за что сослали солженицына
За что сослали солженицына
9 февраля 1945 года командир батареи звуковой разведки 68-й Севско-Речицкой пушечной артиллерийской бригады 48-й армии 2-го Белорусского фронта капитан Солженицын, кавалер ордена Отечественной войны II степени, ордена Красной звезды был арестован в соответствии с распоряжением № 4146 заместителя начальника главного управления контрразведки «Смерш» НКО СССР генерал-лейтенанта Бабича.
Дело было в Восточной Пруссии. Арестованный был тотчас этапирован в Москву, в Лубянскую тюрьму. 7 июля того же года Александр Солженицын был приговорен к 8 годам исправительно-трудовых лагерей и вечной ссылке.
За что же был арестован будущий нобелевский лауреат?
Как ни странно, имеется несколько версий.
Версия первая
С тех самых пор, как в печати появилась повесть «Один день Ивана Денисовича», в сознании почитателей Солженицына, которых благодаря его таланту и незаурядной судьбе, в нашей стране всегда было много, сложилась формула «Он был осужден по обвинению в антисоветской деятельности». Эти слова дополнялись фразой из того же «Ивана Денисовича»: «Арестован по ложному доносу». Вопросов или недоумения это ни у кого не вызывало. Целое поколение советских людей было воспитано на страхе перед обвинением в «антисоветчине» и в понимании того, что по ложному доносу можно загреметь далеко и надолго.
Версия вторая
Когда Солженицын отбывал срок в Экибастузском лагере, вместе с ним там находился капитан второго ранга Бурковский. Это, кстати, именно он послужил Солженицыну прототипом кавторанга Буйновского из «Ивана Денисовича». Так вот, Бурковский рассказывал чешскому журналисту Ржезачу, что Солженицын объяснял свой арест тем, что на фронте попал в окружение, стал пробиваться к своим и оказался в плену. То есть, посадили его за то, что он сдался. Эту же версию Солженицын затем озвучивает в книге «Архипелаг ГУЛАГ». Однако достоверно известно, что в плену Солженицын никогда не был.
Версия третья
За что СМЕРШ арестовал Александра Солженицына в конце войны
Александр Исаевич Солженицын не всегда был диссидентом и известным в СССР и за его пределами писателем. Он родился в 1918 г. в семье крестьянина из Кисловодска. Рос, как и большая часть населения в то время, в бедности, был, по воспоминаниям друзей и знакомых, «как все». Солженицын отлично учился в Ростовском государственном университете на математика и мог бы стать аспирантом и ученым, но обучение закончилось как раз в 1941г. Началась Великая Отечественная война. Молодой Солженицын уже интересовался политикой и историей, когда попал на фронт.
Биограф Солженицына, А. Островский («Солженицын. Прощание с мифом». М., 2006), пишет, что сперва Александр Исаевич говорил, что его «оклеветали», но потом признавался, что сочинял антисталинские письма с ругательствами вроде «баран» о Сталине (и с матерком). Конечно, военная цензура эти письма сочла не очень хорошими. 9 февраля 1945 г. «Смерш» арестовал Солженицына (потом арестовали и на 10 лет посадили и Виткевича). Его лишили звания капитана, допрашивали и приговорили к 8 годам исправительно-трудовых лагерей и вечной ссылке за антисоветскую деятельность. Кроме того, Солженицына обвинили в том, что он создал антисоветскую молодежную группу и сколачивал соответствующую организацию. Затем последовали лагеря, «шарашки». До 1956 г., когда его освободили (а позже и реабилитировали) и разрешили работать. После тюрем Солженицын и стал писателем с национальными, православными взглядами, отринувшим ленинизм уже окончательно.
Но вряд ли он был наивен и не понимал, что происходит, все же его интеллектуальный уровень явно исключает такую возможность. Писатель В. Бушин («Александр Солженицын – гений первого плевка», 2005) тоже считает, что это был «самострел», сделанный Солженицыным из страха умереть на фронте (кстати, на фронт Солженицын и не рвался в начале войны). Бушин пишет, что сотрудники НКВД и не могли поступить иначе: «Что оставалось делать сперва работникам военной цензуры, прочитавшим кучу «крамольных писем» Солженицына, а потом – сотрудникам контрразведки [. ], если они хотели оставаться цензорами и контрразведчиками, а не отставными балеринами». Все усугублялось тем, что фактически капитан РККА обругивал своего главнокомандующего (коим был Сталин в тот момент). И эта ситуация была очевидной – ни один военный цензор в любой армии, будь то немецкая, английская или советская, не мог пропустить такое. На это и был расчет – все получилось. Арест – и в лагерь, подальше от фронтовых опасностей. Солженицын ведь думал, что Красная армия не остановится на победе над Германией, что грядет война с США, Англией и Францией, а значит, шанс погибнуть очень велик. Он почти угадал, не сумел только предвидеть, что война эта будет «холодная» и погибать миллионам не придется.
А за что был осужден Солженицын? 95 лет со дня его рождения
Подозрения были не напрасны. Ответ есть даже в первых ссылках в http://otvet.mail.ru/question/12673398 — дескать за письма с осуждением советского строя и антисталинские ругательства. И дата 9 февраля 1945 года. Но тут-то и подвох.
