Шумела я листвою была я молодой на чем предлагал разместить
Шумела я листвою была я молодой на чем предлагал разместить
Бесплатная техническая библиотека:
▪ Все статьи А-Я
▪ Энциклопедия радиоэлектроники и электротехники
▪ Новости науки и техники
▪ Архив статей и поиск
▪ Ваши истории из жизни
▪ На досуге
▪ Случайные статьи
▪ Отзывы о сайте
Техническая документация:
▪ Схемы и сервис-мануалы
▪ Книги, журналы, сборники
▪ Справочники
▪ Параметры радиодеталей
▪ Прошивки
▪ Инструкции по эксплуатации
▪ Энциклопедия радиоэлектроники и электротехники
Бесплатный архив статей
(500000 статей в Архиве)
Алфавитный указатель статей в книгах и журналах
Бонусы:
▪ Ваши истории
▪ Викторина онлайн
▪ Загадки для взрослых и детей
▪ Знаете ли Вы, что.
▪ Зрительные иллюзии
▪ Веселые задачки
▪ Каталог Вивасан
▪ Палиндромы
▪ Сборка кубика Рубика
▪ Форумы
▪ Голосования
▪ Карта сайта
Дизайн и поддержка:
Александр Кузнецов
Техническое обеспечение:
Михаил Булах
Программирование:
Данил Мончукин
Маркетинг:
Татьяна Анастасьева
При использовании материалов сайта обязательна ссылка на https://www.diagram.com.ua
сделано в Украине
Викторина онлайн. Проверьте свою эрудицию и умение мыслить логически
«Шумела я листвою, // Была я молодой. // Теперь грущу с тобою // О юности былой». На каком предмете предлагал разместить эту надпись Расул Гамзатов?
Случайный вопрос викторины онлайн:
Интересная Случайная пятерка вопросов викторины онлайн.
Смотрите другие статьи раздела Викторина онлайн.
Читайте и пишите полезные комментарии к этой статье.
Шумела я листвою была я молодой на чем предлагал разместить
На этом столбе и для бурки твоей Место найдется. Он держит весь дом, и от бурки твоей Не прогнется.
Как ты, с трудом Он держит на плечах Весь этот дом: И крышу, и очаг.
Когда-то украшал он горы И тень бросал, к себе маня. Тебе нужна была опора, Он подал знак: «Руби меня!»
На теле моем нету ветвей, Есть гвозди. Туши на них повесьте скорей, Как грозди.
НАДПИСИ НА БАЛХАРСКИХ КУВШИНАХ
Самые прекрасные кувшины Делаются из обычной глины. Так же, как прекрасный стих Создают из слов простых.
Кувшину, брат, не подражай в одном: Не наполняйся до краев вином!
Пусть мальчики пляшут вокруг, Когда в нем масло сбивают. Пусть джигиты садятся в круг, Когда в нем буза бывает.
Он голову задрал, взяв руки под бока, И все же на тебя не смотрит свысока!
НАДПИСИ НА УНЦУКУЛЬСКИХ ПАЛКАХ
Когда с коня сойдешь ты, лишь она Одна тебе заменит скакуна.
Хоть и веселей на ней узор, – У тех, кто с нею, печален взор.
К ней припадет рука, Что раньше поднимала И серебро клинка, И золото кинжала.
Хозяин бедный мой, Ты почестей достоин, Ты иль старик седой, Или калека-воин.
Как ни почтенен ты, как ни велик, Но склонишься пред ней, седой старик.
Шумела я листвою, Была я молодой. Тетерь грущу с тобою О юности былой.
Я ноги для безногого Джигита-храбреца. Глаза я для убогого Слепца.
НАДПИСИ НА АНДИЙСКИХ БУРКАХ
Хоть шерсть ее мягка, под нею спали Герои гор, чье сердце тверже стали.
Шла храбрецу она и мудрецу. Посмотрим, будет ли тебе к лицу.
Влюбленные, чем бурка вам не дом? Под нею вы укроетесь вдвоем.
Поскачет в ней герой И в путь, и в смертный бой. На ней он неживой Воротится домой.
