жена льва рохлина что с ней сейчас

Александр Головенко: психически больного сына Тамары Рохлиной подталкивают к самоубийству

А на чьем воспитании 16-летний юноша сейчас? С этим вопросом я и пришел в осиротевшую квартиру Рохлиных на Рублевском шоссе. Встретила меня Светлана Ивановна Виноградова – давняя подруга «расстрелянной семьи». Явно желая выговориться, она начала издалека:

— Тамару Павловну и Льва Яковлевича я знаю лет десять еще с Волгограда. Жили они – душа в душу. И когда у нас интернат для психически больных сирот пробивали, словно соревновались, кто для него может больше сделать? Он – на войне – она мать полка. Я вместе с ней Льва Яковлевича в Чечню провожала, вместе за солдат наших переживали, вместе гробы обивали, похороны организовывали, деньги собирали, чтобы семьям погибших раздать.

Только я да узкий друг друзей знаем, как она мучилась, когда ее под Новый год выпустили из тюрьмы. Жить-то совершенно не на что было. Как вдвоем с Игорем на его пенсию в 850 рублей, если ему на лекарства ежемесячно до двух тысяч надо? Ни Дума, ни Министерство обороны ни копейкой не помогли. Писала она письмо Матвиенко, а в ответ – отписка от какой=то пешки: мол, все по закону. Каждый день мы начинали с вопроса: «Где взять денег, чтобы Игорьку больницу гостинцев привезти?». А там ведь и другие дети. Не всякому конфетку принесут. Бывало, позвонит вахтерше Наде: «Ты уж, пожалуйста, отвези в ломбард мое обручальное кольцо и нательный крестик». Мы ее за это ругали. Если деньги подвернутся, сразу выкупаем. Вы у вахтеров спросите: они же ее «святой» называют.

Это ведь на моих глазах (в квартире еще гости были) в день рождения Льва Яковлевича 6: июня ввалился пьяный Илюхин и угрожал ей: «Перестань меня повсюду критиковать. Не забывай, я прокурор и найду способ тебя убрать». Потом поправился – «Приструнить». Вот и приструнили…

Вообще, угроз было много. Я ведь часто первой трубку брала. И тот же Плескачев обещал расправиться с ней и Игорьком, если она не прекратит говорить журналистам про его лжесвидетельства, пропажу личных сбережений и хищения семейных вещей. Так что однажды мы – две перепуганные бабы в милицию позвонили. Приехали двое ребят, все записали… А в ответ ей прислали какую-то писульку.

В последние две ночи мы вообще не спали: сплошные звонки у угрозы. Думай, что сказать в последнем слове. Никакой политики. Покайся – и тебя пощадят. Да разве ее переубедишь? Ну, я все поняла и тайком от нее стала собирать теплые вещи, продукты на первый случай, воду, сигареты. Ну, и таблетки, без которых она не может. Вообще, человек живет надеждой. Может, в душе теплилась надежда, но когда прокурор десять лет запросил – все стало ясно.

Кстати, эта Левина из «Комсомолки» ее летом уже подставила, а Тамара Павловна усмехнулась только: «Ну, не надо осуждать ее. Живет одна, без мужа, без квартиры, двое детей. Что прикажут – то и напишет». Полтора года в тюрьме продержали, никаких доказательств не нашли, так решили хоть через газету испачкать.

Вообще эта судья, наверно, тоже мать. И как только она могла на одних сплетнях вынести женщине такой жестокий приговор? Ведь прекрасно знает, что у Тамары Павловны несчастный сын-инвалид, который и живет-то дома три-четыре месяца в году! Она не столько по вдове генерала ударила, сколько по их сыну, Богом отмеченному. Вот уж точно – «смели Рохлиных».