Письма действительно были, высказывания в них содержались, но написаны они в 1943 году. И не только против Сталина, но и Ленина. Причем, письма Солженицына были обращены даже к малознакомым людям. Как отмечают многие — это была попытка «самооговора». (Как «самострелы», которые пытались так уклониться от боевых действий). Действительно, пока Солженицин находится в тылу он пишет помпезные хвалебные письма, а когда оказывается в боевых частях, то другие, радикально другие.
Это известная давно болезнь, со времен Римских легионов, а может и раньше, войска, которые много времени оставались в тылу, отказывались воевать и подымали мятежи даже. Но тут речь об одном «находчивом».
Стоит отметить, что служил он в артиллерии в звуковой разведке, т. е. очень далеко от переднего края и в частях, где выживаемость гораздо выше, чем, например, в пехоте. (Прозорливый был капитан Солженицын, знал, в какие войска записаться).
О том, как он пытался оговорить и оговаривал своих друзей и случайных попутчиков — это разговор отдельный. Такого лакейского нечеловеческого поклепа на своих друзей, жену и случайного попутчика трудно вообразить (в общей сложности он направил 12 писем, но осудили с ним только Виткевича). Скалывается впечатление, что одержим, рьяный даже не доносчик, а клеветник. Он в тюрьме написал донос на друга детства Кирилла Симоняна, по этому делу, объемом около 50 страниц.
Когда пришли эти «письма с фронта», сам К. Симонян, вспоминает, что думал что это пишет либо провокатор, либо идиот. Но все же ответил, где выразил несогласие, чем может себя уберег от тюрьмы. Поговорка вспомнилась: «С таким другом и враги не нужны». Дружок тот еще был. Источник: http://www.razlib.ru/istorija/neizvestnyi_solzhenicyn/p7.php
Но загадка, почему письма были отправлены в 1943, а арест состоялся перед самой Победой?
Я предполагаю, что кто-то мудрый из числа работников внутренних дел раскусил легко мотивацию молодого офицера Солженицына. Навел справки и убедился, что за «антисоветчик». И понял, что он просто струсил и хочет соскочить. И не давал ход делу. «Либо убьют в бою. Либо получит урок и вместо парада отправиться на нары возле параши». А перед победой, уже дали ход.
Факт того, что это был продуманный оговор самого себя со стороны Солженицына выражается во многих деталях. Например, он собирал характеристики и очень рассчитывал на милость и амнистию, так как имел боевые награды. Победят наши — амнистия и свобода, победят немцы — свобода как борцу с режимом. Расчет сломал какой-то цензор, офицер, который наказал не дал увильнуть от службы почти до конца войны.
Сам Солжиницын сокрушался, что следователь не довел дело до конца и не посадил еще 5 человек, один из которых едва знакомый попутчик, которому не повезло разговориться с Солженициным в поезде. А еще и адрес свой оставить.
Вы представляете?! Самый опасный клеветник, которого только можно представить, который осознано пишет ложный донос на невинного человек и делает это расчётливо — писатель- диссидент, который написал Архипилаг-Гулаг и стал иконой диссидентов!
Потом, выяснилось, что в лагере Солженицин активно сотрудничая с администрацией, т.е. записывается в агенты, сексот, осведомитель! Что вполне логично учитывая, что он сделал с друзьями.
Возникает вопрос. А не осознанное было подобное поведение — оклеветать невиновных? Защитная реакция? Попытка увеличить масштаб репрессий, чтоб вызвать волнения?
Это можно объяснить продуманной попыткой вовлечь как можно больше людей в места заключения, чтоб навредить строю или же впоследствии получить массу недовольных людей, или использовать для очернения.
Но если кто-то схваченный за какой-то проступок или участие в кружке мог это делать специально и в отместку. Парадокс, в том, что Солженицин сам себя сначала сажает, осознавая что письма читаются, проходят обязательную цензуру, он идет на такой шаг, а потом еще и других пытается затащить. А затаскивает свое приятеля, который оказывается служил с ним. Об этом информация не афишируется — сразу наталкивает на мысль о самооговоре обоих. (На фото Виткевич и Солженицын)
Тут дело не только в страхе. Политруками назначали самых начитанных, тех кто знал хоть что-то о марсизме-ленинизме и мог связно сказать. Это была серьезная ошибка! Туда стали попадать такие как Солженицин, а в комсорги такие как Г. Померанц.
Для тех, кто знаком с военным делом, кто служил или работал на руководящих должностях со сложным контингентом — это всё известные факты. Есть случаи когда молодых офицеров «старослужащие» гоняли за водкой! Молодые и неопытные, зачастую, уступают место неформальным лидерам. Тем более, когда они попадают в ситуации, когда надо командовать людьми старше или более способными в управлении людьми.
Г.Померанц приписывает себе, что он подрывал основы коммунистического общества тем, что не читал лекции солдатам и не проводил политзанятия! Он боялся их. Это говорит в своем интервью. Но он их тем самым реально вредил!