Тебе и в бурю, и в метель Она и крыша, и постель.
Она хоть и черна, но не дает тепла Тем людям, чья душа черна, а не бела.
Сиди в седле, покуда не состаришься Иль наземь, под ноги коню, не свалишься.
Храбрец или сидит в седле, Иль тихо спит в сырой земле.
Джигит, не примеряй меня К спине не своего коня.
Тебе расти в седле, в седле мужать, Оно тебе подушка и кровать.
НАДПИСИ НА ПАНДУРЕ И ЧАГАНЕ
Ты – чагана, а не кинжал, Но ты сильней кинжала: Живых людей он убивал, Ты мертвых воскрешала.
Нет, не пандур поет. Поют, рождая звуки, И радость, и печаль, и встречи, и разлуки.
Рождающая песню чагана В горах Кавказа песней рождена.
Коль чужд тебе его язык, Пандур не трогай. Ступай, юнец ты иль старик, Своей дорогой.
Ты друга потерял – возьми пандур на грудь. И друга сможет он на миг тебе вернуть.
К тому и от того, кто струны пальцем тронет, Печаль и призовет пандур, и прочь прогонит.
Язык его невнятен, Но под окном любым Он всем всегда понятен, Кто любит и любим.
Спеть о судьбе земли твоей – Нелегкая задача. Он будет петь немало дней, И радуясь и плача.
Струна моя навечно спаяна Со струнами в душе хозяина.
Уйдешь – пандур не оставляй, Он там, в чужом краю, К тебе приблизит отчий край И хижину твою.
НАДПИСИ НА КОЛЫБЕЛЯХ
И ты когда-то, аксакал, На этом скакуне скакал.
Здесь плачет не мудрец, смеется не глупец, Не трус и не герой, а просто мой жилец.
Пусть дремлющему здесь хороший сон приснится. Пусть будет суждено приснившемуся сбыться.
Шумлив ребенок твой, Ты не уснешь, ну что ж – Ты тоже был такой, Он на тебя похож.
В час горя плачь, герой, Нельзя иначе. Ненастною порой И скалы плачут.
Любовь джигита, мужество орла Не опрашивают, высока ль скала.
Отвага на скалу взбиралась, Отчаянье с нее бросалось.
Раненье удальцам Не причиняет вред. Скала, хоть вся в рубцах, Живет сто тысяч лет.
НАДПИСИ НА ЗНАМЕНАХ
Мужчина, будь достоин В руке его держать, Ведь если сабля – воин, То знамя – это рать.
В противника вселить не могут страх Рать без знамен, джигиты без папах.
Пред знаменем своим Склоняйся неизменно, Чтоб ни пред кем другим Не преклонять колена.
Чем выше ты держал его живым, Скакавший в смертный бой, Тем ниже мы его склоним Над павшим над тобой.
Падут джигиты на полях, А знамя не падет, – Его древко в своих руках Сжимает весь народ.
Страница здесь похожа на окно: Открывшему увидеть мир дано.
Она покажет мир тебе, Расскажет о его судьбе.
Книга – зеркало для мудреца. В ней видны черты его лица.
Она полки ведет вперед, Без боя города берет.
И верный друг, и гость случайный, Она тебя поднимет ввысь. Мир озарит, откроет тайны, – Ты только слушать согласись!
Она тебе дает Сокровища, которых Кинжал не рассечет И не похитят воры.
Ослы и те, Когда б читать пытались, То в простоте Ослами бы не звались.
Пусть этот труд ничтожен, пусть велик, Но в нем язык отцов и твой язык!
Увидеть можем мы лишь на страницах книг И осень, и весну в один и тот же миг.
НАДПИСЬ НА КНИГЕ АЛИ-ГАДЖИ ИЗ ИНХО
Ты поднял к небу две руки, Али-Гаджи, Одной рукой молитвы постные сложил, Религиозные, безгрешные напевы, К которым холодны и юноши и девы.
