за что был осужден танич
Звезда по блату
20.08.2019
Редактировать статью
Он написал легендарные песни «Чёрный кот», «Комарово» и «По секрету всему свету», его стихи звучали голосами Кристаллинской, Пугачевой и Укупника. А потом Михаил Танич решил рассказать стране, как сидел в ГУЛАГе. Так появилась группа «Лесоповал».
«Осуждать человека стоит после смерти, а пока жив, можно только пожалеть», – говорил Танич о людях. Его биография впитала все катаклизмы своего времени, да и предкам повезло с историческими сюжетами. С 15 лет Миша Танхилевич рос с дедушкой Пантелеем Траскуновым – отцом матери, главным бухгалтером металлургического завода в Мариуполе.
Дед по отцовской линии – Самуил Танхилевич – был раввином. Внук его помнил человеком из прошлого века: он смущал пионера частыми молитвами и стращал гравюрами Гюстава Доре в Ветхом Завете. Раньше дед жил в Одессе и близко знал Шолом-Алейхема – тот оставил ему на хранение свою библиотеку, когда после погромов 1905 года решил перебраться в Швейцарию. Библиотека сгорела в одном из следующих погромов, а Самуил вместе с семьей перебрался в Таганрог, где в 1902 году родился отец Миши, Исаак. Исаак Танхилевич был чекистом, но только до женитьбы. Отец его будущей жены Марины заявил, что дочь отдаст, только если Исаак уйдет из органов: «Не желаю родниться с чекистами!» Парень условие принял, уволился и отправился учиться в Ленинградский институт коммунального хозяйства.
Сам Миша родился в Таганроге в 1923 году. В детстве он мечтал стать главным архитектором Москвы. Потом видел себя автором двухтомника стихов, который бы стоял где-нибудь в городской библиотеке – перед Твардовским, например. Неистово любил футбол – и ему грезилось мелькать в отчетах «Советского спорта» о главных матчах. Но амбиции маленького Танхилевича противоречили его трудолюбию и благонадёжности. Во втором классе он имел крупные неприятности из-за портрета Иосифа Сталина. Стояла зима, в школу и обратно добирались на коньках, а Мишке коньковые ботинки были великоваты. И вот в один из дней он искал, чем бы заложить лишнее пространство. Пока в классе никого не было, оторвал снизу, с линии окантовки портрета Вождя на классном плакате небольшую полоску плотной бумаги. Это дело в окно засекла уборщица и срочно понесла сообщение в кабинет директора. Мишу из школы выгнали с ужасным скандалом.
Отец его в 1930-е годы был начальником городского хозяйственного управления. Перед арестом в 1938-м, словно чувствовал, много возился с Мишкой – часто брал его с собой на работу, гулял с ним по городу, что-то вспоминал, показывал. Восьмого января в их квартиру в Исполкомовском переулке, украшенную ёлкой, сильно за полночь постучались пятеро. Миша запомнил следователя в коверкотовом пальто и то, как терпеливо и настойчиво отец выспрашивал у него ордер. Исаака арестовали – обвинили в хищении социалистической собственности в особо крупном размере. Вскоре он был расстрелян. Мать арестовали следом. Дед Пантелей приехал в Таганрог за внуком, надо было срочно выселяться: в их квартиру въехал чекист, тот самый, в пальто.
Дед жил в Ростове-на-Дону в коммуналке на улице Энгельса. Она Мишке казалась самой парадной в городе. Среди друзей стало много шпаны. На военных уроках в школе мальчишки маршировали с деревянными ружьями. В старших классах разбирали и собирали на скорость затвор тульской трехлинейной винтовки образца 1891 года. Он всё никак не мог взять в толк, зачем знать устройство этого артефакта, если на дворе 1941-й? В день начала войны Миша Танхилевич получил аттестат зрелости. От Кировского райвоенкомата Ростовской области его направили в Тбилисское артиллерийское училище.
На фронте Миша оказался в июне 1944 года: воевал на 1-м Прибалтийском, был ранен в декабре 1944-го, а весной 1945-го едва не оказался похороненным заживо в братской могиле. Был награждён орденом Красной Звезды и орденом Славы III степени, имел героические записи в наградных листах, дошёл до самой Эльбы. Вернулся в Ростов-на-Дону и поступил в инженерно-строительный институт, но вот закончить его не получилось.
