жили были старик со старухой о чем книга
Жили-были старик со старухой
Перейти к аудиокниге
Посоветуйте книгу друзьям! Друзьям – скидка 10%, вам – рубли
Эта и ещё 2 книги за 299 ₽
Отзывы 31
Жили-были старик со старухой
Спасибо ЛитРес за знакомство с автором – Еленой Катишонок, которая с первых страниц книги «Жили-были старик со старухой» стала одной из любимых писательниц. Очень грустно было, дочитав книгу, расстаться со старухой, стариком, всей их семьей. Пока читала – были поводы и посмеяться, и поплакать. И было чувство зависти – к тому, как бережно в этой семье относятся к семейным традициям, и как они умеют прощать…, принимать…, верить. И очень, очень хотелось продолжения. Хотелось этого мастерского обращения с русским словом, которое встретишь нечасто, которое подарила мне Елена Катишонок.
Спасибо ЛитРес за знакомство с автором – Еленой Катишонок, которая с первых страниц книги «Жили-были старик со старухой» стала одной из любимых писательниц. Очень грустно было, дочитав книгу, расстаться со старухой, стариком, всей их семьей. Пока читала – были поводы и посмеяться, и поплакать. И было чувство зависти – к тому, как бережно в этой семье относятся к семейным традициям, и как они умеют прощать…, принимать…, верить. И очень, очень хотелось продолжения. Хотелось этого мастерского обращения с русским словом, которое встретишь нечасто, которое подарила мне Елена Катишонок.
В целом скорее съедобно
Итоги четвертого сезона премии «Большая книга» рождают смешанное чувство. И это не просто хорошо, а совершенно замечательно. Потому что удручающе бедный список претендентов, странноватые предпочтения экспертной комиссии да и весь печальный пейзаж новейшей отечественной прозы пророчили куда более неприятные результаты. Трижды высказавшись о борьбе за «Большую книгу» (см. «Время новостей» от 27 апреля, 27 мая и 28 августа), не стану репродуцировать свое брюзжание. Предполагал я что-то совсем безрадостное, но голосовательная машина Литературной академии сработала умнее (знамо дело, коллективный разум!), чем мнилось маловеру.
Итак, первую (трехмиллионную) премию «Большая книга» получил Леонид Юзефович за роман «Журавли и карлики» (М., «Астрель»; ранее опубликован журналом «Дружба народов»). Второй премии (полтора миллиона рублей) удостоился роман Александра Терехова «Каменный мост» (М., «Астрель»). Третьим лауреатом стал Леонид Зорин, чьи повести последних лет вышли под титулом «Скверный глобус» (М., «Slovo/Слово»). Премией «За честь и достоинство» (присуждается попечительским советом «Большой книги») награжден Борис Васильев, отметивший в уходящем году 85-летие (кстати, как и Леонид Зорин). Голосовавшие в Интернете читатели отдали свои симпатии Андрею Балдину (сборник философических эссе на литературные темы «Протяжение точки»), Леониду Юзефовичу и Мариам Петросян (роман «Дом, в котором. »). Что же здесь удручает и что радует?
Впрочем, букеровский финал (3 декабря) пока туманен. В отличие от итогов «Большой книги», которые, повторяю, не так дурны, как грезилось. Конечно, я предпочел бы другую тройку лауреатов: Зорин (первая премия), Петросян и Славникова (в любом порядке). Но о такой сласти и мечтать-то грех.
Жили-были старик со старухой
Посоветуйте книгу друзьям! Друзьям – скидка 10%, вам – рубли
Эта и ещё 2 книги за 299 ₽
Отзывы 11
слушала всю ночь. плакала, переживала, прожила вместе с героями их жизнь. не оторваться. рекомендую всем. особая благодарность чтецу. настоящая литература
слушала всю ночь. плакала, переживала, прожила вместе с героями их жизнь. не оторваться. рекомендую всем. особая благодарность чтецу. настоящая литература
Замечательная повесть, написано душевно, про жизнь как она есть. Герои вызывают сопереживание. Получила большое удовольствие от слога автора.
Замечательная повесть, написано душевно, про жизнь как она есть. Герои вызывают сопереживание. Получила большое удовольствие от слога автора.