Я сегодня как денег найду – сразу еду к Игорьку в больницу. Он же ничего не знает. Спрашивает только «Тетя Света, где мама? У нее все нормально? Когда она меня возьмет?» Парню 16 лет, а болезнь у него умственного развития лет на 8 отняла. Ну, я ему отвечаю: «Игорек, у мамы все хорошо. Она в командировке, зарабатывает тебе деньги на теплую одежду и на гостинцы. Как заработает – приедет и заберет тебя». Потом отойду в сторонку, проревусь и к врачам. Они хорошие люди, только говорят: «Светлана Ивановна, вы после матери для Игоря самый родной человек. Но судом предписано его в органы попечительства отдать». Представляете – сдать как вещь?! А кому там нужен психически больной мальчик, да еще с такими приступами эпилепсии?

Что будет дальше – не знаю. Будь моя воля, я бы этим прокурорам и судье все глаза повыцарапала. Не за Тамару – за детские Игоревы слезы, за несчастную судьбу его ими искалеченную.

Добавьте «Правду.Ру» в свои источники в Яндекс.Новости или News.Google, либо Яндекс.Дзен

Быстрые новости в Telegram-канале Правды.Ру. Не забудьте подписаться, чтоб быть в курсе событий.

Источник

В пятницу после обеда позвонила с ТВЦ некая дама и, назвавшись Виолеттой Федоровной, предложила принять участие в съемках фильма «Приговор» о сфабрикованном генпрокуратурой «деле Тамары Рохлиной». Дескать, несмотря на суд и обвинительный приговор, точку ставить рано, еще можно поднять в СМИ вопрос об отмене приговора и т.д. и т.п.

Отвечаю: так ведь был уже у вас на ТВЦ препаскуднейший фильм про Льва и Тамару Рохлиных под названием «Удар властью». Он вызвал возмущение сослуживцев Льва Яковлевича, друзей и знакомых генерала. И, конечно его дочери Елены Львовны, принимавшей участие в съемках, и мои личные. Я тогда, поддался на уговоры, согласился дать интервью, о чем потом 1000 раз пожалел.

Почему эта дама с ТВЦ позвонила мне? Объявняю. В середине 90-х я работал в газете «Правда-5», которая стала настоящей трибуной всех публичных выступления председателя комитета Госдумы по обороне и лидера ДПА Льва Рохлина.
Я был общ.помощником депутата Госдумы, и мне наладить в ее стенах контакты с героем чеченской войны Л.Рохлиным и получить стенограммы его выступлений было проще.

Мы приглашали его в редакцию на телефонную «прямую линию» с читателями и публиковали в газете отчеты об его ответах.
После его злодейского убийства я был практически на всех заседаниях судилища, которое власть устроила над облыжной обвиненной Тамарой Павловной.

Несмотря на то, что в деле не было и нет ни одного доказательства ее причастности к убийству мужа, три тетки в мантиях Наро-Фоминского горсуда вломили ей 8 лет колонии. Всем миром начали бороться за ее освобождение. Протесты в Верховный суд писали адвокаты А.Кучерена и А.Алитовская, депутаты Госдумы В.Илюхин, Н.Райков и другие. В итоге добились того, что Верховный суд отменил приговор осужденной Рохлиной как несправедливый, необоснованный и незаконный и распорядился выпустить ее из колонии на свободу. А дело направил на новое рассмотрение… Да и ЕСПЧ больно щёлкнул Кремль по носу, признав «дело Рохлиной» незаконным и предписав выплатить ей компенсацию за перенесенные страдания. Однако в той телестряпне на ТВЦ все был извращено и сфальсифицировано.

Все это я изложил звонившей сотруднице телеканала, из чего она сделала вывод, что от участия в съемках отказываюсь.
«Нет, — возразил я. — После выхода фильма на телеэкраны я отправил Открытое письмо гендиректору вашего телеканала Быстрицкой. В нем предложил извиниться за нанесенные Льву Яковлевичу и его семье оскорбления. Ответа не получил. Если она сегодня извинится, и я посмотрю сценарий, список участников — вполне могу согласиться на съемки».

Тут дама заторопилась, стала сворачивать разговор, потому что ей «надо работать».