В приятелях у Миши был Жозик Домбровский – студент-медик и сын известного в то время в Ростове онколога, внимательный, обходительный, всегда при деньгах, всё-таки папаша – профессор. В каком-то из разговоров Миша похвалил немецкие дороги и технику – он же видел их своими глазами: очень качественные, нам до таких далеко. Жозик настрочил донос. «За разговоры», как тогда это называли, ему начали стряпать уголовное дело по шпионской статье. Арестовали 30 апреля 1947 года, обвинили в антисоветской агитации и пропаганде, изъяли все военные награды. Допрашивали два месяца, никакого преступления не обнаружили, но дали Танхилевичу шесть лет лагерей.
Он сидел в Соликамске. Срок принял как нечто неизбежное, жизнь казалась сломанной, но продолжалась. Благодаря специфике института, в котором учился до ареста, попал в бригаду художников, так что трудился, можно сказать, не слишком изнурительно. В то время там досиживал срок известный карикатурист Константин Ротов, при нем существовала художественная мастерская по производству сувенирно-игровой продукции, продававшаяся потом под маркой «Усольлесотрест». В лагере Танхилевич много болел, перенёс туберкулёз, на свободу вышел в 1953-м по амнистии.
Ему было 30. Чувствовалось, что жизнь ещё можно поправить. На Сахалине устроился мастером в «Строймехмонтаж», печатал в местной газете свои стихи уже под именем Михаил Танич. В 33 года женился по большой и желанной любви на Лиде Козловой, которой было тогда всего лишь 18 лет. Она стала первой исполнительницей его песен, сама к стихам мелодии подбирала. Без неё писать профессионально он, вероятнее всего, и не начал бы. Да и многого могло не случиться. Для начала переехали ближе к Москве – в Орехово-Зуево.
Первый сборник его стихов вышел в 1959 году. Песню «Текстильный городок», которую в начале 1960-х они записали с Яном Френкелем, исполнила Майя Кристалинская, дополнив звучание истории про ткачих своим удивительным прозрачным голосом. Простота и искренность Танича оказались очень востребованными в нарождающейся среде советских меломанов. «Моряк вразвалочку сошёл на берег», «Как хорошо быть генералом», «Идёт солдат по городу» – послевоенная романтика тоже воспринималась хорошо.
Настоящим шлягером стала песня «Чёрный кот». В конце 1963 года Танич принёс листочек с её текстом композитору Юрию Саульскому, тот сел к инструменту – и скоро были готовы запев и припев. Песню благословили в редакции радиопередачи «С добрым утром!», а впервые исполнила ее Тамара Миансарова. «Кот» стал первым советским твистом и кормил своих авторов до последнего дня. Валерий Сюткин лично пообещал исполнять «Кота» до тех пор, пока у него будут силы держать гитару.
Однажды Танич услышал, как «Текстильный городок» мурлыкала продавщица мороженого в киоске на перроне. Он заглянул в окошко и счастливо сказал: «Знаете, эту песню написал я!» Киоскерша только шикнула в ответ: «Мордой не вышел». «Комарово», «На дальней станции сойду» и «По секрету всему свету» – в 1980-е на стихи Танича пели песни самые перспективные исполнители эстрады. Он писал для Эдиты Пьехи, Аллы Пугачёвой, Лаймы Вайкуле и Ларисы Долиной, для Юрия Антонова, Валерия Леонтьева, Валерия Сюткина и Аркадия Укупника.
Танич же искал музыкальный проект для собственного героя – человека с тюрьмой за плечами. В поиске его воплощения после знакомства с музыкантом и композитором Сергеем Коржуковым на свет появилась группа «Лесоповал». Лебединая песня Михаила Танича – он её так и называл. Она сделала его классиком русского шансона, причём помимо его воли. Он ничего в своей судьбе выбирать не мог и располагал лишь тюремным материалом. Со сцены на концертах «Лесоповала» травились лагерные байки, проживались истории криминальные, политические – с жестью и матерком.
Приличная публика долгое время трясла в сторону Танича пальчиком, корила за пропаганду криминальных ценностей и даже за предательство эстрады. Его здорово раздражало, что люди на воле думают, что чем-то отличаются от людей в тюрьме, и считают себя чистыми только потому, что на них не заведено уголовное дело. Словно забылись 1950-е годы и треть населения страны, которая к тому времени успела отсидеть. Танич искренне пытался отстоять право тюремной культуры на существование в общем культурном поле и настаивал, что тюремный шансон состоит не из одного только блатняка. Защищать своё интимное он вышел, правда, очень по-советски – когда СССР рухнул и уже было точно можно. Впрочем, для «Лесоповала» времена наступили подходящие: на фоне анархии ранних 1990-х блатная песня быстро становилась популярной.