Прослушала на одном дыхании. Мне кажется этот роман вполне мог бы быть снят в кино. Читала и видела каждого героя. Хочу послушать ещё что нибудь этого автора.
Прослушала на одном дыхании. Мне кажется этот роман вполне мог бы быть снят в кино. Читала и видела каждого героя. Хочу послушать ещё что нибудь этого автора.
Трогательная и настоящая семейная сага. Про быт, эмоции, которые не знаешь, как выразить. Про жизнь, которая течет, меняется и кончается. и к месту.
Трогательная и настоящая семейная сага. Про быт, эмоции, которые не знаешь, как выразить. Про жизнь, которая течет, меняется и кончается. и к месту.
Замечательная книга. Обычная человеческая жизнь описана отличным русским языком. Рекомендую людям любящим прозу. Не пожалеете.
Замечательная книга. Обычная человеческая жизнь описана отличным русским языком. Рекомендую людям любящим прозу. Не пожалеете.
Замечательная книга! В ней нет потрясений для читателя, но есть катастрофы и потрясения в жизнях героев, и их мироощущение прописано так правдиво, настолько взаправду. что невольно проводишь параллели со своей семьёй, с судьбами бабушек и дедов, где была та же война, горе, боль и непрощение… Герои просто живут. И в их мыслях и голосах слышишь близкое, понятное, родное. Живешь вместе с ними.
Позитивом заряжает однозначно – потому что показывает, что действительно ценно; потому что герои не грязнут в проблемах, а напротив находят свет и радости в мелочах! Добрая, тёплая книга!
Замечательная книга! В ней нет потрясений для читателя, но есть катастрофы и потрясения в жизнях героев, и их мироощущение прописано так правдиво, настолько взаправду. что невольно проводишь параллели со своей семьёй, с судьбами бабушек и дедов, где была та же война, горе, боль и непрощение… Герои просто живут. И в их мыслях и голосах слышишь близкое, понятное, родное. Живешь вместе с ними.
Позитивом заряжает однозначно – потому что показывает, что действительно ценно; потому что герои не грязнут в проблемах, а напротив находят свет и радости в мелочах! Добрая, тёплая книга!
Прекрасно! И читать и слушать. Бальзам на душу, как будто, льют. И от сюжета и от языка. Вся серия в самое сердце. Побольше бы такой литературы.
Прекрасно! И читать и слушать. Бальзам на душу, как будто, льют. И от сюжета и от языка. Вся серия в самое сердце. Побольше бы такой литературы.
Случайно прочитала об авторе в отзывах на ЛитРес, что она непревзойдённый мастер семейной саги. Поскольку я очень люблю этот жанр, сразу взяла себе аудиоверсию, слушала буквально запоем, в любую свободную минуту… Это просто потрясающе! Подняты такие пласты истории, людских судеб, нравственных ценностей, никого это не оставит равнодушным. А в таком потрясающем исполнении (озвучке) тем более… Спасибо автору! пошла искать другие её
Случайно прочитала об авторе в отзывах на ЛитРес, что она непревзойдённый мастер семейной саги. Поскольку я очень люблю этот жанр, сразу взяла себе аудиоверсию, слушала буквально запоем, в любую свободную минуту… Это просто потрясающе! Подняты такие пласты истории, людских судеб, нравственных ценностей, никого это не оставит равнодушным. А в таком потрясающем исполнении (озвучке) тем более… Спасибо автору! пошла искать другие её
Впечатлён. Потерять все четыре раза, не считая смерти и не потерять себя. Таких людей в нашем мире нет. Интересно где автор черпает персонажей.
Впечатлён. Потерять все четыре раза, не считая смерти и не потерять себя. Таких людей в нашем мире нет. Интересно где автор черпает персонажей.
