Предположим что в нашем случае договор был заключен не по 94-му федеральному закону – какова установленная им продолжительность гарантийного срока?
Анализ судебной практики позволяет сделать вывод, что в таких случаях суд считают условие несогласованным (см. Постановление Арбитражного суда Северо-Кавказского округа от 13 июля 2015 г. по делу N А53-29739/2014; Постановление Арбитражного суда Московского округа от 27 июня 2016 г. по делу N А40-148495/15; Постановление Федерального Арбитражного суда Поволжского округа от 27 сентября 2013 г. по делу N А65-3832/2013). Что представляется вполне логичным, если с действительная общая воля сторон с учетом цели договора не может быть выявлена с помощью инструментов перечисленных в ст. 431 ГК РФ, или если стороны не установили приоритет того или иного условия, над иными (положений договора над его приложениями, или положений одного из разделов над иными частями договора) в случае наличия противоречий. Давать возможность судам осуществлять восполнительное толкование, определяя гипотетическую волю сторон в таком случае, было бы серьезным вмешательством в принцип автономии воли сторон – получалось, что один суд решал бы то, что не смогли решить два бизнесмена.
Дискриминационные условия в договоре с потребителем
Договор между исполнителем и клиентом — это основной документ, которые регламентирует взаимоотношения между ними. Предполагается, что все условия в нем будут прописаны в рамках закона. Но что делать, если это не так? Может ли потребитель добиться справедливости и получить желаемое или расторгнуть договор без неустойки?
Существует понятие «условия, ущемляющие законные интересы потребителя». Иногда еще можно встретить термин «дискриминационный договор», хотя он используется в более широком смысле и может быть применим относительно договоров, заключенных между двумя компаниями или даже компанией и ее дочерней фирмой или филиалом.
Специфика несправедливых условий договора заключается в том, что они могут как противоречить закону в явной форме, так и соответствовать ему, но во втором случае они лишают одного из контрагентов прав, обычно предоставляемых по договорам такого вида, исключать или ограничивать ответственность другой стороны, и так далее.
Например, если руководство аквапарка прописывает в правилах недопустимость прохода на территорию со своей едой, тем самым они нарушают права потребителей, неправомерно ограничивая их возможности, так как у них нет достаточно веского повода для такого запрета. Чаще всего речь идет о якобы соблюдении санитарных норм, но в реальности пронесенная потребителем еда нарушает эти нормы не больше, чем еда, продаваемая на территории аквапарка.
К сожалению, далеко не каждый потребитель знает о том, что такие ситуации нарушают его права, и, соответственно, подчиняется неправомерным требованиям в тех ситуациях, где можно было бы отстоять свои права.
Какие условия могут рассматриваться как несправедливые?
Это могут быть условия, которые:
Последнее, например, проявляется в том, что потребитель получает услуги в полном объеме только при соблюдении выгодных для поставщика условий, например, при оплате длительного периода или внесении дополнительных сумм.
Что делать в такой ситуации?
Если договор уже заключен, потребитель может обратиться в суд. Но важно учитывать, что в этом случае исход дела зависит от того, насколько потребитель сможет обосновать свою позицию. Важно помнить, что если условия договора в чем-то противоречат законодательству, они могут быть признаны недействительными. В этой ситуации потребителю стоит лучше изучать свои права и бороться за них в том случае, если их пытаются нарушить.
Зачем исполнитель включает в договор заведомо несоответствующие закону пункты? Это больше находится не в сфере правоприменения, а в сфере психологии. «Обмену и возврату не подлежит», «в случае несогласия, неустойка (штраф) составляет…» и т.д.
Потребитель, видя такие строки в договоре, оценивает, что ранее он сам дал согласие на подобные условия, а значит что-либо требовать проблематично, и в 9 случаях из 10 просто сожалеет о потраченных средствах, вместо того, чтобы отстаивать свои права. Для производителя такая уловка, или говоря попросту — обман, это не только возможность сбыть неликвидный и попросту некачественный товар, но и оптимизация внутренних процессов, как содержание в штате юриста и оплата его труда.
Есть сомнения в пунктах договора? Открывайте Закон Российской Федерации «О защите прав потребителей». Но лучше обратитесь к профессиональному юристу — защитнику потребителей, который даст оценку законности содержания в договоре тех или иных пунктов с рекомендациями, как действовать дальше.