Черный кот советской эстрады: как политзаключенный Михаил Танич стал звездой целого поколения
Расстрел без права переписки
У красивой пары, Исаака Танхилевича и его жены Марины, 15 сентября 1923 года родился мальчишка. Миша гордился отцом: бывший чекист, выучился и стал начальником всего коммунального хозяйства всего Таганрога!
Михаил Танхилевич с родителями. Источник: Wikimedia.org
Зимой многие детишки брали с собой в школу коньки, чтобы после уроков нестись по скользким тротуарам на замерзшее море. Мишке коньки были великоваты, требовалось подложить бумажку. И второклассник не задумываясь рванул со стены портрет Сталина. Пацаненка хотели исключить из школы.
Карающая рука доползла до них через несколько лет. В 38-м отца забрали по обвинению в том, что он «расхитил социалистическую собственность». Причем семье долго врали, что отец сидит в тюрьме, просто он, как положено, лишен права переписки. А Исаак Танхилевич уже давно был расстрелян.
Забрали и вдову, а подростку Мише пришлось ехать к деду в Мариуполь. Выпускной вечер пришелся на 22 июня 1941 года.
В братской могиле
Кстати, на немецкой земле случилась у Михаила любовь с некой Эльфридой. Десятилетия спустя он разыскал родственников этой девушки и подарил им пластинку со своими песнями.
У советских собственная гордость
Михаил был уверен, что после войны жизнь начнется с белого листа: даже если и была на нем какая-то вина, он искупил ее кровью, на груди сияли боевые ордена. Он вернулся в родные места и поступил в Ростове учиться на инженера. Не воевавшие однокурсники слушали его с открытым ртом.
А некоторые – и со специально открытыми ушами. Однажды Михаил восхитился немецкими дорогами, потом где-то похвалил немецкую технику. И получил шесть лет лагерей на лесоповале. Там он снова чуть не умер: начался туберкулез, ноги стали буквально гнить.
Его выручили начатки инженерного образования: в лагере потребовался художник, а в технических вузах все чертят. А вот те, кто прибыл в одной партии с Таничем, так и остались лежать в пермской земле.
Жизнь отдает долги
Поэт был освобожден в 1953 году уже после смерти Сталина, но реабилитировали политзаключенного лишь в 1956-м. Тогда же он начинает публиковать стихи и берет творческий псевдоним Танич.
Сам Танич говорил, что судьбоносной для него стала встреча с композитором Яном Френкелем, они познакомились в коридоре «Московского комсомольца». Вместе написали песню «Текстильный городок», которая быстро набрала популярность на советской эстраде благодаря Майе Кристалинской.
Однажды на волжской земле он увидел девушку, которая исполняла песню на его стихи, напечатанные в местной газете. Это была Лидия Козлова, которая стала женой поэта. Они прожили полвека, перед смертью Михаила Исаевича (именно так звучит отчество поэта – прим. ред.) даже обвенчались и вырастили двух дочерей.
Сейчас песни Танича знают практически все – по мультфильмам, по кино, по эстраде и ТВ, хотя, может, и не всегда знают, кто автор слов. Но далеко не каждый шлягер шел к слушателю легкой дорогой. Доставалось и «Черному коту» (композитором Юрий Саульский), и знаменитой «Мы выбираем, нас выбирают» из «Большой перемены» (Эдуард Колмановский) и «Комарову» (Игорь Николаев).
Вернулся на «Лесоповал»
Танич никогда не хвалился своими подвигами на войне и никому не рассказывал, что он сидел. Об этом знали только близкие люди. Но прошлое терзало его изнутри, и в 1990 году, когда уже «стало можно», Танич создал группу «Лесоповал», которая одной из первых официально начала исполнять шансон. Поэт написал для коллектива больше 300 различных композиций, основанных на его опыте пребывания в соликамской колонии.
Долгое время поэт не мог найти солиста и композитора для совместной работы над проектом, пока супруга Лидия Козлова не познакомила его с Сергеем Коржуковым. Танич по телефону продиктовал тексты своих стихов Коржукову, а через пару дней тот уже принес готовые композиции. Затем они наконец встретились лично, записали первую песню, и та вмиг стала популярной.
Михаил Исаевич не только писал песни, он подсказывал музыкантам, у которых, слава богу, не было тюремного опыта, некоторые тонкости, показывал, как, например, зэки бьют чечетку в узком пространстве между нарами.