Они прекрасно знают, что 2 года колонии и тюрьмы очень подорвали здоровье Тамара Павловны. Она сегодня больна (передвигается с большим трудом), и очередной ушат грязной клеветы больно ударит по ней. На это же делается расчет. Хотят ударить и по дочери генерала Елене Львовне. За то, что занимается правозащитной деятельностью, защищая, в первую, очередь попранные права военнослужащих.

Казалось бы, 20 лет прошло после убийства генерала Л.Рохлина. И пора бы уже успокоиться его ненавистникам.

Автор Александр ГОЛОВЕНКО

Источник

Рохлин был убит. Жена ни при чем.

Елена Рохлина — об убийстве генерала Льва Рохлина, политзаключенных и выборах.

Генерал-лейтенант Лев Рохлин оставил в новейшей истории России глубокий след. Командовал мотострелковым полком в Афганистане, где был дважды ранен. Окончил Военную академию Генерального штаба в 1993 году и стал начальником Волгоградского гарнизона. С декабря 1994 года возглавил 8-й гвардейский армейский корпус в Чечне, который участвовал во взятии районов Грозного, в том числе и президентского дворца Джохара Дудаева. Участвовал с генералом Иваном Бабичевым в переговорах 17 января 1995 года с чеченскими полевыми командирами с целью достижения перемирия. Отказался от звания «Герой России», заявив: «В гражданской войне полководцы не могут снискать славу. Война в Чечне — не слава России, а ее беда».

В сентябре 1997 года генерал создал Движение в поддержку армии, оборонной промышленности и военной науки (ДПА). В журнале «Русский репортер» утверждалось со ссылкой на сослуживцев и друзей Рохлина, что генерал готовил заговор с целью свержения президента Бориса Ельцина и установления военной диктатуры.

С Еленой Рохлиной, дочерью генерала Льва Рохлина, мы встретились в фойе гостиницы, в которой должна была начаться конференция национал-патриотов под названием «Современные проблемы России и пути их решения».

— Елена, как вы живете, чем занимаетесь сейчас?

— Живем в Москве. Мама с братом недалеко от меня, в районе метро «Молодежное». Я на инвалидности. У меня двое детей. Одна уже взрослая, 23 года, второй — 12 лет. Все свободное время общественной деятельности посвящаю. Как-то меня засосало, волей-неволей, в правозащитную деятельность, так получилось, и назад пути уже нет. Я состою в «Русском национальном фронте». Получилось так, что я столкнулась с тем, что у русских националистов практически нет своей правозащитной базы, нет средств. СМИ на них особо не обращают внимания. И в результате волей-неволей начали, в основном, этих ребят поддерживать. Ходить на суды. Писать о том, что происходит на судах. Собирать «передачи». По возможности, хотя бы чуть-чуть на адвоката. В таком духе всё.

— В конце января вы с единомышленниками объявили о создании Фонда поддержки русских политзаключенных. Кого вы поддерживаете? Можете назвать имена?

— Как вы относитесь к созданному недавно националистами «Комитету 25 января»?

— Я была на их конференции. И там речь шла о политзаключенных, которые находятся в Украине. И я слышала, что Юрий Болдырев сделал такое предложение — объединить всех политзаключенных. Но что от Комитета было общее решение поддержать это предложение — я такого не слышала. У Стрелкова хоть какие-то ресурсы есть, и если их комитет встанет на защиту, кроме украинских политзаключенных, еще и русских националистов, то это было бы хорошо. На самом деле я пока сомневаюсь, что они пойдут на это, потому что это в какой-то степени опасно.

— Не появилось ли в последнее время новой информации о расследовании убийства вашего отца, генерала Льва Рохлина?

— А никому это не нужно. Нет, ничего не появилось, но рано или поздно правда все равно выплывет. Выплывет, когда об этом не будет страшно говорить. А так это никому не нужно. Что можно сделать в этой ситуации? На самом деле всем очевидно, как была проведена операция по устранению моего отца. Человека убрали потому, что он имел возможность совершить военный переворот. А совершить его он собирался ради народа. Он стоял на народовластии. Когда он пришел и увидел в Госдуме, насколько было объемным это воровство, приватизация… К нему шла информация со всех сторон. От бывших кагэбэшников. Отовсюду. И в то же время он увидел огромное доверие со стороны народа, различных политических деятелей, ученых. Он не видел другого выхода. И сейчас назревает опять такая же ситуация.

