за что хорваты убивали сербов

История, вывернутая наизнанку.
Виновны ли сербы в геноциде хорватов?

БЫТЬ СЕРБОМ – ЭТО УЖЕ ПРИГОВОР?

Приняв к рассмотрению хорватское Обвинение против Сербии в геноциде, Международный суд правды в Гааге дал официальной Хорватии еще одну возможность проявить расистскую ненависть в отношении сербов. Считающийся в Хорватии «отцом нации» Анте Старчевич (1823–1896) еще в позапрошлом веке заразил ею многих хорватов, заложив ее в основы Хорватской партии права, которую он основал вместе с Е. Кватерником.

Страшный парадокс: мать «отца нации» была православной сербкой, отец – обращенным в католицизм сербом, а их сын Анте стал идейным вдохновителем геноцида сербов в Хорватии. Он испытывал огромную ненависть и к евреям, хотя его ближайшим соратником был Иосиф Франк – еврей, принявший католичество и ставший хорватским националистом. Под их предводительством толпа хорватов в течение первых трех дней сентября 1902 года в Загребе, Карловце и Славонском Броду громила мастерские и магазины сербов, врывалась в их дома, их избивали, выбрасывали имущество из помещений… Не было ли это неким прологом «Хрустальной ночи» в Германии 9 ноября 1939 года?!

«Отец хорватской нации» писал о сербах: «Сербы – это мусор, выродки, питающиеся фекалиями и пожирающие останки жертв. Сербы по своей натуре лишены разума и уважения, им противна свобода, а они противны любому добру».

Таковы национальные святыни и основы Хорватии усташей, Хорватии Туджмана. Много ли изменилось в Хорватии нынешней? Не стали ли эти идеи разделяться всем Большим Западом? То отношение, которое демонстрирует и Международный суд правды в Гааге, принимая хорватский иск против Сербии по обвинению в геноциде, заставляет склониться к утвердительному ответу на этот вопрос.

ЭТНИЧЕСКИЕ ЧИСТКИ В ХОРВАТИИ: ИЗГАННЫЕ ЛЮДИ И СОЖЖЕННЫЕ КНИГИ

Кто же на самом деле виновен в геноциде? Хорваты или сербы? Отвечая на этот вопрос, обратимся к истории. Вспомним о том, как Хорватский Сабор (Парламент) в 1990 году лишил сербов статуса государствообразующего народа в Хорватии. Через год была проведена перепись населения. Согласно ее данным, в Хорватии осталось жить 581 663 серба (или 12,2% от всего населения). После всех военных ужасов, через десять лет в Хорватии оставалось уже 201 631 серб (всего 4,5% населения Хорватии). Численность сербов, таким образом, сократилась более чем на две трети.

«В течение долгих лет Хорватия настаивала на случае в местечке Овчара у города Вуковар как на крупнейшем военном преступлении сербов над хорватами. При этом оставалось как бы забыто ужасное преступление в Хорватии, совершенное в начале войны, – преступление в селе Янузе, где было убито 500 сербов, которых затем увезли в холодильных установках. Тому есть свидетель под защитой. Однако ни единого процесса по этому преступлению не состоялось», – пишет профессор Светозар Ливада, философ, историк, демограф.

Профессор утверждает, что «в Хорватии проведена самая “чистая” этническая чистка, которая когда-либо где-либо производилась». Переименованы населенные пункты – всего 52. Вместе с топонимами уничтожена идентичность всего живого и неживого, существовавшего там, затем подверглись ревизии кадастровые книги и, наконец, осуществлен «книгоцид». Мой хорватский друг написал книгу об уничтожении книжного фонда. Человек, составивший инструкцию о том, как нужно уничтожать книжный фонд, получил в прошлом году награду от Хорватского государства на день библиотечного работника.

В ходе этой акции было уничтожено 100 тысяч книг – все книги напечатанные кириллицей или даже латиницей, но в Сербии. Уничтожена вся литература по марксизму, антифашистская литература, многие книги, авторами которых являлись евреи, мусульмане, русские.

КОНТРОБВИНЕНИЯ ВЫДВИНУТЫ СЛИШКОМ ПОЗДНО

Отделившись от СФРЮ, Хорватия обвинила официальный Белград в том, что он ответственен за «этническую чистку хорватских граждан, как вид геноцида, так как он непосредственно контролировал действия своих вооруженных сил, спецслужб и различных паравоенных отрядов, совершивших преступления на территории Хорватии, в районе Книна, восточной и западной Славонии и Далмации».