Другой рукой ты о любви писал нам тайно, И эти песни драгоценны чрезвычайно, Ведь ты не смог их удержать и подавить – А чем еще поэт способен удивить?
подборка стихов Г. А. Каменной
Галина Александровна Каменная родилась первого февраля 1926 года в п. Гросулово, Гросуловского района, на Одесчине, в семье строителя.
В годы Великой Отечественной войны ушла добровольцем на фронт. Была сандружинницей, позже командиром взвода автоматчиков.
Дважды ранена.
После демобилизации работала на Львовской и Калининской железной дороге.
В 50-х годах жила и работала на Чукотке, в одном из отдалённых северных районах.
В 1963 году окончила Высшие Литературные курсы имени М.А. Горького в Москве.
Первые стихи Галины Каменной публиковались на страницах фронтовых газет.
Отдельными книжками вышли сборники лирических стихотворений.
«Твой путь далек» (1956), «Дорога к сердцу»(1960), «Навстречу солнцу и ветру»(1962), «Полнолуние»(1966), «Три солнца»(1968), «Расстояния»(1969), «Олений след»(1969), «Шаги»(1971), «Огня высокого коснусь»(1974), «Счастье живёт в человеке»(1976) и других.
Сборник повестей и рассказов «Горше полыни» а так же книги для детей: «Я её не
Обижала»(1956), «Опасная шалость» (1957), Приключения куклы»(1964)
Я вернусь сюда через столетье…
Лес шумит листвой недолговечной,
Откровенно радуется лес,
Увидав, что я мешок заплечный
Опустила у знакомых мест.
Отдых мой не краток и недолог,
Повидаюсь только и опять.
Добрых сосен, старых сосен полог
Так же будет на земле взлетать.
Ты смеешься лес, а сам ведь прячешь
Горлинку-грустинку глубоко.
Снова пожелай в пути удачи,
Встречных зорь, попутных облаков.
Отпустите, ветки. Не жалейте.
Упаду, как яблоко в саду…
С добрым словом о сосновом лете
Я вернусь сюда через столетье
И тропинку эту приведу.
Снегири прилетели. Снегири прилетели.
А снега декабря растопили теплынь.
Красногрудые птицы грустят о метели.
Поспеши же на зов, не опаздывай, стынь!
Преврати в зеркала эти мутные лужи,
Эти ржавые травы одень белизной.
Пусть душа, как снегирь, понапрасну не тужит,
Дай наполниться ей до краев белизной.
Остуди этот жар неприкаянный в теле,
Величавым покоем морозной зари.
Ведь не зря же, не зря же вторую неделю
Ожидают прихода зимы снегири.
Как чувств и мыслей озаренье,
Встает рассвет,
Прозрачен, чист.
В нем птичье головокруженье
И осыпающийся лист.
И отраженье бликов знойных
В прохладном шелесте берез,
В нем все светло, все беспокойно,
И бродит грусть, и нету слез.
И пропасть прелести неясной
В узоре четком и простом,
Где с краской желтою и красной
Склонялась осень над холстом.
Ни малый кустик, ни овражек
Не позабыт, не обойден,
Где бабье лето белой пряжей
Струится с тонких веретен.
Где в тихом мареве тумана
Нам так понятны, так близки –
Волненье кисти Левитана,
Величье пушкинской строки.
Кто-то тронул клавиши
Черные да белые –
Потекли по камешкам
Ручейки несмелые,
Чистые и светлые,
Радостно звучащие,
Обнялись с рассветами,
С травами да чащами.
Освежит в них солнышко
Свой румянец розовый,
Отразят их донышки
Холодок берёзовый.
Облако полощется
В струях робкой рыбкой,
И обронит женщина
Тихую улыбку.
Девочка уверенно
зачерпнет ладошкой
радость и доверие.
Будущее в прошлом.
И старик вдруг скинет
С плеч полвека молодо,
В серебристом инее
Бодро вскинет голову.
И развеют ландыши
Все обиды вздорные.
…Кто-то тронул клавиши
Белые да черные.
Прости меня, парень
Прости меня, парень…За дальней заставой
Вокруг, позади, впереди,
Над рощицей блеклой, над пегой отавой
Висят затяжные дожди.