Жили были старик со старухой о чем книга
«Жили-были старик со старухой» и «Против часовой стрелки» вышли в свет соответственно в 2009 и 2010 годах. До этого создательница этих двух романов Елена Катишонок писала только стихи, преподавала в университете и редактировала тексты. Филолог по образованию, она родилась и выросла в Риге, в Московском форштадте (так раньше говорили вместо слова «район») — там, где и происходит действие и первой, и второй ее книги. Правда, в них, наверное, действие не то чтобы происходит — на самом деле, перед читательским взором разворачивается, как широкое полотно, жизнь семьи Ивановых. Критики называли произведения Елены Катишонок «Сагой об Ивановых» — и не без основания. Во-первых, они намекали на эпопею Джона Голсуорси «Сага о Форсайтах», потому что английская семейная хроника — одно из любимых произведений автора. Во-вторых, романы Елены Катишонок настолько густо населены, а каждый герой настолько тесно связан с другим, что ничего, кроме слова «сага», в голову не приходит. Есть ли сюжет у человеческой жизни? Вряд ли. У жизни есть смысл — и «Сага об Ивановых» этот смысл передает с предельной ясностью.
Итак, «Жили-были старик со старухой». Конечно, жили они у самого синего моря — у Балтийского. «Синее море было скорее серым и находилось в часе езды: сначала на трамвае, потом на электричке, но они давно там не бывали. Жили они вместе уже пятьдесят лет и три года», — так начинается первый роман Елены Катишонок. И продолжается так же размеренно и плавно.
…Это история, которая началась на рубеже XIX и XX веков, повествует о семье Ивановых и о ее родоначальниках — Матрене и Григории, которые жили в Городе, в столице одной из прибалтийских республик, за фасадом которого угадывается Рига. Родом Матрена и Григорий были из казачьих краев, Ростова-на-Дону, росли в больших семьях. И сами родили семерых детей, двое из которых умерли в младенчестве. Остальные пять — Ира, Мотя (это мальчик — Автоном), Андрюша, Тоня и Симочка (и это мальчик — Симеон) — тоже в свое время создали семьи и тоже родили детей, а те — в свою очередь тоже …Вот и вся история, в принципе. Автор сплетает красоту там, где бессилен обывательский слог, — из будней и праздников, заключенных в круг церковного года, от одного рождения — до другого, а иногда от рождения — до смерти.
Семья Ивановых вырастает, но традиции остаются прежними: младшие уважают и слушают старших. Иногда на ус мотают, иногда и мимо ушей пропускают. Все, как и тысячи лет назад… А еще в ИвАновскую сагу вклиниваются потрясения и катаклизмы окружающего мира — Гражданская война, Великая Отечественная, присоединение Прибалтики к Советскому Союзу, сталинское время со всеми его прелестями… И рассказ завершается кончиной Матрены, пережившей Григория ненамного. Это уже 60-е годы двадцатого столетия.
Второй роман — «Против часовой стрелки» — своего рода продолжение «Жили-были старик со старухой». Он посвящен старшей дочери Ивановых — Ирине. Она пережила всех своих братьев и сестер, много и тяжело работала. У нее был любимый муж Конон и двое детей. Она воспитывала и внучку Лельку, в чертах которой угадывается что-то от автора, Елены Катишонок… Ирина — это ходячая совесть, «простофиля» — так называли ее золовка и сестра Тонечка. Она пережила столько, что хватило бы на несколько жизней, но никогда не жаловалась, не злилась на других. Только молилась и молчала. Ее отец, Григорий Максимыч, как-то разделил своих детей на кротких и гордых. Ирина — из кротких. Она переживает любое предательство с христианским смирением. И с болью, которая свойственна живым людям. По-настоящему — живым…
Бесспорное достоинство произведений Елены Катишонок — это язык, стиль, форма. Местами речь рассказчика (и автора) напоминает стихотворение, местами — стройные философские и вовсе не скучные размышления, местами — житейские истории. Не встретит читатель тут ни морализаторства, ни чего-то незнакомого и пугающего. Только будет наблюдать за тем, как проходит жизнь семьи Ивановых и — растворяться в настоящем русском языке, иногда очень необычном, с какими-то давно позабытыми словечками типа «бздуры» или «коломытно», а иногда чрезвычайно родном, как слегка замылившийся пейзаж за окном, но все равно не перестающий быть самым красивым на свете…
У каждого героя свой голос, своя манера говорить — свои мысли, свои чувства, своя жизнь, которая является частью чего-то большего. Какой-то огромной общей жизни, в которой каждый герой связан с другим. «Мысль материальна, если она послана от одного человека другому, и чтобы убедиться в этом, не надо читать сочинения философов. Живущий на Аляске и напряженно думающий о своем родном и близком, который в это время пересекает пустыню Гоби, посылает ему свою любовь и тревогу: так соприкасаются души. Эта связь чиста и надежна, ибо невозможно родному человеку послать таким образом ложную мысль. Другое дело — в письмах: легче солгать в первый раз, а потом поддерживать единожды написанную неправду…».
