женщина трудной судьбы что значит
женщины трудной судьбы
Сижу на досуге, занимаюсь привычным делом – мечтаю и любуюсь собой. На Фейсбуке никого уже не читаю давно, все вот тут вот у меня. Поэтому традиционно и с упоением листаю свою страницу. Думаю, ну какой же я всё-таки величайший человек. Такие мысли. Откуда? Где берутся? Но и у меня не без явных странностей.
Вчера про церковь, готова была себя даже посечь, сегодня – пожалуйста, свободно позируем в проститутошных нарядах, в антураже порочных подвалов. И, главно, казалась себе цельной, гармоничной личностью без противоречий.
Чем традиционно заканчиваются мои религиозные поиски? А тем и заканчиваются. Как у любого широкого души человека. Где- нибудь в условном Мокром, как у Митьки Карамазова, с чужими пачками денег, потоком бесплатного шампанского, Грушенькой в кальсонах.
Иными словами, чистота, сияние и женская стерильность поможет вам создать эффект идеального макияжа. Мельчайшие светоотражающие частицы великолепно выравнивают текстуру кожи, делают её ровной и матовой, а строгий взгляд в себя из себя внутрь визуально удлиняет ресницы до 4Д панорамы и делает вас Голливудской звездойМашинально, значит, подтёрла помаду, которую неизвестно на какой ляд напялила в храм, и подумала, что вот интересно. какого это быть такой? Очень захотелось быть такой.
Впрочем, я не прибедняюсь. Негр, тот самый чуть не совращенный негр, вчера долго передо мной раскланивался, и всё удивлялся, как это у меня такое лицо. Неужели, эти синие тени от природы? Поцеловал ручку, потом вторую. А той похабной, в юбке, ничего не стал целовать. И хотя не сказал мне прямо, но точно подумал «что, вот же, бывают такие женщины».
Быть или не быть красивой или откуда берутся «женщины трудной судьбы»?
Каждая женщина хочет быть красивой. Эта потребность заложена в нас с рождения и ее на полную катушку используют целые индустрии красоты.
Женщине хочется, чтобы ею восхищались, вокруг нее были мужчины/мужчина который эту красоту признавал и ценил.
И вот здесь начинается самое интересное, только женщина может устроить хаос из простой вещи.
Женщина все запутывает настолько, что концов уже не найдешь.
Но девушка решает, что она не очень-то и красивая.
Для такого решения большого ума не надо.
Я с ней солидарна. От этого, прямо скажем, не самого умного решения, появляются «женщины трудной судьбы».
Потому-что они ведут архи- трудные поиски того, кто их уверит, что они все-таки ничего.
Пойдет с пивом. То есть она ставит себя изначально в зависимую позицию.
Если у товарища плохое настроение или он косо на нее посмотрел,- для нее это служит подтверждением ее уродливости.
А нормальным мужикам зачем кого-то уверять в красивости, это неинтересно и утомительно.
Или она сидит в одиночестве, не ходит, не знакомится ни с кем, как же знакомиться, если она некрасива?
Она ждет, что кто-то сам до нее снизойдет. У некрасивых вообще все очень трудно и с надрывом.
Женщины в этом плане ведут не честную игру.
Они перекладывают свою работу на плечи мужчины. Это как если бы мужчина смотрел бы на меня с тоской и вопрошал :
«Ларис, скажи, я же сильный, да?»
Мне и правда хорошо.
Просто я это решение приняла достаточно рано, поэтому мне проще.
Я рано смекнула, что красивым женщинам проще живется.
До меня рано дошло, что если я твердо на твердо не решу, что я красивая, мне будут попадаться мужчины, которые будут смотреть на меня без огня в глазах и находить во мне недостатки.
«Что-то эта юбка на тебе плотно сидит. »
«Какая-то у тебя грудь маленькая, а нос, наоборот, большой. »
«Ты какая-то неженственная. »
Я себя считаю просто раскрасавицей, если честно.
Соответственно, так я себя и веду. Людям деваться некуда, приходиться как-то с этим считаться:). Со временем 90 процентов привыкают к этой мысли. Если мне попадается 10 процентов, которые не разделяет моего убеждения в моей ослепительности, я особо не переживаю.
Во-первых, должен же кто-то любить и других женщин?
Во-вторых, так даже интереснее для меня, не все коту масленница).
А кто с этим не согласен, это их право, но я крепко подумаю, зачем мне они в моей жизни.
Женщина трудной судьбы
Из записок практикующей медсестры.
Много лет прошло с тех пор, как состоялась моя первая встреча с этой женщиной. Я точно и не помню, как и когда это произошло.