Висят. Ни просвета. Ни лунной тропинки.
Ни солнечной блёстки. Нигде.
Лишь капли стучат и стучат без запинки
По сморщенной ветром воде.
Промокла до нитки. Устала до дрожи.
До дома – рукою подать.
А я всё брожу, будто случай поможет
Мне теплое время догнать.
Как будто не сложно дожди переплакать,
Как будто возможно вернуться туда,
Где прямо в ладонь из дремучего мрака
Летучая, светлая ляжет звезда.
Как будто бы можно, минуя закаты,
Цветастый задонский рассвет развернуть,
Веселому парню, как было когда-то,
Хотя б на мгновенье в глаза заглянуть.
Шагнуть на рубеж, где гремит батарея,
И падают гильзы, и стелется дым.
..Прости меня, парень, за то, что старею,
А ты все стоишь молодым.
А ты не придешь, и шинели не сбросишь.,
И мне не коснуться прохладной щеки.
Прости меня, парень, за долгую осень,
За это ненастье, за приступ тоски.
За то, что порою жила вполнакала,
За то, что хотелось любви и тепла,
За то, что с другими я счастье искала,
За то, что замену тебе не нашла.
Волшебный глаз такси любезно
Мигнет вдали, мигнет вблизи,
К нему взываю, как из бездны:
– До Яготина подвези! –
Сначала улицею ровной,
Потом в легенду или быль,
Туда, где нет пока гудрона,
А есть проселок, тишь да пыль.
Темно. Водителя не вижу.
На стартер жми, не тормози!
Какой-ты? Русый или рыжий?
Мне всё равно. Вези! Вези!
Вези на все, что есть в кармане.
На рубль. На два. На двадцать три.
Вези, как по морю в тумане,
И ничего не говори.
Вези, пока бензина хватит,
Не спрашивай, куда спешу.
Для нас двоих в случайной хате
Воды напиться попрошу.
И снова версты под колеса.
Как хорошо ворчит мотор!
Как хорошо, что мне вопросов
Не задает, молчит шофер.
Быть может, мудр. Быть может, чуток.
А может быть, и все равно, –
Все седоки и их причуды
Ему наскучили давно.
Не злись, шофер. Великодушно
Прости полночный этот рейс.
Мне побывать здесь было нужно.
Необходимо! Позарез!
Здесь все пропахло степью близкой,
Жильем оседлым, влажной мглой.
Здесь тополя, как обелиски
Над успокоенной землей.
Вот здесь брела моя пехота,
То увязая, то пыля,
И столько было гильз у дотов –
Как будто в пору обмолота
Зерно просыпали поля.
Здесь посвист пуль и голос скорби
Доныне в горлах соловьев.
. Спасибо, друг, тебе за скорость
И за молчание твое.
Я все бы забыла…
Я все бы забыла –
Тропинку, пригорок,
Росистый лужок,
Парящий над степью
Закат краснокрылый,
И пахнущий мятою свежий стожок.
Я б край, где живешь ты,
Любить научилась,
Пусть дальняя, –
Тоже родная земля!
Да видишь, какие дела
Приключились:
Встревожилось сердце –
Не те тополя.
О, эта моя тополиная стража!
Ведь пики ее отовсюду видны.
И кличет, и ждет,
И дорогу мне кажет…
И нет никакой моей в этом вины.
Тот зов не смахнешь,
Как слезинку рукою,
Соленую прядь отведя от щеки.
Не будет мне счастья,
Не будет покоя.
Не станет мне легче
От черной тоски.
…Такое же небо,
Такие же зори,
Такие же ветры,
Такие ж поля.
Такое же горе,
Да только,
Да только –
Не те тополя…
стихи взяты из сборника «Тополиная стража» 1982г
Пасхальная декламация
I.
Весна звенит ручьями и капелью,
Шумит зелёной, молодой листвой.
И я особенно сегодня Богу верю,
Ведь Иисус воскрес, ведь Он – живой!