Моральных дух имеет ключевое значение в боевых действиях. Люди должны видеть, что их жертву ценят, что их подвиг понимают. А на должностях — флей-феи, грубо выражаясь, сосунки, не умеющие завоевать авторитет и не понимающее, вообще, что это такое и для чего. Дилетанты, которые даже военное дело толком не знали, а только лишь владели демагогией на тему марксизма-ленинизма. Люди, которые занимают не свое место, понимают, что не соответствуют — но удерживают, не только не пытаются развиваться или просить помощи у знающих и способных, но и выдумывая «байки» и оправдания!
Когда политруки и комсорги такие как Григорий Померанц и Солженицын — особенно понимаешь насколько был велик подвиг простого солдата и русского народа!
Формальный подход при назначение должности губителен! Этим действительно подрывали морально-волевые качества армии. Солдаты видели, какого сорта люди оказываются выше их на руководящих должностях, эти посмешища, которые и нужных слов не могут найти, чтоб подбодрить человека, который идет может быть в последний в своей жизни бой!
Люди отдавали свою молодую жизнь, и не подозревали, что самооговорщик Солженицын будет потом безбедно существовать и торговать их Родиной! Что Солженицын, и такие как он, поспособствуют приходу миллионов шакалов, которые будут воровать, брать взятки, жиреть, безнаказанно разбазаривать армейское и государственное имущество, откупаться от правосудия, торговать детьми, торговать женщинами, торговать должностями, строить рекламные чемоданы на Красной площади, продавать Великую страну и отдавать на разграбление, предавать присягу, предавать павших и их Победу, их память, их жертвы!
И потом после Солженицын сотрудничает с Хрущевым и получает соответствующие блага. Он пишет для Хрущева очерняющие Сталина рассказы.
Я рад, что я узнал многое об этом человеке. Потому что я узнал и о тех, кто его пытается возвысить и возвышает. Я узнал высказываниях Шаламова в адрес Солженицына.
Я узнал о существовании рассказа, где часть мифов разоблачается: В.К. Алмазов «Сука ты позорная» http://www.erlib.com/В._Алмазов/Сука_ты_позорная/1/
Рассказ лагерного осведомителя «Ветрова», труса, клеветника и стукача, входит в школьную программу.
До этого я относился к нему как просто человеку с другой идеологией, а теперь я знаю намного больше о нём!
За что сослали солженицына
В нынешнем году вся Россия готовится отпраздновать знаменательную дату — 75 лет Победы в Великой Отечественной войне. Между тем, выразительные детали героической эпопеи порой меркнут в блеске орденов маршалов победы, портреты которых развешивают в школах и украшают фасады домов, тонут в чиновничьих рапортах о том, как правительство заботится о ветеранах, и грохоте салютов
На этом фоне как-то незаметно прошла куда менее величественная, но от того не менее значимая для истории России дата войны. Хотя буквально два года назад жизнь страны прошла под знаком «года Солженицына», а труды классика отечественной литературы, нобелевского лауреата и диссидента изучаются в школах, лишь немногие СМИ обратили внимание на событие семидесяти пятилетней давности.
«75 лет назад под Кенигсбергом начался «Архипелаг ГУЛаг» Солженицына», — под таким заголовком в «Военно-промышленном курьере» вышла заметка, посвященная аресту 9 февраля 1945 года капитана артиллерийский войск Александра Солженицына. Автор подмечает, что без этой драматической истории, переломившей судьбу простого крестьянского парня, ставшего воином и пострадавшего за критику сталинского режима, не было бы ни «Одного дня Ивана Денисовича», ни «Архипелага ГУЛага», ни нобелевского лауреата Солженицына. Именно в лагерях Александр Исаевич узнал ту сторону советской действительности, о которой впоследствии изливал душу современникам в своих произведениях.
Так что же выходит, сталинской карательной машине нужно сказать спасибо за то, что породила классика? Ответ на этот вопрос может быть такой же, как и о цене победы, которую принесли народы СССР за победу над фашизмом. Разгром врага был совершен не Сталиным и его подручными, а благодаря героизму и любви к родине простых людей, к которым «великий кормчий» и его репрессивные органы относились лишь, как к расходному материалу.
Еще в советское время, когда сквозь «глушилки» мне довелось послушать по «Би-би-си» этот запрещенный в СССР роман, то в ответ на свои юношеские, патетические отзывы об «Архипелаге ГУЛаге» получил суровую отповедь от деда-фронтовика: «Солженицын — власовец, фашист». И такое мнение с ним тогда разделяли большинство добропорядочных советских граждан. Как пишет сам Солженицын, «арестован я был на основании цензурных извлечений из моей переписки со школьным другом в 1944 – 45 годах, главным образом за непочтительные высказывания о Сталине, хотя и упоминали мы его под псевдонимом. Дополнительным материалом «обвинения» послужили найденные у меня в полевой сумке наброски рассказов и рассуждений».
Цензура обратила внимание на вольнодумца. 2 февраля 1945 года последовало телеграфное распоряжение № 4146 заместителя начальника Главного управления контрразведки «Смерш» НКО СССР генерал-лейтенанта Бабича о немедленном аресте Солженицына и доставке его в Москву. 3 февраля армейской контрразведкой начато следственное дело 2/2 № 3694—45. 9 февраля Солженицын в помещении штаба подразделения был арестован, лишён воинского звания капитана, а затем отправлен в Москву, в Лубянскую тюрьму.