Хорватия потребовала от Международного суда правды провозгласить Сербию виновной в нарушении Конвенции о геноциде, заставить ее «наказать всех преступников» и вернуть в Хорватию предметы культуры, выплатив репарации в размере, которые определит суд.

Между тем, Международный суд правды отказался принять от Сербии в 2004 году иск против стран – участниц НАТО за бомбежки 1999 года. Суд заявил, что этот вопрос находится вне его компетенции. Почему? Не потому ли, что в данном случае иск подавали сербы? Подчеркну, что Сербия – первая и единственная страна в истории этого суда, которую пытаются обвинить в геноциде.

На очень противоречивой политической сцене Сербии, где доминирует садомазохизм правящей элиты, этот иск вызвал новые споры и манипуляции. До сих все, на что была способна власть, – это бесконечные извинения в адрес хорватов и боснийцев. Президент Борис Тадич установил настоящий рекорд, «покаявшись» за «военные преступления» трижды: сразу же в начале своего президентства во время визита в Сараево, затем в Сребренице и Загребе.

Мы, сербы, ошеломленно смотрели и слушали, как на хорватском ТВ он поддается на откровенную провокацию ведущего и произносит: «Всем гражданам Хорватии и всем хорватам, которых сделали несчастными люди моей национальности, я приношу извинения и беру на себя за это ответственность». А потом добавил: «Генерал Младич – это одна из самых мрачных страниц сербской истории». Наконец, он пояснил, что своим посещением Сребреницы он показал, что думает о совершении геноцида в этом районе. Он сказал, что тем самым взял часть вины на себя. Вины за преступление, которое совершил некто от имени сербского народа в отношении представителей боснийского народа.

Тогда в Сребренице он ничего не сказал. Но мы знаем, что Борис Тадич никогда не преклонял головы перед тенями трех тысяч сербов из Сребреницы, которых головорезы Насера Орича убили самым зверским образом.

Лишь в ответ на демарш Загреба правительство Сербии решило выдвинуть контробвинение против преступлений хорватов над сербами, и не только во время операций 90-х годов «Блесак» и «Олуя», но и за преступления, совершенные в Независимом Государстве Хорватия в годы Второй мировой войны.

ЦИНИЗМ МЕСИЧА НЕ ЗНАЕТ ГРАНИЦ

Сербские юристы попытаются доказать связь между событиями Второй мировой войны и событиями 90-х годов, в смысле повторения преступлений усташей.

Однако сразу же после решения сербского правительства выступить с контробвинением президент Хорватии Стипе Месич, как всегда презрительно и цинично, заявил, что «операции хорватских войск были легитимны, что многие сербы покинули Хорватию вместе с подразделениями ЮНА, а хорватская армия не перешла ни одну границу, не опустошала села Сербии, не засылала на ее территорию своих добровольцев, что граждане Сербии не содержались в хорватских концлагерях».

Поразительно, что это говорит именно Месич, который был последним президентом СФРЮ и верховным главнокомандующим Югославской Народной Армии (ЮНА). Это по его приказу ЮНА была направлена в Словению, когда там с особой силой проявились сепаратистские тенденции, имевшие гибельные последствия и для союзного государства и для невиновных солдат ЮНА.

Там начались первые оборонительные бои ЮНА. На военные казармы начали нападать военизированные подразделения. Почти все казармы были окружены и изолированы – без газа, воды, электричества, еды. Солдат убивали внутри казарм.

Туджман еще в 1989 году, находясь в Германии, заявил, что земля в Краине станет красной от крови, когда он будет президентом Хорватии. Так и произошло! Потом, уже как президент Хорватии, в апреле 1994 года он гордо заявил в Загребе: «Войны бы не было, если бы Хорватия ее не захотела!»

НЕМНОГО ЛИЧНЫХ ВОСПОМИНАНИЙ

У меня лично принятие к рассмотрению иска Хорватии против Сербии вызвало тяжелые воспоминания. В начале ноября 1991 года мы, три женщины из Белграда, повели около 1 300 родителей из Македонии, Черногории, Боснии и Герцеговины и Сербии, рискуя жизнями, чтобы навестить их сыновей, братьев, отцов и мужей, которые как военнослужащие ЮНА уже несколько месяцев были заперты в казармах ЮНА в военном округе Загреба.