Синеет небо, распахнув свои объятья,
Раскинув над землёю свой шатёр.
Ликуйте же сегодня сёстры, братья,
Ведь Иисус воскрес, ведь Он – живой!
Небесный хор из ангельского пенья
Я слышу искуплённою душой.
И верю я без страха и сомненья,
Что Иисус воскрес, что Он – живой!
II.
Торжественней сегодня в Божьем доме,
Воскресный праздник всех друзей собрал.
Соседей звали мы и незнакомых,
Чтоб Бог спасенье многим даровал.
Стихов и гимнов в честь победы славной
Услышит много наш красивый зал.
Но мы хотим, чтоб души услыхали,
Чтоб Бог спасенье миру даровал.
Откройте окна, двери распахните,
Услышьте, как Господь к вам всем воззвал.
И для себя сегодня уясните:
Вам Бог спасенье ЛИЧНО даровал.
III.
В тот день покрылось небо мрачной тенью
Земля рыдала, ветер завывал.
Голгофа стала местом искупленья,
За грешных где Невинный умирал.
Жестокой болью скручено всё тело,
В толпе глумливо кто-то хохотал.
И невдомёк им было, что на древе
За грешников Невинный умирал.
Один за всех. Страдал без состраданья,
И о пощаде даже не взывал.
Голгофа стала местом осознанья:
Невинный – за нас, грешных умирал.
IV.
Алел восток, ко гробу утром ранним
С кувшином масла женщины пришли.
И плакали от разочарованья:
О, где же нам Учителя найти?
Метался ум не веря вести чудной,
Что сердце прошептало им в тиши.
Была для них задача слишком трудной:
О, как же нам Учителя найти?
V.
Какая весть, какое ликованье!
Стал ярче мир и ярче солнца свет.
Забилось сердце в миг от осознанья:
Иисус воскрес! Воистину воскрес!
Эмоций не сдержать, колени гнутся,
Не могут ноги удержать мой вес.
Из глаз рекою слёзы счастья льются.
Христос воскрес! Воистину воскрес!
И вы, склонитесь перед Ним смиренно.
На миг представьте тот Голгофский крест…
Пусть молится душа проникновенно.
Иисус воскрес! Воистину воскрес.
На прекрасной в общем-то земле.
На прекрасной в общем-то земле…
Утро хлынуло ярко и ново,
Ожил мир, несказанно большой.
Это музыка осени снова
Завладела моею душой.
Завладела, осыпала бронзой
Беспокойно шумящей листвы,
Снова стало прекрасно и просто
Под прохладным плащом синевы.
Что-то чистое, светлое зрело
Там, где были сомненья одни,
И призывно осина горела,
Освещая грядущие дни.
Завладели скорости судьбою,
Нет, чтоб передышкой одарить.
Нам бы просто свидеться с тобою,
Нам бы о своём поговорить.
Чтоб с души и тела накипь злую
Добрые минуты унесли,
И глубоки были поцелуи,
И звезда заветная вдали.
Вышло солнце – и пахнуло раем,
И зима, спасаясь от тоски,
Засияла, будто извиняясь
За глухие серые деньки.
Распахнула ледяные створки,
Одарила далью – просто ах.
Ельничек пестреет на пригорке,
Будто веер в ласковых руках!
Хоть еще по-утреннему зябко,
Но – на самом солнце, дурачок! –
Греет свои беленькие лапки
Молодой и робкий соснячок.
Тропка пробирается на ощупь
В звонкой и прозрачной тишине,
И такая синь за юной рощей,
Что и в счастье верится вполне!
Листопад об осени вещает,
Заметает проторённый путь.
Уезжает милый, уезжает.
Встретимся ль ещё когда-нибудь?
Только ветер сирый, осень только.
Но в душе всё так же горячо.
Ничего-то не сказали толком,
Не договорились ни о чём.
Одёрнув юбку узкую,
Анфиса в круг вошла
И не спеша, под музыку,
Плечами повела…
Вдруг топнула, нарядная,
По-русски, от души!
И кто-то крикнул, радуясь:
— Пляши, вдова, пляши.
За слово, что не скажется,
За свет земной души,
За всех, кому не пляшется,
Пляши, вдова, пляши!
Жива любовь, разлука силы множит,
Свиданье шёлк объятий возродит.
Разбуженная впитывает кожа
Безумства рай и первозданный стыд.
Сгорает солнце лету на потребу,
И в мире нет ни глупости, ни зла,
И плавится на кронах сосен небо,
И разрывают тишь колокола.
На празднике природы
Дышит свежестью царство лесное,
Снег сверкает в просторах земных.
Я не знаю, что было б со мною,
Если б не было русской зимы!
Незаметный вчера перелесок,
Что от города в сотне шагов,-
Нынче так непривычно чудесен
От сиянья родимых снегов!
Вот она, то ли быль, то ли небыль,
То ли явь, то ли сказка, пойми,
И такое высокое небо,
Что огонь пробегает в крови!
И ветер ангельский ласкает
И лоб, и щёки, и глаза,
И мука щедрая такая,
Что слышны рая голоса,
О, золотое сновиденье,
И опалённой кожи гладь,
И роковое приземленье
На землю грешную опять.
Мы выпивали ночь до дна,
Как будто мстя разлуке.
Сливались наши имена,
Сплетались наши руки.
Душа освобождается от пут
И на судьбу обиженно не ропщет.
Так неизбежно по утрам бегут
Ночные тени из весенней рощи,
Как засветился, ожил старый лес,
Когда, пролившись, вдаль уплыли тучи!
И был отменным воздуха замес,
И даже воробьи взлетали круче.
Что-то много в глазах твоих грусти,
Что-то много речей о земном…
Подарю тебе вечер июльский
С колдовскою звездой за окном.
Мы ожившие души уважим,
И задышат сердца горячо…
Ничего мы с тобою не скажем,
Не попросим судьбу ни о чём.
И проследуют в памяти были,
И очнётся дремавший ручей…
До чего же мы глупые были,
Сколько предано дней и ночей!
Пусть приёмник вещает о чём-то,
Это всё ни к чему, не для нас.
Я твою непослушную чёлку
Отведу от сияющих глаз…
Здравствуй, нежности синее море!
Закачает хмельная волна,
И луна деликатная вскоре
Отплывёт от большого окна…
Как дышится легко в начале марта,
Какая синь простреливает высь!
И в сторону успеха смотрят карты,
И к солнцу поворачивает жизнь,
И птицы под окном теряют совесть:
Шумят с рассвета, господи прости,
И пишется сама собою повесть
О том, что живы вечные пути.
И обжигает радостью морозец,
И тело вновь певуче, как струна,
А дома вновь благоухают розы,
Поют бокалы, ждущие вина…
Напрасно, что ли, спозаранку
В квартире солнца – через край,
А небо будто самобранка –
Любую тучку выбирай!
Напрасно, что ли, птичий гомон
Стал властным, как сама судьба,
И – что там годы, мало горя,
Когда на юг спешит тропа!
Напрасно, что ли, в снах коротких
Опять встречаются уста,
И нет уже надежды кроткой,
А есть живучая мечта!
. Разлука бросила в объятья,
Рассыпав кудри по плечам.
И, будто флаг, белело платье,
Внимая сбивчивым речам,
И очи полночь отразили,
И поцелуи снова жгли,
И руки долго так скользили,
И губы долго так цвели.
А в октябре российском – Дни Есенина,
И день уже прозрением ведом,
И город примеряет стать осеннюю,
Прощаясь с облетающим листом.
Листва летит и на ветру полощется,
И под ногой пружинит по утрам,
И всё стройней, торжественнее рощицы,
Похожие на древнерусский храм…
Промчится над судьбою ветер истовый –
И где они, случайные слова?
Листва спадает – остаётся истина,
Как остаются в роще дерева…
Душа на восторг осторожна
На стыке капризных времён.
… Высокий, безумно роскошный,
Над улицей царствует клён.
И светит, отчаянно истов,
И греет, и держит фасон…
Сгорая, пикируют листья
На дремлющий в неге газон.