«Сталин опасался малейшей оппозиции в военной среде. Но наученный кадровым разгромом комсостава накануне войны (что стало причиной огромных потерь и отступления вплоть до Москвы) он старался действовать в дальнейшем осторожнее. Во время войны на критику, раздававшуюся под фронтовые сто грамм, порой могли посмотреть сквозь пальцы, чтобы не ослаблять кадровый офицерский состав. Что было немыслимо в том же 1937 году. Но когда стало очевидно, что победа над фашизмом не за горами, советский вождь пытался обезопасить себя от постоянно мерещившегося ему «заговора военных». Вполне возможно, жертвой этой паранойи и стал Солженицын, которого арестовали буквально за три месяца до взятия Берлина. Причем, по тем меркам с ним обошлись еще достаточно гуманно. При Хрущеве Солженицын был полностью реабилитирован, и к счастью не посмертно, как многие жертвы сталинских репрессий. Благодаря этому мы сейчас можем различать великую победу и антинародную сущность тоталитаризма, которую Солженицын разоблачает в своих произведениях», — сказал «Гражданским силам.ру» руководитель электронной библиотеки «Вне насилия» Виталий Адаменко.
Дрянь-человек и псевдо-классик А.И. Солженицын. Косноязычный графоман с «говорящей» фамилией
8 октября 2016 года в Москве произошло событие, о котором трусливо умолчали практически все средства массовой информации «свободной» России. На воротах московского музея истории ГУЛага два молодых активиста РКСМ(б) повесили чучело Александра Солженицына.
К чучелу была прикреплена табличка с надписью, в которой Солженицын был назван «первейшим врагом», «вравшим нам про ГУЛаг», и утверждалось, что он «глумился над правдой». В 2015 году табличка с надписью «Предатель» была повешена на памятник Солженицыну во Владивостоке.
Эти происшествия, которые российские власти стараются не афишировать и «не замечать», являются индикаторами того, что народ устал от непонятного лицемерия нынешних властителей России. Которые говорят красивые и правильные слова, но при этом открывают всевозможные «Ельцин-центры», финансируют «Гайдаровские форумы» и включают в школьную программу насквозь лживые произведения бездарного графомана, объявленного «великим писателем» и чуть ли не «классиком русской литературы». Того самого, что писал о Великой Отечественной войне в своём многостраничном пасквиле «Архипелаг ГУЛаг»:
«Немцы были гуманны не только по отношению к военнопленным. Великие блага они несли всему населению в оккупированных областях. Немцы, во-первых, поразили население своей любезностью и галантностью. Во-вторых, кто-то надоедливо твердит, будто на захваченной земле они создавали лагеря уничтожения, открывали крематории и тому подобное, – это чепуха, на самом деле они открывали нечто совсем другое. Пришли немцы и стали церкви открывать. В-третьих, некоторым энергично-деятельным людям, томившимся в безвестности, немцы создали условия для реализации их своеобразных способностей и честолюбивых надежд.»
Посмотрите на фотографию одного из таких «энергично-деятельных» людей:
Это бывший полицай Алекс Лютый (Юхновский Александр Иванович). В Кадиевке (Стаханов, Луганская область) свои «своеобразные способности» он реализовывал, лично сбрасывая в шурфы шахт местных жителей, подозреваемых в связях с партизанами. После войны скрывался под фамилией Мироненко. Был опознан случайно выжившей Верой Кравец, которой на момент «казни» было 12 лет.
А как вам такой перл Александра Исаича:
«Ну и что, если победили бы немцы? Висел портрет с усами, повесили бы с усиками. Всего и делов!»
Забыл дописать: «и пили бы баварское пиво».
Ну а Сталинград, по утверждению Солженицына, отстояли, разумеется, штрафные батальоны и роты, которые этот фальсификатор назвал «цементом фундамента Сталинградской победы».
Маршал Василий Иванович Чуйков, один из главных героев Сталинграда, с возмущением писал:
Есть в «Архипелаге» и такие строки:
«Лагерь для советских военнопленных под Харьковом был очень сытым лагерем, среди комендантов лагерей встречались прямо-таки гуманнейшие меценаты, попал, допустим, в плен наш солдат, который по довоенной профессии был пианистом, и что же? В плену его пожалел немецкий майор, комендант лагеря, – он помог ему начать концертировать».
Вас елеем ещё не забрызгало? Слёзы умиления не потекли?
Примерно о том же, кстати, писал, обращаясь к красноармейцам, и небезызвестный предатель А. Власов в «Манифесте» от 12 апреля 1943 года:
«Лживая пропаганда стремится запугать вас ужасами немецких лагерей и расстрелами. Миллионы заключённых могут подтвердить обратное».
Так что совершенно справедливо называли в СССР Солженицына «литературным власовцем».
Герой Советского Союза Владимир Карпов писал Солженицыну:
«Да, были предатели на войне. Их толкали на чёрное дело трусость, ничтожность душонки. Но есть предатели и в мирное время – это вы, Сахаров и Солженицын! Сегодня вы стреляете в спину соотечественникам».