Но в 1994 году Танича вновь ждало несчастье – соавтор и друг семьи Коржуков погиб, выпав из окна 15-го этажа. После этого «Лесоповал» фактически прекратил существование, но спустя какое-то время Танич нашел в себе силы на перезапуск группы, в этот раз с 2-3 солистами.
Михаил Танич за год до смерти. Фото: Антон Тушин/ИТАР-ТАСС
Танич продолжал сочинять песни для коллектива до своей смерти в 2008 году. Сейчас «Лесоповал» все еще продолжает существовать и выпускать новые песни, теперь обязанности художественного руководителя группы взяла на себя вдова Танича – Лидия Козлова.
ЖУРНАЛ АНАТОЛИЯ ГЛАЗУНОВА ( БЛОКАДНИКА)
Анатолий Глазунов (Блокадник). Жидовский Телеящик.. Сборник (продолжение).
Мать из семьи выкрестов. Отец Михаила Танича — жидовин Исай (Исаак) Самойлович Танхилевич. Он — был в Красной Армии, которой командовал Троцкий (Бронштейн) во время гражданской войны. В 19 лет стал заместителем начальника мариупольской ЧК. Потом окончил Петроградский институт коммунального хозяйства и стал работать начальником управления коммунального хозяйства Таганрога. Расстрелян по обвинению в хищении социалистической собственности в особо крупном размере (6 октября 1938). Мать тоже была арестована, и четырнадцатилетний Миша Танхилевич поселился у другого деда-жида, отца матери — бывшего главного бухгалтера металлургических заводов Мариуполя Бориса Трескунова, проживавшего в Ростове-на-Дону (Википедия).
«Дед по отцу был набожным евреем-ортодоксом, по молодости то ли учитель, то ли раввин, не знаю, а может быть, даже и писатель, но я застал его, человека девятнадцатого века, уже на излете его старости. Он постоянно молился, развесив до полу свои молитвенные причиндалы, и смущал мое пионерское сознание гравюрами работы некоего Гюстава Доре из роскошного издания Ветхого Завета».
«Даже семейная легенда о том, что дедушка близко знал самого Шолом Алейхема и что будто бы именно у него во время погромов в Одессе сгорела доверенная на хранение библиотека уехавшего в Штаты писателя, даже эта красивая легенда не могла поднять в моих глазах авторитет человека, который верит в Бога, прости, Господи, меня нынешнего!»
http://russianshanson.info/?art=276&attr=5&id=1002
И мой влюбленный молодой папа, выпускник Одесского реального училища, сдал ЧК! Вы отдаете мне дочку, а я подаю заявление в Ленинградский институт коммунального хозяйства, лады? Так через два года в результате большого компромисса между принципиальным бухгалтером Траскуновым и грозной мариупольской ЧК я появился на свет».
А в 1938 начальник управления коммунального хозяйства Таганрога жидовин Танхилевич был обвинен в хищении социалистической собственности в особо крупном размере и расстрелян. Была арестована и его жена, мать Миши Танхилевича.
Миша Танхилевич стал жить в Ростове-наДону у своего второго деда, тоже жида, бывшего главного бухгалтера металлургических заводов Мариуполя Бориса Траскунова.
Аттестат о среднем образовании Миша Танхилевич получил 22 июня 1941 года. Когда началась война, Миша Танхилевич был призван в Красную Армию. Но не воевал в окопах, а учился в Тбилисском артиллерийском училище. Он писал: «Жизнь в Тбилиси была райской. Далеко от войны. Инжир, вино, по керосиновой карточке на 1-й талончик можно получить 400 граммов отличной халвы, а если подчистить и 4-й, очень похожий талон, то и все 800. Наловчимся! До сих пор не встречаю такой вкусной халвы. А чего стоили пончики с заварным кремом в кафе на Плехановской!»
После освобождения, поскольку Советская власть ограничила его в правах, в Москве, куда хотел переселиться и где жили родственники, ему жить не разрешено. Стал жить на Сахалине, работал мастером в «Строймехмонтаже». «Но какой жидовин не хочет стать русским писателем или поэтом, учить русских жить?» Стал пописывать в коммунистические газеты (писал, что велят) и сочинять песни для русских. Развелся со своей первой женой, нашел себе восемнадцатилетнюю Лидию Козлову. В 1956 Танич получает реабилитацию. Супруги отправляются в Москву, где Михаил Исаевич Танич стал работать на радио и в прессе. Немного замаскировался, не хотел, чтобы читатели и слушатели его песен знали, что он жид, потому печатал свои сочинения под фамилией Танич. Стихи публиковались в московских «Юности», «Знамени», «Смене» и «Литературной газете.