— Я очень часто хожу на суды и вижу, как бездоказательно кого-то обвиняют. И, не имея никаких данных, никакой информации, кроме каких-то высказываний каких-то людей, которые почему-то говорят «а» и не договаривают дальше, я никогда не возьму на себя роль обвинителя, допустим, того же Путина, не имея никакой информации об этом.

— А обвинения Михаила Полторанина?

— Ну так а почему он не дорассказал тогда, если он что-то знает? Когда такие заявления делаются, то тогда возникает вопрос к этим людям: если вы их делаете, то, так как эти заявления очень серьезные, расскажите дальше, что вы знаете!

— К вам никто не обращался с предложением провести собственное расследование?

— От нас разбежались все как тараканы! Почему? Страх! Каждый раз одна и та же история у нас в патриотической среде. «Не забудем! Не простим!» — ровно только на кладбище. А дальше все разбегаются в стороны, потому что опасно и удобнее занять такую позицию: «А может, так и было?» Удобно вообще не замечать потом. Как-то искать себе место под солнцем.

— Сейчас вообще подвергается сомнению сам факт того, что генерал Лев Рохлин готовил военный переворот. Он не сообщал вам какие-то подробности происходящего, не держал вас в курсе подготовки этого переворота?

— Он меня не держал, но через своего мужа (помощник Льва Рохлина Сергей Абакумов) я знала. Специально добычей этой информации я не занималась по той причине, что меньше знаешь — лучше спишь. А на самом деле так и было. И 8-й корпус, и другие войска собирались выдвинуться. Но сначала должен был выйти народ на площади, а народ тогда выходил без всякого интернета по пятьсот тысяч. И выйти отовсюду. Мне сейчас рассказывают, что даже с Украины собирались, с Донбасса, ехать люди. А потом, если бы требование народа не было бы удовлетворено, чтобы Ельцин ушел в отставку, то тогда бы произошли, при поддержке народа, военные действия. Ошибка моего отца была в том, что он, хоть по папе — еврей, а по маме — русский, он как бы «иду на вы!». Он думал, что если он озвучит информацию о том, что на него готовится покушение, а информации было более чем достаточно, то это его как-то обезопасит. Но система эта очень хитрая. И когда решалась судьба страны, никто не церемонился. Надо было бы — ракеты бы запустили. А врагов было более чем достаточно. На тот момент отец должен был выступить через один-два дня в Госдуме по поводу урановой сделки. Это когда Черномырдин отдал «за три копейки» весь запас урана, который добывался в стране за 30 лет. Страна сдавалась. И это очень серьезная сделка на самом деле. Ученые озвучивали, что этот уран стоил 8 триллионов долларов как минимум. Чеченцы давали за голову отца деньги. Но по поводу чеченцев я сомневаюсь, так как в какой-то степени они уважали его по той причине, что он отказался от «Героя России», объявив о том, что это была гражданская война в интересах олигархов. Чеченцы видели, что он не страдал желанием кровь лить. На самом деле он с болью смотрел на то, что ему пришлось участвовать в этом мероприятии, в котором страдал простой народ. Версии есть. Их масса. Но для меня очевидно, что, конечно, стоял вопрос власти. И тогда был шанс, чтобы здоровые силы пришли к власти потому, что народ реально был недоволен и народ был активен.

— Вы пришли на конференцию «Современные проблемы России и пути их решения». Какими же видятся вам эти пути?

— Мне кажется, что сознание общества должно шириться и расти. Пока люди не поймут, что они должны взять ответственность за происходящее на себя, можно сколько угодно кричать про «паразитов». Пока вы не готовы выходить за себя лично, за свой завод, за свое предприятие, за свою медицину, всё будет так и продолжаться. Придет другая власть, но, если вы будете аморфны, ничего здорового не родится. И мне кажется, что это нужно доносить до людей и самим всем объединяться на основе того, что на смену этой системе олигархической пришла система народовластия. Конечно, это, может быть, звучит как-то фантастично, но Россия всегда умела удивлять. И шанс, что у нас будет народовластие, есть.