Вдова Солженицына, Н. Светлова даже в 2010 году проявила принципиальность, заявив 10 сентября на презентации первой партии школьного тиража «Архипелага»:
«Из книги убран материал о героях России – власовцах. Нужно, чтобы прошло несколько десятилетий, чтобы народ России дошёл до понимания того, что это были настоящие патриоты своей страны».
Я очень надеюсь, что таких «патриотов России» мы никогда не увидим.
Графоман, объявленный великим писателем
При этом написаны все эти, с позволения сказать, опусы Солженицына совершенно ужасным, неряшливым, невероятно тяжёлым слогом, его язык архаичен и пропах нафталином. Лично мне чтение его книг буквально «царапает мозг». Поэтому сейчас, в процессе работы над этой статьёй, я просто сжимаю зубы, будучи вынужден вновь обращаться к корявым строкам трудов этого бездарного графомана.
Об отсутствии у Солженицына малейшего литературного таланта писал и бывший посол США в СССР Д. Бим:
«Первые варианты его рукописей были объёмистой, многоречивой сырой массой, которую нужно было организовать в понятное целое. они изобиловали вульгаризмами и непонятными местами. Их нужно было редактировать, и мы приставили к этому очень важному для нас делу соответствующих людей из спецслужб».
Русский эмигрант, писатель и литературный критик Н.И. Ульянов заметил эту работу американских «литературных негров». Он пишет в газете «Новое русское слово» (1 августа 1971 года):
«Произведения Солженицына не написаны одним пером. Они носят на себе следы трудов многих лиц разного писательского вкуса и склада, разных интеллектуальных уровней и разных специальностей».
Та же картина, кстати, наблюдается и в случае с Виктором Резуном, нагло присвоившим себе псевдоним «Суворов»: антисоветские опусы, изданные от его имени, написаны разными людьми, это просто бросается в глаза и видно невооружённым глазом.
А вот как оценил тот же «Архипелаг ГУЛаг» Карел Ездинский, сотрудник чехословацкой редакции радиостанции «Свободная Европа»:
«Литературная чушь первого разряда, но антикоммунистически направленная, а потому ценная.»
Как сказал когда-то философ, писатель и публицист А. Зиновьев (лишённый советского гражданства в 1978 году и пересмотревший свои взгляды после распада СССР):
«Метили в коммунизм, а попали в Россию.»
А теперь скажите, вам не кажутся издевательскими строки правительственной телеграммы, направленной по случаю смерти Солженицына его вдове в 2008 году?
«Вся жизнь Александра Исаевича была отдана Отечеству. Он служил ему как истинный гражданин и патриот и всем сердцем болел за судьбу российского народа, за справедливое устройство страны.»
«Простой советский заключённый, ему товарищ – брянский серый волк»
Обстоятельства ареста Солженицына загадочны и непонятны. Ни с того ни с сего он вдруг пишет с фронта ряд писем, в которых открыто оскорбляет Верховного Главнокомандующего (Сталина), сообщает о планах основать подпольную организацию «Общество истинных ленинцев», предлагает своим корреспондентам организовываться в конспиративные «пятерки». Он что, идиот? Не знает, что все письма с фронта (во всех армиях, не только в советской) перлюстрируются? Прекрасно знает. И понимает, что любая контрразведка, хоть советская, хоть польская, хоть британская (и так далее), придёт за автором такого письма. Значит, хочет, чтобы его арестовали? А почему?
Дело, вероятно, в том, что Солженицына решили перевести на передовую. Да, вы не «ослышались»: «фронтовик-артиллерист» Солженицын воевал фактически в тылу – в должности командира батареи звуковой разведки. То есть находился примерно в 3-5 километрах от линии фронта и по звуку вражеских орудий пытался определить их координаты. Друзья детства – К. Симонян и Л. Ежерец называли Солженицына самым трусливым человеком из всех, кого они видели. И выдвинули версию о «моральном самостреле».
Следствие по делу Солженицына длилось всего 9 дней. За это время он написал доносы на своих друзей, знакомых, и даже на жену, которая, не зная об этом, носила ему передачи на Лубянку и в Бутырскую тюрьму.
Чехословацкий журналист Ржезач Томаш в книге «Спираль измены Солженицына» рассказывает о разговоре, который состоялся у него со следователем, который вёл дело будущего нобелевского лауреата. Тот сообщил, что Солженицын относился к типу «мягкотелых» подследственных,
«которые сами прямо даются вам в руки. Помимо правды, они излагают и свои домыслы, лишь бы отблагодарить вас. Для меня было просто невероятно – как можно так оклеветать самых близких людей!»
Николай Виткевич, друг детства Солженицына (ножом пальцы резали и на крови в дружбе клялись), по его доносу был осуждён на 10 лет. Он был поражён, когда следователь дал ему почитать показания бывшего «друга»:
«Когда в процессе реабилитации мне показали донос Солженицына, это был самый страшный день в моей жизни. Он писал о том, что якобы с 1940 года я систематически вёл антисоветскую агитацию, замышлял создать подпольную подрывную группу, готовил насильственные изменения в политике партии и правительства, злобно чернил Сталина… Я не верил своим глазам. И представьте себе! – в них содержались доносы и на его жену Наталию Решетовскую, и на наших друзей Шурика Кагана и Лидию Ежерец. Чудом избежал ареста и К. Симонян.»