С течением времени мелкие события забываются, остаются в памяти лишь те, которые поражают, удивляют, вызывают чувство восторга или оставляют боль, угрызения совести, или что-то необъяснимое, требующее разгадки. Тогда разум пытается пробудить живые чувства, дать урок взросления душе, помочь ей через сопереживание выйти ещё на одну ступень душевного роста и понимания происходящего в пространстве.
Такие чувства и размышления пробудили во мне воспоминания об этой единственной в своём роде женщине необычной судьбы.
Внешне моя героиня выглядела лет на шестьдесят пять. Впрочем, ей и не было больше в год нашего знакомства. Крупная, крепкая телосложением, интеллигентно-галантная в общении и поведении, она привлекала внимание окружающих, даже играла на публику, любя производить театральные сцены. Умением вести разговор, отвечать словами благодарности на малейшие знаки внимания, она выделялась из группы пациентов, жильцов нашего дома-отделения.
По сути своей она почти не отличалась от окружающих меня в повседневной жизни людей, самостоятельно справлялась с обслуживанием себя, двумя-тремя словами умела поддержать беседу, часами наводить макияж, помогала больным в случае необходимости.
Недолго мне пришлось разгадывать загадку, почему такая женщина в течение многих лет проживает в помещении закрытого типа, почему окна её комнаты наглухо закрыты.
Моё мнение о женщине изменилось в одночасье, когда я однажды, во время вечерней смены, поняла, что может делать человек, вышедший из-под собственного контроля.
Эта грузная женщина, необыкновенно красивая в своём гневе, сидела в этот момент в кресле в напряжённо-застывшей позе с отрешённым, казалось бы, выражением лица. Она смотрела пустыми глазами на дело рук своих, но всё же тень какого-то бесноватого удовлетворения, удовольствия отпечаталась на её лице, озарённом душераздирающей улыбкой от совершённого действия.
В то время, лет десять назад, существовало правило для персонала: не вмешиваться в ход происходящих событий в этой комнате. Когда гнев выйдет наружу, приступ бешенства прекратится, пациентка внутренне успокоится, тогда можно будет в свободной обстановке спокойно объяснить ей ненормальность содеянного, и через несколько дней или, вернее, в течение нескольких дней, ею будет наведён порядок в своём жилище, который будет поддерживаться определённое время до нового приступа бешенства.
С годами женщина теряла физическую силу, навыки, необходимые для повседневной жизни, но эта внутренняя сила, не поддающаяся описанию, не теряла своей мощи и напора.
Беснование. Да, пожалуй, этим словом можно объяснить не только природу её поведения, но и явления в целом.
Врач-психиатр, в очередной раз пересматривая действие и взаимодействие принимаемых ею медикаментов, увеличивал дозу. Если бунт продолжался в течение нескольких дней, её переводили из нашего Дома престарелых при психиатрии в другое отделение клиники, где применялись другие методы успокоения или перевод на другие медикаменты под пристальным наблюдением врачей и персонала. Состояние пациентки через несколько недель менялось к лучшему. Мы опять видели перед собой образец прекрасного поведения, почитания, уважения и любви к окружающим.
Однажды к нам перевели из соседнего отделения пациента, который в прошлом страдал синдромом Корсакова. Ему на вид было около семидесяти. Седовласый, худощавый, отличающийся интеллигентной наружностью, в прошлом служащий, состоявший когда-то в браке, он вызывал определённое уважение у окружающих.
По тому, как его представил персонал другого отделения, да и по документам, справкам врачей, выходило, что его положительные ресурсы проявляются в общении с людьми, пациентами, персоналом, что он раскрывает свой положительный потенциал в оказании помощи больным, нуждающимся.
В тот день на планёрке было принято решение посадить его за столик к героине моего рассказа. Может, это место и не было совсем удачным для незнакомца, но, честно говоря, лучших вариантов просто не наблюдалось.
Результат был потрясающий. Эти два одиноко бредущих по жизни человека поняли друг друга с первого слова, взгляда, с первой минуты общения. Мы, затаив дыхание, следили за изменениями в поведении этих горем сблизившихся людей.
Они всегда были вместе. Мужчина мог одним нежным взглядом усмирить её «могучий» нрав, «укротить строптивую» в минуты гнева. Он вставал на защиту любимой во время раздачи и приёма медикаментов, чуть ни с кулаками бросался на персонал, отстаивая её права во время приступов бешенства, продолжающих иметь место в критические дни душевной борьбы.