— Собираетесь участвовать в выборах в Государственную Думу в сентябре?

— А это бесполезно! Я — член избирательной комиссии, метро «Молодежная», Западный округ Москвы. С правом решающего голоса. Я вижу, что изначально выборы сделаны так, что человеку не от системы без денег не пробиться. Не пробиться никаким образом. Все продумано. Сейчас же даже нарушений на выборах нет. У нас на участке не было никаких вбросов, ничего! Просто приходит очень маленький процент голосовать. А ограничений по проценту ведь сейчас нет, и этого достаточно. Нет сейчас и пункта «против всех». Конечно, люди приходят и пишут матерные слова, зачеркивают, но все равно считается, что они проголосовали. Понимаете? И не надо нарушений никаких. Просто изначально не допускаются активные люди, активисты, потому что за ними кто-то не стоит и у них нет денег. Вообще, никаким образом я на выборы не надеюсь. И все здравомыслящие люди — тоже. Сама выборная система не изменилась. Что ни делай, понимаете? Это просто нам показывают, что какие-то подвижки есть, но на самом деле ужасная ситуация в стране. Народ не хочет от себя проявлять какую-то инициативу, и нет воли в людях, а власть не может и не хочет переформатироваться. И мы — в застое. Во что это загнивание выльется, вообще непонятно.

Источник

Виновата ли я, что убью?

условно. Большинство же людей в недоумении: «Так все-таки, это она его убила

Адмиральша Оксана БАЛТИНА уверена, что знает ответ.

АПРЕЛЬ 1998 Г.: Лев Рохлин, Михаил Пуговкин, Эдуард Балтин празднуют «день варенья» адмиральши Оксаны

Разбираться в перипетиях этого запутанного процесса, а тем более копаться в жизни несчастной женщины я, честно говоря, не собиралась. Но тут в редакции раздался звонок:

И я отправилась на встречу. Наша беседа затянулась на десять часов, а от услышанного я еще долго буду приходить в себя.

— И в чем же она, ваша правда?

— С первого дня убийства я знала: Тамара Павловна – не вдова генерала Рохлина, а убийца. Это знала не только я. Знали родственники, друзья. Но молчали. Рассуждали так: его уже не поднять, а Тамару жалели из-за умственно отсталого сына.

— Родственники – понятно, а почему молчали вы?

— Что я могла сказать? Правду? Тамару посадят. Врать? Я не хотела. Поймите, я очень близко приняла эту трагедию к сердцу. Ведь я была свидетелем многих семейных обстоятельств. Видела тяжелый характер Рохлина. И как женщина, у которой муж тоже с очень нелегким характером, принимала сторону Тамары и защищала ее, как могла.

— Так почему сейчас вы не на ее стороне?

— Очень тяжело разочаровываться в человеке, на которого я потратила столько сил, нервов, здоровья. Еще до трагедии она мне как-то сказала: «Я великая актриса, кого хочешь переиграю». Теперь я в этом убедилась. Она всех переиграла. Я ей не раз говорила: «Сознайся, покайся и заканчивай этот театр. Сколько можно дурить людям голову? Благодари Бога, что на воле». Нет. Ей понравилось мелькать по телевизору, шум в прессе, популярность. Она уже заявила: «Это процесс века».

ЯНВАРЬ 2002 г.: друзья отмечают день рождения вышедшей на свободу Томочки (в центре)

— Вы с Рохлиной были подругами?

— Да. Тамара – настоящий самородок. У нее нет высшего образования. Но она могла заткнуть за пояс любого. Талантливый оратор, знает уйму стихов. Очень властная, величала себя царицей Тамарой. На суде говорили, что она была против того, чтобы Лева занимался политикой. Ложь! Она стремилась к тому, чтобы Лева поднимался вверх, и она ему помогала.