К.С. Симонян, известный хирург, профессор, лечащий врач академика Ландау, вспоминал о вызове к следователю госбезопасности в 1952 году. Тот попросил его дать пояснения по доносу Солженицына:
«Я начал читать и почувствовал, как у меня на голове зашевелились волосы. На этих пятидесяти двух страницах описывалась история моей семьи, нашей дружбы в школе и позднее. При этом на каждой странице доказывалось, что с детства я, якобы, был настроен антисоветски, духовно и политически разлагал своих друзей и особенно его, Саню Солженицына, подстрекал к антисталинской деятельности.»
В конце беседы Симонян спросил следователя:
«Скажите, зачем Солженицын сделал это перед самым окончанием срока заключения?»
Ответ был следующим:
«Да он просто дрянь-человек.»
И кто здесь вызывает симпатию? Трусливый «борец с режимом» А.И. Солженицын, оклеветавший жену и друзей? Или «кровавый чекист», быстро разобравшийся в этом деле и отпустивший несправедливо оклеветанного хирурга?
Неудивительно, что Симонян потом весьма нелицеприятно отзывался об этом диссиденте. А Солженицын с лицемерным сожалением ответил ему в «Архипелаге ГУЛаг»:
«Ах, жаль, что тебя тогда не посадили! Сколько ты потерял!»
Без комментариев. Нет слов.
В дальнейшем Солженицын ещё не раз продемонстрирует свою трусость. По собственному признанию, он был завербован в «стукачи» и получил псевдоним «Ветров». Простодушно поясняет читателям:
«Страшно-то как: зима, вьюги да ехать в Заполярье. А тут я устроен, спать сухо, тепло и бельё даже. В Москве ко мне жена приходит на свидания, носит передачи. Куда ехать, зачем ехать, если можно остаться?»
В одном из писем Солженицын сообщает об условиях содержания в центральной политической тюрьме:
«Ах, ну и сладкая жизнь! Шахматы, книги, пружинные кровати, пуховые подушки, солидные матрацы, блестящий линолеум, чистое белье. Да я уж давно позабыл, что тоже спал вот так перед войной. Натертый паркетный пол. Почти четыре шага можно сделать в прогулке от окна к двери. Нет, серьезно, эта центральная политическая тюрьма — настоящий курорт. И здесь не рвутся гранаты, не грохочут орудия.»
Подтверждается версия о «моральном самостреле» Солженицына, выдвинутая К. Симоняном и Л. Ежерец.
Но как неплохо устроился тогда в «страшном ГУЛаге» Александр Исаевич: спать ему тепло и сухо, бельём обеспечен, в шахматы играет, книжки почитывает. И оклеветанная им жена исправно передачки носит. А в «шарашке Марфино» – вдобавок к пайку полкило белого хлеба каждый день и сливочное масло в придачу, любые книги из Ленинской библиотеки, игра в волейбол, свободное пользование радио, работа по специальности в акустической лаборатории. Настолько расслабился и обнаглел зэк Солженицын, что начальству хамить стал. Поэтому и отправили его в Экибастузский лагерь, где он тоже не бедствовал: предложив услуги стукача администрации, получил вначале должность бригадира, а потом стал библиотекарем.
Лев Николаевич Гумилев в библиотеке Карагандинского лагеря написал книгу «Хунну», а находясь в больнице Омского лагеря – работу «Древние тюрки», на основе которой потом защитил докторскую диссертацию. Библиотекарь Солженицын собирал слухи и сплетни. Например, такие:
«Рассказывают (опять ему кто-то рассказывает!), что в декабре 1928 года на Красной Горке (Карелия) заключенных в наказание (не выполнили урок) оставили ночевать в лесу и 150 человек замерзли насмерть. Это обычный соловецкий прием, тут не усумнишься.»
Есть необходимость комментировать эту байку? Или и так всё понятно? Если бы охранники утром не досчитались хоть одного человека, все пошли бы под трибунал. Вот в чём, действительно, не усомнишься.
Но наш псевдоклассик продолжает бредить:
«На Кемь-Ухтинском тракте близ местечка Кут в феврале 1929 года роту заключенных, около 100 человек, за невыполнение нормы загнали на костер, и они сгорели.»
Страх открытого огня – безусловный инстинкт, и обойти его невозможно. Оказавшись перед стеной пламени, люди забывают даже о страхе высоты и прыгают с балконов или крыш многоэтажных домов.
Чувствуете разницу между двумя лагерными библиотекарями: Гумилевым и Солженицыным?
Надо сказать, что у настоящих зэков байки Солженицына вызывали две реакции: у одной половины – смех, у другой – злость с матом. Варлам Шаламов, например, относился ко второй категории. И писал:
«Я считаю Солженицына человеком, который не достоин прикоснуться к такому вопросу, как Колыма.»
Верили Солженицыну только российские либеральные интеллигенты (искренне, по глупости) и зарубежные кураторы (по долгу службы).
Но один хороший поступок в Экибастузском лагере стукач Солженицын-Ветров всё же совершил: донёс руководству о подготовке восстания западноукраинских националистов. Правда, из шкурных соображений: узнал, что первым делом бандеровцы будут расправляться с выявленными стукачами. Так и написал в конце своего доноса:
«Ещё раз напоминаю в отношении моей просьбы обезопасить меня от расправы уголовников, которые в последнее время донимают подозрительными расспросами.