Вы бы видели их свидания в укромных местах: на лестничных площадках, в коридорах, туалетных комнатах, их целомудренные поцелуи в ночных сумерках. Неприлично подсматривать, но случайно приходилось встречаться с ними в этих помещениях во время ночного дежурства.
Судьба оказалась и здесь жестокой к обоим. Осветив лучиком надежды их угрюмые лица, она в одночасье лишила их и этого кусочка призрачного счастья. Однажды, не заметив ступенек лестницы на втором этаже, он упал в пролёт и не смог уже оправиться от увечья, нанесённого этой трагедией.
Сегодня ей было бы почти семьдесят три.
Рождённая в первые годы войны, она немного знала о своих родителях, которых не удалось увидеть в сознательном возрасте. Старшие сёстры рассказывали ей о двух родных душах, любящих друг друга, но рано ушедших из жизни, не оставив в её сознании даже воспоминаний.
Не смотря на это, благодаря родственникам и государству, она закончила восемь классов, так называемой в те годы, народной школы. Позже выучилась профессии Etuimacherin. Несколько лет проработала на предприятии по изготовлению картонных упаковок для различного рода продукции.
В девятнадцать лет красивая интересная жизнерадостная девушка вышла замуж за зрелого мужчину, имеющего небольшое состояние в виде строительного предприятия. Вскоре родила она ему сына.
Из воспоминаний сестёр, всё у них было, как и в других семьях, но через года четыре после замужества, неожиданно для них, сестра оказалась пациенткой психиатрической больницы.
Врач, к которому обратился муж по причине психического расстройства жены, не поддающегося никакому воздействию с его стороны, поставил диагноз: шизофрения со всеми вытекающими отсюда последствиями.
Через несколько недель лечения она оправилась от этого психологического, вернее сказать, психического шока. Мысли её теперь были заполнены религиозной тематикой, символикой, обрядами, не понятными для мужа, уводящими её от реальности дня. Она стала фанатиком новоапостольского религиозного течения, следы которого остались в ней до последнего дня жизни. Женщина посещала «божественный храм» по выходным. Братья и сёстры по религиозному сообществу помогали ей в организации этих посещений. Предварительно позвонив, справившись о состоянии её здоровья, они приезжали за ней на машине и после службы привозили обратно в нашу «обитель».
Через два года после этого духовного срыва состоялся новый привод к психиатору. Она была несколько больше, чем в первый раз возбуждена, на повышенных тонах доказывала врачу свою адекватность, вела с ним беседу, прерывающуюся внезапными истеричными криками, перемежающимися со слезами. Для неё, казалось, больше не существовали правила этикета и принципы нравственности: она говорила всё, что воспроизводил её мозг, врачу не всё было понятно, но «салат» из слов и фраз, один из отличительных признаков шизофрении, был налицо.
Нервное состояние, доводящее её до агрессивных выпадов, подтвердило впоследствии мнение врачей. Переход от депрессии в виде ступора, когда она могла в течение нескольких дней пролежать в постели, не двигаясь, до противоположного состояния, проявляющегося в агрессивных выпадах по отношению к персоналу и другим пациентам, менялось неожиданно, без на то определённых причин.
После трёхмесячного лечения в клинике, психическое состояние пациентки улучшилось. Женщина вернулась домой. Родным казалось, что здоровье стабильно, отклонений в поведении не наблюдалось.
Семейная жизнь продолжалась, но ни в одном из документов, относящихся к прошлому да и к настоящему, нет ни одного слова о судьбе сына этой женщины, столь противоречивой по манере поведения, высказываниям, действиям и поступкам.
Ещё через два года в состоянии умственного помешательства и физического недомогания, напомнившего мужу её состоянии при первом приводе к психиатору, молодая женщина неожиданно для родственников совершает попытку самоубийства. Она принимает большую дозу снотворного. Попытка самоустранения из жизни не удалась. Муж вовремя пришёл домой, вызвал машину скорой помощи. Жизнь жены на этот раз была спасена. Врачи сделали всё, что было в их силах, отвоевали её жизнь, но душу спасти было уже не в их власти.
Женщину так и не покинули мысли о нежелании жить. В этом же году, в период рождественских торжеств, она предпринимает ещё одну попытку суицида: принимает большую дозу снотворного и, поняв разумом, что его недостаточно для сведения счёта с жизнью, в дополнении ко всему выбрасывается из окна третьего этажа.
Этот непредсказуемый прыжок в другое временное измерение, в небытие, привёл её к сотрясению головного мозга. Кроме того она повредила ступню, что положило начало проблемам при ходьбе, передвижении. Одним словом, привело к инвалидности.