АВГУСТ 1995 г.: Тамара Рохлина уже опохмелилась

— Я это знаю. За несколько месяцев до трагедии она пришла ко мне поздно ночью. Расстроенная. Видимо, у них был какой-то скандал. И выдает такую фразу: «Мне кажется, что одной мне будет лучше». У меня тогда вырвалось: «Тамара, что ты замышляешь? Не вздумай, тебя же посадят». Тут в комнату заходит мой муж. Мы думали, что он спит, но он услышал наш разговор и говорит: «Что, сесть захотела? Сядешь!» Тамара опешила, но очень быстро пришла в себя: «Меня не посадят, у меня сын инвалид I группы».

— Ну, мало ли кто что говорит в пылу гнева.

— А что с ней было не так?

— Представьте: ярко-красные волосы ершом вверх, пупок открыт, грудь еле прикрыта, коротюсенькая юбка и серьга в носу. А она ведь не подросток, у нее у самой был ребенок. С Тамарой тоже все было непросто. Ее Рохлин унижал даже при посторонних. Я сама видела. Адвокат Кучерена в книжке «Кому выгодно?» пишет, что у Рохлиных были безоблачные отношения и они 30 лет прожили в счастье и любви. А Тамара, мол, пила только два фужера сухого вина в месяц. Ложь! Она пила до тех пор, пока не упадет. Я много раз таскала ее на себе. А однажды была свидетелем дикого случая.

Это произошло за три месяца до трагедии, на мой день рождения, 9 апреля 1998 года. Рохлины были у нас в гостях. Лева посидел недолго. А Тамара продолжала веселиться и танцевать до утра. С другом моего мужа. На второй день пришла опохмелиться.

Рохлин уходит, я бросаюсь к Тамаре и прошу их сына Игоря: «Принеси воды». В общем, привели мы ее в чувство. И тут она говорит: «Игорь, сними с меня цепочку с крестом». Он снимает, а она: «Вот теперь мне легко дышится». Поднялась и, шатаясь, начала срывать со стен иконы. У них было очень много икон. Она стала их ломать, топтать ногами, кричать проклятия. Набила иконами три огромных пакета и заставила сына выкинуть их в мусоропровод. У меня волосы встали дыбом. Хорошо, что я хоть один мешок успела сохранить. Но еще тогда подумала, что должно что-то случиться.

— Похоже, Рохлина не ведала, что творила.

— Не знаю. Но на следующий день приходит как ни в чем не бывало. С двумя бутылками пива и без всякого раскаяния. Я спрашиваю: «Ты помнишь, что натворила, он же может тебя бросить?» А она: «Ну и что? Он не бросит меня, он в моих руках, я пишу про него книгу, а листочки храню не дома. Он предупрежден». Вот такие «безоблачные» отношения.

— По-вашему, у Рохлина не осталось к жене ничего, кроме презрения? Может, он хотел ее бросить и уйти к другой женщине?

Думаю, если б в тот роковой день я была с Тамарой, трагедии не случилось.

— Вы собирались к ним в гости?

— В день убийства я должна была ехать к Рохлиным на дачу – отмечать день рождения их сына Игоря. Меня пригласил Рохлин. Звонил часов в 5 вечера из Госдумы, веселый. Пообещал прислать машину. Только Тамаре велел не говорить, сюрприз будет. Я нарядилась, накрасилась, приготовила подарок. В восемь вечера звонит Тамара, голос упаднический: «Стол накрыт, никто не едет, никому я не нужна».

Я весь вечер прождала машину. В десятом часу решила, что никто уже не приедет, и приняла ванну. И вдруг звонок в дверь. На пороге зять Рохлиных Сергей Абакумов. А я только из ванной, куда ж ехать?

К пистолету Тамара имела доступ. Рохлин ее за это ругал. А она его даже брала с собой, чтобы грозить пистолетом таксистам, когда по ночам уезжала из дома.