Актуальные проблемы несправедливых договорных условий в потребительском праве / примеры из судебной практики
В потребительском праве имеет место особое регулирование гражданско-правовых отношений. В отличие от классических механизмов частноправового характера в обязательственных отношениях, потребительское право устанавливает специальные, повышенные требования к предпринимателям, которые вступают в договорные отношения с потребителями.
Таких договорных конструкций в гражданском обороте огромное множество: розничная купля-продажа, энергоснабжение, бытовой подряд, договор долевого участия в строительстве многоквартирных домов (создания будущей вещи) с гражданином, перевозка пассажира, договор банковского вклада и.пр. Потребитель – слабая сторона договорных отношений, поэтому законодатель установил специальные правила и дополнительные гарантии гражданам в потребительских правоотношениях. При этом в правилах, регулирующих обязательства, и отдельные виды договоров не упоминаются «слабые стороны» и исключение из общих правил регулирования по отношению к ним.
Гражданский кодекс РФ и Закон РФ «О защите прав потребителей» не содержит понятия «слабой стороны». Так Конституционный Суд РФ признал за потребителями такой статус. В своем Определении от 28.01.2016 N 159-О КС РФ указал, что: «правовое регулирование (Закона РФ «О защите прав потребителей») направлено на защиту прав граждан (потребителей) как экономически более слабой и зависимой стороны в гражданско-правовых отношениях с организациями и индивидуальными предпринимателями». Данная правовая позиция была подтверждена в Определении КС РФ от 29.05.2019 N 1377-О, Определении от 29 сентября 2011 года N 1113-О-О, от 4 октября 2012 года N 1831-О, от 17 июля 2018 года N 1811-О и др.
Защита прав потребителей – комплексный правовой институт, направленный на защиту интересов отдельных частных лиц. Одной из таких гарантий является требование к справедливости договорных условий, которые признаются таковыми, если они не ущемляют права потребителя-гражданина.
Однако в гражданском обороте нередко имеет место договорная практика, когда коммерсанты заключают договоры на более выгодных для себя условиях. Зачастую гражданин-потребитель вовсе не участвует в переговорном процессе по поводу заключения договора, а подписывает «типовое» соглашение, которое предлагает коммерсант. Такой договор можно квалифицировать, как договор присоединения, если условия последнего определены одной из сторон в формулярах или иных стандартных формах и могли быть приняты другой стороной не иначе как путем присоединения к предложенному договору в целом.
В этом случае законодатель вводит дополнительные правовые гарантии для стороны, которая присоединилась к договору. Если условия договора исключают или ограничивают ответственность другой стороны за нарушение обязательств либо содержит другие явно обременительные для присоединившейся стороны условия, которые она, исходя из своих разумно понимаемых интересов, не приняла бы при наличии у нее возможности участвовать в определении условий договора, то присоединившейся сторона вправе потребовать расторжения или изменения договора.
При этом данные правила применяются и за рамками договора присоединения, если имеет место основание, когда условия договора определены одной из сторон, а другая сторона в силу явного неравенства переговорных возможностей поставлена в положение, существенно затрудняющее согласование иного содержания отдельных условий договора.
Например, заемщик приходит в банк и желает заключить кредитный договор. В большинстве банков такие «типовые» договоры заранее утверждены во внутренних документах кредитной организации. В отделении банка договор с потребителем будет заключать не юрист банка, а менеджер, который скорее всего не уполномочен на изменение условий договора, а значит возникает ситуация невозможности проведения переговорных процедур. Явным образом такую сделку следует квалифицировать как договор присоединения.
Аналогичные примеры в гражданском обороте возникают и при заключении договора долевого участия в строительстве многоквартирных домов с застройщиками. Например, в договор долевого участия в строительстве (купли-продажи будущей вещи) зачастую включаются нормы, устанавливающие договорную подсудность, обязательный досудебный претензионный порядок и.пр., которые явно ущемляют права граждан-потребителей.
Необходимо отметить, что не каждый договор с потребителем следует квалифицировать как договор присоединения, поэтому правила 428 статьи ГК РФ не всегда применимы для потребительских сделок. Договор присоединения должен соответствовать точным признакам, которые перечислены в ст. 428 ГК РФ. В Гражданском кодексе РФ есть общие нормы ст. 168 (недействительность сделки, нарушающей требования закона) и 422 (договор, противоречащий императивным нормам) ГК РФ. Но в данных нормах гражданского законодательства речь, прежде всего, идет о противоречии договора нормам закона, но не о справедливости его условий.