Близкие люди, живущие на берегу синего Балтийского моря и в книгах Елены Катишонок, думают друг о друге, молятся друг о друге, живут друг с другом. И не важно, были они все на самом деле когда-то или нет. Два романа — «Жили были старик со старухой» и «Против часовой стрелки» — это документ эпохи и документ сердца одновременно. Этот документ свидетельствует о самых обыкновенных людях, ничем не примечательных и ничем не выдающихся. Хотя выдающихся, конечно. Просто тем, что они жили по-Божьему. Почти по-библейски: кружась в вихрях глобальных потрясений, меняя гражданство — и при этом никуда не уезжая, изменяя себе или оставаясь верными и в малом, и в большом…
«Если бы кто-нибудь написал книгу о моей жизни, думала бабушка, это было бы так интересно. Любой прожитый год мог стать последним в буквальном смысле, собеседников — свидетелей прожитого — становилось все меньше, но кто напишет такую книгу. Сын хмыкал, отодвигал стул, вытаскивал из рыжеватой пачки плоскую сигарету: ну, допустим, написал бы кто-то, а на кой тебе. »Книги, бабуля, пишут о знаменитых людях, — старший внук кивнул на книжную полку, — вон, видишь: «Жизнь замечательных людей»». Ничего не поняли. Ни один, ни другой. Какие они… сегодняшние. Ничего знать не хотят. Что ж о тех людях писать, если они замечательные? Ты про обыкновенного человека напиши, про замечательного уже писано-переписано. Говорить расхотелось. И что объяснишь? Что пережила две войны, четыре власти, два голода, а сколько смертей… При чем здесь замечательные люди? Она таких совсем не знала. Да и кто замечателен перед лицом Господа?». Этот отрывок из романа «Против часовой стрелки» как нельзя более точно иллюстрирует мысль, которая возникает во время чтения — как же замечателен и интересен каждый человек! Каждый — и может быть, даже совсем неизвестный, совсем маленький и ничем не примечательный. Ничем — кроме своей живой души, дарованной Богом.
Современные книгопродавцы утверждают, что в последнее время стал расти спрос у читателей не только на легкое чтиво, но и на литературу о человеке. Причем интересны не только известные персоны, но и воспоминания самых простых людей, живших за несколько десятилетий до нас. Почему так? Наверное, потому, что с уходом каждого человека что-то в мире меняется. Что-то важное, пусть и маленькое. И когда одно поколение сменяет другое, должна произойти или передача опыта, или потеря ценностей. С нами, нынешними, кажется, произошло второе. И мы пытаемся изо всех сил взглянуть на почти скрывшееся от нас богатое время. Время, богатое на замечательных людей. Людей, как из романов Елены Катишонок.
Газета «Православная вера» № 7 (507)
Рецензии на книгу «Жили-были старик со старухой» Елена Катишонок
В наше время всё было иначе. Никогда не думала, что скажу эти слова. Они мне казались признаком косности, занудства и старческого брюзжания. Но вот говорю – в наше время всё было иначе. Детьми мы летом носились по дворам (Ба! Мы за школу пошли!), а взрослым и в голову не приходило за нас беспокоиться. Надо было только клятвенно пообещать, что на стройку (говорят прошлым летом там какого-то мальчишку плитой придавило) ты ни ногой и свободен. Домой приходили затемно, отмывали в ванне грязные коленки и расчесывали новые комариные укусы. Сейчас я и помыслить не могу, отпустить дочку одну на улицу.
