за что мусульмане убивают
Исламисты: за что они убивают, ради чего умирают?
После публикации моего поста о чуме ХХI века мне были в кругу друзей заданы вопросы о мотивации радикальных исламистов. Что может привлечь людей в ряды извергов и палачей? Было также выражено несогласие с мнением о том, что ислам сейчас является самой сильной религией в мире.
Начну со второго. Приведу два факта, о которых я когда-то на «Эхе» уже писал. Будучи приглашен на свадьбу в узбекском городе Наманган, я сказал молодоженам, что сразу по внешности угадал: парень — узбек, а девушка — таджичка. Оба ответили в один голос: точно, но главное — что мы оба мусульмане. Я подумал: разве можно себе представить, чтобы европейские молодожены — например, испанец и итальянка, или финн и эстонка — заявили: главное, что мы—христиане?
Второе: существует мировая Организация исламская конференция (сейчас переименована в Организацию исламского сотрудничества), но никто и не подумает о создании глобальной политической организации христиан или буддистов. И третье: тысячи европейцев переходят в ислам, отрекшись от христианства, но противоположный процесс отсутствует.
Массы молодежи устремлялись в Афганистан или Ирак на помощь мусульманам, ставшим объектом вторжения «неверных» (неважно, американцев или русских), но вот если бы случился вооруженный конфликт в христианском мире, реально ли было бы ожидать наплыва добровольцев со всех концов земного шара, если не считать, конечно, авантюристов, наемников?
Могут возразить: так ведь в Афганистане и Ираке мусульмане-добровольцы были убеждены, что защищают свою веру от врагов ислама, в христианском мире трудно было бы представить себе аналогичную ситуацию. Правильно, и это подводит нас к первому вопросу — о мотивации. А здесь нужно проводить грань между различными категориями «борцов за дело веры».
1. «Теоретики», ученые богословы, салафиты (от арабских слов ас-салаф ас-салихун, благочестивые предки), убежденные, что все беды исламской «уммы» — от забвения истинного ислама и восприятия чуждых моделей — западной демократии или социализма. Заклятые враги светского государства и особенно равноправия женщин.
Наконец, в особую категорию можно выделить «авантюристов», молодых людей, направляющихся в Исламское государство* в поисках смысла жизни, в стремлении приобщиться к великому замыслу, движимому жаждой справедливости. Радикализм и ангажированность этих людей напоминает то, что в первой половине прошлого века побуждало образованных, интеллигентных молодых людей в Европе, не удовлетворенных мелкой и банальной буржуазной жизнью, идти в экстремистские лагеря — к коммунистам либо к фашистам.
Можно также вспомнить восторженных сторонников Мао и Че Гевары. В наши дни ничего похожего нет, кроме воинствующего исламизма. И такого рода «искателям» очень удобно прикрываться знаменем великой религии, как бы дающей смысл всей борьбе, подобно тому, как в Средние века отправлявшиеся из Европы крестоносцы, по дороге грабившие и убивавшие и христиан и евреев, прикрывались великой целью — освобождением Гроба Господня.
Люди этого типа мало что знают о теологических проблемах, о тонкостях ислама, о реальном положении «уммы» в различных странах. Они не участвуют в жизни мусульманских общин. Если их спросить, за что они проливают свою и чужую кровь — они ответят: мы мстим за наших братьев, которых каждый день убивают крестоносцы и сионисты в Ираке, Афганистане, Палестине.
Их не смущает, что США ушли из Ирака и покидают Афганистан, а в Сирии, куда они главным образом направляются, нет ни американцев, ни евреев, и им предстоит убивать, как и в Ираке, простых мусульман. А многие из них отправляются в Сирию просто потому, что это стало «модно» в иммигрантской молодежной мусульманской субкультуре. «В нашей школе в Марселе все ребята-мусульмане — за то, чтобы ехать в Сирию, а я что? Буду белой вороной, трусом?» Поедут, может быть, всего человек пять, живыми вернутся двое, но — героями, муджахидами.