Первый сборник стихов сумел издать в 1959 году. В начале 1960-х стала очень популярной среди миллионов советских людей его песня, написанная в соавторстве с композитором жидом Яном Френкелем — «Текстильный городок». Песню исполняли Раиса Неменова (национальность не выяснена) и жидовинка Майя Кристалинская. Позднее Танич нашёл и других соавторов-композиторов. Это большой жидолюб Никита Богословский, жидовин Аркадий (Авраам) Островский, жидовин Оскар Фельцман, жидовин Эдуард Колмановский, жидовин Владимир Шаинский. Совместно с (жидовином) Юрием Саульским жидовин Танич написал шлягер «Чёрный кот»… Вместе с нацменом Левоном Мерабовым Танич написал песню «Робот», с которой дебютировала на радио совсем ещё юная Алла Пугачёва (жидовинка по отцу).
В середине 1980-х Танич стал сочинять стихи для популярных тогда композиторов, Давида Тухманова (полу-армянин) и латыша Раймонда Паулса. Потом сотрудничал с попс-певицей Алёной Апиной, которую поэт считал «своей певицей», как и (жидовинку) Ларису Долину. Сотрудничал с композитором Русланом Горобцом, (жидовином) Аркадием Укупником, Вячеславом Малежиком, продолжал сотрудничество с (полькой) Эдитой Пьехой. Организовал группу «Лесоповал», лидером которой был композитор и певец Сергей Коржуков, боготворивший, увы, жидовина Танича. Песни Коржукова на стихи Танича крутили по ТВ, на радио, в свет вышли три диска-гиганта… Но в 1994 Коржуков упал с балкона своего высотного дома и сразу умер.
Народный артист Российской Федерации (2003).
Теперь о взглядах жидовина Танича (Танхилевича). Процитируем фрагменты из его книги «Играла музыка в саду» (М., «Вагриус», 2000):
Евреи, не выпячивайтесь!
В России евреям, писал Танич, не надо всё же выпячиваться.
Он писал откровенно в своей книге: «У меня не было и нет простого и ясного ответа на вопрос: почему так давно и так повсеместно ненавидят или, чтобы помягче, недолюбливают евреев?» Он всего лишь стихоплет по мелким темам. Он мелкий мыслитель с жидовскими кривыми и затуманенными глазами. Он, как и миллионы зомбированных, неразвитых жидов, действительно, не понимает, почему многие народы с неприязнью относятся к жидам.
И бедный жидовин Таничев (и такие, как он) не знал ничего о борьбе русских с жидами с 8 века, когда русские платили дань жидовским царям в Итиль-на-Волге. Ничего не знал о Восточном Походе Святослава и уничтожении Жидовского царства на Волге. Не знал ничего об изгнании жидов из России при Владимире Мономахе. Не знал ничего об экспансии жидов в России со времени правления Екатерины 2 до Николая 2. Не знал и знать нет хотел о Первом Большом Прыжке жидов во власть в России после 1917. О Втором Большом Прыжке жидов во власть после 1991 года…Ничего не знал о дискриминации русского народа, о зверствах против русских на постсоветском пространстве и привилегированном положении жидов в России, о жидовской цензуре… Он это всё не видел. Он наверняка знал, что жиды преобладают в Кинематографе, Радио, Телевидении, но на этом не сосредотачивался… А кто про это говорит, того он считал антисемитом и нацистом.
И термин «антисемит» толковал в чисто жидовском духе. Кто не любит жидов, кому не нравится поведение жидов, экспансия жидов, тот антисемит. А ведь жиды – это лишь небольшой народец в большой семье семитской группы народов. И те, кто против экспансии жидов – не антисемиты, а противники жидовского национализма, шовинизма, фашизма.
И термин «националисты», «нацисты» тоже употреблял в чисто жидовском духе. Нацистами жиды (хитрая и тупая разновидности) называют развитых русских, у которых индивидуальное «Я» расширилось до национального «Я». Которым небезразлична судьба русского народа. Которые вступают в борьбу против дискриминации, за освобождение русского народа.
Танич: Нет никаких русофобов!
Экспансию жидов, дискриминацию русских Танич не считал русофобией. Он не видел никакой экспансии жидов, никакой дискриминации русских.
Танич против красных и коричневых
(В России жиды сделали после 1991 Второй Большой Прыжок во власть, а мы русские должны улыбаться жидам при встрече?).