С этого трагического случая прошло ещё лет пятнадцать.
Казалось, что она нашла душевное успокоение, внутреннее равновесие, сумела свести их в одну реальность, привести внутренние порывы и действительность к одному знаменателю.
Но это только так казалось членам её семьи. Они хотели видеть её душевное выздоровление и видели то, что им подсказывало их сознание.
В сорокапятилетнем возрасте женщина выбрасывается ночью из окна, нанеся себе необратимые увечья в форме многочисленных переломов: бедра, ноги, ступни.
Никому кроме неё неведомо, голос свыше отдавал ей приказы, или она сама доводила себя до исступления, видя картины фантастических видений, слыша лелейные бесовские голоса. Может, кто-то, шепча ей на ушко слова любви, вёл к пропасти, любя и завлекая, толкая к оконному проёму.
Правда жизни такова, что с того дня она покинула семейный мужний дом и оказалась постоянной жиличкой клиники, а позже дома престарелых при психиатрии.
Сейчас бы ей было семьдесят два. Жить бы да жить. Судьба или провидение, или неведомые нам в пространстве явления, отрицательная энергия или наследственная карма, мучения за грехи в семейном клане или происки дьявола не дали моей пациентке воможность прожить в счастье и согласии с мужем хотя бы лет двадцать нормальной человеческой жизни.
Не хочу больше давить на психику читателя. Достаточно и того, что поведано мною в этой короткой истории долгой жизни, начавшейся с несчастий и закончившейся ими. Кратко скажу: после описанных событий в различные моменты жизни её трижды реанимировали, она пережила припадки эпилепсии, сопровождающие её до последних дней, многочисленные инфаркты, операции, непрекращающиеся попытки суицида.
Сильный организм сопротивлялся физической смерти тела. Она боролась со смертью до последнего вдоха свежего воздуха. Душа, её духовное начало, сопротивлялось до конца проискам нечистой силы, зашедшей, проникнувшей в её тело ещё, вероятно, в годы юности.
Кстати сказать, эта женщина, познавшая материнство, просыпаясь по утрам в светлом настроении духа, улыбаясь и радуясь дню, рассказывала персоналу, что сегодня ночью она наконец-то родила ребёнка. Она очень хорошо помнила муки рождения, свой крик в ночи, но просветлённая, после перенесённых страданий, находила силы делиться своей радостью с окружающими.
В такие дни душевного просветления, женщина держала в руках большую куклу, которую отвоевала когда-то у знакомой по соседней палате. Она точно знала, что это её ребёнок, и никто во всём мире не смог бы её переубедить в этом.
Драгоценности выдавали её небедственное положение в прошлой жизни. Она, уверенная и спокойная в своём выдуманном величии, хозяйка вечера, неоднократно просиживая в фойе у телевизора бессонную ночь, громко сообщала дежурному о долгожданной встрече с мужем. О ребёнке в такие минуты она не вспоминала. Вокруг витал запах дорогих духов, ощущалось присутствие женственности в обстановке казёного интерьера.
Сын никогда не приходил к матери, чтобы навестить её. Мы до сих пор теряемся в догадках, » а был ли мальчик».
Персоналу известно только, что муж не оформил развод, но и в те годы, когда она ещё проживала дома, отказывался от совместного проживания с ней в одном доме. Он оказывал ей в течение жизни материальную, вернее сказать, финансовую помощь. В какое-то время она унаследовала от него имущество, которое было впоследствии переведено в денежные единицы и потрачено на содержание её в психиатрической лечебнице.
«Женщины „трудной судьбы“ с Рублевки учат нас дышать маткой»: Собчак обрушилась на блогерш, возомнивших себя гуру
Телеведущая и блогер Ксения Собчак раскритиковала интернет-селебрити, переквалифицировавшихся в коуч-тренеров. В своем Instagram она иронично заметила, что люди, причисляющие себя к модным блогерам, быстро прошли стадии «голожопый философ с цитатами великих» до «хозяйка галереи» и «владелица салона красоты». Теперь им это не кажется модным — они активно осваивают новые территории, не имея ни соответствующего образования, ни знаний.
«Женщины „трудной судьбы“ с Рублевки теперь учат дышать маткой и раскрывать женскую энергию», — отметила Собчак.
По ее словам они настолько увлекаются, что начинают считать себя обладателями «магических знаний». При этом чувствуют себя увереннее экспертов и мнят себя профессионалами, потому что им чуждо сомнение, которое всегда присутствует у умного человека. По мнению Собчак, мы наблюдаем эффект Даннинга — Крюгера (психологический феномен, при котором, в частности, люди низкой квалификации именно в силу этого не могут осознать свои ошибки, а лишь укрепляются в завышенном мнении о собственных способностях — ред.).