Прошу прощения за схематичность и условность классификации, но просто глупо, когда все смешивают в одну кучу, не делая разницы между исламом и исламизмом, между мировым мусульманским сообществом и его уродливым выкидышем, «Исламским государством*».
У нас, в России, единственный смысл таких акций—создать атмосферу, в которой русские убедились бы: «от кавказцев, азиатов, всех этих мусульман все несчастья, скоро на улицу в своем городе страшно будет выйти, гнать их всех, пока не поздно», а мусульмане сказали бы: «нас унижают, презирают, всех считают террористами, гражданами первого сорта признают только православных русских».
Вот если с обеих сторон закрепятся такие стереотипы — все, Российской Федерации конец. Чтобы этого не допустить, необходима постоянная широкомасштабная разъяснительная пропагандистская работа с привлечением всех СМИ, особенно телевидения.
Да куда там, ничем похожим и не пахнет, в головах политиков, депутатов, журналистов только дешевый и фальшивый антиамериканизм. Сверхзадача — довести народ до такого состояния, чтобы он, услышав о зверствах исламистских или любых иных террористов и палачей, автоматически зафиксировал в уме: вот ведь гады американцы, никак не угомонятся. И эта задача успешно выполняется.
Вот перечитал все написанное и понял: все равно чего-то не хватает. Дело еще глубже, хуже, тяжелее. Вспомнились давно откуда-то выписанные слова Александра Эбаноидзе, вырвавшиеся у замечательного писателя и мыслителя после кровавых событий на Кавказе четверть века тому назад: «Пласт культуры в человеке тонок и уязвим; из-под него легко вырывается темная неуправляемая сила, нужны лишь известные условия. Город был погружен в пучину зла, к слову сказать, не связанного с этническими конфликтами. Просто разгул зла, понятия вечного и безнационального. Тотальная отмена моральных табу».
А по цепочке память принесла и рассуждения покойного Василия Аксенова: «Время от времени в сердцевине народа возникает энергетическое ядро, заряженное злой волей… В 1917 году энергетическое ядро ничтожного меньшинства, которому аплодировала разночинная интеллигенция, разрушило все общество».
Вот оно, чего не хватало для анализа: злая воля. И вспомнились слова ветхозаветного пророка Иеремии, обращенные к людям «А вы живете каждый по упорству злого сердца своего…» Может быть, то, что мы сейчас видим — это и есть выплеск, выброс злой воли, праздник зла, упивающегося своей безнаказанностью и прикрывающегося религией? И в нашем веке разлитое по миру зло сосредоточилось, вспорхнуло крылами, прилетело и уселось на крышу мусульманского сообщества? Но почему именно одна определенная религия оказалась для него подходящей площадкой?
Место под солнцем
Последователи старейшей ветви буддизма — Тхеравады — составляют подавляющее большинство населения в пяти странах: Шри-Ланке, Мьянме (официальное название с 2011 года — Республика Союз Мьянма), Камбодже, Лаосе и Таиланде. Поэтому может показаться странным, что в этих же странах они чувствуют себя ущемленными. Но буддизм является единственной из мировых религий, доля последователей которой в ближайшие несколько десятилетий не будет увеличиваться. Между тем число мусульман, которых и так почти четверть населения мира, стремительно растет. Для представителей этой религии практически в любом уголке мира характерны высокие показатели рождаемости: ожидается, что к 2050 году в мире их будет почти столько же, сколько христиан.
В понимании обычных людей буддизм не имеет никакого отношения к агрессии. Типичные ассоциации — благовония, улыбка, медитации — скорее относятся к идеологии пацифизма. На самом деле ни одна конфессия не является сугубо мирной — и часть буддистов уже готова воевать по-настоящему.
Буддистские экстремисты периодически нападали в 2000-х на католические церкви в Камбодже. А в Таиланде до начала 2010-х правительство и вовсе вооружало буддистов для защиты от мусульман на юге страны. В последние годы межконфессиональная ситуация в этих государствах стабилизировалась, зато в Мьянме и Шри-Ланке религиозное противостояние проявляется сегодня особенно остро.
Фото: Eranga Jayawardena / AP
Вожди и лидеры
В Мьянме, где почти 90 процентов населения — буддисты, существуют монахи, чьи действия могут реально повлиять на стабильность в обществе. Одним из самых влиятельных среди них считается Ашин Ньяниссара, также известный как Ситагу Саядо. В 1988 году он активно выступал за демократические реформы, а после очередного военного переворота отправился в американский штат Теннесси. Затем Ашин Ньяниссара вернулся домой, открыв множество буддийских академий и теологический университет. Кстати, он еще не раз приезжал в США, где с ним встречались бывший президент Барак Обама и Папа Римский Франциск. На родине авторитет Ситагу Саядо столь велик, что к его словам прислушиваются не только монахи и верующие.
Когда в стране в 2017 году разразился кризис с мусульманами-рохинджа (сотни тысяч представителей этого народа бежали из Мьянмы, опасаясь этнических чисток), и эту тему начали поднимать на международном уровне, Ситагу Саядо прямо заявил, что мусульмане купили ООН. «В Мьянме более 400 тысяч монахов. Если они понадобятся, я просто скажу им: вперед!» — предупреждал он. Формально 82-летний Ашин Ньяниссара не призывает монахов участвовать в политической деятельности, однако не раз говорил, что «нужно быть начеку и смотреть за собственной территорией, чтобы никто на нее не посягал».
История конфликта
Истоки конфликта между рохинджа и буддистами в Мьянме (ранее — Бирма) уходят на несколько веков в прошлое. Мусульмане начали заселять историческую область Аракан (территория нынешнего штата Ракхайн) в XVI веке. Впрочем, их точное количество в Бирме до британского завоевания не может быть установлено. В результате первой англо-бирманской войны 1826 года британцы аннексировали Аракан, и в регион в качестве рабочей силы дополнительно переселяли бенгальцев-мусульман.
Сразу после обретения Бирмой независимости среди мусульманского населения штата Ракхайн появились сепаратистские настроения. Однако военный режим, пришедший к власти в стране, не признал последователей ислама гражданами страны, как и их права на самоопределение. В регионе провели несколько военных операций по ликвидации сепаратистов, а наиболее активные группы мусульманского населения переселили на территорию Бангладеш. Но там их тоже особо не ждали, и теплого приема не получилось.
Рохинджа полноценно так и не интегрировались ни в одной стране. Среди них высок процент неграмотных: поскольку в Мьянме их не считали гражданами страны, в школе они, как правило, вообще не учились. Только в последние годы ситуация начала меняться: в поселениях рохинджа начали открываться государственные школы, но учителями там работают бирманцы — люди иной национальности, и иной религии.
Женщина среди руин сожженных мусульманских домов в бирманском городе Мейтхила, 2013 год
Фото: Damir Sagolj / Reuters
В 2012 году в Ракхайне произошла серьезная вспышка насилия в отношении мусульман. Она была спровоцирована групповым изнасилованием и убийством несколькими рохинджа молодой девушки-ракхайнки.
Кризис с мусульманами достиг высшей точки 25 августа 2017 года, когда в Ракхайне произошла массовая резня. Впоследствии многие правозащитники назвали ее этнической чисткой и даже геноцидом. СМИ сообщали, что жертвами погромов стали 10 тысяч человек, еще 700 тысяч рохинджа перебрались в поисках убежища в Бангладеш.
«Конфликт в штате Ракхайн рассматривается многими буддистами Мьянмы как продолжение внешних усилий по откусыванию кусков от буддийского мира и как мусульманский заговор», — рассказал «Ленте.ру» проживающий в Мьянме востоковед Петр Козьма. И тому есть объективные подтверждения: карательную операцию против мусульман провели в ответ на нападения запрещенной организации «Армии спасения рохинджа Аракана» (ARSA) на военные и полицейские объекты. Лидер ARSA Ата Улла вырос в Пакистане и Саудовской Аравии и там же впоследствии нашел финансирование для своей деятельности, которая далеко не всегда носит мирный характер.