Вопрос: Что господин Танхилевич раньше, при КПСС не рыпался против КПСС, а писал дешёвые статейки, фельетоны и сочинял дешевые, развлекательные песни. Почему был обычным конформистом. Не призывал к свержению. Даже не был жидовским диссидентом. Даже не драпанул в Израиль или в Америку… А на старости лет начал хулить Сталина, твердо зная что при дерьмократах и либерастах его книжку не запретят, издадут и даже деньги заплатят…
Почему не советовал жидам России отказаться от своих маскировочных псевдонимов и выступать только под своими жидовскими фамилиями? Чего стесняетесь, чего стыдитесь, чего боитесь, жиды?
Хотя он называет Ельцина «великим человеком», но не доволен, что в новой России много красных и коричневых… Ему не нравится, что многие русские не любят жидов. Его идеал – Швейцария, Швеция и даже Голландия с её педерастами. Там все сыты и нежны друг к другу, даже к педерастам, и «улыбаются при встрече».
Сборник «Жидовский Телеящик» в более полном объеме и Основы Русского Космизма читать здесь:
«Вставайте, люди русские!»
Posted on Oct. 3rd, 2015 at 01:03 pm | Link | Leave a comment | Share | Flag
Биография Михаила Танича
Танич Михаил Исаевич (1923-2008) – российский поэт-песенник, написал тексты ко многим популярным и любимым в народе песням: «Чёрный кот», «Мы выбираем, нас выбирают», «Как хорошо быть генералом», «Идёт солдат по улице», «Погода в доме», «Комарово», «Узелок завяжется». С 2003 года Народный артист России.
Семья
Миша появился на свет 15 сентября 1923 года в городе Таганроге. Его настоящая фамилия – Танхилевич.
Дед по отцовской линии был набожный еврей-ортодокс, молился постоянно. В семье рассказывали легенду о том, что дед был хорошо знаком с еврейским драматургом и писателем Шолом-Алейхемом. Когда Шолом-Алейхем уезжал на постоянное проживание в Америку, то доверил деду на сохранение свою уникальную библиотеку. Дед тогда проживал в Одессе, и во время погромов евреев все книги сгорели.
Второй дедушка по материнской линии, Борис Траскунов, жил в Мариуполе и работал на металлургическом заводе главным бухгалтером. Когда уволился с работы, переехал жить в Ростов-на-Дону.
Отец, Танхилевич Исаак Самойлович, 1902 года рождения, во время гражданской войны служил в Красной Армии. Потом приехал в Мариуполь, где уже в девятнадцатилетнем возрасте занял пост заместителя начальника ЧК. Немного поработав на этой должности, был направлен в Петроград на обучение, окончил там институт коммунального хозяйства. После учёбы получил направление в Таганрог, где был назначен на должность начальника в управлении коммунальным хозяйством.
Детство
Исаак Самойлович очень сильно любил спорт, особенно футбол. Когда сыну исполнилось пять лет, он подарил ему кожаный футбольный мяч. По тем временам это было настоящим сокровищем, для ребёнка осуществилась заветная мечта, потому что он точно так же, как и отец, жизни своей не мыслил без футбола.
С утра до вечера мальчик гонял этот мяч по таганрогским пустырям, ребёнку не нужны были ни сказки, ни сладости, он бредил одним футболом.
Помимо спорта пробовал Миша и другие увлечения. Уже к четырём годам он научился читать, а чуть позже стал рифмовать слова и складывать свои первые стихи. Пробовал заниматься рисованием, ему сначала понравилось, но вскоре понял, что он в этом деле не первый, художников много, и забросил альбом с красками. Такой уж у него получился характер, что с детских лет хотел во всём быть победителем, проигрышей не признавал.
Родители очень были заняты на своих работах, тем не менее, ребёнок не чувствовал себя обделённым их вниманием и лаской. Детство своё считал счастливым и светлым. Именно в эти годы от мамы и папы Миша получил нравственную закалку на всю дальнейшую жизнь.
К сожалению, его безмятежное детство рано оборвалось. Начались страшные времена сталинских репрессий. По ночам страшно было ложиться спать, потому что по улицам ездили чёрные воронки НКВД, и никто не знал, за кем придут нынешней ночью. Папу обвинили в хищении социалистической собственности в особо крупных размерах, арестовали и осенью 1938 года расстреляли.
Следом за отцом арестовали маму, менее чем через год её отпустили, но с ограниченными правами и со справкой о том, что её мужу назначили десять лет без права переписки.
Война
После ареста мамы Мишу забрал к себе в Мариуполь дедушка.