Вместо помощи Командование Военного округа Загреб отправила к ним Миссию наблюдателей ЕС – «для посреднической миссии в прекращении вооруженных столкновений». Эта Миссия так никогда и не прибыла в Беловар.

Шесть пленных солдат, среди которых было и два хорвата, 3 октября из казармы вывели люди в униформе и масках. В ближайшем лесу все шестеро были расстреляны.

На следующий день жители Беловара пришли в занятую казарму. Они плевались и мочились на тела расстрелянных военнопленных, солдат и офицеров ЮНА.

Затем мы пришли в Беловар, 250 человек, в основном матери, сестры, деды и бабушки. Мы пришли посетить выживших пленных, 18-летних ребят. Снова плевки и ругань…

Мать Стоядина была среди нас. Пришла увидеть любимого сына. Когда начальник тюрьмы прочитал его имя, он лишь сказал: «Мертв!» Никогда не забуду его резкий голос и ее глухой, не верящий ответ: «Хочу моего сына. Пусть и мертвого!» Я только успела прижать платок к ее устам, чтобы заглушить крик матери.

Через три года ей удалось перенести посмертные останки сына. Мы стали сестрами.

Вспоминая этот эпизод, я хочу спросить: будут ли и Стоядина обвинять в Гааге в совершении геноцида над хорватским народом?

Перевод с сербского Михаила Ямбаева

Источник

История конфликта сербов и хорватов

Довоенная Югославия

Югосла́вия была идеей среди южных славян, она под­ра­зуме­вала создание единого государства, объединив все славянские народы Балкан (за исключением Болгарии). Идея осу­щест­ви­лась в 1918 году, после распада Австро-Венгерской империи и при создании Королевства Сербов, Хорватов и Словенцев. Название «Югославия» было принято после го­сударс­твен­но­го переворота короля сербов, хорватов и словенцев Александра, 6 января 1929 г., пос­ле­довав­ше­го за убийством лидера Хорватской кресть­янс­кой партии Степана Радича, которое было совершено сербскими на­ци­она­лис­та­ми прямо в здании парламента.

Правление короля в этот период ха­рак­те­ризо­валось авторитарно-кон­серва­тив­ны­ми тенденциями. Королевство Югославия во избежание ме­жэт­ни­чес­ких конфликтов и опасности распада делилось на провинции (бановины), не со­от­ветс­тво­вав­шие территории расселения ни одного из основных юж­носла­вянс­ких народов. Это со­от­ветс­тво­вало идеологии стирания меж­на­ци­ональ­ных различий и ассимиляции.

До ор­га­низо­ван­но­го хорватскими усташами убийства короля Александра в 1934 Югославия была ори­ен­ти­рова­на на союз с де­мок­ра­тичес­ки­ми державами Западной Европы (входило в так называемую Малую Антанту). После гибели короля и прихода к власти князя-наместника Павла государство взяло курс, дру­жест­вен­ный к фашистским странам — Германии и Италии.

В марте 1941 г. пра­витель­ство Югославии при­со­еди­нилось к Берлинскому пакту фашистских держав, что вызвало широкое движение протеста. 27 марта про­фашист­ское пра­витель­ство было свергнуто.

Вторая мировая

6 апреля 1941 г. на Югославию напали фашистские войска, ок­ку­пиро­вав­шие и расч­ле­нив­шие территорию страны. Было создано са­мос­то­ятель­ное Независимое государство Хорватия. Власть в стране при­над­ле­жала уль­тра­наци­она­лис­ти­чес­ко­му движению усташей. Целью движения было превращение Хорватии в стоп­ро­цент­но ка­толи­чес­кую страну, а проживавших в ней сербов, цыган и евреев пред­по­лага­лось уничтожить. Хорватия была единс­твен­ной европейской страной-союзницей Германии, создавшей свои собственные кон­цент­ра­ци­он­ные лагеря.

Крупнейшим из лагерей был комплекс Ясеновац, в котором заключённых убивали с особенной жестокостью, причём убийства людей были поставлены на поток. Ясеновац был конвейером смерти. Наибольшее количество жертв было среди сербов. В Ясеноваце по степени жестокости палачи превзошли даже своих немецких учителей[источник не указан 42 дня], массово сжигая людей живыми или разделывая живых людей спе­ци­аль­ны­ми ножами-сербосеками, крепящимися к руке.