Однако неизменность принципа справедливости восполняется специальным регулированием, а именно п. 1 ст. 16 Закона о защите прав потребителей. Согласно данной норме являются недействительными условия потребительского договора, ограничивающие права потребителя по сравнению с тем, как они определены в нормах потребительского законодательства. Исходя из изложенного, можно сделать вывод о том, что существует два конкурирующих механизма защиты прав потребителей в случае невыгодных договорных условий. Первый представлен в ст. 428 ГК РФ в случае, если имеет место договор присоединения, а второй в потребительском законодательстве, который применяется исключительно ко всем потребительским отношениям.
Интересным в данном случае является сущность и правоприменение ст. 16 Закона о защите прав потребителей. В отличие от ст. 428 ГК РФ, где возможно судейское усмотрение при квалификации и применению последствий к договорным отношениям, ст. 16 Закона о защите прав потребителей является императивной, то есть ни при каких обстоятельствах не позволяет отступить от ухудшения положения потребителя в договорных отношениях. Однако для правоприменения важно, как именно данная статья потребительского права будет толковаться в целях недопущения несправедливости в отношениях между коммерсантами и потребителями. При этом даже применительно к данной норме судебная практика в судах общей юрисдикции подходит вольно.
Несмотря на новую редакцию ст. 168 ГК РФ (после 2013 года), которая устанавливает общее правило оспоримости, а не ничтожности сделки, которая противоречит закону, толкование судами сделок в потребительских правоотношениях носит расширительный характер, то есть в силу прямого указания ст. 16 Закона о защите прав потребителей сделка признается недействительной.
В пункте 74 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23 июня 2015 г. № 25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации» разъяснено, что договор, условия которого противоречат существу законодательного регулирования соответствующего вида обязательства, может быть квалифицирован как ничтожный полностью или в соответствующей части, даже если в законе не содержится прямого указания на его ничтожность. Данное разъяснение Пленума Верховного Суда РФ является базовым в толковании нормы п. 1 ст. 16 Закона о защите прав потребителей. Именно данный подход сегодня имеет преимущество в судебной практике.
В связи с этим интересным представляется дело № 5-КГ20-54-К2 №2-4461/2019 рассмотренное гражданской коллегии Верховного Суда РФ в котором суд признал, что «истец на основании пункта 1 статьи 16 Закона Российской Федерации от 7 февраля 1992 г. № 2300-1 «О защите прав потребителей» полагал, что указанные условия договора, предполагающие возможность взыскания повышенного размера комиссии за операции по счету клиента, несущие репутационный риск для банка, ущемляют права потребителя, поскольку понятие «репутационный риск» в договоре не раскрывается, что дает право банку произвольно его толковать».
Как уже указывалось выше, что среди коммерсантов, помимо банков, злоупотребляют включением в договоры с потребителями невыгодных условий и застройщики. В целях собственной подстраховки от повышенной штрафной ответственности по Закону о защите прав потребителей, застройщики включают в ДДУ правила об обязательном досудебном претензионном порядке, что бы исполнить обязанность добровольно и не нести штрафные санкции за недобровольное неисполнение. Однако в моей практике встречались случае, когда застройщик месяцами, а иногда и более года не отвечает на претензии потребителя, или проще говоря, «бегает» от уплаты ущербов. Суды первой и апелляционной инстанции такие споры разрешают достаточно сложно, не применяя нормы потребительского законодательства в их системном истолковании. В настоящее время остается распространенной практика, когда нижестоящие суды признают, например, обязательным досудебный претензионный порядок в потребительских спорах. Такую практику довольно успешно корректирует Верховный Суд РФ в своих пленумах и гражданская коллегия в своих определениях.
В Определении Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации от 17.09.2019 N 18-КГ19-91 указано: «кроме того, ни Федеральным законом от 30 декабря 2004 г. N 214-ФЗ «Об участии в долевом строительстве многоквартирных домов и иных объектов недвижимости и о внесении изменений в некоторые законодательные акты Российской Федерации», ни Законом Российской Федерации от 7 февраля 1992 г. N 2300-1 «О защите прав потребителей» обязанности направить ответчику претензию как безусловного основания для взыскания штрафа на участника долевого строительства не возложено».