Пригляд за нами все-таки был, стандартный дворовый надзор. Вечером у подъезда все лавочки плотно оккупировались бабушками – главным информационным бюро. Разговоры у них были все жуть, какие интересные, да только нам – суетливой и крикливой детворе – слушать их было не дозволено. (Иди, нечего тут слушать, мала еще!) Не доросли мы тогда до бесед про Людку, которая без мужа двоих поднимает. Вроде ходил к ней хахаль какой-то, да что-то не видать его давно. Семёновна говорила, что женатый он. Срам-то какой! И как только людям в глаза ей смотреть не совестно. Старшая её совсем от рук отбилась, того и гляди в подоле принесет. Яблоко от яблони. Или про Надьку, которая вчера на работу со свежим синяком пошла, такой «фонарь» разве замажешь. Как уж она за своим по молодости бегала, а теперь вот углы считает. Всё торопилась вперед Зинки замуж выскочить. А этот на ней еще жениться не хотел, если к себе в фатеру не пропишет. Говорят же, поспешишь – людей насмешишь. Тока сама теперь не смеется. Соседи почти каждый вечер слышат, как голосит за стенкой. А у Зинки-то муж в прошлом годе в профессоры выбился. Так Зинка теперь ходит важная, как министр. И сына в институт пристроили, все жилы себе вытянули, чтоб его в люди вывести, а за ним девки косяком уже так и ходят, так и ходят, до учёбы ли тут. Зинка его как Полкан сторожит, да разве ж уследишь. (Ты чего тут стоишь? Ба, дай ключи, я пить хочу. Не ужинать не буду, меня Наташка ждёт. Ну, ба! Можно еще полчасика?) Полчасика можно, потому что еще не все мировые темы обговорены и не все приговоры вынесены. А уж когда по телевизору стали Изауру показывать, работы у информбюро прибавилось в разы! Теперь надо ж было еще и про Леонсио поговорить, а как же ж!
Так вот. Можно сказать, что я дорвалась таки до той лавочки! С романом Катишонок у меня была там постоянная бронь. Дорвалась и заслушалась. А послушать было о чём. Шутка ли, старик со старухой 53 года вместе прожили, как один день. Семеро детей, а уж внуков-то… двенадцать ртов! Еще и правнучку успели понянькать. Старуха-то строга была, но дед так прямо весь светился рядом с ней, светлая ему память. А правнучка пока мала была, всё ждала, когда он воскреснет на Пасху. Хорошая такая девчушка, послушная, книжки им читала. У деда руки-то были – чистое золото! Такую мебель мог сработать, не чета этой фанерке магазинной. Хлебнули они, конечно, а кто не нахлебался тогда? Сначала советская власть потрепала, у старика всю семью угнали. А потом две войны, спаси Господи. Старший сын так и пропал без вести. Да что говорить, тогда беда в каждом доме поселилась. Младший-то вон вернулся, да как запил, что уже и не просыхал. А дочки хорошие получились, помощницы. Сноха только чисто ведьма, такая без мыла куда хошь пролезет.
На этой лавочке всем места хватит. Присоединяйтесь! Хорошо здесь. Спокойно, как на бабушкиной кухне, где пахнет пирогами. Хоть иногда и хочется плакать. Так что ж. Это жизнь.
Все забыв и перепутав,
Ошибайся и страдай,
Но прошу ни на минуту
Ты меня не покидай.
Но прошу ни на минуту
Ты меня не покидай,
То что ты мое дыханье
Никогда не забывай.
Какая ж это книга, братцы.
Книга потрясающая. Чем дальше я ее читала, тем больше влюблялась в книгу, в семью Ивановых.. А знаете почему? Потому что среди огромного количества детей, внуков я смогла найти и свою семью, своих родителей, свою крестную, бабушек с дедушками. Иногда их черты, их повороты судьбы обнаруживались в разных персонажах, но это неважно.
Это ведь просто потрясающе, когда автор так прекрасно передает жизнь, что она совсем не кажется книжной, что она живая, настоящая и очень похожа на твою собственную.
Говоря об этой книге, невозможно не упомянуть ее язык. Сначала он настораживает, но после ты понимаешь сколь он прекрасен. Если честно, я не представляю себе эту книгу, переведенную на другие языки. Как перевести такие слова: «выкамаривать», «растараканивать», «финтифанты». Перевести может и можно, но при этом книга потеряет свою душу. А душа у книги есть, это бесспорно. Та самая, русская душа, широкая.
Читала книгу я нарочито не торопясь, не читая ничего одновременно с ней, а просто наслаждалась красотой истории, близостью книги ко мне и моей семье, ее духовностью, витиеватым языком, очень красивым.