Боснийских мусульман усташи, напротив, отнесли к хорватам му­суль­манс­кой веры и официально приравняли их в правах к католикам. Государство даже пре­дос­та­вило здание музея в Загребе для пе­ре­обо­рудо­вания в мечеть. Боснийские мусульмане в равной мере призывались на службу в армию. Также из мусульман под немецким пок­ро­витель­ством был сформирован отдельный боснийский отряд СС, так называемая дивизия «Ханджар», под­держи­вав­ша­яся Хаджом Амином аль-Хуссейни, великим муфтием Иерусалима (а также дядей Ясира Арафата), а также дивизия СС «Кама».

Поскольку сами хорваты были славянами, а в со­от­ветс­твии с нацистской идеологией, славяне — люди низшего сорта, усташи выдвинули теорию готского про­ис­хожде­ния хорватов.

Размах геноцида в Хорватии заставил даже Муссолини пре­дос­та­вить в Италии убежище сербам и евреям, спасавшимся от режима усташей. Гитлеровцы также критиковали усташей за сербский геноцид (поскольку под­держи­вали в Сербии «дру­жест­вен­ное» ма­ри­оне­точ­ное пра­витель­ство Милана Недича), однако прак­ти­чес­ких действий по остановке террора не предп­ри­нима­ли.

Во время Второй мировой войны, согласно различным оценкам на территории Югославии было убито от 500 000 до 1 200 000 сербов. И про­фашист­ский режим усташей в Хорватии был основным ор­га­низа­тором геноцида.

Новейшая история. Война в Республике Сербская Краина

Сербы на территории современной Хорватии компактно проживали со времен Сред­не­вековья, но их земли никогда не входили в состав Хорватии, за исключением насильного их включения по решению Гитлера в так называемое «Независимое государство хорватское» в 1941 году.

На фоне обострения меж­на­ци­ональ­ных отношений в период распада Югославии, в Конституцию Хорватии были внесены изменения, согласно которым «Хорватия является го­сударс­твом хорватского народа», на территории Хорватии запрещается ис­поль­зо­вание сербской кириллицы. Происходит смена го­сударс­твен­ной символики Хорватии и флаг меняется на «шаховницу» — хорватский флаг времён усташеского правления. В ответ на это, жившие в ад­ми­нист­ра­тив­ных границах Со­ци­алис­ти­чес­кой Республики Хорватия сербы, опасаясь повторения геноцида 1941—1945 гг., в декабре 1990 года про­возг­ла­сили Сербскую автономную область Краина. В апреле 1991 года краинские сербы приняли решение о выходе из состава Хорватии и при­со­еди­нении к Республике Сербской, которое было затем подт­вер­жде­но на проведённом в Краине референдуме. 25 июня 1991 года Хорватия од­новре­мен­но со Словенией про­возг­ла­сила свою не­зави­симость от Югославии.

Атмосфера неприязни к сербам ощущалась очень остро. На 1989 год в Хорватии проживал один миллион сербов. Только с 1991 по 1993 год из Хорватии в целом были изгнаны около 300 000 сербов. Сколько сербов ушло со своих земель с 1989 по 1991, никто ещё не считал. Население 28 му­ници­пали­тетов Краины перед хорватскими вторжениями на 1993 год насчитывало 435 595 человек, 91% из которых были сербами, 7% — хорватами и 2% людьми других на­ци­ональ­нос­тей. После Второй Мировой Войны и по сей день это была самая масштабная военная операция в Европе. И после Второй Мировой Европа не видела такого массового потока беженцев: полмиллиона сербов всего за несколько дней были вынуждены бежать со своих земель.

4 августа 1995 года в 3 утра хорваты официально оповестили ООН о начале операции. 4 августа же был день ос­во­бож­де­ния самого страшного концлагеря на Балканах Ясеновац во Второй Мировой, хорваты приурочили нападение именно к этой дате.

Пред­шест­ву­ющие этому 4 года войны и дальнейшее развитие событий наилучшим образом освящено в статье И. С. Плеханова: «Падение Р.С.К». Лишь коротко отметим, что степени зверства и бес­че­ловеч­ности хорватов и их союзников (в первую очередь из стран НАТО и «ми­рот­ворчес­ких» войск ООН) могли бы по­зави­довать войска третьего рейха. Нападавшие видели лишь одну цель — уничтожить сербское население краинских земель и сделать это с мак­си­маль­ной жестокостью.