Согласно Постановлению Восьмого арбитражного апелляционного суда от 19.02.2015 N 08АП-14053/2014 по делу N А70-10167/2014: «включение условия (об обязательном досудебном претензионном порядке) в договор участия в долевом строительстве также ущемляет право потребителя, поскольку Законом N 214-ФЗ и Законом N 2300-1 не предусмотрена обязанность потребителя по соблюдению обязательного претензионного порядка. Таким образом, включив в договор пункт 10.2, застройщик тем самым лишает потребителя возможности подачи искового заявления в суд без досудебного урегулирования спора».
Согласно Апелляционному определению Московского городского суда от 02.05.2017 N 33-16937/2017 «Оценивая положения договора, содержащего оговорку о возможности обращения истца с иском к застройщику только при соблюдении досудебного претензионного порядка, суд пришел к обоснованному выводу о незаконности данного положения, поскольку императивной нормы права, содержащей требование об обязательном досудебном порядке урегулирования спорных правоотношений, одной из сторон которых является потребитель, действующий Закон РФ «О защите прав потребителей» не содержит».
Апелляционное определение СК по гражданским делам Нижегородского областного суда от 28 августа 2018 г. по делу N 33-10256/2018: «Обязательный досудебный порядок урегулирования спора Законом о защите прав потребителей не предусмотрен, в силу отсутствие претензии не влияет на разрешение вопроса о взыскании штрафа, а может лишь приобрести правовое значение для начисления неустойки за несвоевременное удовлетворение требования потребителя».
Апелляционное определение СК по гражданским делам Верховного Суда Республики Татарстан от 21 июня 2018 г. по делу N 33-10266/2018: «Довод апелляционной жалобы о том, что суд необоснованно взыскал с ответчика штраф, поскольку истец лишил продавца права удовлетворить требования в добровольном порядке, судебная коллегия отклоняет, поскольку обязательный претензионный порядок урегулирования споров в данном случае не предусмотрен. В суде первой инстанции ответчику направлялись судебные извещения, соответственно он знал о существовании спора и мог решить вопрос путем мирного урегулирования».
Апелляционное определение СК по гражданским делам Архангельского областного суда от 05 марта 2018 г. по делу N 33-1235/2018: «Довод апелляционной жалобы о том, что суд необоснованно взыскал с ответчика компенсацию морального вреда и неустойку, поскольку истец лишил продавца права удовлетворить требования в добровольном порядке судебная коллегия отклоняет, поскольку обязательный претензионный порядок урегулирования споров в данном случае не предусмотрен. В суде первой инстанции ответчику направлялись судебные извещения, соответственно он знал о существовании спора и мог решить вопрос путем мирного урегулирования».
Не смотря на то, что судебная практика по уничтожению несправедливых условий в потребительских договорах, в частности вопроса «обязательности» досудебного порядка урегулирования споров, сформировалась, суды (преимущественно нижестоящие) продолжают активно это не замечать, тем самым нарушая принцип правовой определенности. Сравнительно недавно я принимал участие в подобного рода потребительском споре, где мировой судья судебного участка № 205 Пушкинского судебного района Московской области (дело № 2-1067/2020), на мой взгляд, прямо проигнорировал нормы законодательства и правовоые позиции вышестоящих судов. Относительно фактических и правовых обстоятельств дело не сложное, противной стороной (Ответчиком) в данном споре выступлала крупная подмосковная строительная компания ООО «Флагман». Мировой судья счел досудебный порядок в потребительском споре обязательным, поэтому отказал истцу во взыскании неустойки и штрафа по Закону о защите прав потребителей. На данное решение подана апелляционная жалоба в районный суд, далее будем наблюдать каким образом правовая позиция судов будет изменяться по мере продвижения дела.
Таким образом, российское потребительское право сформировало достаточно эффективных механизмов противодействия несправедливым договорным условиям. Однако судебная практика судов общей юрисдикции по данному вопросу оставляет желать лучшего. При этом такой институт как потребительское право – один из центральных в системе институтов, которые приоритетно направлены на защиту отдельных частных лиц, поэтому проблемы его правоприменения не оказывают должной судебной защиты рядовым гражданам.