Все против всех
Стоит заметить, что проблемы в Ракхайне не ограничиваются сугубо межконфессиональным конфликтом. Между буддистами тоже существует противостояние: собственно коренные жители штата — араканцы (или ракхайнцы) — не считают себя бирманцами, несмотря на близкий язык и общую религию. Более того, они создали сепаратистскую группировку «Армия Аракана». Во время конфликта армии с рохинджа ее члены подозревали, что правительство может схитрить и заодно захватить земли араканцев. В такой обстановке, при самом неблагоприятном сценарии, в будущем штат имеет шанс окончательно стать территорией «войны всех против всех» и, по сути, отгородиться от Мьянмы.
Ситуация усугубляется однозначной поддержкой рохинджа значительной частью международного сообщества. От Мьянмы настойчиво требуют признать их гражданами страны, что, по мнению буддистов, может повлечь референдум об отделении земель, на которых проживают рохинджа. В таких условиях правительство Мьянмы, где почти 90 процентов населения — буддисты, не может не зависеть от настроений избирателей. «Вопрос лишь в том, какое из направлений буддийского национализма власти будут поддерживать», — отмечает Козьма.
Большой поддержкой буддистов-радикалов пользовался Тейн Сейн, первый президент Республики Союз Мьянма, который ушел в монахи после отставки. При нем мусульмане рохинджа однозначно считались негражданами даже без намека на возможность изменить статус. Ашин Виратху, кстати, в сентябре 2012 года возглавлял митинг в поддержку предложенного Тейн Сейном плана выслать из страны рохинджа, которых буддисты считают просто бенгальцами.
Логично, что монахи выступали против любых уступок со стороны демократического правительства, которое пришло к власти в 2016 году. Впрочем, на примере кризиса с рохинджа видно: ситуация не изменилась и при «прогрессистах» во главе с государственным советником, лауреатом Нобелевской премии мира Аун Сан Су Чжи. Глава правительства не осудила военные действия против рохинджа, что в целом повысило ее популярность внутри страны. Петр Козьма отмечает, что Аун Сан Су Чжи, судя по всему, действительно разделяет идеи бирманских националистов, так как она прежде всего буддистка, а уже потом — борец за права человека.
Буддисты-активисты
Антимусульманские настроения прослеживаются и в виртуальном пространстве. Мьянма давно уже не закрытая от мира страна, большая часть ее населения пользуется Facebook. Социальные сети дали экстремистам новые возможности для объединения на почве ненависти к мусульманам. Самый обсуждаемый сюжет — буддистские империи, которые господствовали в Азии, но затем рухнули под натиском мусульманских захватчиков. Впрочем, социальная сеть с 2018 года стала активно блокировать аккаунты местных националистов.
Монахи используют в борьбе с мусульманами и консервативный настрой общества: в стране часто осуждают свободу нравов, особенно в молодежной среде. Большую роль здесь всегда играла организация «Ассоциация по защите нации и религии» («Ма Ба Та»), в которой состояли националистически настроенные монахи во главе с Ашином Витратху. Эта организация активно лоббировала законы, которые сделали бы невозможным вступление в брак буддистских женщин с мужчинами другой веры.
«Ма Ба Та», в свою очередь, выросла из другой монашеской организации — «Движение 969». Ее название пошло от веры в то, что это число принадлежит буддистам. Числом ислама же в Мьянме считается 786 — сумма значений букв арабского алфавита, из которых составлена фраза: «Во имя Аллаха милостивого, милосердного». Это число символизирует и возможное завоевание Мьянмы мусульманами в XXI веке, так как 7+8+6=21.
«Ма Ба Та» возникла в 2011 году, когда монашеская буддистская община (сангха) посчитала, что государственный комитет «Сангха Маха Найяка» («Ма Ха На»), в которое отбираются государством наиболее авторитетные монахи, не справляется со своей задачей. Монахи хотели, чтобы их функции не сводились к решению мелких местных вопросов (вроде прав собственности), а желали большего присутствия в религиозно-политическом пространстве. Однако в мае 2017-го «Ма Ха На» приняла решение о роспуске «Ма Ба Та». «Сегодня члены «Ма Ба Та» действуют в рамках новой организации «Будда дхамма парахита», но это бледная тень «Ма Ба Та», хотя и остающаяся достаточно влиятельной в пропаганде своих взглядов», — объяснил Козьма.
Буддистские монахи выкрикивают националистические лозунги во время протестного митинга в Янгоне, Мьянма
Фото: Gemunu Amarasinghe / AP
Шри-Ланка — территория буддизма
Отсутствие межконфессионального мира в еще одной преимущественно буддийской стране — Шри-Ланке — непрестанно давало о себе знать все прошедшее десятилетие. Один из самых крупных инцидентов произошел там в сентябре 2011 года. Группа неизвестных, среди которых были буддистские монахи, разрушили древнюю суфийскую ханаку (обитель) близ развалин города Анурадхапура, которая была внесена в список всемирного наследия ЮНЕСКО. Власти отрицали свое попустительство, но на фотографиях, сделанных местными жителями, видно, как полицейские спокойно наблюдают за происходящим.
В апреле 2012 года приблизительно две тысячи сингалов (буддистов) проделали то же самое с мечетью в городе Дамбулла — и снова при полном бездействии правоохранительных органов. После этого власти перенесли мечеть подальше от буддистского квартала, что лишний раз подчеркивало: до согласия на острове еще далеко.
В политической жизни Шри-Ланки от межконфессиональных отношений зависит многое. С 2005-го по 2015 год страну возглавлял президент Махинда Раджапакса, считающийся близким к буддистским экстремистам. В период его правления правительство открыто помогало радикальным буддистским группировкам, которые периодически устраивали беспорядки на религиозной почве. После нескольких лет перерыва его сторонники вновь одержали победу на выборах в ноябре 2019 года. Единственное различие — новым лидером Шри-Ланки стал Готабая Раджапакса, брат бывшего президента. Махинда стал премьер-министром.
Готабая тоже заявлял о решимости гарантировать безопасность и стабильность острова. Однако сделать это будет довольно сложно. У преобладающего большинства сингалов исторический конфликт не только с мусульманами, но и с тамилами, большая часть которых — индуисты (гражданская война тамилов и сингалов длилась больше 25 лет).
Впрочем, шанс на относительное спокойствие у страны есть. «Многое зависит от позиции самих мусульман. Сейчас для Раджапаксы выгоднее не раскалывать нацию, а выступить президентом единой Шри-Ланки», — сообщил «Ленте.ру» старший научный сотрудник ИМЭМО РАН Алексей Куприянов. По его словам, новый президент рассчитывает, что мусульмане будут вместе с сингальским большинством трудиться на благо страны. В таком случае проблем удастся избежать. «Но если какая-нибудь недобитая радикальная ячейка исламистов внезапно решит вновь провести теракты, то от Раджапаксы стоит ждать жесткого и демонстративного ответа, который затронет всю мусульманскую диаспору», — считает Куприянов.
Кстати, случаи нападения на автобусы с избирателями-мусульманами отмечались во время голосования 16 ноября. С учетом высокой степени взаимного недоверия можно спрогнозировать, что подобные инциденты могут привести к радикализации взглядов части мусульман и сподвигнуть их на решительные ответные действия. Тем более что прецеденты уже имеются.
Две жертвы мусульманских боевиков на юге Таиланда, 2007 год
Кровь за кровь
Мусульмане в Шри-Ланке, несмотря на то, что составляют лишь около 10 процентов населения, контролируют до половины всего мелкого бизнеса и являются фактическими монополистами в таких областях, как производство текстиля и украшений. У этого успеха есть и обратная сторона: исламофобские нападения часто приобретают экономическую окраску. Например, распространяются слухи о том, что мусульмане могут трижды плюнуть в еду, прежде чем подать ее немусульманину, или что женское белье в мусульманских магазинах пропитывается особым химическим составом, вызывающим бесплодие. Из-за подобных слухов громят в том числе и магазины одежды, принадлежащие мусульманам. Впрочем буддистские экстремисты иногда с неменьшей неприязнью относятся и к другим религиям.
Одна из самых активных религиозных организаций «Боди Бала Сена» («Сила буддийской власти») активно работала на победу Раджапакса. Ее идеология строится на том, что 70 процентов 20-миллионного населения страны — буддисты, и потому ее обязанностью является сохранение религиозных традиций, святых мест и обращение людей в буддизм.
В 2019 году смертники, связанные с террористической организацией «Исламское государство» (запрещена в России), взорвали церкви и отели в Шри-Ланке в пасхальное воскресенье. Буддисты-радикалы посчитали это еще одним аргументом для оправдания своей деятельности. «Мы долго предупреждали, что мусульманские экстремисты представляют угрозу для национальной безопасности. Кровь за игнорирование исламского радикализма находится на руках правительства», — торжествовали они. Противостоянию, кажется, все еще не видно конца.
Убийство в Исламе
Пророк Мухаммад (да благословит его Творец и приветствует) сказал: «Самыми большими грехами [пред Богом] считаются: (1) обожествление кого- или чего-либо помимо Бога[1], (2) убийство человека[2], (3) непослушание родителям (ослушание)[3] и (4) лжесвидетельство»[4].
«Оскорбление муслима[5] (покорного Богу, мусульманина) [то есть любого, кто относит себя к мусульманской вере[6]] приравнивается [по степени греха] к аморальному (развратному) поступку [это констатирует то, что данный невоспитанный человек сошел с верного пути, с пути набожности, и ему следует серьезно задуматься над своим поведением][7]. А убийство покорного Богу (мусульманина) [того, кто считает себя мусульманином, причисляет к мусульманской вере] — безбожие [по степени греха приравнивается к безбожию]. Посягательство на его имущество подобно посягательству на его жизнь [то есть категорически недопустимо]»[8].
А кто убьет верующего преднамеренно, наказание тому — вечный Ад. Прогневался Аллах (Бог, Господь) на него, проклял и уготовил для него великое наказание» (Св. Коран, 4:92, 93).
«А кто убьет верующего преднамеренно, наказание тому — вечный Ад». Эта часть аята имеет разные трактовки. Но, принимая во внимание достоверные хадисы о «пылинке веры», можно предположить, что убийца будет пребывать в Аду хотя и невероятно долго, но не вечно, если в его сердце была хоть чуточка веры в Творца. К тому же:
«Поистине, Аллах (Бог, Господь) не простит приписывание кого-либо или чего-либо Ему в сотоварищи (вознесение чего-либо на Его Божественный уровень) [и это в том случае, если человек так и ушел из жизни с этим грехом, не раскаявшись и не исправившись]. Все же остальное Он может простить тем, кому пожелает [даже если человек умрет с каким-либо грехом, так и не раскаявшись]» (см. Св. Коран, 4:48).
Оба вышеприведенных аята (4:92 и 4:93) ясно указывают на то, что убийство человека, независимо от того, верующий он или нет, а также независимо от того, преднамеренно или случайно оно совершено, является наихудшим грехом, так как это — посягательство на творение Создателя, на Его собственность. И верующий (мусульманин, покорный Богу) просто не в состоянии преднамеренно совершить подобный поступок.
Пророк Мухаммад (да благословит его Творец и приветствует) сказал: «Кто убьет обычного гражданина [имеющего все права для временного или постоянного проживания на данной территории, независимо от его национальности и вероисповедания], не имея на то права, тот [никогда] не почувствует райского аромата [будет удален от Рая после Судного Дня за столь пагубное преступление]. И поистине, [если сравнивать с земными расстояниями и законами физики, то] запах Рая (райское благоухание) полноценно ощущается на расстоянии столетнего пути!»[13].
Ссылки на богословские первоисточники и комментарий:
[1] «Воистину, Аллах (Бог, Господь) не простит многобожия [если человек так и умер с ним, вовремя не раскаявшись], а все остальное Он может простить тем, кому пожелает. Кто возносит на уровень Бога кого-либо еще, тот сильно отклонился от верного пути [необычайно далеко ушел от истины]» (Св. Коран, 4:116).
[2] «Кто убьет душу не за душу и не за преступление [кто совершит подобный тяжкий грех, наказанием за который предусмотрена смертная казнь], тот [по степени греха] подобен убийце всего человечества. [Убив кого-либо, на следующее утро человек просыпается уже не человеком в полном смысле этого слова, а — убийцей]» (см. Св. Коран, 5:32).
[3] Это, конечно же, должно пониматься в границах норм морали, благочестия. Если, например, родитель побуждает ребенка совершить нечто очевидно скверное и аморальное (хулиганство, например, или употребление спиртного) то ребенок, безусловно, не должен слушаться.
Следует учитывать (о чем часто в реалиях современности забывают), что текст Корана и Сунны следует слышать в контексте общечеловеческой морали и нравственности. В Коране сказано: «Возьми [себе на вооружение] умение прощать [будь снисходительным, мягким, учтивым; умей легко подходить к обстоятельствам, не усложняя их; относись ко всему проще]; побуждай [следовать] общепризнанным нормам [благородства, этики, морали, нравственности] и отвернись от невежд [не обращай на них внимания, не раздражайся их поведением или словами, не отвечай на их плохое плохим]» (Св. Коран, 7:199); «Они веруют в Аллаха (Бога, Господа) и в [абсолютную истинность] Судного Дня, повелевают совершать благое [начиная с самих себя, побуждают к тому, что для любого здравомыслящего является благим и правильным (ма‘руф)] и запрещают скверное [удаляют себя и других от того, что чуждо человеческой природе, что вступает в противоречие с моралью и нравственностью (мункяр)], они спешат совершать благие поступки. Они — из числа праведных (благочестивых)» (Св. Коран, 3:114); «[Окружены Моей милостью будут] те, кто последует за [заключительным] Посланником, Пророком, не умеющим ни писать, ни читать, о котором упомянуто в Торе и в Евангелии. Он будет призывать совершать благое и запрещать все плохое [с точки зрения общечеловеческой морали]; разрешать [следуя велению Творца] все хорошее [в том числе и то, что в один из прошлых периодов религиозного развития человечества было запретно, например в качестве наказания] и запрещать все скверное [дурное, зловредное, отвратительное — все, что вредит своими последствиями]» (см. Св. Коран, 7:157). Также см.: Св. Коран, 3:104, 3:110, 9:112, 22:41, 31:17. Читать аяты рекомендую именно в моем богословском переводе смыслов Корана, так как подстрочные переводы обычно не могут передать всей красоты и тонкостей понимания.
[4] Хадис от Анаса; св. х. аль-Бухари. См., например: аль-Бухари М. Сахих аль-бухари. Т. 4. С. 2143, хадис № 6871, ас-Суюты Дж. Аль-джами‘ ас-сагыр [Малый сборник]. Бейрут: аль-Кутуб аль-‘ильмийя, 1990. С. 85, хадис № 1374, «сахих».
[5] В Исламе есть разница между понятиями «верующий» (му’мин) и «покорный Богу» (муслим). Первый — это тот, кто не только обязателен пред Богом в вопросах, например, религиозной практики, но вдобавок к этому в его сердце (именно в сердце) вера, а потому внутреннее состояние и внешнее проявление, дела, поступки, освещены ею — он благороден, сострадателен, добр, щедр, последователен. Второй же — это тот, кто покорен Богу, например, сторонясь явно запретного и делая в меру своих сил обязательное, но вера не вошла в его сердце (хотя может присутствовать в речевом обороте и используемых им религиозных терминах), а потому там (в сердце, сознании и подсознании) темно, эмоции, дела и поступки не всегда светлы, позитивны и добры.
[6] А настоящее положение дел касательно сути человеческой души и сознания известно лишь Господу миров. В Коране сказано: «Воистину, Господу твоему лучше известно о тех, кто сошел с верного пути, и Он, как никто другой, знает о тех, кто идет по нему» (Св. Коран, 6:117). То есть делать выводы о том, что какой-то человек является безбожником, неверующим, на основе, например, его поступка или сказанных им слов, — категорически недопустимо.
[7] Напомню, что считающий себя мусульманином и следующий заветам пророка Мухаммада (да благословит его Господь и приветствует) говорит благое, хорошее, положительное либо молчит. Также мусульманин в культуре поведения не может быть оскорбляющим, унижающим или проклинающим.
[8] Хадис от Ибн Мас‘уда; св. х. аль-Бухари, Муслима, ат-Табарани. См., например: ас-Суюты Дж. Аль-джами‘ ас-сагыр [Малый сборник]. Бейрут: аль-Кутуб аль-‘ильмийя, 1990. С. 284, хадис № 4634, «сахих»; аль-Бухари М. Сахих аль-бухари [Свод хадисов имама аль-Бухари]. В 5 т. Бейрут: аль-Мактаба аль-‘асрийя, 1997. Т. 4. С. 1909, хадис № 6044; аль-‘Аскаляни А. Фатх аль-бари би шарх сахих аль-бухари [Открытие Создателем (для человека в понимании нового) через комментарии к своду хадисов аль-Бухари]. В 18 т. Бейрут: аль-Кутуб аль-‘ильмийя, 2000. Т. 13. С. 569, хадис № 6044; ан-Найсабури М. Сахих муслим [Свод хадисов имама Муслима]. Рияд: аль-Афкяр ад-давлийя, 1998. С. 57, хадис № 116–(64); Нузха аль-муттакын. Шарх рияд ас-салихин [Прогулка праведников. Комментарий к книге «Сады благонравных»]. В 2 т. Бейрут: ар-Рисаля, 2000. Т. 2. С. 295, хадис № 1/1561.
[10] За отсутствием рабовладения в наше время (и слава Аллаху) данный вариант искупления неактуален.
[11] В Коране это описывается так: «Принесли они [Кабиль и Хабиль (Каин и Авель)] пожертвование [во имя Бога: Хабиль (Авель) — лучшего из своего стада барана, а Кабиль (Каин) — немного колосьев пшеницы со своего поля, но принес то, что похуже]. От одного [от Хабиля (Авеля)] пожертвование было принято, а от другого — нет. [Кабиль (Каин) возмутился, и проснулась в нем зависть к брату. Тогда он выждал подходящий момент, когда их отец Адам удалился, и] воскликнул [в адрес Хабиля (Авеля)]: «Я убью тебя!» Тот ответил: «Аллах (Бог, Господь) принимает лишь от набожных.
Аллах (Бог, Господь) отправил ворона, который стал копать в земле [раскапывать клювом и когтями могилу для своего мертвого сородича-ворона], для того чтобы показать ему [Кабилю (Каину)], как похоронить (скрыть) тело брата.
[Кабиль (Каин), увидев ворона] воскликнул: «О горе мне, разве я не могу быть как этот ворон [не мог раньше додуматься до этого] и закопать (скрыть) тело брата?!» Наутро он стал опечаленным [как и любой другой грешник: сегодня совершает грех, не думая о последствиях, а назавтра жалеет о содеянном. Но Кабиля (Каина) больше печалил не поступок (ведь он не раскаялся в содеянном), а отсутствие чувства удовлетворения от совершенного и то, что тело брата ему пришлось нести очень долго на себе, не ведая о том, что с ним делать, пока не встретился ему на пути ворон]» (см. Св. Коран, 5:27–31).
[12] См.: аль-Бухари М. Сахих аль-бухари [Свод хадисов имама аль-Бухари]. В 5 т. Бейрут: аль-Мактаба аль-‘асрийя, 1997. Т. 4. С. 2286, хадис № 7321; аль-‘Аскаляни А. Фатх аль-бари би шарх сахих аль-бухари. Т. 8. С. 448 и 455, хадис № 3335; Т. 15. С. 234 и 238, хадис № 6867; аль-Кардави Ю. Аль-мунтака мин китаб «ат-таргыб ват-тархиб» лиль-мунзири. Т. 1. С. 109, хадис № 42.
[13] См., например: аль-Амир ‘Аляуд-дин аль-Фариси. Аль-ихсан фи такриб сахих ибн хаббан. Т. 16. С. 391, хадис № 7382, «сахих».