После «многолетних непрерывных страданий» в лагерях Солженицын прожил 89 лет. А большинство настоящих фронтовиков не дожили и до 70.
В школьные годы я ещё успел послушать рассказы настоящих фронтовиков, которые пережили все эти страшные годы. Это были мои родственники, их друзья и знакомые, соседи. И знаете, что мне бросилось в глаза? Они ничего не знали о «сталинских репрессиях»! Вы можете такое представить? По ночам, значит, «воронки» разъезжают, «сталинские сатрапы» людей хватают без разбора, а сослуживцы, родственники, соседи этих «невинных жертв» ничего не замечают?
Во время семейных праздников, выпив, фронтовики иногда вспоминали о пресловутом докладе Хрущёва. Из этих рассказов следовало, что реакцией общества на хрущевские измышления был шок. Люди не знали, что, оказывается, все эти годы они жили в «полицейском государстве», в котором «половина населения сидела, половина – охраняла». Один из таких старичков в порыве откровенности рассказал, что пошёл тогда в райком и швырнул партбилет в лицо первому секретарю. Пояснив тому, что делает это потому, что Хрущёв, как бы помягче сказать, «оклеветал Партию». Секретарь промолчал (видимо, был с ним полностью согласен) и никаких оргвыводов, и тем более репрессий не последовало: с работы не уволили, с очереди на квартиру не сняли, путёвки в санаторий давали каждый год и так далее.
Я, кстати, за всё время жизни видел только одного человека, родителей которого сослали при Сталине – в 90-ые годы ему льготы назначили, и он «королём ходил». При этом знавшие его люди шептали, что дед-то у него самым настоящим кулаком и мироедом был.
«Книга, обманувшая весь мир»
Многие диссиденты (и в России, и за рубежом) вначале не приняли «Архипелаг ГУЛаг» и считали эту книгу вредной для своего движения. Причина была в чудовищных фальсификациях и измышлениях, в которые, как казалось, не сможет поверить ни один человек. Увы, поверили, пусть и на время. Зато сейчас вторым и почти официальным названием этого грязного пасквиля на СССР является «Книга, обманувшая весь мир».
У Солженицына не было доступа к архивам и документам. Он собирал сплетни, слухи, лагерный фольклор. Данные о «Печерлаге», например, он получил «случайно от зэка, имевшего к ним в то время доступ». «Супернадёжный» источник, не правда ли?
Но и от себя добавил немало. В результате Варлам Шаламов, поначалу много рассказывавший Солженицыну о своей жизни в лагерях, резко изменил к нему отношение и отдал такое распоряжение:
«Запрещаю писателю Солженицыну и всем, имеющим с ним одни мысли, знакомиться с моим архивом.»
Солженицын публично призывал президентов США оказывать давление на СССР и социалистические страны. А Варлам Шаламов писал:
«И Западу и Америке нет дела до наших проблем, и не Западу их решать.»
Чувствуете разницу между порядочным человеком и предателем?
Но так что же у Солженицына с цифрами и фактами?
После выхода «Архипелага» руководители Центрального архива через журнал «Знания – народу» издевательски обратились к Солженицыну:
«Приезжайте в Москву. Документы ждут вас.»
Ответа, естественно, не последовало.
В 1941 году, по утверждению Солженицына, «у нас были 15-миллионные лагеря».
В том же втором томе «Архипелага» он пишет:
«Жертв сталинских репрессий было 66,7 миллионов человек.»
А в интервью, которое Солженицын дал в 1976 году на испанском телевидении, он, видимо, забыв об этой цифре, говорит уже о 110 миллионах «жертв социализма». В этом же интервью он похвалил недавно умершего диктатора Франко и предостерёг испанцев от демократических преобразований.
Кстати, Йозеф Геббельс, при всей своей беззастенчивой наглости, говорил лишь о 14 миллионах репрессированных в СССР. Жалкий дилетант! Как же далеко ему до нашего «Иудушки» Александра Исаевича!
Между тем комиссия по реабилитации жертв политических репрессий, созданная в годы Перестройки членом горбачевского Политбюро Яковлевым, определила точные цифры. Оказалось, что за всё время существования Советской власти, с 1919 по 1990 годы, по политическим статьям было осуждено 3 786 094 человек, из них расстреляно – 642 980 человек. Причём 90 % этих арестов и казней пришлись на два года – 1937 и 1938. Во главе НКВД тогда стоял страдающий от комплекса неполноценности педераст Николай Ежов. Голова этого карлика закружилась от свалившейся на него власти. Чтобы избавиться от него, пришлось вызвать в Москву человека, который меньше всего на свете хотел работать в системе НКВД и мечтал о карьере инженера и строителя. И звали его Лаврентий Берия.
Несмотря на все старания, реабилитировать комиссии Яковлева удалось лишь около 800 тысяч человек: остальные (почти три миллиона) были осуждены справедливо и оснований для реабилитации найдено не было.