Я рада обжечься сегодня,
Я листьям багряным сродни…
Последние тёплые полдни,
Последние дивные дни…
Кто знает, что там, за долами,
Какие снега и ветра?
И нежит кленовое пламя,
И снится душе до утра…
Вот и вдали развиднелось,
Вот и совсем рассвело…
Тихое солнце зарделось,
Всё, что приснилось, ушло.
Ветра колючего жженье,
Снова дорога – во льду…
Господи, дай утешенья,
Если опять упаду.
Плачено мукой и болью
За воскрешенье в пути.
Господи, дай мне здоровья
Эту дорогу пройти!
Ветер пролетел, взъерошив кроны,
Холодком всё сущее обдав.
Замирают сосны, как колонны,
От тягучей осени устав.
Воздух мысли добрые лелеет,
По тропе утоптанной ведёт.
Эта животворная аллея
Радует и силы придаёт.
Ничего, душа, себе не требуй,
Чуден поздней осени размах.
И висит на кронах сосен небо
Оренбургской шалью в кружевах.
Хорошие, в общем-то, люди.
Хорошие, в общем-то, люди,
Мы всё же неважно живём.
Как мало друг друга мы любим,
Как редко на помощь идём,
Дремлет шляпа, спит пока что зонт,
Снег висит кругом немытой тряпкой…
Но таит загадку горизонт,
Хоть под вечер и бывает зябко.
За душой – ни капельки вины,
И опять поёт надежда соло…
Это ожидание весны
Слаще всех июльских разносолов!
Мне этот дом покоя не даёт,
Я пятый день его уже снимаю
И представляю в голосистом рае,
Когда весна победная идёт.
Увы, не кисть в руке, а лишь перо.
Как передать тепло зелёных веток
С негромкой песней солнечного ветра
И ощущенье счастья, что остро?
Вот так бы жить: чтоб окна – на зарю,
Чтоб птицы прямо в окна залетали,
Чтоб листья о родном, былом шептали,
О том, о чём с любовью говорю,
О чём я тихо, может быть, всплакну,
Когда потом печатать буду фото
И после представлять внутри кого-то,
Кто и не знает, что я вновь тону.
Святое имя
«Всё у меня о России…»
В.Соколов
Кряхтит избёнка под замочком ржавым,
Но в сердце не уменьшилось любви.
Нас воспитала мощная держава
И в ивняке шальные соловьи.
Мы берегли её святое имя,
Творила чудо главное любовь.
И что твоё, что родины любимой –
Не разберут ни сердце и ни кровь.
Как никогда ясна дорога к Богу,
Уходит на задворки века грусть…
И лишь не гаснет на сердце тревога –
Что станется с тобой, родная Русь?
О, наконец печальный ход нарушен!
Проснулась роща в ласке синевы,
И вздрогнули измотанные души
От этой детской нежности листвы.
А синь вскипает молодою брагой!
Опять бродить по лесу без конца,
Сидеть на пне и почему-то плакать,
Не пряча осиянного лица.
Судьба поэта – не малина,
Но страшно, если – на краю…
Уже я вовсе не наивна,
Но жизнь, однако же, люблю.
Пускай вино порою горько,
А счастья – так себе, щепоть.
Но видеть чёрное, и только –
Убереги меня, Господь,
Напоминай святую правду,
Рази неверия змею.
Я не за левых, не за правых –
За душу русскую стою.
В моде – яркие рубашки,
Позади – весны межа.
Наконец-то нараспашку –
Окна, небо и душа!
Будни сдобрены «сметаной»:
Воздух тёплый и живой,
Пышным облаком каштаны –
Над зелёною травой.
И любить ещё не поздно,
И не гаснет путь вдали.
Я вдыхаю щедрый воздух,
Обожаю дух земли,
И опять пою об этом,
Не дрожу на вираже.
Снова лето, ай да лето!
Радость телу и душе!
Хоть ещё разок увидеть мне бы
Близь опушки, блещущей росой,
Это фантастическое небо,
Небо перед самою грозой.