Источник

Важный день для хорватов – они вспоминают Вуковарскую резню 1991-го. Трагедию признали геноцидом

Фанаты прошли маршем и развесили баннеры на стадионе.

Балканские фанаты часто ведут себя на стадионах как на войне. Отчасти это связано с тем, что многие из них в 1990-е видели реальные бои своими глазами. Перед игрой в Сплите хорватские фанаты проведут акцию в честь 30-летия Вуковарской резни (одного из эпизодов Югославской войны): пройдут до стадиона 15-тысячным маршем. А затем продолжат вспоминать трагедию на трибунах.

Что надо знать про Вуковарскую резню? И почему она так значима для хорватов?

Важно: в этом тексте описывается один из эпизодов большой истории жестокой войны. Нельзя забывать, что зло и преступления были с разных сторон. Ссылки на другие тексты по теме – в конце материала.

В резне погибли пациенты больницы. В расстреле участвовали бойцы будущего владельца футбольного клуба

Вуковар – небольшой хорватский город на берегу Дуная. На противоположном берегу – уже Сербия. Здесь в 1969 году родился Синиша Михайлович, а через два десятилетия произошли кровавые события, о которых на Балканах помнят до сих пор.

Население Вуковара всегда было смешанным, поэтому и у сербов (около 32%), и у хорватов (47%) имелись основания считать город своим. Этническая вражда заискрила еще до фактического распада Югославии. Весной 1991 года здесь прозвучали первые выстрелы, что вынудило сербов организовать отряды самообороны. К тому моменту сторонники хорватской независимости уже обзавелись боевыми отрядами, а местная полиция часто выступала на их стороне. Сербское население поддерживала югославская армия, разместившаяся неподалеку от Вуковара.

Хорватия объявила об отделении 25 июня 1991 года. В тот же день на Дунае национальное меньшинство провозгласило создание Сербской автономной области со столицей как раз в Вуковаре. САО просуществовала меньше года, после чего вошла в состав Республики Сербская Краина – еще одного непризнанного образования, которое сопротивлялось отделению Хорватии, опасаясь этнических чисток.

За эти полгода Вуковар превратился в место ожесточенных боев. В сентябре 1991-го хорваты окружили военную часть, но югославская армия, откуда уже давно дезертировали все противники единства страны, прорвала осаду. Солдаты вместе с добровольцами взяли Вуковар в кольцо, однако город перешел под их контроль только через несколько недель. Из-за продолжительной осады и сильных разрушений бойню прозвали хорватским Сталинградом. Перед самым падением Вуковара местным жителям разрешили эвакуироваться, но все желающие уехать не смогли.

В больнице оставалось несколько сотен человек, многие из них были ранены в боях, но перевезти их было нельзя. Стороны договорились передать госпиталь под управление Международного комитета красного креста, но в итоге его заняла югославская армия. В боях за Вуковар войсками командовал майор Веселин Шливанчанин. По его приказу 20 ноября военные на подъезде к больнице остановили автомобиль сотрудников Красного креста. Тогда Веселин якобы прокричал врачам: «Это моя страна, мы завоевали ее. Это Югославия, и я здесь командую!» Майор пообещал представителям Красного креста передать больных и раненных в город Шаман в Боснии, но так и не сделал этого.

Среди пациентов больницы в Вуковаре были в основном хорваты, но на их стороне также сражались французские, немецкие и венгерские добровольцы. Кроме того, в Овчары повезли нескольких сербов и боснийцев. Известно как минимум об одной женщине, а самому юному пленному было всего 16 лет.

В тот же день, 20 ноября, пленные были убиты. Их отправляли к ближайшему оврагу для расстрела группами по 10-20 человек. Затем тела сбросили вниз бульдозером и захоронили в братской могиле. По разным данным в Вуковарской резне погибли от 255 до 264 человек.

Вуковарскую резню признали геноцидом. Главному виновнику дали 17 лет тюрьмы, но отпустили раньше

Подробности трагедии вскрылись не сразу. В 1992 году в Загреб приехал американский судебный антрополог Клайд Сноу, который расследовал военные преступления в Югославии. В Хорватии он встретился со свидетелем резни, после чего отправился в Вуковар. К тому моменту в городе находились российские миротворцы, которые оцепили место захоронения по просьбе Клайда Сноу.

Несколько тел обнаружили еще до конца 1992 года. Вскоре следователи предположили, что там закопаны останки по меньшей мере двухсот человек. На то, что погибших именно расстреляли, указывали следы от пуль в деревьях.

Хорватские политики призывали к эксгумации, но власти Республики Сербская Краина отказывали представителям ООН. В итоге братскую могилу вскрыли только в 1996-м, когда территория перешла под контроль Загреба. Догадки Сноу подтвердились: на площади в 30 квадратных метров были похоронены около двухсот тел. Еще около 50-60 человек пропали без вести. Вероятно, поблизости находится еще одна могила, но ее до сих пор не обнаружили.

За год до эксгумации майору Шливанчанину предъявили обвинение в массовом убийстве в Вуковаре. Гаагский трибунал по бывшей Югославии добился его экстрадиции только в 2003 году, когда Веселин уже дослужился до звания полковника и ушел в отставку.

Дело рассматривали четыре года, но приговор для Шливанчанина оказался весьма мягким – пять лет тюрьмы. Суд отказался признавать его виновным в преступлениях против человечности, назвав офицера югославской армии лишь подстрекателем к насилию. Обвинения в пытках и непосредственно в расстреле доказать не удалось.

Однако через два года приговор сменили на более суровый – Веселину дали 17 лет. Впрочем, он вышел раньше срока, проведя в тюрьме 10 лет. И только в 2015-м Гаагский трибунал окончательно определился с интерпретацией событий в Вуковаре. Осаду города и массовый расстрел назвали геноцидом хорватского народа.

Вуковарские беженцы создали футбольный клуб прямо во время войны. Он играл в высшей лиге

В 1991 году из 40-тысячного Вуковара уезжали при любой возможности, среди покинувших город были и местные футболисты. Многие эвакуировались в Загреб, где основали команду «Вуковар 91», и уже в 1992-м она поглотила «Слогу» – еще один клуб из занятого югославской армией города.

Удивительно, но после окончания войны в Хорватии «Вуковар 91» почти прекратил существование. Потребовалось несколько лет, чтобы команда вновь собралась, но уже не в Загребе, а на востоке страны, где еще недавно шли бои.

Клуб выступал на стадионе «Борово Населье» с трибунами на шесть тысяч зрителей. Первый же сезон получился выдающимся: «Вуковар 91» с ходу занял первое место и пробился в высшую лигу розыгрыша-1999/2000.

В элите команда продержалась всего год и ничем не запомнилась, кроме последнего места в таблице. Зато отличились фанаты, для которых поездка в Вуковар означала нечто большее, чем просто выезд. В городе оставалось сербское население, и не всех это устраивало. В феврале 2000 года, когда на игру приехали ультрас загребского «Динамо», на улицах начались беспорядки из-за этнических конфликтов, а затем они перекинулись на стадион.

Больше «Вуковар 91» в высшую лигу не выходил, а в 2012-м клуб закрылся из-за финансовых проблем.

В Хорватии имя города Вуковар стало синонимом стойкости и самопожертвования. Сербы сняли про него фильм

Даже сегодня в Вуковаре очень многое напоминает о войне. Восстановление идет медленно, а, например, водонапорная башня оставалась полуразрушенной до осени прошлого года. Она стала символом боев за город и даже туристической достопримечательностью. К башне водят экскурсии, а ее изображение помещают на сувениры.

О том, что происходило в Вуковаре в 1991-м, знает практически любой хорватский школьник. Сюда регулярно приезжают высокие чиновники, чтобы отдать дань погибшим. И в городе, и по всей стране регулярно проходили акции памяти.

Одна из них состоится сегодня в Сплите – незадолго до 30-й годовщины трагедии. Ее организуют фанаты, которые соберутся на набережной, чтобы оттуда 15-тысячным маршем пройти к стадиону на игру против сборной России. А на 30-й минуте матча устроили перфоманс – запустили баннер по трибуне.

Сербы, которые до сих пор составляют треть местного населения, не участвуют в акциях. Они тоже считают себя жертвами и тоже чтят память о событиях 30-летней давности. Отчасти их позицию иллюстрирует фильм, снятый в Югославии в 1994-м – то есть еще до окончания войны.

Еще больше постов о футболе в контексте истории в телеграм-канале His foot

Источник