Экспорт инфляции в чем суть
Как США экспортирует инфляцию и что вынуждены делать другие ЦБ
Наверняка вы уже слышали такой термин как — экспорт инфляции. США, как крупнейший в мире потребитель (хотя по многим позициям уже нет) задает глобальный ценовой тренд. Если спрос на товар, который производится в другой части света, растет в США, то, благодаря глобализации, стоимость этого товара вырастит и в стране производителе.
Эта взаимосвязь хорошо оказалась видна с лесом, когда его стоимость в США выросла в разы, и в Беларуси, которая вряд ли поставляет лес напрямую в США, и, в общем то, кроме леса и моды на усы среди госслужащих, ничего не имеет, испытала рост цен на древесину.
Таким образом США экспортирует любые процессы, которые протекают в рамках ее системы. Имеем инфляцию — получите и распишитесь. Дефляцию, как во время Великой Депрессии, роспись все там же.
В итоге не США, а именно другие страны вынуждены реагировать на эти процессы монетарными мерами первыми. В то время как в США еще не настало время, чтобы думать о том, чтобы думать о повышении ставок, такие страны как Россия, Бразилия, Венгрия уже подняли процентные ставки. И даже Китай вынужден задавать сдерживающую монетарную политику, чтобы не получить перегрев экономики.
В этом случае за счет глобализации, именно другие страны смогут не допустить неконтролируемого роста инфляции в долларе, выступая своего рода балансиром в системе, но ценой ограничения собственного экономического роста.
Читайте больше интересных публикаций у меня в Telegram канале.
Содержание:
Фактором инфляции импорта является рост численности населения, который происходит особенно в странах, не имеющих самодостаточности в производстве и поставках продовольствия, и в странах с низким уровнем продовольственной безопасности. Эти страны вынуждены импортировать продовольствие, например, зерно, которое также экспортируется из США. Поэтому у них мало возможностей на переговорах, и для того, чтобы получить доступ к этим жизненно важным резервам, им приходится продавать свои резервные доллары, что приводит к девальвации их собственной валюты и, таким образом, к инфляции.
Экспорт инфляции
Сегодня роль доллара в мировой и национальной экономике имеет решающее значение. Большинство торгуемых товаров, включая нефть, золото и серебро, оцениваются в долларах США. Большая часть международной торговли ведётся в валюте США, и контракты также оцениваются в долларах США. 70% мировой торговли ведется в долларах США, а если исключить внутреннюю торговлю между европейскими странами, которая ведется в евро, то процент возрастает до 90%.
Поскольку Федеральная резервная система (ФРС) печатает все больше долларов, увеличивая оборотную денежную массу, это влияет на стоимость каждого доллара, находящегося в руках любого человека во всем мире, распространяя инфляцию повсюду.
Одним из факторов, способствовавших экспорту инфляции, стала политика ФРС по количественному смягчению, которая предполагает покупку облигаций на рынке и создание искусственного спроса, что заставляет ФРС удерживать процентные ставки на низком уровне, вызывая рост цен по всему миру.
Концепция инфляции
Причины его возникновения различны, но так или иначе связаны с количеством денег в обращении:
Поскольку большинство операций осуществляются в долларах США, эта страна считается крупным экспортером/импортером инфляции в другие страны. Россия не является исключением.
Постоянный экспорт доллара США, как наиболее широко используемой международной валюты, привел к тому, что почти каждая страна имеет большой запас долларовых остатков. Это относится как к частным сбережениям, так и к национальным валютным резервам.
Инфляция импорта
Импортная инфляция уровня цен в стране в результате повышения уровня цен за рубежом. Это проявляется, прежде всего, в воздействии на курс национальной валюты по отношению к иностранной.
Такая инфляция в первую очередь влияет на курс национальной валюты по отношению к иностранным валютам и темпы роста цен в стране. Увеличение курса иностранной валюты становится возможным благодаря увеличению предложения национальной валюты для покупки иностранной валюты.
Причины импортной инфляции:
Для снижения негативного влияния импортной инфляции правительство может ввести экспортные стимулы и снизить налоги для снижения себестоимости продукции предприятий, а также повысить ставку рефинансирования.
Инфляционный экспорт
Механизм экспорта инфляции выглядит следующим образом:
При копировании любых материалов с сайта evkova.org обязательна активная ссылка на сайт www.evkova.org
Сайт создан коллективом преподавателей на некоммерческой основе для дополнительного образования молодежи
Сайт пишется, поддерживается и управляется коллективом преподавателей
Whatsapp и логотип whatsapp являются товарными знаками корпорации WhatsApp LLC.
Cайт носит информационный характер и ни при каких условиях не является публичной офертой, которая определяется положениями статьи 437 Гражданского кодекса РФ. Анна Евкова не оказывает никаких услуг.
Импорт и экспорт инфляции
Вы будете перенаправлены на Автор24
Понятие инфляции
Инфляция представляет собой кризисное состояние экономики, которое характеризуется появлением избыточной денежной массы, в результате которой происходит обесценивание текущей валюты, выражающееся в длительном повышении цен на товары.
Причины ее появления различаются, но так или иначе связаны с денежной массой в обороте:
Так как большинство операций ведутся в долларах США, то именно эту страну принято считать главным экспортером/импортером инфляции в другие страны. Россия не является исключением.
Постоянный экспорт доллара США в качестве самого распространенного международного платежного средства привел к тому, что почти в каждой стране имеется большой запас долларовых активов. Это относится как к частным накоплениям, так и к национальным валютным резервам.
Экспорт инфляции
Экспортом инфляции называют процесс перетекания инфляции из одной страны в другую в результате ведения операций в разной валюте в процессе международных экономических отношений.
Механизм экспорта инфляции следующий:
Готовые работы на аналогичную тему
Импорт инфляции
Импорт инфляции уровня цен в одной стране в результате повышения уровня цен за границей. Он в первую очередь проявляется влиянием на курс национальной валюты по отношению к иностранной.
Такая инфляция в первую очередь влияет на курс национальной валюты по отношению к иностранным валютам, а также на темп роста цен в стране. Повышению курса иностранной валюты способствует увеличение предложения национальной валюты в целях покупки иностранной.
Причины возникновения импортируемой инфляции:
В целях уменьшения отрицательного эффекта от импорта инфляции правительство может ввести экспортные льготы и уменьшить налоги для снижения издержек производства предприятий, а также поднять ставку рефинансирования.
Экспорт инфляции из США в Россию, или история о падающем рубле
Содержание статьи
Что правительство стран может сделать с напечатанными деньгами
Во-первых, они могут их ввести в свою национальную экономику. В этом случае, при увеличении наличности в экономике, на первых порах экономика растет. Однако вскоре за этим начинается инфляция. Небольшой уровень инфляции является полезным экономике, но в данной статье мы не рассматриваем пользу процесса обесценивания валюты.
Во-вторых, правительство может изъять деньги из экономики, но в этом случае она начинает сжиматься, так как товаров осталось прежнее количество, а денег стало меньше.
Ну и наконец, в-третьих, можно напечатать деньги и отправить их за границу в виде госдолга, в этом случае, у правительства появляется возможность закупать продукцию из-за рубежа, но в то же время не разгонять инфляцию внутри своей страны.
Такое удовольствие могут позволить себе только самые развитые страны, например, США и Швейцария. Так как, чтобы провести данный трюк, необходимо, чтобы другие страны были готовы покупать вашу валюту. Мало кто готов принимать рубли или тугрики. Однако везде будут рады долларам или евро.
Как же происходит перенос инфляции из доллара в рубль, или как мы импортируем инфляцию из США в нашу страну?
Россия торгует с другими странами за доллары, и мы являемся чистыми экспортёрами. Так, в 2018 году профицит торгового баланса составил почти 200 млрд долларов, или 13 трлн рублей. То есть мы продаем товаров и услуг за границу больше, чем покупаем. На заметку, бюджет России на 2019 год составил 19 трлн рублей. Однако эту огромною массу денег Россия не может и не хочет вкачивать в экономику своей страны, так как, если мы начнем их закачивать внутрь, нужно будет продать доллары и купить рубли, что неизбежно повысит стоимость произведенной в России продукции (попутно повысив уровень благосостояния населения), но это сделает экономику неконкурентоспособной.
Куда же девать эти «лишние»деньги?
Правительства развивающихся стран скупают на эти средства долги развитых стран. Таким образом, развитые страны покупают товары и услуги из развивающихся стран, беря деньги в долг. Получается идет процесс перекачивания богатств из развивающихся стран в развитые. Фактически страны, опуская курс своих валют, поддерживают покупательную способность доллара, евро и франка.
Происходит своего рода гонка, при которой такие страны, как Россия, Турция, Бразилия и другие развивающейся страны борются за право продавать свои товары в США, Швейцарию и Британию, а те дают им свои долговые расписки. Получается своего рода баланс: мы продаем им настоящие товары и услуги, а они нам экспортируют свои долги.
Кому это выгодно?
Кому это не выгодно?
Какие выводы можно сделать?
Мы не можем значительно повлиять на процессы, идущие в мировой экономике, поэтому видится одно решение данной проблемы: необходимо диверсифицировать свои сбережения покупкой валют, драгметаллов и других активов, независящих от обстановки в России. Россияне уже несут большие риски, из-за того, что они получают зарплату в рублях.
Споткнулись о нетбэк
Нынешний всплеск инфляции в значительной степени импортирован с мировых рынков, так как внутренние цены на многих рынках формируются по принципу экспортного паритета. Раньше нас защищал от этого курс рубля, сейчас уже нет, считает член-корреспондент РАН Александр Широв
Прокомментировать актуальные макроэкономические сюжеты в экспресс-интервью «Эксперту» согласился директор Института народнохозяйственного прогнозирования РАН Александр Широв.
— Первый сюжет — летнее притормаживание промышленности и экономики в целом. Институт ВЭБ.РФ оценивает снижение реального ВВП два месяца подряд, в июле и августе. Что это значит? Приостановка, заминка роста или нечто более серьезное?
— Мы делаем оценку годовой динамики ВВП при сохранении тренда на оставшуюся часть года. По итогам первого полугодия мы выходили на темпы роста реального ВВП в 2021 году чуть выше пяти процентов. По итогам третьего квартала оценка уже 4,2, процента, то есть в середине года экономическая динамика резко «клюнула» вниз.
По нашим оценкам, экономика прошла точку полного восстановления после прошлогоднего коронавирусного спада в апреле текущего года. А уже в мае–июне наметились первые признаки стабилизации и замедления темпов роста. Почему торможение?
С одной стороны, эффект отложенного спроса был исчерпан. Второе — это постепенное сворачивание мер антикризисной поддержки и начавшийся цикл ужесточения денежно-кредитной политики ЦБ. Правда, здесь надо сделать оговорку, что влияние роста ставки на экономику сейчас заметно ослабло, трансмиссионный лаг увеличился с одного примерно до двух-трех кварталов. Это произошло потому, что в корпоративном кредитовании резко выросла доля кредитов, предоставляемых по нерыночным ставкам. Их получает крупный бизнес, структурообразующие предприятия.
— Об этом косвенно свидетельствует тот факт, что, несмотря на рост рассчитываемых ЦБ средних рыночных ставок, в динамике корпоративного кредитования торможения не прослеживается, а вот темпы роста реальной денежной массы с прошлой осени последовательно снижаются и сейчас опустились уже почти до нуля. Так что эффект ужесточения денежной политики все-таки есть.
— Конечно. И это ужесточение тормозит рост экономики. По нашим оценкам, произошедшее с марта по сентябрь текущего года повышение ключевой ставки ЦБ на два с половиной процентных пункта дает сокращение объемов кредитования в размере 750 миллиардов рублей. С учетом мультипликативных эффектов мы «срезаем» порядка полутора процентных пунктов роста годового ВВП. Побочным эффектом роста ключевой ставки является небольшое укрепление рубля, хотя и сильно отстающее от темпов удорожания нефти. У этой тенденции есть как плюсы, так и минусы. Бюджетная политика в нынешнем году, скажем так, нейтральная, но также не направлена на стимулирование роста.
— Но на другой чаше весов — повышательная волна сырьевого суперцикла. Цены на энергоносители, сырье, металлы, базовую аграрную продукцию интенсивно растут. Добывающие, первопередельные сектора, сельское хозяйство оказываются бенефициарами ситуации, генерируют растущие доходы. У них появляется инвестиционный ресурс как база для нового витка роста.
— В добывающих секторах все не так радужно. Даже уголь: действительно пошел конъюнктурный рост, все дополнительные объемы забирает экспорт. Но уже сейчас уперлись в инфраструктурное узкое горло — Восточный полигон РЖД не может довести до тихоокеанских портов примерно 15 миллионов тонн угля. А это по сегодняшним ценам порядка трех миллиардов долларов неполученной экспортной выручки.
Черная металлургия. Инвестиционный ресурс действительно накапливается, только вот инвестировать, по большому счету, некуда. Цикл собственной модернизации они завершили в 2015–2017 годах. Они же проинвестировали не просто в чушки, значительная часть модернизации — это трубы, рельсовая сталь, прокат специализированный для строительства, для других работ. Спрос на это есть, конечно, но не такой, как они рассчитывали. Пока эти мощности не будут загружены полностью, рассчитывать на дальнейшее расширение инвестиций сложно.
Или в нефтепереработке. Потратили два с лишним миллиарда долларов на модернизацию. Причем в некотором смысле отрасль принудили к этому. И они это сделали. Мы сейчас производим дизельное топливо, бензин, которые можно прямо продавать в Европу без всяких дополнительных операций, а не как раньше, когда как химсырье его использовали. Но спроса достаточного нет. Плюс еще известные дела с «зеленым переходом».
— Цветная металлургия активно модернизируется и расширяет мощности. «Русал», Норникель, «Полиметалл», «Полюс»…
— Это правда. Но это не фронтальный рост инвестиций. Это точки роста. У меня такое впечатление, что правительство хочет через такие точки роста запустить новый большой цикл экономического роста. На мой взгляд, цикл запускается с другой стороны. Быстрее и проще запустить фронтальный рост инвестиций через спрос. Пока он не возникнет, фронтально бизнес всех уровней вкладываться не будет.
На семи ветрах
— Следующий острый сюжет — инфляция. По октябрю потребительские цены покажут рост уже близкий к восьми процентам в годовом выражении. Такое ощущение, что монетарные меры ЦБ и немонетарные инструменты правительства пока не слишком срабатывают в борьбе с инфляцией.
— С инфляцией дела еще хуже. Ведь надо смотреть не только на потребительскую инфляцию. Индекс цен производителей промышленной продукции сейчас у нас около 20 процентов.
По моим оценкам, 60–70 процентов инфляции у нас импортировано с мировых товарных рынков. Этот перенос происходит из-за того, что в значительной части отраслей внутренние цены формируются от экспортного паритета, по принципу нетбэк. Предыдущую волну сырьевого суперцикла в начале 2010-х годов мы с точки зрения внутренней инфляции не заметили. Потому что действовал автоматический демпфер — курс рубля. Как только цены на сырье и энергию в мире взлетали, увеличивались валютные доходы экспортеров, рубль укреплялся и внутренние цены, посчитанные по экспортному паритету, но выраженные в рублях, практически не росли. После введения в действие бюджетного правила в 2017 году мы жестко срезаем «избыток» экспортных доходов в резервы: Минфин откупает валюту на внутреннем рынке. Теперь рубль практически отвязался от нефти, но тем самым мы убрали буфер между мировыми и внутренними ценами.
Не стоит сбрасывать со счетов и такой событийный фактор потребительской инфляции, как дополнительный спрос, не реализованный ввиду закрытия выездного туризма. Несколько миллиардов долларов вылились на рынки, причем товаров длительного пользования, по которым быстро увеличить предложение сложно. Это тоже сказалось на ценах.
— Эта дельта пошла все же на товарные рынки? Не в акции, не в квартиры?
— На рынок жилья тоже. Плюс мы добавили туда льготную ипотеку. С точки зрения цен рынок явно перегрет. Создали проблему. Но с другой стороны, поддержали строительный комплекс. Провал стройки дал бы существенно больший спад ВВП в прошлом году.
Фундаментальный вопрос по инфляции звучит так: нынешний всплеск — это переход на новый уровень цен или это начало долгосрочной спирали? Длительного повышения не уровня цен, а уровня инфляции. Я пока склоняюсь к первому варианту.
«Олимпийцы» и бухгалтеры
— Похоже, сходным образом расценивают происходящее и главные центробанки мира — ФРС, ЕЦБ. Они проявляют олимпийское спокойствие, воздерживаясь от ужесточения денежной политики, несмотря на то что в Штатах потребительская инфляция подбирается к шести процентам годовых, это втрое выше таргета, а индекс цен производителей в зоне евро сейчас уже 13 процентов.
— Из значимых стран пока только центробанки Бразилии, Турции и России вступили в цикл повышения ключевых ставок. А «большие» денежную политику не меняют. И понятно почему. Нынешний всплеск инфляции «сжигает» тот объем избыточного денежного предложения, который возник в результате мер поддержки.
— Зачем мы повышаем ставку? Ведь импортируемая инфляция этим не лечится?
— Если совсем сильно зажать внутренний спрос, добиться снижения инфляции все-таки можно. Правда, тогда мы сильно бьем по реальному сектору экономики. В этом смысле есть определенный риск, что в следующем году мы увидим темп роста ВВП существенно ниже трех процентов и инфляцию ниже таргета. Но нужно ли ради борьбы с инфляцией настолько сильно зажимать спрос, чтобы он уходил ниже потенциального уровня? Мой ответ на этот вопрос: нет.
— Следующий сюжет — бюджет. Для меня здесь есть некая неопределенность. Минфин планировал энергичную постпандемийную консолидацию в 2021 году, мы ее пока не наблюдаем. С другой стороны, ФНБ тоже не распечатывается, хотя ликвидная часть давно превысила заветные семь процентов и даже по строгим правилам Бюджетного кодекса мы имеем право пустить излишек в экономику
— В бюджете на следующую трехлетку все-таки распечатают. В проекте бюджета заложено трат из ФНБ на 2,4 триллиона рублей до 2024 года в рамках финансирования 42 стратегических планов правительства. Они будут профинансированы частично из текущих доходов, частично — за счет ФНБ. А в нынешнем году, как и в кризисном прошлом, ФНБ мы практически не тратили. Что еще раз актуализирует вопрос обоснованности уровней наших резервов. Традиционно считается, что это некая страховка на черный день, придет кризис, и это нас поддержит. Вот пришел кризис, и весь дефицит бюджета покрыли не накоплениями, а заимствованиями. Еще и банки наши заработали на этом. И все равно продолжаем копить. Международные резервы приближаются к трети ВВП. Такой уровень кажется явно избыточным. Мы могли бы скорректировать бюджетное правило, меньше откупать валюты на рынке, дать рублю укрепляться в большем диапазоне. Это бы существенно смягчило проблему нетбэка и импортируемой инфляции.
— До какого уровня укрепился бы сейчас курс?
— С нынешней ценой нефти в отсутствие бюджетного правила доллар стоил бы сейчас порядка 62–65 рублей. Это существенное укрепление курса, которое повлечет за собой скачок импорта. Чем его сдерживать, тоже непонятно. Так что полностью сейчас отменять бюджетное правило, наверное, все же нецелесообразно, его целесообразно скорректировать.
Что касается бюджетной консолидации, то в пояснительной записке к проекту бюджета на следующий год такого слова нет. Зато есть термин «нормализация». В действительности в бюджет заложено сокращение расходов в реальном выражении. Так, например, расходы на человеческий капитал — это социальная политика, здравоохранение, образование, прикладная наука — предлагается сократить в 2022 году на 7–12 процентов в реальном выражении. И если в 2021 году вклад федерального бюджета в формирование экономической динамики околонулевой, то в следующем году он будет отрицательным.
— Зачем это делается? Какая логика у Минфина?
— Логика чисто бухгалтерская. В кризисном 2020 году доля расходов федерального бюджета в ВВП выросла до 19 с лишним процентов, в 2019 году было около 17 процентов, вот и надо вернуться к докризисному уровню.
А вместо принятия на себя расходных обязательств по той же социальной политике перешли к практике разовых выплат тем или иным категориям граждан — семьям с детьми, пенсионерам, военнослужащим. В нужный внутриполитический момент выплату сделали — кстати, эти деньги немедленно выплеснулись на рынок и тоже подогрели инфляцию, а долгосрочных обязательств у государства никаких не возникло.
— Что происходит с реальными доходами населения? Минэк недавно официально признал, что рост доходов в текущем году не перекроет провал прошлого года, то есть реальные доходы не вернутся в 2021 году на докризисный уровень.
— Реальные доходы — это ключевая история. Запуск инвестиционного цикла, повторяю, невозможен без роста потребительского спроса. Пока динамика реальных доходов очень вялая, она соответствует темпам роста ВВП в два — два с половиной процента годовых, что не может нас никак устроить. Не говоря уже о том, что мы все реже вспоминаем, что реальные доходы населения сейчас процентов на восемь ниже, чем в далеком 2013 году. Мы уже почти десять лет живем с падающими либо стагнирующими доходами населения. Это совершенно нехорошая история.
Проблема в том, что сейчас даже умеренный экономический рост, с темпом, скажем, три процента в год, не решит проблему ограничения спроса. Потому что половина населения имеет доходы, которых едва хватает на удовлетворение базовых потребностей. Поэтому получается, что нужны какие-то специальные меры. Например, в развитых экономиках применяется трансфертное перераспределение доходов, то есть когда мы первичные доходы потом каким-то образом пытаемся перераспределить так, чтобы возник дополнительный спрос там, где нам нужно. Такое трансфертное перераспределение в ряде стран базируется на прогрессивной шкале подоходного налога. В таком случае средства, полученные от повышенной ставки для наиболее доходных групп, перераспределяются в форме социальных трансфертов наименее доходным группам.
Моя позиция состоит в том, что надо готовить введение прогрессии в НДФЛ. Вообще, изменение параметров налоговой системы у нас просто перезрело. Большая ее часть формировалось в начале 2000-х, когда мы жили в совсем другой экономике.
— Каков ваш сегодняшний прогноз роста экономики и цен по итогам 2021 года?
— По итогам года будем иметь четыре с небольшим процента роста ВВП и потребительскую инфляцию выше семи процентов.