Белый, и лазоревый, и синий,
Все цвета – любуйся, выбирай!
Вот она, сама судьба России,
На востоке, в уголочке – рай.
Как сказал поэт – не надо рая,
И вбирает память не спеша
Небеса – от края и до края,
С коими сливается душа.
Настали времена – не для поэта,
И даже в снах давно не чудеса.
Бродячие собаки ходят следом,
Идут навстречу и глядят в глаза.
. А в памяти – даты и годы,
Событий осенняя рябь.
Задумалась даже природа,
Встречая ненастный октябрь.
Как будто экзамены снова –
Лелеет судьба тишину.
За сутью, за праведным словом
Уходит душа в глубину.
Вот, подустали от боли,
Начало в сердце светать.
Хочется ветра и воли,
Хочется мир повидать.
Шанса другого не будет,
Земли иные зовут.
Что там, однако, за люди,
Как без идеи живут?
Я ей стихи читаю и пою,
Нет ничего желаннее на свете!
Как я дорогу русскую люблю,
Как дорог свет над ней, как сладок ветер!
Подхватит ветер – и душа парит,
Внизу – полян волшебные корзины,
И даль ясна, и сердце говорит
Опять с Её величеством Россией!
Недели, словно дождики, мелькают,
Но веет благодатью от реки…
Как дороги, как душеньку ласкают
Погожие сентябрьские деньки!
Пригреет солнце – и уже награда,
И бледен гонор всяческих теней…
О, сентябри! Щемящая отрада
Почти ушедших осиянных дней…
И неба синь, и снова птица вьётся,
И далеки ещё капризы гроз,
И этот блеск пронзительного солнца –
Сквозь ветви замирающих берёз.
… А люди разглядели в нём поэта,
Мелодии волшебный поворот…
И вот, со всех концов большого света
Люд любопытный к Моцарту идёт.
Портреты, книги, шоколада горы,
Вселенский упоительный буфет…
И странно, что уютный старый город
Не выложен брусчаткой из конфет.
А он, как говорят, творил когда-то
В домишке, так похожем на сарай…
Всё в мире повторяется, ребята:
И нищета, и после жизни – рай.
Его святым уже представить впору,
Быть может, там не будет одинок.
Ах, нынче Моцарт кормит целый город,
Который прокормить его не смог!
Люблю ненастную погоду,
Когда, всему наперекор,
С небес развёрстых льются воды,
Как по весне потоки с гор.
Какая мощь, какая сила!
Увядший лист с дерев летит,
И тихо крестится Россия
И встать, как было, норовит.
Она ли недругов не мяла,
Она ль детей не берегла.
И снова солнце всходит, ало,
И даль пронзительно светла.
Каблуком пристукнет круто,
Засверкает блузкою…
И откуда, и откуда
Эта удаль русская?
Запоёт в шкафу посуда,
Половицы стронутся…
Эх, давай ещё, покуда
Беды не схоронятся!
Сухари сорок третьего года
Желанен снег и мягок,
Простора голубень…
Рождественских колядок
Сияние и звень.
Тамарки, Зойки, Машки
В узористых платках,
Дублёнки нараспашку,
Корзиночки в руках!
Такая нынче воля,
Такого счастья гуд,
Что ноги поневоле
За ними в пляс пойдут!
От губ – парок морозный,
От сердца – жгучий взгляд,
И вспыхивают звёзды,
И под ногой звенят!
Когда звучит некрасовская лира.
Устав вконец от алчущего мира,
В поэзии находим благодать.
Когда звучит некрасовская лира –
Мы поднимаем головы опять
И гоним прочь сомнительных кумиров,
Ловцов неоперённых чистых душ.
Когда звучит некрасовская лира –
Тогда дрожат поджилки у чинуш,
Подальше отгоняющих сатиру,
На свет идущих тихою войной.
Когда звучит некрасовская лира –
Растут у женщин крылья за спиной,
А правдой озаряется полмира,
Лихую нечисть оторопь берёт.
Когда звучит некрасовская лира –
С коленей поднимается народ!