Напомним, недавно Собчак язвительно высказалась о лексиконе людей, считающими себя модными и продвинутыми, а также составила «список слов-маркеров, по которым безошибочно можно понять, что с человеком надо сворачивать разговор и бежать, пока он не продал вам „магический коучинг“ или шапочку из фольги». По мнению ведущей, туда, в частности, входят фразы: «Я в моменте», «Вселенная дала», «Я в принятии», «Мне откликается», «Я на детоксе», «У меня сейчас такая мощная трансформация идет», «Это тебя чистит».
Психология жертвы: почему женщины несчастны в жизни
Александр Шахов блогер
Женщина делает выбор считать себя преданной, невезучей, обманутой, лишенной. Кем обманутой? В первую очередь, конечно же, мужчинами. Один ушел по-английски, другой обещал жениться, но после первого близкого контакта исчез, третий три года жил в ее квартире, был обстиран и обласкан, взял на нее кредит, а потом ушел к соседке Кате. И раз уж три мужчины, которых встретила такая женщина за свою жизнь, оказались подлецами, значит: «Все мужики козлы! Настоящих уже не осталось! Никому нельзя верить, все думают только о себе».
Женщину-жертву преследует стремление критиковать всех на планете, часто постигает разочарование, недоверие, чувства страха и одиночества.
«Женщине, получившей эмоциональную травму, нужна помощь. Но вместо того, чтобы обратиться за ней к близким людям, она на каждом углу рассказывает о подлецах, предлагает разделить ее негодование и вызвать этим сочувствие. Такие негативные мысли захотят разделить только другие жертвы. Самодостаточный человек не ищет виноватых – он ищет способы решить проблему. А у жертвы истоком несчастий служат все округ: мужчины, правительство, мама, завистники и так далее», – прокомментировал психолог Александр Шахов.
Проблема в том, что если человек выбирает жить на помойке – то встречает он только бомжей, потому что им там самое место. Если женщина оказывается в окружении исключительно мужчин-подлецов, то возникает вопрос: почему она выбрала именно такое окружение?
Суть сценария в том, что ей кто-то мешает: мужчина-преследователь и непреодолимые обстоятельства. Она ждет спасителя, но не делает ничего, чтобы решить проблему самостоятельно. Разберемся, как можно ей помочь.
«Жертва здесь понимается не буквально. Это роль в психологической игре. Подробнее об этом можно прочесть в книге «Игры, в которые играют люди» Эрика Берна. Игра, в которую играет жертва, называется «треугольник Карпмана». Если женщина жалуется вам на свою тяжелую жизнь – значит, она приглашает вас стать ее спасителем. Вам предстоит советовать и учить ее, решать ее проблемы, упрекать за слабоволие, переживать за нее… И именно так вы втянетесь в игру. Выйти из нее порой сложно», – рассказал Шахов.
Жертва способна разобраться со своими проблемами сама, но она не хочет этого делать. А хочет она жалости, которую принимает за любовь. Любимая фраза жертвы: «Да, но…». Например: «Да, я могу уйти от мужа, но тогда дети останутся без отца». Или: «Да, я могу попробовать найти другого партнера, но мне уже за 30, а мужчины предпочитают молоденьких». Все оправдания, которые жертва находит для сохранения своего нынешнего положения, неадекватны. «Женщина с детьми никогда не найдет себе партнера», «муж меня не отпускает», «я останусь без крыши над головой». Спаситель принимает их за чистую монету. И здесь появляется шанс для выхода из сценария.
Неприкрыто смейтесь над оправданиями жертвы. Не над ее страданиями, потому что она действительно страдает, а над тем, что следует после «да, но…». Жертва в этот момент ожидает, что ее будут учить, наставлять, жалеть, упрекать за мягкотелость, но смеха она не ожидает, она не способна к самоиронии. Неспособность посмеяться над собой – вполне вероятный признак невротизма.
«Высмеивая нелепые оправдания жертвы, вы дадите ей возможность выйти из сценария. Признать, что причины ее нежелания решать проблему неадекватны, посмеяться вместе с вами, а затем все же взять на себя ответственность. И либо искать выход и действовать, либо оскорбиться и перейти к следующей фазе игры, когда ужасным бесчувственным монстром будете уже вы. К слову, смех – отличное лекарство от многих психологических проблем», – подытожил эксперт.