Здесь парень окончил школу, и в июне 1941 года получил аттестат о среднем образовании. У него были планы поступать в институт, но всё рухнуло в одно мгновенье, так как началась война. Миша даже забыл о своих любимых стихах, которые так и продолжал периодически писать с самого детства.
В 1942 году Михаил вступил в комсомол и был призван в Красную Армию. Для прохождения обучения в 1943 году был направлен сначала на Северный Кавказ, потом в Тбилиси. Здесь Михаил поступил в артиллерийское училище. Сам признавался потом, что в тот момент его больше интересовала не учёба, а полагавшаяся в училище горячая еда.
Для фронта готовили бойцов в течение шести месяцев, но Михаила продержали целый год, из-за того, что его отец был врагом народа. Это клеймо повлияло и на то, что при выпуске он был старшим сержантом, а не лейтенантом, как остальные ребята.
Летом 1944 года Миша поступил в действующую армию. Воевал на 1-ом Белорусском и 1-ом Прибалтийском фронтах. Командовал орудием в истребительно-противотанковом артиллерийском полку. Несколько раз был ранен и контужен. В декабре 1944 года после ранения и тяжёлой контузии во время оборонительного боя при Приэкуле его чуть было не захоронили заживо в братской могиле.
В январе 1945 года в боях за Клауспуссен, несмотря на сильный артиллерийский огонь противника, орудие под командованием сержанта Танхилевича уничтожило 2 немецких блиндажа и 2 пулёмётные точки. Во время боя убили командира взвода, и Михаил взял командование на себя, справившись с поставленными задачами.
Победу Миша встретил на родине российской императрицы Екатерины Великой в немецком городке Цербсте. Об окончании войны им сказали польские солдаты. Наступила тишина, и не нужно было больше воевать, но в это абсолютно не верилось, так же, как и в то, что остались живыми. Поначалу каждый новый день без войны, стрельбы и окружающей смерти казался нереальным.
Домой, в Ростов, Михаил возвращался в поезде, который больше подходил для перевозки скота. Удобств не было никаких, зато кругом к стенам привязаны немецкие трофеи – велосипеды и прочее барахло. За боевые заслуги Миша получил награды – орден Славы III степени и орден Красной Звезды.
Арест
Вернувшись на родину, Михаил немного осмотрелся и решил поступать на архитектурный факультет Ростовского строительного института. Экзамены сдал успешно, был зачислен в ряды студентов, но окончить учебное заведение ему не удалось. Началась новая волна карательного сценария, теперь против тех, кто хвалил заграницу, их быт, дороги, технику. Таких людей полагалось брать на заметку, а ещё лучше изолировать от советского общества.
Миша имел неосторожность где-то ляпнуть, что ему очень нравится радиоприёмник Телефункен немецкого производства и что он лучше наших советских моделей. Один из студентов донёс об услышанном, и Михаила арестовали за антисоветскую агитацию. Потом было следствие, во время которого сильно не били, но постоянно не давали спать, чтобы арестованные путались в своих показаниях. На суде никаких доказательств его вины так и не обнародовали. Прокурор просил пять лет, но присудили почему-то шесть.
Потом был этап на Соликамск на пересылку, где судьба оказалась благосклонной к Михаилу. Он познакомился с зэком известным художником Константином Ротовым, который до ареста работал в журнале «Крокодил» на должности главного художника. Ротову поручили оформлять в лагере наглядную агитацию, и он взял в свою бригаду Мишу. Так будущему поэту удалось избежать лесоповала, на котором все заключенные, прибывшие с ним в Соликамск, погибли.
Тахилевич был освобождён перед самой смертью Сталина. В день похорон тирана, который разрушил жизнь молодого парня, у Михаила из глаз текли слёзы. Он считает это парадоксом, но признаётся: «Просто мы все были детьми того времени».
Творчество
После освобождения Михаила ждал в Москве двоюродный брат, но уехать в столицу бывший осуждённый не мог, так как не был реабилитирован. Он остался на Сахалине, где устроился работать в «Строймехмонтаж» мастером. В местной газете стал печатать свои стихи под псевдонимом Танич.
В 1956 году он был реабилитирован и уехал поближе к столице, сначала в подмосковный город Орехово-Зуево, потом перебрался в Железнодорожный район Балашихи.
В 1959 году увидел свет первый поэтический сборник Михаила Танича. Достаточно известный к тому времени композитор, Ян Френкель, почитав сборник, вышел к Михаилу с предложением: он напишет музыку к его стихам «Текстильный городок», и получится песня. Они встретились в коридоре издательства советской газеты «Московский комсомолец». Танич потом неоднократно признавался, что не знает, как бы сложилась его судьба, если б не эта встреча с Френкелем.
А потом понеслось-поехало. Песня прозвучала в эфире и сразу же без всяких раскруток стала народной, её напевали продавщицы в киосках, таксисты в автомобилях, студенты и пенсионеры. Сотрудничество с Френкелем продолжилось и вылилось в песни «Кто-то теряет, кто-то находит», «Ну, что тебе сказать про Сахалин». Танич стал работать и с другими композиторами:
Плодотворно сотрудничал поэт почти со всеми известными советскими композиторами: Никитой Богословским, Вадимом Гамалием, Аркадием Островским, Игорем Николаевым. С Юрием Саульским они написали хит «Чёрный кот», который стал визитной карточкой Танича. Его песни пели самые именитые исполнители советской эстрады: Майя Кристалинская, Лариса Долина, Алёна Апина, Муслим Магомаев, Эдуард Хиль, Иосиф Кобзон, Эдита Пьеха, Валерий Леонтьев. Юная Алла Пугачёва дебютировала на советском радио с песней «Робот», написанной Михаилом Таничем и композитором Левоном Мерабовым.
В своё время Танич защитил в Союзе композиторов молодого Юрия Антонова. Вместе потом они написали две песни «Зеркало» и «Мечта сбывается», которой Антонов завершает любой свой концерт.
В середине 1980-х годов поэт сотрудничал с самыми популярными на то время композиторами Раймондом Паулсом и Давидом Тухмановым.
В 1990 году вместе с композитором Сергеем Коржуковым Танич создал группу «Лесоповал», коллектив исполнял песни в стиле русский шансон. Самые известные их музыкальные композиции:
В 1994 году Сергей Коржуков трагически погиб, выпал с балкона многоэтажного дома, и «Лесоповал» на какое-то время прекратил своё существование. Потом в коллектив пришли новые музыканты, и группа была реанимирована. После смерти Михаила Танича художественным руководителем «Лесоповала» является его супруга Лидия Козлова.
С 1968 года Танич входил в Союз писателей СССР, является автором многих поэтических сборников.
Личная жизнь
Первая любовь у Танича случилась сразу после окончания войны. В немецком городе Бернбурге они с однополчанами зашли в ресторан, где он познакомился с племянницей хозяйки заведения Эльфридой Лане. Они стали встречаться, но жениться на ней Миша не стал, хотя на тот момент ещё не действовал закон, согласно которому запрещались браки с иностранными гражданами (он был принят через два года после войны).
В начале 1980-х годов Танич был с гастролями в ГДР и захотел встретиться с Эльфридой, но оказалось, что она проживает по другую сторону Берлинской стены (в ФРГ). А вот её тётю, ту самую владелицу ресторана, он нашёл и подарил ей пластинку с песнями на стихи поэта Михаила Танича.
Первой супругой поэта стала девушка по имени Ирина, на которой он женился ещё до ареста. Ира его не ждала из тюрьмы, после освобождения Михаила был оформлен развод, и он ушёл, забрав свои нехитрые пожитки: вышитую крестиком подушечку, чайную ложку из мельхиора и книгу «12 стульев».
Однажды Михаил забрёл на 7 ноября в общежитие к молодым специалистам. Они праздновали, был накрыт роскошный стол: несколько банок кабачковой икры и маринованной свёклы, одесская колбаса и селёдка с лучком. Тем не менее вечер был интеллектуальным: молодёжь читала стихи и пела песни под гитару.
За столом сидела девушка, тоненькая, как тростиночка, в голубом почти столичном платье из крепдешина. Михаилу показалось, что ей лет пятнадцать. Она поразила его своими зелёными глазами и невероятной длины ресницами. И тут она сказала: «Сейчас я спою вам две песни нашего поэта Михаила Танича», ни сном, ни духом не подозревая, что этот самый поэт забрёл к ним на вечеринку и сидит за одним столом. Девушку звали Лидия Козлова, она стала для Михаила самой большой наградой в его жизни.
Танич чуть-чуть не угадал, Лиде было восемнадцать лет, ему на тот момент исполнилось тридцать три. Они поженились и прожили в счастливом браке больше полувека. У супругов две дочери Инга и Светлана.
До конца жизни Михаил сохранил любовь к футболу, был яростным болельщиком. Ещё одним его жизненным увлечением были собаки.
Поэт скончался 17 апреля 2008 года от хронической почечной недостаточности. Его похоронили в Москве на Ваганьковском кладбище.