Бандеровцы, «зелёные братья», бывшие полицаи, как правило, получали шесть лет ссылки (всего лишь!). И только если имелись стопроцентные доказательства их участия в военных преступлениях и расправах над мирными жителями, они осуждались на 10 лет лагерей. Здесь их ждали полностью оплачиваемый девятичасовой рабочий день, трудовая книжка, полный соцпакет и, непонятно с какого перепугу, хрущёвская амнистия к десятилетию Победы – в 1955 году. Только в Западную Украину тогда вернулись более 20 000 ОУНовцев.
Ещё одна чудовищная ложь Солженицына – утверждение о массовых репрессиях в Ленинграде:
«Считается, что четверть Ленинграда была расчищена в 1934-35-м. Эту оценку пусть опровергнет тот, кто владеет точной цифрой и даст ее.»
То есть за два года якобы были арестованы 650 тысяч человек. Город должен был просто обезлюдеть. По официальным данным, 93 % арестованных в СССР составляли мужчины. Таким образом, если принять данные Солженицына, в Ленинграде должно было остаться лишь 250 тысяч трудоспособных мужчин. Кто же тогда работал на многочисленных заводах и фабриках Ленинграда, на железных дорогах и на предприятиях городского хозяйства? И кто массово пошёл в народное ополчение после начала Великой Отечественной войны?
Давайте теперь посмотрим, какую долю составляли в СССР заключённые в пересчёте на 100 тысяч населения. В 1930-ые гг. (самый разгар террора) в советских тюрьмах и лагерях находились в среднем 583 осуждённых на 100 000 человек населения. В «демократической» России в 1992-2002 гг. – 647 заключённых на 100 000 населения. В «супердемократических» США в тот же период – в среднем 626 человек на 100 тысяч населения. То ли массовых репрессий в СССР в 30-ые годы не было, то ли ещё более масштабные репрессии проводились 90-ые годы XX века в Ельцинской России и в США.
На какие сроки осуждались политзаключённые в СССР? Видимо, минимум на 10 лет? Оказывается, в 1936 году 42,2 % из них были осуждены на срок до 5 лет, 50,7 % получили срок 5-10 лет. До 1937 года 10-летний срок был максимальным.
А как обстояли дела со смертностью в «сталинских лагерях»? Солженицын, не моргнув и глазом, утверждал: умирали по 1 % от всех заключённых в сутки (!).
«Говорят (опять говорят – кто говорит, где и когда?), что в первую зиму, с 1931 на 1932 г., сто тысяч и вымерло – столько, сколько постоянно было на канале (Беломорско-Балтийском). Отчего ж не поверить?»
Действительно, отчего же не поверить лжецу Солженицыну – при условии, что читать его пасквиль будет имбецил.
На самом деле смертность в лагерях в мирное время не превышала среднюю по стране. Обычный паёк заключённых соответствовал таковому вольнонаёмных рабочих, а паёк штрафников был в пять раз выше Ленинградской блокадной нормы обычных рабочих-мужчин.
А теперь оцените такой отрывок от Солженицына:
В этом месте вспоминаются строки о Москве из отвратительного (во всех смыслах) стихотворения Бродского «Представление»:
«Лучший вид на этот город – если сесть в бомбардировщик.»
И эпиграмма Валерии Вьюшкиной:
«Нет, было подлецу отнюдь не всё равно!
Ведь Гитлер для него – герой буржуйской воли!
Антисоветский бред его проходят в школе!
Грехов у Солженицына-лжеца – полно!
Вермонтский прохиндей, наглеющий всё боле,
Он к Рейгану взывал: «Социализм доколе
Терпеть вы будете?! Москву пора давно
Имеется в виду выступление Солженицына, показанное в фильме «Цена мира и свободы», который был создан по заказу американского «Комитета по существующей опасности» (1978 год). Солженицын говорит там о нашей стране:
«Концентрируется мировое зло, ненавистное к человечеству. И оно полно решимости уничтожить ваш строй. Надо ли ждать, что оно ударит ломом в вашу границу и что американская молодёжь должна будет умирать на границах вашего континента?»
То есть завуалированный призыв к удару по СССР всё же был.
А вообще, всё это, конечно, смешно: трус и стукач Солженицын угрожает надзирателям. Не опасается ни тумаков от них получить, ни прибавки срока за политическое заявление. И вдобавок прекрасно осведомлён о секретном «Атомном проекте», а также о планах президента США Трумэна.
Не выдерживают критики и завышенные цифры Солженицына о количестве зэков на Колыме, где «9 месяцев зима – остальное лето», и не только заключённых, но и все товары и припасы привозят один раз в год – в навигацию. И до сих пор численность населения регулируется возможностью его реально прокормить.
В заключение этого небольшого рассказа напомню: 9 сентября 2009 года приказом министра образования и науки Российской Федерации А. Фурсенко насквозь лживый антисоветский и антироссийский пасквиль Солженицына «Архипелаг ГУЛаг» был включён в школьную программу.
В возрасте, когда детям очень хочется любить свою родину, учителя современной России вынуждены заставлять их читать глупые и страшные сказки об «империи зла».
Символом этой идеологической диверсии против будущих поколений, и отношения российских властей к мнению подавляющего числа граждан страны, вероятно, можно назвать вот этот недавний «подарок» москвичам, который можно увидеть на Болотной площади: