Фанфик больше чем просто друзья
Больше, чем просто друзья. (гет)
Больше, чем просто друзья.
Размолвка произошла ожидаемо скоро, но всё же застала врасплох. Ураганы долго сдерживаемых эмоций пронеслись по мыслям, сметая всё на своём пути и оставляя за собой лишь пустоту. И, несмотря на ожидание чего-то подобного, в произошедшее верить не хотелось. Сознание просто отказывалось воспринимать реальность… Поэтому, когда ещё не отзвучал хлопок аппарации, Гермиона уже тянула Гарри в палатку, чтобы усадить за стол и извлечь из своей безразмерной сумочки два стакана и бутылку огневиски, со звоном поставив её у друга перед носом. Гарри, только увидев её, вздёрнул вопросительно брови. Гермиона передёрнула плечами и небрежно ответила:
— Я взяла со свадьбы Билла и Флёр на случай, если нам нужно будет согреться или… расслабиться. Думаю, нам… не помешает расслабиться, — голос Гермионы подозрительно дрогнул, но пустить слезу она себе не позволила. Поттер без слов вскрыл бутылку и разлил по стаканам огненную воду. Выпить хотелось. Всё что угодно, лишь бы не думать о…
Первый бокал они опрокинули в себя залпом, без слов и игнорируя слёзы, выступившие на глазах от алкогольного пойла. Почти тут же, просто переглянувшись, было решено повторить. Вторая порция пошла легче. Но с непривычки в голову быстро ударило и… полегчало. Барьеры, долго сдерживающие ураганы эмоций, накопившихся за время бегства, скитаний по диким уголкам Великобритании, жизни впроголодь в постоянном страхе не столько за себя, сколько за друзей и знакомых, дали трещину. Гермиона шмыгнула носом и, глядя на дно пустого стакана, отчасти жалобно и обиженно спросила:
— Он ведь всегда был таким?
Понятное дело, что речь шла о Роне. О ком же ещё, если в голове до сих пор звучали его обвинения? И ведь она знала! Знала, что он может в любой момент поступить именно так. Но не верила, не хотела верить, отказывалась верить, что Рон действительно способен на… предательство?!
— Всегда, — отозвался Гарри, пытаясь отогнать из мыслей те самые обвинения, которые Рон сгоряча выплёскивал на него.
— И он, конечно, осознает ошибку? — вроде как с надеждой снова спросила Гермиона. Гарри посмотрел на неё. Она ведь знала, что Рон никогда своих ошибок не признавал, не понимал их. Извинялся — да, неловко, как умел, но искренне. А вот понимание того, в чём же именно он ошибался, к нему так и не приходило. Рон не поймёт — как его лучший друг, Поттер знал это точно. Но глядя в глаза лучшей подруги, ещё не затуманенным алкоголем сознанием он понимал, что ей нужна надежда хоть на что-то. Даже если надежда будет обманом.
— Конечно, — выдохнул он, желая поддержать Грейнджер, которой от ухода Рона, было явственно больнее. Но всё равно он корил себя за лживость, которая, впрочем, была очевидна для Гермионы.
— И вернётся, — прозвучало как констатация хорошо известного факта. Это тоже было очевидно для них обоих. Гарри вздохнул:
— Но будет поздно, — закончила за него Гермиона быстро. Гарри удивился, но всё же промолчал, вновь наполнив стаканы огневиски. Вертя в руках свой, но не торопясь к нему приложиться, Гермиона призналась, поясняя: — Знаешь, мне надоело терпеть, надеяться, ждать, а потом прощать… Я уже не верю в то, что это когда-нибудь изменится. — Она вздохнула, отпила Огденского и неожиданно жёстко, даже хлёстко заметила: — Вряд ли можно доверять человеку, который оставлял друзей в трудную минуту дважды, причём тогда, когда они особенно сильно нуждались в поддержке. Вряд ли такого человека можно назвать другом.
— Ты же знаешь, это от зависти, ревности, импульсивности… Он всегда был рядом в самую опасную минуту! — горячо возразил Гарри.
— Не из желания помочь, поддержать или защитить, — фыркнула с досадой Гермиона. Она видела, что после стольких лет дружбы, после всего, справедливость её слов Поттер признавать совершенно не желал. Он даже почти не расслышал их! А она чувствовала, что именно сейчас должна сказать обо всех сомнениях, которые гложили её сознание не один год. Поэтому, вздохнув от того, что снова придётся объяснять, она всё же заметила: — Он был рядом, потому что для него все наши передряги были славными и весёлыми приключениями, после которых можно было прослыть героем. Он боялся, когда нам угрожали опасности, но никогда не воспринимал всерьёз тот факт, что действительно мог погибнуть, что ни директора, ни профессоров могло не оказаться рядом! — едко заметила Грейнджер. — Легкомысленный, избалованный не меньше, чем Малфой, — чеканила она ядовито. — Хоть и не богатством, но родительской любовью уж точно. — И Гарри слушал и понимал, что подруга высказывала и его собственные мысли, которые он отгонял все эти годы. Избалованный? Легкомысленный? О да, Рон был поистине таким. Всегда сыт, всегда обогрет… А сам Гарри… был лишён той самой родительской любви, о которой говорила Гермиона. Однако… он не раз представлял себе, каково это жить с родителями, да хотя бы с теми, кто тебя любит. То были сладкие и горькие моменты фантазии одновременно. И теперь, вспоминая их после слов подруги, ему казалось, что это не так уж и плохо — быть избалованным любовью родителей…
— Гермиона, ты несправедлива, — вздохнул Гарри, на этот раз отгоняя неуместные мысли о маме и папе. — Ты же знаешь миссис Уизли. С такой матерью невозможно не привыкнуть к сытости, теплу и уюту.
— Гарри, не пытайся обманывать себя и не оправдывай его, — строго потребовала Гермиона, хлопая по столу ладонью: — Хватит оправданий!
— Что ты предлагаешь? Вычеркнуть его из своей жизни? — мгновенно взъелся Поттер, просто не понимая, зачем подруга завела этот разговор. Тем более после громкого ухода Рона. — После всех опасностей, которые мы пережили вместе? — Он рыкнул, не желая принимать действительность, в которой Рон, такой знакомый и родной с первого курса Хогвартса Рональд Уизли — больше не друг.
— Гарри, послушай! — настаивала Гермиона, чувствуя, что теряет терпение, а это было ей вообще-то несвойственно. — Представь, что если он попадёт в плен, и у него попытаются вызнать, куда ты пропал и чем занимаешься? Что если его будут пытать? А что если будут угрожать расправой над его семьёй? — спрашивала она. — Как думаешь, сколько он продержится, прежде чем сдаст нас? — Гарри взглянул на неё, просто не веря ушам, не веря, что Гермиона действительно это говорила. Ему хотелось возражать, кричать, что Рон — никогда… Но он ведь и сам сомневался в друге. Тот давал повод уже для сомнений, кажется, и не раз. — Мы оказались в такой ситуации, что не можем доверять никому. Даже друзьям. Помнишь, ты и нам с… — она запнулась, потому что рана в душе была свежа, и произнести имя того, кто её оставил ещё не получалось, — нам с ним не хотел рассказывать, что поручил тебе Дамблдор? — Гарри помнил. Гарри всё понимал. Действительно понимал. Но друга — лучшего друга, первого друга — всё ещё хотелось защищать, даже перед такими… стальными аргументами. От этого ситуация была противна втройне. Наверное поэтому он и фыркнул несдержанно и едко:
— Тогда может и тебе лучше уйти?! — Мимо глаз мелькнула рука, и, после звонкого шлепка пощёчины, щека запылала от жара и боли.
— Не смей! — взвизгнула Гермиона, оставив Поттеру след от своей ладони. Гарри это внезапно отрезвило, возвращая здравое мышление.
— Прости, — после минутной паузы произнёс он, сглатывая. Ему было стыдно, ведь он невольно обидел ту, что не оставила его наедине с его «миссией». Не оставила, даже когда Рон — в которого она была влюблена — предложил ей выбор между ним и самим Поттером.
Грейнджер молча кивнула, взглядом предлагая выпить снова. Пили молча. Гарри обдумывал сказанное и с тяжестью, поселившейся на сердце, вздыхал.
— Наверное, ты права, как всегда, — некоторое время спустя констатировал он после очередного тяжёлого вздоха. — Просто… — Гермиона закрыла глаза и тихонько произнесла:
В тот день они больше не разговаривали. А допив бутылку Огденского, уже изрядно захмелевшие, они молча собрали вещи, палатку и, убрав защитный купол, аппарировали как можно дальше от злополучного места. На этот раз Гермиона выбрала тихую и уютную, защищённую от ветров с двух сторон холмами, полянку, которую пересекал звонкий ручей. Они молчали и на следующий день, и много дней после, лишь изредка обмениваясь незначительными фразами. Обсуждать им было нечего. Загадки Дамблдора не хотели разрешаться. Они не знали, ни где искать крестражи, ни как их уничтожить. Они не знали, почему Дамблдор пометил в сказках Барда Бидля именно историю Даров Смерти. Предполагали, но не знали наверняка. Они не знали и как открыть снитч. И дни их, бесконечно долгие, были наполнены терзаниями, сомнениями, вопросами и… страхами. Наверное поэтому, время от времени они распивали очередную бутылку Огденского, всё также молча. В сознании, в ощущениях всё ширилась пустота, возникшая после ухода Рона.
Но время шло. Тишина и пустота становились всё более привычными. И однажды стало казаться, что так было всегда. И что это — нормально. Что казалось ненормальным, так это появившееся умение чувствовать друг друга, понимать без слов, только по взгляду или жестам. Это было правильное, но неловкое чувство, что знаешь человека, сидящего напротив, кажется, лучше, чем себя самого, что чувствуешь его присутствие, даже находясь на расстоянии. Но меняло ли это что-то? Нет. Разве что сблизило их чуть больше.
Но всё это продолжалось бы ещё очень долго. Если бы однажды Гермиона после распития одной бутылки огневиски, не предложила бы распечатать вторую. Если бы по радиоприёмнику, который оставил Рон, не заиграла бы неожиданно музыка. Если бы Гарри не предложил потанцевать…
Голова кружилась. Гермиона красиво улыбалась. К её губам тянуло. Глаза Гарри таинственно блестели. Он казался сильным и надёжным. А его объятия — тёплыми… Любые, даже самые бесстыдные прикосновения друг к другу казались естественными. И вечер, с неумелым, но приятным танцем, незаметно перешёл в ночь страсти…
А утром, очнувшись в объятиях Гарри, чтобы избежать возможных неловких объяснений, Гермиона в очередной раз предложила огневиски. Только места для неловкости в их всё более странной дружбе, по мнению Гарри, не осталось. Поэтому он сказал, что пора завязывать с огневиски, и сам заварил крепкого душистого чаю. Она тогда долго грела руки о кружку и вдыхала аромат каких-то трав, которые он нашёл где-то на очередной поляне. Он тогда долго смотрел на неё и думал о том, что совсем перестал чувствовать влияние крестража и что дышалось невероятно легко. И оба не заметили, как ощущение пустоты заменилось каким-то другим, совсем новым и совершенно непонятным ощущением уюта.
А ещё оба старались не думать о произошедшем… Несколько часов. Пока Гермиона не отбросила в сторону проснувшиеся было девичьи сомнения, решив, что так будет лучше, что доверие, понимание и взаимоуважение стоят больше обречённой любви. Она всегда славилась решительностью, а потому юркнула в постель к Гарри следующим же вечером. А Гарри сомнения не терзали ни минуты. Просто выбор он предоставил Гермионе, решив, что ответственность за последствия возьмёт на себя.
И мир сразу как-то неуловимо изменился. Суровая реальность жизни на военном положении, конечно, таковой и оставалась, но изменилось отношение к ней. И чем больше проходило времени, тем меньше они ждали возвращения Рона и думали о том, как его встретят и что ему скажут. Не такого ожидал младший Уизли, когда всё-таки вернулся. И оправдания о том, что хотел сделать это сразу, но из-за магической защиты палатки, которую они каждый раз ставили, не смог их найти — застряли у него в горле, когда он увидел, как… совсем не по-дружески Гермиона обнимала Гарри. Наверное, тогда-то он и понял наконец-то, что действительно сплоховал, ошибся так, что у его друзей было полное право его не прощать. Тогда он понял, что действительно стал третьим лишним и только сам был в этом виноват.
Гарри и Гермиона, переглянувшись, в один голос заявили, что прощают, но… как прежде уже ничего не будет. Рону было горько и гадко, но, к его чести, он сумел это принять. Попросил звать, если нужна будет помощь, и опять ушёл, не решившись испытывать судьбу снова и влезать между теми, кого всё ещё считал друзьями. Гарри тогда снова остался наедине с Гермионой. И оба считали, что это к лучшему. Все беды, выпадавшие на жизнь Мальчика-Который-Выжил и его верной подруги, они с тех пор делили только на двоих.
И после победы, доставшейся просто немыслимо дорогой ценой, они так и остались вдвоём. Нашли родителей Гермионы, вернув им память. Поселились вместе… Гермиона предлагала Гарри вернуть Джиневру, но он качал головой. Ему становилось дурно от мысли, сколько всего придётся пережить ему с Джинни, чтобы достигнуть того же взаимопонимания, которое было у него с Гермионой. Пытаться, упуская время, нервы и то, что у него уже имелось, он просто не желал.
Отношения они оформили официально лишь много лет спустя, когда об этом, как о подарке на день рождения, попросил их старший сын. Просто любви большей, чем любовь дружеская, у них так и не возникло. Была привязанность, граничащая с зависимостью, была жгучая страсть, были взаимопонимание и взаимоуважение, и главное, была преданнейшая дружба, но любви не было. А потому оба не хотели привязывать друг друга к себе брачными узами. И, несмотря на то, что время от времени то у Гермионы, то у Гарри появлялись увлечения «на стороне», дальше интереса они не заходили никогда и ни к кому. Просто не считали, что эти мимолётные увлечения смогут стать когда-нибудь такими же крепкими и надёжными отношениями, какие были между ними. Ведь даже много лет спустя, они доверяли полностью по-прежнему только друг другу, как тогда, в платке, после ухода Рона.
И как тогда, после ухода уже давно не друга, а просто рыжего приятеля из их дома, Гермиона, хитро сверкая глазами, тащила Гарри на кухню, где они вместе заваривали крепкий душистый чай, а потом подолгу молчали. Потому что им было о чём помолчать. И больше этого молчания они ценили разве что своих детей, друг друга и дружбу, которую преданно пронесли сквозь года.
Текст книги «Больше, чем просто дружба (СИ)»
Автор книги: ЦАРЬ_ВСЕЯ_РУСИ
Жанры:
Современные любовные романы
Фанфик
Текущая страница: 1 (всего у книги 29 страниц)
Новинки и продолжение на сайте библиотеки https://www.litmir.me
========== Предисловие или История моей жизни ==========
POV Василиса Огнева
Солнце ярко светило в комнату. Лучи отражались от чистого и сверкающего снега, который, разбрасывая солнечных зайчиков, ослеплял.
Мне нравится за этим наблюдать. Снег покрыл дороги, деревья. Сейчас я сижу на балконе дома своего отца. Укрывшись пледом (отчего было очень тепло), я смотрю на задний двор, покрытый белоснежным чудом. На руках лежит моя любимая книга, но мне не до неё. Как можно читать, когда за окном такая красота?
Рядом стоит чашка ароматного какао с корицей. Над ней поднимается пар. Если сейчас рядом со мной лежал мой фотоаппарат, то я бы с радостью запечатлела этот момент. Счастливых моментов в моей жизни мало. Нет, я не жалуюсь. Просто немного обидно.
Иногда мне кажется, что отец был бы счастлив, если бы я разбилась в автокатастрофе вместе с мамой.
Мне больно это вспоминать. Но воспоминания – это всё, что остаётся у меня.
До тринадцати лет я жила с опекуншей, которая меня уверяла, что моя мама меня нагуляла. Было обидно это слышать, но я всё равно не переставала её любить. Она редко приезжала к нам. После того, как мой отец её бросил со мной на руках, она уехала в другой город. Видела я маму пару раз в год. Но я знала, нет, я чувствовала, что она меня любит.
Когда она приехала в последний раз, то мы, как обычно, поехали в наше кафе. Туда мы ездили каждый раз, когда она приезжала. Пили мой любимый коктейль и ели желе. Я рассказывала ей о школе, Марте Михайловне, Лёшке и тренировках. Ей нравилось меня слушать. Я никогда не спрашивала, как она живёт. Потому что знала, она ничего не ответит, хоть и мне очень хотелось все знать.
Потом мы шли по магазинам, и я всегда возвращалась с обновками. Но в тот раз мы просто не доехали…
Через три дня я проснулась в больнице. И все эти дни, я пыталась добиться ответов от медсестры, но получала лишь фырканье. На третий день заявился мой, как бы отец и сообщил, что моя мать мертва, а у опекунши случился инфаркт.
Так я осталась одна.
Я не думала, что человек может столько плакать. Меня поразил тот факт, что я больше не увижу медных волос мамы и её добрых синих глаз. Не услышу её голоса, который меня успокаивал. Не почувствую её запаха. Это было больно понимать, что человек, которого ты любишь всем сердцем, сейчас лежит на глубине двух метров под землёй.
Отец приезжал всего один раз. За это время я поняла одно, мой отец – очень богатый человек и только из жалости забрал меня к себе. Вы не поверите, я до сих пор не знаю кем он работает. Через неделю меня забрал водитель – господин Эрн. Он рассказал мне, что те, кто в нас въехал – очень влиятельные люди, и обвинения были сняты, они даже смогли доказать виновность мамы в аварии.
Я навсегда запомню заседание в суде, когда я пыталась доказать невиновность своей матери. Но меня в упор никто не слушал. Я навсегда запомнила лицо парня, который смеялся надо мной, когда я пыталась все объяснить. После моей «выходки», отец подробно мне объяснил, кто я и чего стою в этом мире. Если раньше у меня была надежда, что он забрал меня не просто так, то сейчас она развеялась окончательно.
Я познакомилась со своей новой семьёй. Знакомство было не из приятных. Оказалась, что у моего папаши есть жена, а у неё двое детей. Которые всем сердцем ненавидят меня. Дейла и Норт были близняшками. С первого дня в доме отца мы возненавидели друг друга. Они не упускали шанса поиздеваться надо мной, а я над ними.
В доме единственными безопасными местами для меня были спальня и библиотека. Поэтому с детства книги стали моими лучшими друзьями, я и не была против. Радовало одно, я не ходила в ту же гимназию, что и близняшки, а посещала свою привычную школу. Сидела с Лёшкой и ходила на гимнастику.
Сейчас я обучаюсь на третьем курсе университета по специальности дизайнер. У меня неплохо получается рисовать и фотографировать. Вообще, я – творческая личность. Учусь нормально, может, даже хорошо. Я не зубрила, просто это легко даётся. Не посещаю тусовок. Имею одну лучшую подругу с медфака Диану и друга – Лешку, который учиться в физкультурном. Мне этого в принципе хватает.
От грустных мыслей на глазах выступили слёзы. Я тряхнула головой, смахивая их. Это все в прошлом. Сейчас настоящее. Надо думать о нём. Последний выходной на этой неделе, завтра снова вставать в семь утра и идти на пару, слушать лекцию. Но я лучше буду на паре, чем с отцом в одном доме. Близняшки старше меня на три года. Они уже успешно окончили ВУЗы и сейчас где-то в Европе, а я одна. Но с ними. Я просила отца снять мне отдельную квартиру, но он не хочет. Говорит, у него есть какая-то своя цель. Это меня немного пугает.
Подумать только, ещё несколько недель и Новый год, а самое главное – каникулы. Подумайте, какой студент не обрадуется тому, что две недели не придётся вставать в семь утра? Правильно – никакой, и я не исключение. Диана с её мамой едут на горнолыжный курорт. И я хочу попросить отца поехать с ними. Это будет две недели свободы! Но надо уговорить отца. Он сказал, что сегодня будет какой-то приём, и я не должна ударить в грязь лицом. Ну, постараемся. До приёма два часа, все успеем. Правда, сначала надо дочитать. Книга безумно интересная…
POV Фэшиар Драгоций
Черт бы побрал этот будильник. Какого он звонит в…
Я потянулся посмотреть, сколько сейчас времени? Вашу… Уже десять часов утра. Отец меня убьет! Я сонно потянулся. Моя рука на что-то наткнулась. Это «что-то» было живым. Я опустил руку вниз. О, что-то мягкое.
– Малыш, давай попозже. Я еще сплю, – раздался слева сонный стон девушки. Я повернул в ее сторону голову. Моя рука попала прямо ей на грудь. Боже… Надо вспомнить, что вчера было, и кто она. Но сначала надо с ней попрощаться.
– Вставай! – крикнул я, чтобы она проснулась. Хотя мне от крика было хуже, чем ей. Она удивленно посмотрела на меня. Она явно ожидала от меня другого. Надо срочно распрощаться с ней, пока не начались сопли. Это начинает надоедать.
– Малыш, ты чего? – она невинно похлопала ресничками. Боже. Как меня бесят эти куклы. Неужели не понятно, что все это на одну ночь?
– Ничего. Можешь валить. Хотя нет, не так. Вали! – Я посмотрел на ее недовольную мину. Чувствую, сейчас будут крики.
– Знаешь, ты такой эгоист! – Говорила она, надевая платье.
Кстати, она ничего. Брюнетка, карие глаза и фигурка неплохая… Но у меня сейчас нет времени с ней знакомиться. Интересно, как её зовут? Она по-прежнему читала мне лекцию. Неужели не ясно, что я такой был и таким останусь.
Не обращая внимания на неё и её крики, я встал и пошел на кухню. Хочется пить. Жуткий сушняк…
– Я удивлена твоей наглостью! – кричала она со спальни. Как же им нравится покричать! Не буду ей мешать. Хлопнула дверь. Я посмотрел на часы. О, у нее рекорд. Уложилась в пять минут. Прошлая минут сорок мозг компостировала. Пора одеваться и на работу. Отец голову оторвет. На этой неделе это уже третье опоздание.
Поем по дороге. Сейчас надо одеться.
Раскрыв шкаф, я надел первое, что попалось, точнее вывалилось. Ну, костюм – это неплохо. Промучившись с удавкой, я окончательно плюнул на нее и решил что без нее лучше.
Когда я приехал в офис, на часах было уже одиннадцать. Чертовы пробки. Я так и не поел. Может и отцу соврать про пробки, хотя мой перегар убедит его в другом. И где я успел так накидаться?
Вечером поехал домой. Но по пути заехал в кафе и встретил Гилберта. А потом понеслось… Сколько я говорю себе, что хватит пить. А то я точно потеряю должность!
– Господин Драгоций, вас ожидают в конференц-зале. – Приторным голоском пропела моя секретарша. Сегодня на ней была мини-юбка. Если бы не отец, то возможно именно сейчас бы она получала удовольствие. Какого черта отцу не спится в такую рань?!
Я коротко кивнул ей, и, забросив документы на стол, пошёл в кабинет. Женя смотрела на меня глазами полными мечтаний. Надеюсь, что это останется мечтами ненадолго.
Я быстро нашел нужную папку и отправился в зал. Секретарша отца встретила меня с улыбкой.
– А я желаю голову своего сына на блюдечке, если он сейчас же не явится в кабинет! – Прокричал голос отца из телефона на столе секретарши.
– Мне кофе, – шепнул я ей, заходя в кабинет. Она наградила меня обожающей улыбкой.
– Я нужен? – спросил я, бросив папку с документами на стол.
Миракл с Огневым одновременно ухмыльнулись. Твари.
– Диаман, я предлагаю, отдать проект Венграм. У нас сроки. Мы не вложимся. Реклама не готова, – Огнев указывал отцу на рост ставки. Господи как же он не прав.
– Отец, смотри, мои расчеты показывают совершенно другое. Сроки можно продлить за счет выплат. Этот договор никак нельзя передавать. Это стоящий проект, – отец пролистал мои документы. Миракл с уважением посмотрел на меня. Явно не ожидал от меня такого.
– С кем сегодня? – Неожиданно спросил отец.
– Что? – я не понял, к чему он клонит?
– Я про девушку. Умываться надо лучше, у тебя на шее помада, – отец не поднимал взгляда от документов. Огнев как всегда остался равнодушным, а вот Миракла заинтересовала эта ситуация.
– Сегодня была брюнетка. Красивая, а вот имени не помню или не знаю. Не важно. Помню лишь, что весь вечер ее малышкой называл, – эти строки адресовались именно Мираклу. Отец фыркнул. Его не интересовало то, что творится в моей жизни.
Огнев с отцом что-то бурно обсуждали, но нам было не до этого. Мы с Мираклом обсуждали эту малышку.
– У нее такая…– я не успел договорить, мой отец меня перебил. Что за глупая привычка?
– Вы не хотите нам помочь? – поинтересовался отец. Глядя исключительно на меня. И что я ему сделал?
– Хочу. Но вы все равно меня не слушаете. Я вам говорю, лучше продлить сроки. Проект стоящий. Если его развить, то получим втрое больше! Я уверен, если мы передадим дело Венграм, они сделают тоже самое. – Я отстаивал свою точку зрения как мог. Начались бурные споры. Все настаивали на своем. Я уже и забыл про брюнетку и кофе.
– Ладно-ладно. Я сдаюсь. Я согласен на условия Фэша, – сдался отец через полчаса.– Но учти, – повернулся он ко мне, – Я передаю дело в твой отдел. Если оно провалится… ты ответишь по полной! – грозно закончил отец, а я сглотнул. Меня немного пугали слова его слова.
– Давай о хорошем, – предложил Нортон. Куда уж лучше. Я выиграл. Отец принял мою идею. Я бы сейчас с радостью танцевал на столе так же, как вчера в баре. Но меня учили не показывать свои эмоции. Но на лице у меня все же светилась довольная улыбка.
– Да. Ты прав, – отец устало провел по волосам, – Фэш! – Что-то не нравится мне этот тон… Сейчас что-то будет, – Сегодня мы ужинаем с семьей Огневых, – сообщил отец.
Только не это! Все же было так хорошо. Счастливую улыбку заменила разочарованная. Огнев довольно ухмыльнулся.
– Отец, я не хочу. Я обязан там быть? – заскулил я.
– Да, – отрезал отец, – там и Захарра будет.
О нет, еще и сестричка придет. Она же меня съест с потрохами.
– Кстати, насчёт Захарры. Пап, у меня сегодня вечеринка. Провожаем Ника из спокойной жизни, наверняка сегодня будет круто. Девочки, текила, рок. Все как всегда.
– А что, мой оболтус решил жениться? – в дверях появился Лазарев. Отец Ника. А рядом с ним Анечка с кофе. Лазарев был нашим компаньоном и хорошим архитектором. Ник полностью в него.
– Аня, ставь и уходи, – рявкнул папа. Секретарша послушно поставила кофе на стол и скрылась за дверью.
– Как я рад тебя видеть! – Отец с Лазаревым обменялись рукопожатиями. Нортон поприветствовал Константина лишь кивком. Вот зато Миракл радостно расцеловал Лазарева. Но тут очередь дошла до меня.
– Возьмем на заметку! – Добродушно улыбнулся Константин.
– Фэш. С темы не слезай. Захарра пойдет, и ты вместе с ней, – настоял отец.
– Это надолго? – я знал, что не переспорю отца в этом деле и просто сдался.
– Не думаю. На часа три, не больше. В семь начало, – ответил за отца Огнев.
– Ладно, – отмахнулся я. Это значит, в десять заканчиваются посиделки. Успею, – Мама тоже будет?
– Конечно, она сегодня у меня с карты уже семь штук сняла под предлогом «На платье», – Улыбнулся отец. Мама сейчас, наверное, на шопинге с Захаррой, и та ей выносит мозг Лазаревым. Крепись, мама.
Они все еще обсуждали план, переменно включая в беседу жен. А у меня ее нет. Вот оно, счастье!
Я под шумок смылся в свой кабинет.
Женя с улыбкой встретила меня у кабинета, я попросил у нее кофе и скрылся в кабинете. Мне предстояла тяжелая задача. Нужно поднимать проект за месяц. До нового года надо его сдать. Через полчаса я понял, что ничего не понял. На столе стояло уже три кружки кофе.
– Женя, Резникову ко мне! – прокричал я секретарше.
Через пять минут у моего стола стояла Резникова. Как всегда на ней была тонна косметики и шпильки.
– Ты что-то хотел? – нежным голоском спросила она. Я знал, чего она хочет. Но времени на это сейчас нет.
– Да. – Прорычал я, – Мне нужен отчет о работе твоего отдела. Полный. Чтобы завтра был на моем столе! – Резникова смотрела на меня круглыми от непонимания глазами. И зачем я её держу? Хотя, знаю зачем…
– Фэшик, может, ты сам? – она покорно присела мне на колени.
– Нет. Завтра же. Уволю! – мне сейчас нужно работать. Я должен доказать отцу, что я стою того, чтобы входить в совет директоров.
– Как знаешь, – фыркнула Марина и гордой походкой покинула кабинет, что-то мне подсказывает, что я сам буду делать этот отчет.
На часах красовалась цифра шесть. Я клевал носом над документами. Пора собираться на этот ужин.
– Жень. Я ушел. Будут проблемы – звони. – Поспешно я кинул секретарше. Она только собиралась мне возразить, но я уже был в лифте. Надеюсь, пробок не будет.
Прыгнув в свою любимую «BMW», я завел движок. И, включив музыку на всю громкость, я двинулся вперёд. На мое счастье пробок не было, и через несколько минут я был у своего дома. Поднявшись на нужный этаж, я быстро справился с замком.
Жутко хотелось спать. Но времени не было. Пришлось сходить в душ и переодеться. На свое удивление я выглядел довольно неплохо. Сколько бы я не пытался расчесать свои кудри, у меня нечего не вышло. Удавку я тоже не решился надевать. Решил, что джинсы, футболка и пиджак – лучший выбор. Все равно у малышки Огневой сорвёт от меня крышу.
Мы уже все собрались в зале. Мама с Еленой сидели и мило ворковали с той стороны, а отец смеялся с Огневым. Кажется, фирменный коньяк пошел на славу. Не зря я его взял. Когда я приехал, моя сестра уже выпила бокал вина, и разговор с ней шел на ура. Но мне нужно было быть трезвым. Во-первых, может позвонить Женя, а во-вторых, мне надо доехать на вечеринку и довести сестру, которая сейчас тянется за вторым бокалом. Но где же носит эту Огневу? Наверное, прихорашивается перед моим приездом.
– Норт, где твоя дочь? – спросил отец. Действительно, где она? Последний раз я её видел десять лет назад. Наверное, она сейчас такая же, как и тогда. Наивная девочка с рыжими волосами и васильковыми глазами.
Я улыбаюсь своим мыслям. На часах уже семь двадцать. Если я из-за неё опоздаю на вечеринку, то до утра она не доживет.
– Сейчас она выйдет. Наверное, очередную книгу читает, – сообщил Огнев. Вот сюрприз. Придется провести вечер в окружении ботанички, которая без ума от тебя. Вот подарок!
– А вот и она! – вскрикнула Елена.
У Захарры бокал упал на пол, и с брызгами разлетелся по полу. Папа и мама находились в замешательстве. А я что? У меня просто отвисла челюсть…
Комментарий к Знакомьтесь это я
От беты: крутая глава! Мне понравилось!
POV Василиса Огнева
Я решила угодить сегодня отцу. Он хочет видеть во мне послушную дочь. Попробую.
В попытках что-то найти в своем шкафу, я решила позвонить Диане по Skype.
– Привет, Васька, – радостно помахала рукой подруга. Диана как всегда сидела за конспектами.
– Привет, помоги мне выбрать платье, – немного краснея попросила я. Диана радостно запищала.
– Ура! Ты идешь на свидание? – улыбка не спадала с лица подруги.
– Нет, с чего такие мысли? Просто сегодня у отца будет ужин, и он просил меня присоединиться к ним, – я пожала плечами. Я не считала это чем-то особенным. Я уже бывала на таких собраниях. Мне они нравились не очень. Все пытаются показаться с лучшей стороны.
– А, – озорно протянула Диана, в её глазах заплясали озорные чертики.
Я знаю, что сейчас будет: «вот тебе шанс. Встретишь там парня. А то тебе уже двадцать лет, а парня до сих пор не было».
Подруга все-таки сказала это.
Ну, нет у меня парня. Это не повод надо мной прикалываться! Даже Лешка смеется над тем, что мне уже двадцать, а я даже ни разу ни с кем не спала. Ну, не хочется мне. Что тут такого?
– Так поможешь? – с надеждой спросила я. Подруга охотно закивала.
Диана выбрала для меня легкое голубое платье. Мне оно понравилось. Легкий шифоновый поясок подчеркнул мою талию. Диана объявила, что я обязана надеть шпильки, но я с ней не согласилась. Через полчаса Диана окончательно меня достала и я сдалась. Теперь на ногах красовались туфли на шпильке с маленьким ремешком.
– Теперь следующее, – заговорщицки прошептала Диана, – Сейчас ты пойдешь в душ. Хорошо вымоешься. Не пожалеешь духов и косметики. Накрутишь волосы. И самое главное – белье!
О, нет, Диана, зачем? Я чувствую, как медленно покрываюсь краской.
– Именно, Огнева! Под это платье лучше белое. Главное, чтобы оно было из одного набора. – Предупредила меня Диана.
– Я попробую, – я смущенно опустила глаза.
– Не попробую, а надену, – пригрозила Диана.
Неожиданно дверь заскрипела. Я от испугу крикнула в экран «Пока» и закрыла ноутбук.
– Василиса, будь готова через полтора часа, – предупредил отец. Видимо, для него действительно важен этот ужин, раз он так волнуется.
– Хорошо, – кивнула я папе.
– Молодец, – папа хотел сказать еще что-то. Но рядом появилась Елена.
– Милый, идем! – сладостно пропела Елена, – Там повар тебя зовёт. – Она увела отца от моей комнаты, наградив меня ненавидевшим взглядом. Но на мою радость, они быстро удалились.
Я поспешила к ноутбуку, но Диана уже вышла из сети. Отправив мне одно сообщение.
«Ты должна выглядеть на все сто».
Глупая улыбка не спадала с моего лица. В хорошем расположении духа я отправилась в ванную.
На полках томилась дорогая косметика, которой я никогда не пользовалась. Не считала нужным. В принципе и сейчас так считаю. Но Диана права. Пора блеснуть. Хочу, чтобы эта змея Елена проглотила свой язык. Меня достают её слова в мой адрес. Она не упускает момента мне насолить, обидеть. Иногда хочется поставить ее на место. Но за каждое мое слово в ее адрес, отец жестоко меня наказывает. Даже не смотря на то, что я уже немаленький ребенок.
Теплый душ помог мне как никогда. Я почувствовала легкость и свободу. Даже захотелось выглядеть красиво. Но свежее чистое лицо я нанесла немного румян и убрала синяки под глазами. Лицо стало выглядеть лучше. Я не решилась краситься. Мне и природная красота идет. Тем более, я просто не умею. Завернувшись в полотенце, я довольно быстро высушила волосы.
К выбору белья я подошла деликатно. Диана была права. Нет, не то, чтобы я на что-то надеюсь, просто хочется быть во всем идеальной! Я выбрала нежное, белое кружевное белье. Я не жалуюсь на свою фигуру. Я с пяти лет занималась гимнастикой. Диана мне всегда говорила, что я – мечта любого парня. Но почему-то ни одного «мечтателя» за столько лет я не заметила.
Я посмотрела на себя в зеркало. Возможно, Диана в чем-то права. Ладно, хватит в белье светиться, пора одеваться. Я приняла выбор Дианы в пользу голубого шифонового платья с поясом. Но вот со шпилькой я решила не экспериментировать. Меня вполне устраивали мои белые балетки. Я аккуратно завила свои волосы и уложила их на плечи.
На шее блестела подвеска. Я ее почти никогда не снимаю. Мне её подарила мама. Мне она нравится. Миленькие небольшие часики. А сзади надпись:
«Василисочке от Лиссочки»
Мило и смешно. Мне нравится. Когда я смотрю на неё, то на сердце становится теплее.
Я была готова. До приема осталось еще полчаса. Главное – не испортить прическу. Я нашла на полке книгу, которую перечитывала уже несколько раз. Нет, не подумайте что это тоже подарок мамы. Просто она заставляет меня взглянуть на мир по-другому.
«Ангелы тоже умеют плакать».
Несмотря на такое странное название, это не фэнтези. Это книга о любви девочки к парню. Она чистая, скромная, а он бунтарь, бабник. Но все, же она его чем-то зацепила.
Я так увлеклась, что не заметила, что уже семь. Снизу доносился хохот. Веселая компания меня ждет. Папины и Еленины друзья. Что может быть лучше? Я посмотрелась в зеркало ещё раз. Я идеальна. Гордой походкой я спустилась вниз. Я услышала звук бьющегося стекла. Только драки нам не хватало. Я повернула взгляд к папе. Сказать, что все были удивлены – это нечего не сказать. Рядом с другом отца сидел довольно-таки красивый парень.
Ангельские голубые глаза и темные вьющиеся волосы, пухлые алые губы. Чем-то напоминает описание героя из моей книги…
– Здравствуйте, – перебила я удивленные взгляды в мой адрес. Парень по-прежнему смотрел на меня. Я чувствовала как начинаю краснеть.
POV Фэшиар Драгоций.
К нам спускался ангел. Нет, правда. Она – ангел. Рыжеволосый ангел с нежно-голубыми глазами. Я не видел ее платья, я смотрел именно на нее. В ее глаза. Должен признать – такое у меня впервые.
– Привет, Василиса. – Нортон улыбался дочке. Она присела рядом с Захаррой, и они моментально нашли общий язык. Ну, конечно, в Захарре говорили два бокала вина.
– Василиса, ты почему задержалась? – С упрёком спросила Елена. Кажется, она завидует ей.
– Простите… – в её глазах отражался страх. Она боится её. Неужели… Это смешно, я еле сдерживался от смеха. – Я увлеклась книгой, – смущенно прошептала она.
Вот теперь я откровенно хохотнул. За что заслужил злой взгляд отца, матери и даже Захарры.
– А чем ты ещё занимаешься? – спросила мама, посылая мне сердитый взгляд.
– Ну, фотографирую, рисую, – смущаясь, ответила она. Конечно, когда рядом сидит такой Аполлон – грех не покраснеть.
– Она скромничает. Василиса учиться на дизайнера. На специальность «графический рекламный дизайнер», – с гордостью ответил Огнев, – Отличница. Ни единой четверки. Учителя хвалят.
– Ну, с такой специальностью, Василиса, считай, что ты уже принята к нам! – с радостью сказал отец, точнее уже третий бокал коньяка.
– Кажется, ты, Нортон, специально её отдал туда. Как раз под вашу рекламную фирму, – заметила мама. Я видел, как Василиса краснеет. За этим смешно наблюдать.
– Конечно, – улыбнулся Огнев.
– Нам нужны специалисты. А такие красивые – особенно! – кажется отец перепил. Я картинно закатил глаза.
– Василисочка у нас такая! – Пропела Мортинова. Странная она женщина. В основном всегда играет на публику. И это жутко раздражает.
– Всё, Василиса, ты принята. – Отец окончательно разошёлся. Пора убирать коньяк. Не умеют пить в нашей семье.
– А у меня вы спросить не хотите? У меня полный штат… – встрял я в этот бессмысленный разговор.
– Уволишь кого-нибудь. Резникову, например. Она нечего не делает. Зачем ты её держишь? – икая, спросил отец. Ну не могу же я сказать отцу, что держу её только из-за того, что сплю с ней.
– Отец. Её нельзя. На ней отдел. Штат полный. Поэтому, Василиса, простите. Тем более, мы не принимаем девушек ниже ста семидесяти, – я натянул ехидную улыбочку. Я думал, малышка сейчас разревётся, но она лишь фыркнула в ответ.
– Фэш, – прикрикнула мама.
– Ничего, – ответила Василиса, – Я в модельное агентство не собиралась.
– Тебя туда и не возьмут, – не удержался я.
– Ну, конечно. Куда мне до вас, Ваше Сиятельство. Вот только розовые очки снимите. Мир вокруг вас не пляшет. И рот закройте, муха залетит. – Я как по команде закрыл рот, громко щелкнув челюстью. Даже родители засмеялись. Неужели ей на меня все равно?
– Она тебя уделала! – толкнула меня в бок Захарра.
Неужели малышка Огнева настолько повзрослела? Я помню её маленькой тринадцатилетней девочкой, которая пыталась всем доказать невиновность своей матери. Я помню, как меня заставили свидетельствовать против неё. Тогда Рок подрезал машину Огневой, чтобы все проблемы исчезли вместе с ней. Но они не учли одного – в машине была её дочь. Пришлось врать. Мне тогда было её жаль.
Удивительно, как она до сих пор не накинулась на меня с кулаками?
POV Василиса Огнева
Я думала, будет хуже. Думала, будет сборище старичков. Но было даже пару ребят. С Захаррой мы не раз пересекались в университете. Когда собирается вся группа, я часто слышу ее фамилию. Она неплохо учиться. Даже очень способная девочка. Не раз пересекались на вечеринках. Но никогда не общались. Она оказалась интересным собеседником. Она рассказала мне про своего брата. Имя такое странное – то ли Фэш, то ли Флэш. Но поняла одно – с ним лучше не связываться. Бабник с завышенной самооценкой. Это я поняла из нашей беседы. Он мне кого-то напоминает, но кого? Отец беседовал насчет работы. Редко что-то спрашивал у меня. Но отвечать у меня не было желания.
– Прошу минутку внимания! – громко сказал он. Сейчас что-то будет, – Сегодняшний ужин организован не просто так. Мы с Диаманом и Селеной решили, – мне не очень нравится это начало, – Что вам стоит приглядеться к друг другу. – Мягко закончил отец.
У меня и этого парня, глаза моментально округлились.
– Но… – я хотела возразить, но меня перебил один из гостей. Диаман его вроде зовут.
– Никаких «но». Вы будете вместе! Мне надоели пьянки моего сына. Ему нужна жена, и меня не волнует, что вы думаете! – Жена?! Они издеваются?
– Это?! Моя жена? – он осмотрел меня оценивающе. У него округлились глаза от сказанного.
– Я сама не в восторге! – саркастически вскрикнула я.
– Пап, ты века не перепутал? Сейчас не восемнадцатый, чтобы по решению родителей замуж выходить. Тем более, у меня есть другая! – Удивленно сказал парень. Надо запомнить его имя.
– И кто же? Твоя Марина? Ты ей не нужен. Ей нужны деньги, – кричал Диаман. Я не хотела влезать в семейный конфликт, и поэтому молча за всем наблюдала.
– Это не важно. Не лезь в мою жизнь! – с красными от злости глазами кричал этот парень.
– С сегодняшнего дня вы обручены. И точка! Это не обсуждается! – холодным тоном сказал отец. Эта ссора начинает надоедать.
– Ты хочешь всех своих детей выдать замуж за партнеров по бизнесу? Если с моей сестричкой это прокатило, то со мной нет, – пыхтя от злости, кричал парень. Захарра мгновенно залилась краской, стала буквальной красной от злости. Наверное, этот парень ляпнул что-то лишнее.
– Да как ты смеешь, – Диаман задыхался от злости, – Твоя Марина и гроша не стоит, а ты её так выгораживаешь. И не стыдно? Она у тебя на шее сидит, а ты, дурак, не замечаешь! – Кажется, моего отца забавляла эта ситуация. Что я не могу сказать про других.
– Моя Марина куда лучше этого, – он махнул рукой в мою сторону. Кажется, он забыл, что я здесь нахожусь. Этого я уже не могла стерпеть. Елена сидела с довольной улыбочкой, ей нравится, что меня оскорбляют.
– Вы извините меня, – я повернулась к друзьям отца, – Но я не буду женой этого бабника и алкоголика, которого интересует только он сам. – Высказалась я.
Брови отца взлетели на середину лба. Этот парень смотрел на меня так, будто видит меня в первый раз. Захарра даже поперхнулась вином.
– Василиса, – прорычала Елена. Она смотрела на меня ненавидящим взглядом. Кажется, ещё секунда и она меня убьет.
– Я понимаю, что ты недолюбливаешь всех Драгоциев, – спокойно говорил отец. Эта фамилия казалось мне знакомой. В голове начали складываться картинки из воспоминаний, – И что ты обижена на Фэша из-за суда. – Вот теперь я все вспомнила. Я поняла, откуда мне он знаком. Этот тот мальчик, который доказывал, что моя мать сама виновата. Теперь я была в гневе, но это в прошлом.
Захарра метала взгляд с меня на Фэша. Я поднялась с места, тяжело дыша. Раздражение и гнев терзали меня изнутри.
– Так вот откуда я тебя помню, – прорычала я, поворачиваясь к нему. Он испуганно смотрел на меня. В глазах неприятно защипало. Я чувствовала, что сейчас расплачусь, – Я ненавижу вас. Вас всех! – выкрикнула я от безысходности. Елена даже раскрыла рот от удивления.
– Василиса, остановись! – Кричал отец мне в след. Я выбежала из дома в слезах. Из дома был один выход. Через въездные ворота. Я подбежала к воротам. Рядом сидел господин Эрн.
Он был водителем отца. Вечно молчаливый, но крайне отзывчивый. Он не плохой человек.
– Извините, можно я выйду? – спросила я у него. Господин Эрн удивленно покосился на мои глаза, – Пожалуйста. Просто, там Елена, – я дальше не смогла говорить, я просто разрыдалась.