На следующий день звонок из Генеральной прокуратуры: «Надо встретиться». Я согласилась при условии, что увижу Тамару. Звоню ее дочери Лене. Она: «Ой, Оксана Ивановна, маме уже ничем не помочь». Я говорю: «Лена, срочно адвокатов! Что мне говорить, чтобы ее спасти?»

— При следователях сказала?

— Да. Это уже потом она начала говорить, что дала признание под давлением. Но я присутствовала и могу сказать, что никакого давления не было. Следователи вели себя очень корректно. Тамара была совершенно вменяемой. Я принесла ей блок сигарет и банку кофе. Она спокойно закурила, попросила кофе, улыбалась.

Я ее спрашиваю: «Ты будешь на похоронах?» А она: «По закону Божию мне нельзя, это грех». Я тогда пообещала, что буду на похоронах вместо нее и все ей потом расскажу. А когда ее уводили, подбежала к офицерам и попросила: «Не надевайте наручники, ей так тяжело». Один из них отвечает: «Господи, да поубивайте вы всех своих мужиков, перестреляйте всех генералов, мы уже два месяца не может получить зарплату, нечем кормить семьи». Ну а потом начались митинги. Мол, политическое убийство, и все такое. Начали работать адвокаты. Затем появился Кучерена. Как-то Тамара пришла ко мне и говорит: «Ну все, решился вопрос, меня свели с очень знающим человеком. Я решила продавать дачу, нужны деньги на адвоката». Хотела получить 100 тысяч долларов, но в итоге продала за 50. Сватья Рохлиной мне говорила, что Кучерена запросил 70 тысяч долларов, хотя утверждал, что защищает ее бесплатно.

А последняя капля, которая меня переполнила, – это когда Кучерена запросил 5 миллионов долларов за моральный ущерб в Страсбургском суде. Я тогда ворвалась к Тамаре: «Ты же говорила, что раскаиваешься, уйдешь в монастырь. Как же ты можешь зарабатывать на покойнике?» А она: «Это не я, это адвокат на моем имени зарабатывает». Разыгрывает из себя бедную и несчастную. Хотя даже после тюрьмы пользовалась успехом у мужчин. Ее предпоследней любовью был чеченец Муса Гапурович. Журналист. Он потом уехал во Францию. Она мне признавалась, что никого так не любила, как его.

Сейчас Тамара по-прежнему пьет. В августе я даже вызывала милицию. Дочь Лена развелась с мужем и все проигрывает в казино.

Рохлина говорит по телевизору, что ей не на что купить ребенку конфетку. Народ шлет телеграммы сочувствия, бабульки присылают по 100 рублей. В общем, страна смотрит шоу. Вот этому цирку я и хочу положить конец…

— Я знаю, что говорит обо мне соседка. Оправдываться не буду. Да, я не беленькая и не пушистая. Но ненавидят только рабы. Я буду за них молиться. Пишите, что хотите, я ни на кого обиды не держу и всех прощаю.

* Депутат Госдумы генерал Лев Рохлин был застрелен у себя на даче в поселке Клоково Наро-Фоминского района Московской области в ночь на 3 июля 1998 года. По подозрению в убийстве задержана его жена Тамара Рохлина.

* 16 ноября 2000 года Наро-Фоминский суд признал Рохлину виновной и приговорил к восьми годам заключения в колонии общего режима. Но уже в декабре Мособлсуд сократил срок наказания до 4 лет.

* Летом 2001 года Верховный суд России отменил обвинительный приговор в отношении Рохлиной, направив дело на новое рассмотрение. Рохлина выпущена на свободу под подписку о невыезде.

* 8 апреля 2005 года Европейский суд по правам человека удовлетворил жалобу Рохлиной на длительность сроков пребывания ее под стражей и затяжное судебное следствие, обязав Россию выплатить ей 8 тысяч евро в качестве компенсации.

На повторном процессе адвокат Анатолий Кучерена заявил: «Нет ни одного человека, который сказал, что она совершила это преступление».

Источник

• ← Штифт зубной стекловолокна что это
• как скрыть все приложения на айфоне с помощью возрастного ограничения →